Одним из первых на измененные состояния сознания (ИСС) обратил внимание Ф. Ницше. Он выделил в человеческой культуре два начала – аполлоновское и дионисийское. Впоследствии они стали рассматриваться как основа для типологии культур. Аполлоновский тип (или сторона культуры) олицетворяет собой торжество света, гармонию форм и отношений, следование нормам и установлениям культуры. Его отличает стремление к совершенству и возвышенным чувствам. Для дионисийского (вакхического) типа культуры (или аспекта в ее функционировании) характерны неуравновешенность, одержимость в поведении, яркое проявление чувств, эмоциональная открытость, экстатические состояния, действия вопреки культурным нормам. Это своеобразный бунт эмоций против разума.

Данную классификацию использовали при исследовании культур Р. Бенедикт (этнопсихологические зарисовки традиционных обществ), К. Юнг (анализ исторических психологических типов) и другие ученые. С анализом дионисийского элемента в истории культур связано изучение феноменов озарения, мистического опыта, интуитивного мышления. Широко известны случаи мистических видений, происходивших с известными религиозными деятелями, – Магометом, св. Терезой, Жанной д'Арк. В этих видениях им была доступна «истина откровения», полученная ими путем «озарения», «интуитивного проникновения» в суть вещей, а не при помощи опытного, рационально освоенного знания.

Долгое время казалось, что экстатический аспект функционирования культур – это явление, свойственное архаическим обществам и некоторым культурам восточного толка (буддийской или даосийской ориентации). По отношению к европейской цивилизации с ее рационалистической традицией – это прошедший этап истории. Положение существенно изменилось с конца 1960-х годов, когда в западноевропейской культуре произошел переход от тотального господства рационально-практического отношения к действительности (прометеевская культура) к созерцательно-чувственному типу восприятия (орфическая культура), важнейшей целью которого были раскрепощение телесных сил индивида (ликвидация сверх-Я, по психоаналитической терминологии) и личностное духовное самосовершенствование. Стали распространяться медитативно-созерцательные методы развития способностей. Первоначально появившись в молодежных движениях в рамках так называемой контркультуры, эта тенденция (или стиль в культуре) получила массовое распространение в развитых странах Запада.

С развитием рок-культуры стали обычными на концертах звезд эстрады коллективные вхождения в транс, представлявшие собой интереснейший объект исследования для антропологов. (Около 100 тыс. человек на стадионе могут быть охвачены единым ритмом и чувством восторга от созерцания своего кумира.) В современной культуре появилась одержимость в поклонении идолам спорта, рок-музыки и кинематографии. Тем самым подтверждается всеобщность экстатически-эмоционального аспекта для всех культур.

Любая культура представляет собой единство дионисийского и аполлоновского начал. Интересно в связи с этим мудрое замечание Б. Рассела о роли дионисийского элемента культуры, без которого жизнь была бы неинтересной, «но его присутствие делает ее опасной. Благоразумие против страсти – это конфликт, проходящий через всю историю человечества. И это не такой конфликт, при котором мы должны становиться целиком на сторону лишь одной из партий» [1]. Долгое время эта сторона культуры рассматривалась только в качестве курьеза, экзотики или как патологические явления, происходящие в ущерб нормальным отправлениям тела и духа. Положение существенно изменилось с появлением работ К. Юнга, который сделал предметом научного анализа состояния транса и выделил особый тип мировосприятия – интуитивное мышление – как необходимый элемент культуры человечества.

Общенаучную ситуацию в этой области изучения культур окончательно изменил выход книги американского философа и психолога У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта» (1910), в которой мистические состояния сознания стали одним из центральных предметов исследования. Джеймс выделял четыре основных признака таких культурных явлений – неизреченность, интуитивность, кратковременность, бездеятельность воли. Ученый рассмотрел в своем труде самые различные формы таких состояний сознания. К ним относятся состояния, искусственно вызванные алкоголем, анестезирующими веществами и наркотиками, и спонтанные мистические настроения, навеянные красотой природы, музыки. Кроме этого, Джеймс исследовал религиозные формы мистических состояний, встречающихся в буддизме, суфизме, и состояния, сопутствующие медитации в йоге.

У. Джеймс – противник абсолютизации рационалистического взгляда на мир, принижения роли эмоционалыю-иррационалистического аспекта в истории культуры. «Вообще же роль мистических состояний, — писал он, — сводится к тому, что они придают сверхчувственное значение обычным данным сознания. Они представляют собою возбудителей духовной жизнедеятельности, подобно чувствам любви и честолюбия; это благодать, которая озаряет новым светом наш старый мир и обновляет наши жизненные силы» [2].

Ранее в Германии была опубликована книга Т. Ахелиса «Экстаз и его роль в культуре». Она стала известной после выхода книги У. Джеймса и актуализации данного предмета изучения. Ахелис описал разнообразные экстатические состояния и высказал мнение о социально-компенсирующей функции мистических движений. В 1924 г. З. Линдерхольм (Швеция) выдвинул гипотезу о том, что экстатическая тенденция имеет глубокие корни в душевной организации человека.

В последующие годы это культурное явление продолжали изучать американский психолог, автор книги «Психология религиозного мистицизма» (1925) Дж. Лейб, шведский ученый Т. Аандр, автор книги «Психология мистицизма» (1926), и представитель французской психоаналитической школы Ж. Жанэ, посвятивший этой проблеме двухтомный труд «Между тревогой и экстазом» (1926-1928).

Новый этап в изучении экстатических состояний в связи с межкультурным изучением этого феномена в психологической антропологии начался с 1960-х годов. При таком подходе стало использоваться новое понятие «измененные состояния сознания», описывающее все виды мистических состояний. Необходимо отметить, что измененные состояния касались не только сознания, но и организма человека, особенностей его функционирования. Антропологи анализировали измененные состояния сознания но только как состояния индивида, но и как аспект культуры, выраженный в специфических ритуалах и культурной традиции.

С середины XX в. в современной индустриальной культуре значительно ослабло влияние религии (христианства) как регулятивной силы, осуществляющей психотерапевтическую, компенсаторную функцию в культуре. Классические религии были заметно потеснены квазирелигиозными культами как политического (культ вождя), так и мистически-экзотического толка. Значительную роль в компенсаторной функции восполнения действительности (утешения) играет современная массовая культура в виде рок- и поп-музыки, кино, спорта. Индустриальное развитие, все повышающийся темп жизни, технократическая идеология не дают человеку удовлетворить свои специфические потребности в общении, уединении, принадлежности, сообщности и др. В процессе труда на современном предприятии человек реализует лишь те свои способности, которые необходимы тому или иному виду производства – материального или духовного. Это могут быть лишь двигательные навыки или контролирующая функция в постоянно стрессовой ситуации (авиадиспетчер, диспетчер на АЭС, обслуживание других автоматизированных систем). И совершенно лишними здесь являются душевные порывы человека, его чувства. Эмоции объявляются чем-то второсортным, подавляются различными способами. В странах Запада маскировка эмоций стала неотъемлемой чертой повседневной жизни. По мнению немецкого этолога И. Эйбл-Эйбесфельдта, «проблема приняла такие масштабы, что люди уже озабочены своей неспособностью общаться даже с близкими родственниками...» [3]. В традиционных обществах и в несколько более раннюю эпоху в современных дефицит общения, эмоциональности во многом преодолевался в коллективных ритуалах. Важнейшим следствием последних была психотерапевтическая компенсация, состоявшая в коммуникации, объединении людей, преодолении одиночества, тревожности, отчужденности дававшая ощущение принадлежности к группе (социальной, половозрастной, конфессиональной).

В современную эпоху одну из форм преодоления дефицита общения и эмоционального отчуждения, чувство общности люди приобретают на концертах рок-музыки. Нередко здесь можно стать свидетелем коллективного вхождения в транс. В связи с этим следует обратить внимание на ритмические движения тел слушателей и руки, поднятые над головой, аплодирующие в такт музыке. Точно таким же способом входят в транс молокане-прыгуны, пятидесятники, у которых часовые молитвы сопровождаются поднятием рук. Безусловно, не всегда и не все, что происходит на концертах рок-музыки, способствует реализации деструктивных импульсов в культурно приемлемых формах Бывает и наоборот – стимулируется агрессивное поведение. Это своеобразная плата за подавление эмоций, так как «человек не может и не должен отрицать свои чувства, если же он отрицает их, противореча своей природе, то теперь уже он не может утверждать их иначе, как отрицательным, противоречащим себе уродливым путем...» [4]. С 1988 г. из Манчестера пошло новое увлечение – танцевальные марафоны с употреблением стимуляторов. Смысл их состоит в произвольных коллективных движениях всю ночь напролет, которые снимают усталость после монотонной рабочей недели. По словам одного из пионеров данного движения, это совершенно особое настроение освобождения, создающее атмосферу открытости и дружелюбия, заставляет человека чувствовать себя словно в племени.

Раскрепощение эмоций, освобождение на время от сдерживающих этнокультурных механизмов, расслабление и одновременно неистовство в проявлении чувств – все это было в различные периоды истории европейских стран: вакханалии в Древней Греции, карнавалы, ведьмы как специфическая форма экстатических ритуалов и т. д.

В современных индустриальных странах появилось «психоделическое движение», или «психоделическая культура». Один из вдохновителей создания «культуры» такого толка Т. Лири экспериментировал с ЛСД с целью изучить особые состояния сознания, «путешествия в глубины подсознания». Он же предпринял попытку организовать своего рода религиозный наркотический культ. В области музыкальной культуры появилась тенденция к созданию психоделической музыки. Наиболее ярко эта тенденция реализовалась в творчестве группы «Пинк Флойд».

Безусловно, этот аспект культуры индустриальных стран не сводился только к экспериментированию с наркотиками-галлюциногенами с целью расширить сознание. Его основное содержание состояло в небывалом интересе к восточным системам философии (даосизм, дзэн-буддизм, древнеиндийская философия) и ритуальной практике созерцания (медитации). Немалую роль также сыграло распространение восточных систем боевых искусств (конфу, ушу, каратэ), широко пропагандируемых в киноискусстве.

Измененные состояния сознания есть единство субъективных ощущений человека и внутриорганических преобразований. Изучение ИСС заключается в поисках смысла транса и экстаза в различных измерениях (культурном, биологическом, нейрохимическом). Хотелось бы выделить наиболее фундаментальные исследования в этой области. Прежде всего необходимо назвать коллективный труд, выполненный под руководством Э. Бургиньон, – «Религия, ИСС и социальные изменения» (1973), исследования У. Ла Барре «Галлюциногены и шаманистские корни религии» (1972), Р. Принса «Шаманизм и эндорфины: гипотезы для синтеза» (1982), Б. Леке «Нейробиология ритуального транса» (1979), Н. Хольма «Изучение экстаза в XX в.» и др.

Наиболее разносторонние и разнообразные исследования принадлежат американскому антропологу Э. Бургиньон. Эта тема стала центральной в ее творчестве с 1947 г. Она - автор интересных гипотез, касающихся культурного, социально-экономического назначения и психологического смысла экстатических состояний в жизни различных народов. В своей книге «Психологическая антропология» Э. Бургиньон выделяет следующие особенности ИСС: изменения в ощущениях, восприятии, мышлении, потеря ощущения времени, контроля, изменение в выражении эмоций, восприятии своего собственного тела, сужение или расширение границ «Я» (например, акцентированное чувство единства с людьми, природой), растворение собственного «Я», сверхвнушаемость и др.

Перечисленным признакам отвечают религиозный и сексуальный экстаз, ритуальный транс, состояние гипноза, сон в активной фазе со сновидениями, состояния просветления, озарения в восточных культурах (сатори), ощущения человека в кризисных состояниях (перед смертью), состояния, переживаемые в трансперсональной медитации, а также комплекс явлений, названный американским психологом А. Маслоу высшими. К последним относятся комплекс ощущений, воспринимаемых человеком в процессе или в результате деятельности: высшие точки творческого переживания, вдохновения, мгновения экстаза от восприятия красоты природы и духа.

Нередко возникают возражения против объединения столь разнородных явлений в одно целое. Очень часто это касается сна. Давайте рассмотрим, соответствует ли этот феномен признакам измененного состояния сознания. Имеется в виду та фаза сна, в которой мы видим сновидения. Изменяются ли во сне наши ощущения, например ощущение собственного тела, восприятие особых, неведомых наяву состояний? Да. Во сне человек может летать, не чувствовать своего тела. Теряет ли человек при этом чувство времени? Такие явления наблюдаются. Можем ли мы контролировать свое поведение во сне? Не всегда.

Еще один важный признак – сверхвнушаемость, или потеря критичности. Во сне очень часто мы верим в действительность происходящего и эмоционально переживаем его. Хотя по сне иногда существует вмешательство рационального «Я» («я же сплю») или желание проснуться, выйти из неприятной ситуации. Важно заметить, что лишение сна или регулярный краткосрочный сон – один из элементов техники введения в транс в традиционном обществе наряду с сенсорным голодом, физическим стрессом, ритмической музыкой и танцами.

Намеренное вхождение в ИСС может достигаться прямо противоположными действиями: отсутствием эмоциональных впечатлений, тишиной и избытком эмоциональной активности. При длительном недостатке сна организм человека как бы компенсирует, дополняет, удовлетворяет его потребности видениями наяву или ИСС в какой-либо другой форме. То же самое касается ощущения людей, долгое время лишенных сенсорной информации (в длительных путешествиях, в сурдокамере, в космических полетах). Они могут слышать музыку, голоса людей и испытывать тому подобные явления. Это не редкость в экстремальных условиях. В качестве примера влияния сенсорной депривации, лишения общения человека в трудных природных условиях, приведем ощущения Христины Риттер, проведшей 60 суток в условиях полярной ночи на Шпицбергене. У нее часто возникало чувство всеобщей гармонии, особого смысла окружающего мира. Она ощущала, что как бы слилась воедино со Вселенной. У нее развивалось состояние любви к этой ситуации, сопровождающееся галлюцинациями. Подобное состояние испытывают люди при приеме наркотиков или находясь в религиозном экстазе. Вполне можно предположить, что таким способом человек защищается от различных перенапряжений и стрессов (срабатывает психологическая защита).

Именно такую же функцию несут экстатические ритуалы в традиционных обществах, являясь своеобразной вакцинацией против психозов и неврозов, повышая психологическую стабильность общности путем намеренного вызывания одержимых, патоморфных, по форме сходных с патологией состояний. Но функция ИСС может быть и менее глобальной и состоять в преодолении дискомфорта, разлада с самим собой и другими, повышенной раздражительности. А сон снимает напряжение, приводит к нормализации самочувствия. Смысл такого рода реакции человека состоит в компенсации, своеобразном дополнении того, чего не хватает ему для нормального функционирования в тех или иных условиях. Этим поддерживается психологическая стабильность и активизируются энергетические резервы человека.

В современном обществе все время воспроизводятся условия, необходимые для вхождения в ИСС: это и сенсорный голод, и физический стресс, и отчуждение человека от человека, и недостаток эмоционального общения. К этому надо добавить блокировку эмоций с благословения технократической идеологии. Эмоции, являющиеся энергетическим фундаментом человека, ищут обходной способ высвобождения, который, как правило, ведет не к гармонизации, а разбалансировке отношений индивида с самим собой и с окружением. Это выражается в агрессивности, враждебности по отношению к окружающим, может привести к психологическим расстройствам вплоть до психозов. Нередко нереализованная энергия направляет удар по внутриорганическим автоматически регулируемым процессам, что приводит к нарушению их функционирования и к различным патологиям (болезни сердца, язва желудка и т. д.).

Одна из функций ИСС – противостоять патологическим тенденциям, стремиться преодолеть непонимание, рассогласованность, десинхронизацию человека с самим собой, с окружающими, повысить уровень коммуникативности, развить способность к общению. Другими словами, сформировать способность человека к самореализации. Именно так понимал задачу психотерапии (где важнейшая роль отводится ИСС) А. Маслоу. Он полагал, что основная цель всех видов терапии – самоактуализация, предельным выражением которой являются «высшие переживания», «мгновения экстаза, которые нельзя купить». В книге «Мотивация и личность» (1954) А. Маслоу так описывает впечатления людей от высших переживаний: «сужение поля зрения, одновременное чувство прилива сил и ни с чем не сравнимой беспомощности, ощущение возвышенного экстаза, потери ориентировки во времени и пространстве и, наконец, сознание того, что произошло что-то очень важное и значительное, ценное» [5].

Существенная черта высших переживаний – достижение большей целостности во внутриорганическом функционировании человека и интеграции между индивидом и внешним миром. «Вероятно, – полагал Маслоу, – высшие переживания есть огромная интенсификация любого переживания, в котором присутствует потеря "Я" или его границ либо забывание себя и восхищение музыкой или искусством » [6] Одной из важнейших черт, необходимых человеку для достижения гармонии, он считал чувство прекрасного, формирование которого должно быть сверхзадачей обучения. Научить человека слышать и видеть красоту, сопереживать ее в произведениях искусства. Именно на этой основе возможен один из видов психотерапии, использующей механизмы, которые заложены в восприятии искусства. Человек в процессе восприятия произведения искусства сопереживает, становится соучастником действия. Он в каком-то смысле погружается в поток описываемых или показываемых событий, полностью погружаясь в происходящее. Он на время отдает частицу своего «Я», присоединяя его к «другому».

Катарсическое воздействие искусства подобно очищающему действию грозы, которой предшествовало тягостное конфликтное состояние. Один из лучших примеров просветляющего влияния искусства показан в финале фильма А. Тарковского «Андрей Рублев». После мучительных творческих поисков, жизни, полной страдания, – гроза в финале и теплый легкий дождь, подсвеченный солнцем. Эта сцена несет в себе гармоническое начало, символизирует блаженство, и зрители ощущают легкость и просветление.

Восприятие произведений искусства, наслаждение ими в пиковых формах есть также ИСС, «высшее переживание», во многих чертах соответствующее определению, приведенному ранее. Вот как описал влияние музыки Л.Н. Толстой в «Крейцеровой сонате»: «Музыка заставляет меня забыть себя, мое истинное положение, она переносит меня в какое-то другое, не свое положение... Она, музыка, сразу, непосредственно переносит меня в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал музыку» [7]. Искусство гармонизирует чувства, вносит определенный порядок в наши души. Нередко произведения искусства приводят человека в состояние блаженства, высших переживаний. И для этого не всегда необходимы Бетховен или Толстой. Нужно определенное эмоциональное созвучие внутреннему состоянию человека, согласование между ним и произведением искусства в классической или современной форме.

Непременный элемент почти всех ИСС (хотя это происходит не всегда) – состояние эйфории, блаженства (экстаза). Сосредоточимся на ощущениях человека, испытывающего «высшие переживания», блаженство. «Это ряд переживаний со все уменьшающейся экстраверсией заканчивается состояниями экстатического счастья, когда "Я" всецело захвачено чувством, когда в субъективном восприятии исчезает внешний мир, когда человек находится вне времени и вне пространства, он "вне себя" (точное название слова "экстаз")» [8].

Состояние блаженства перед эпилептическим припадком описывает Ф.М. Достоевский в романе «Идиот»: «Ощущение жизни, самосознания почти удесятерилось в эти мгновения, продолжавшиеся как молния. Ум, сердце озарялись необыкновенным светом, все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались в какое-то высшее спокойствие, полное ясной гармонической радости надежды, полное разума и окончательной причины» [9].

Еще совсем недавно, до середины 1960-х годов, ИСС рассматривались только как патологические. С развитием психологической науки и антропологических исследований, большего внимания к внутреннему миру человека, под влиянием философских и религиозных учений Востока отношение к ним изменилось. Безусловно, состояния, подобные описанным, могут быть признаком патологии, психической дисфункции человека. Но всегда ли наличие их означает патологию, «чувство» радости, не свойственное нормальному человеку? На последний вопрос ответим отрицательно. Вопрос о норме и патологии должен решаться не абстрактно-догматически, а конкретно-ситуационно, так как нормальное поведение человека не есть неизменное качество, а функция от определенной конкретно-исторической, этнокультурно- и эколого-биологически обусловленной ситуации.

В качестве отрицательных моментов экстатических состояний ссылаются на то, что высшая психическая деятельность подавляется силой эмоционального возбуждения, сознание сужается до круга представлений, связанных лишь с эмоцией; последняя становится доминантой, восприятие внешнего мира выключается или искажается. Но что происходит потом?

Согласно А.А. Ухтомскому, «центр, близкий в своем возбуждении к кульминации, от добавочного раздражения будет впадать в торможение» [10]. Другими словами, из активного состояния человек перейдет в пассивное, расслабленное, а это часто так необходимо человеку эпохи НТР! И как много заболеваний происходит из-за поломки механизма перехода из активного в пассивное состояние и наоборот – бессонница, депрессии и т. д. Согласно концепции А.А. Ухтомского, именно доминанта есть важнейший принцип поведения и реагирования человека (в том числе и в эмоциональной сфере), которые определяются соединением этнокультурного опыта и наличной ситуации.

Наш мозг – «это удивительный аппарат, представляющий собой множество переменных, калейдоскопически сменяющихся органов предупредительного восприятия, предвкушения и проектирования среды. Процесс же смены органов достигается посредством образования доминанты и торможения прочего мозгового поля» [11], – считал Ухтомский. Доминанта есть комплекс симптомов во всем организме – и в мышцах, и в секреторной работе, и в сосудистой деятельности. Это – совокупность центров с повышенной возбудимостью в разнообразных этажах головного и спинного мозга, а также в автономной системе.

Воспоминание доминанты есть возобновление в организме всего комплекса явлений на всех уровнях. При таком понимании общефизиологического процесса становятся ясны общий механизм, возможность, необходимость и основания переключения человека от одной формы деятельности к другой. Возбуждение одних центров тормозит другие. Перевозбуждение приводит к торможению доминанты. Собственно, этот принцип положен в основу терапий аналитического типа: необходимо с избытком пережить неприятный эпизод, имевший травматические последствия.

Травматические ситуации прошлого – заторможенное психофизиологическое содержание предшествующих доминант, ушедших в подсознание, которые необходимо согласовать с настоящим. Содержание пережитых доминант не всегда бывает лишь отрицательным. Переживаемые заново самые счастливые события в жизни человека дают ему возможность гармонизации в трудной и экстремальной ситуации. Таким образом, память о прошлом может помочь человеку решить наличную ситуацию действия. Еще один вариант использования доминанты – сформировать воображаемую доминанту с положительной эмоциональной окраской и сопережить ее. Все эти варианты есть основа психотерапии различного вида.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что экстатические состояния блаженства, эйфории необходимо рассматривать не только как патологические. Они выполняют определенную роль в функционировании человека и его организма. Одна из основных функций ИСС – релаксация – переход из активного, возбужденного состояния в пассивное. Важнейшую роль экстатические ритуалы играют в достижении оптимального соотношения уединенности и общения как главных потребностей человека. Потребность и уединенности выражает избирательный контроль доступа к «Я», т. е. открытость или закрытость для социальной и физической стимуляции.

В этнокультурной традиции традиционного общества заключены способы балансировки «уединенность-общение», т. е. происходит регуляция отношения «Я-другие». Общество с максимальной открытостью компенсирует ее традициями, связанными с временной изоляцией. И наоборот, там, где есть максимизация уединенности, например в Сицилии, это компенсируется раскрепощенным поведением на карнавалах. ИСС, рассмотренные как доминирование эмоций, также есть способ регуляции отношения «Я-другие», имеющий сложный двойственный характер. С одной стороны, круг представлений сужается до одной эмоции, выраженной определенным комплексом ощущений, и тормозится остальное. С другой стороны, расширяются границы «Я», возникают открытость к общению, чувство сплоченности с участниками ритуала, единение с природой.

Согласование действий людей, достижение коммуникации, понимания, т. с. оптимальная реализация отношений «Я-другие», есть основа функционирования любой этнокультурной общности. Важнейшим аспектом здесь представляется специфика осуществления этого процесса в обществе, обусловленная особенностями социального типа деятельности. Она состоит в том, что наряду с материальными предметами, объектами воздействия человека являются идеи, образы, понятия. Фундаментальным свойством человеческой деятельности являются целеполагание, действие по схеме идеального образа и его воплощение в духовной или материальной действительности. Такой способ действия предполагает вынесение во вне человека результатов его индивидуальной деятельности в объективированных формах – в устной речи, в произведениях искусства и др.

Результаты труда в различных формах являются посредниками, можно сказать, медиаторами между людьми данной общности и между общностями. Но главное при таком способе деятельности то, что опыт индивида не заключен внутри него, он становится достоянием других, социальным опытом. На основе целеполагающего способа действия возможны понимание людьми друг друга, уважение традиций, историческая преемственность. Именно благодаря этому способу сохранилась культура давно уже исчезнувших цивилизаций.

Важно, что идеально-предметные результаты духовной деятельности, существующие в достаточной степени независимо от индивида, обладают обратной силой воздействия на человека, на формирование его внутреннего «Я» (воздействие слова, произведений искусства, средств массовой коммуникации и т. д.). Человек, имея универсальную природу, не может реализовать все свои возможности, стремления и т. д. Способность независимого манипулирования образами в воображении, сопереживания в процессе восприятия искусства дают возможность компенсировать то, что человек не может реализовать в действительности. Способность представлять себя другим, быть в роли другого есть основа ряда психотерапевтических приемов. В ИСС, в экстатических ритуалах также происходит расширение границ «Я»: человек на время становится другим, перевоплощается.

Потребность быть другим и способность удовлетворять эту потребность формируются еще в детстве. Дети видят перед собой свое будущее состояние – взрослых. Они представляют себя другими; в своих играх они осваивают будущий мир, преобразуют действительность в образной, идеальной форме. Эта способность остается и у взрослых, но чаще в виде угасшей, заторможенной и забытой доминанты.

Все изменения, достижения человек проецирует во вне, а его «Я» остается относительно неизменным. Стабильная основа «Я» связана с автоматически регулируемыми внутренними функциями организма, обеспечивающими целостность и взаимодействие с окружающей средой - газообмен, водообмен, внутренний обмен веществ и т. д. Эта система (автономная или периферическая нервная система) функционирует без участия сознания, и ее стабильность - залог жизнедеятельности человека.

Другая система управления в организме - ЦНС, уровень сознания - наоборот, подвержена изменениям, обучению и т. д. Она предполагает регулирование и со стороны сознания, делает возможным изменения «Я». Взаимодействие этих двух систем управления, в данном случае выделенных функционально, является основой процессов, происходящих во время ИСС и сеансов психотерапии различного вида.

Обратимся теперь к внутриорганическому уровню рассмотрения этих явлений. В чем основа транса и какова его функция во внутриорганических процессах? По мнению Б. Лекса, «ритуальный транс... происходит из манипуляций универсальными нейрофизиологическими структурами, содержащимися потенциально в поведении всех нормальных индивидов и функционирующих как гомеостатический механизм для индивидов и групп» [12].

Ряд зарубежных исследователей, в том числе Е. Чаппл, автор книги «Культура и биологический индивид» (1970), утверждают, что дисфункции индивида, а также разобщенность внутри группы имеют своей основой «эмоциональную асинхронию». Цель различного рода ИСС, в том числе ритуального транса, – устранить ее. Чаппл рассматривает музыкальные ритмы, будь то ритуальная музыка или современная, в качестве синхронизаторов внутриорганических процессов. Синхронизируются биоволновая активность мозга, рассогласованность внутриорганических процессов самого различного уровня. В этом процессе существенную роль играют музыкальные ритмы, близкие по частотным характеристикам альфа-ритму человеческого мозга (8–14 Гц), а также вспышки света на рок-концертах, которые также являются отличным синхронизатором биологических процессов. Такая стимуляция приводит к активации эпилептоидной тенденции, которая в скрытом состоянии присутствует у каждого человека и дает возможность войти в ИСС, вплоть до транса, вызываемого спазмом головного мозга. Назначение транса в этом случае состоит в выключении на время отдельных систем организма и перевода его из активного состояния в пассивное. Особенно хотелось бы подчеркнуть, что этот процесс касается не только мозга и ЦНС, но и синхронизации ритмов мускульной активности тела и других процессов внутри организма, осуществляющихся без участия нашего сознания, воли, автоматически (например, газообмен, сердечная активность и т. д.).

В традиционных обществах намеренно вызванные экстатические состояния – широко распространенное явление. Согласно этнографическому атласу Мёрдока (свод самых разнообразных сведений о культурах), ритуалы с экстатической составляющей встречаются в 90% из 488 традиционных культур, а у североамериканских индейцев даже в 97% этнических общностей.

Антропологи выделяют три типа техники экстаза – способа вхождения в транс: сенсомоторную депривацию (физический и психологический стресс, сенсорный, моторный и физический голод), употребление наркотических веществ, воздействие ритмическими движениями и звуками (танцы и музыка). Э. Бургиньон выделяет два основных типа ИСС в традиционных обществах — галлюцинаторный транс (или просто транс) и истерический – транс одержимости (неистовости). Примечательно, что галлюцинаторный транс – чаще всего прерогатива мужчин, а транс одержимости – женщин.

Касаясь психологической характеристики этих явлений, надо отметить, что если в галлюцинаторном трансе человек взаимодействует с себе подобным – другим воображаемым, то в трансе одержимости другим становится сам участник. В трансе, как правило, человек помнит все свои переживания. Одержимость в трансе сопровождается потерей памяти.

В то время как физически пассивный участник транса (обычно мужчина) активен в своем воображении, фантазии, физически активный участник транса одержимости (как правило, женщина) психологически пассивен, тело его используется как посредник между духами и другими людьми, участвующими в ритуале.

Для вхождения в транс одержимости женщины очень редко применяют наркотические вещества. В основном используются ритмическая музыка, танцы, пение. Транс же вызывается гипогликемией, которая моделируется сенсорной депривацией, постом, наркотиками. Таким образом, гипогликемия может быть существенным условием возникновения болезни, психоза и одновременно специально вызванным синдромом для вхождения и транс.

Грань между патологией и нормой в культурах носит функциональный характер. Это означает, что одно и то же состояние человека в единстве его внутренних и внешних проявлений должно оцениваться по-разному, в зависимости от конкретной ситуации и деятельной направленности, цели (индивидуальной или коллективной), этнокультурного содержания действия и роли в жизнедеятельности всей общности. Перефразируя известную мысль Л.Л. Ухтомского, можно сказать, что нормальное поведение человека не есть предопределенное, раз и навсегда неизменное качество, но функция от определенной конкретики – исторической, этнической, экологической.

Основная цель экстатических состояний – психологическая защита общества. Так в культурно-приемлемой форме разрешается внутренний конфликт между индивидуальными желаниями и культурными нормами, уменьшается возможность психологических дисфункций.

В регулярных экстатических ритуалах реализуется еще одна способность народной психотерапии – происходит отбор индивидуальных психологических качеств, более желательных в том или ином типе общества. Согласно Э. Бургиньон, если галлюцинаторный транс распространен там, где основной способ поддержания существования людей – охота, то транс одержимости – там, где жизнь людей зависит от относительно развитого сельского хозяйства.

Естественно, в обществе охотников какие-то психологические черты более ценны, нежели среди аграриев. Так, характер мужчин в обществе охотников формируется в духе независимости и самоуверенности, для женщин в аграрных культурах уступчивость и послушание считаются наиболее желательными качествами.

Анализируя психологическое содержание экстатических состояний людей, можно увидеть, что мужчина в них активен и независим, а женщина личностно пассивна и покорна, хотя физически активна.

Отбор и закрепление определенных психологических черт, желательных для данной этнокультурной общности, стабилизирует ее, снижает агрессивность, враждебность, так как приоритетное развитие получают поведенческие стереотипы, адекватные социальной природе общности в данных экологических условиях. По мнению антропологов, психотерапевтические потребности индивидов различны в связи с уровнем сложности социальной организации общности.

Новый этап в изучении ИСС наступил в связи с открытием в 1975 г. эндорфинов (внутриорганические аналоги опиума), содержащихся в нашем организме и обеспечивающих регуляцию ряда процессов в нем.

Открытие эндорфинов получило живейший отклик в психологической антропологии. Так, в 1980 г. в Монреале была проведена конференция «Шаманизм и эндорфины», на которой антропологи обсуждали эту сложную проблему вместе с нейрохимиками. С открытием эндорфинов был найден нейрохимический коррелят ряда процессов, происходящих с человеком во время ритуалов шаманистского типа и в ИСС вообще. Был сделан еще один шаг в познании процессов, позволяющих человеку активизировать свои внутренние энергетические резервы.

Канадский ученый Р. Принс, один из организаторов конференции, в статье «Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза» (1982) выдвинул предположение о существовании универсальной характеристики всех терапевтических ритуалов шаманистского типа. Она состоит в том, что человек, находящийся в условиях гиперстресса, в экстремальных условиях, с течением времени неожиданно чувствует необычайное спокойствие и даже блаженство. Нередко в религиозном контексте такое изменение оценивается как вмешательство всемогущего защитника, покровителя, Бога. Это явление свойственно не только традиционному, но и современному обществу. По данным социологических исследований в США и Англии, до 30% опрошенных хотя бы раз в жизни испытывали подобные ощущения (переход от сверхстресса к блаженству), а 5% даже часто.

Очень близки к этому феномену ощущения бегуна на длинные дистанции в момент прихода «второго дыхания». Принс связывает все эти явления с критическим уровнем эндорфинов. Интересно при этом, что данная адаптивная система функционирует не только при жизненных кризисах, но и в условиях ритуала, а также в гиперстрессовых ситуациях во сне. Р. Принс полагает, что данное явление представляет собой психологический аналог гомеостатического физиологического механизма автономной (вегетативной) нервной системы, защищающий психологическую стабильность, положительный эмоциональный тонус.

Современный этап анализа роли ИСС характеризуется явно выраженной тенденцией поиска универсальных, всеобщих черт этого явления. Основной путь в реализации интегративного подхода – целостное рассмотрение человека в единстве онто- и филогенеза, функционирования как социального индивида, но с учетом реальных биологических оснований. Одним из ярких примеров этой тенденции является работа венгерских ученых Е. Фреска и С. Кюльсара «Роль социальных уз в модуляции физиологии ритуального "транса"». Предмет их специального анализа – «социальная привязанность». Возникновение привязанности, явления, аналогичного импринтингу у животных, тесных уз между матерью и ребенком в раннем возрасте есть основа социального взаимодействия в обществе и гарант нормального развития и психобиологического функционирования. Венгерские исследователи полагают, что терапевтические ритуалы есть «нейробиологически опосредованная сложная форма привязанности, результатом которой является глубокая психобиологическая синхрония между взрослыми» [13]. Достигается этот результат путем вхождения в ИСС и активации эндорфинов, которые являются формой консервации энергетических резервов организма. Фреска и Кюльсар провели аналогию между состоянием, которое следует после отмены наркотических препаратов, и симптомами, наблюдаемыми у ребенка, изолированного на время от матери. Такая же ситуация возникает не только в указанных выше случаях, но и при потере близких, разлуке, утрате связи с этноконфессиональной группой, тоске по родным местам.

Э. Фреска и С. Кюльсар полагают, что эндорфины – один из важнейших нейрохимических коррелятов социальной сплоченности, единства и т. д. Венгерские ученые считают, что эндорфины активизируют чувство привязанности, а чувства сплоченности и солидарности, в свою очередь, влияют на внутриорганическое выделение эндорфинов. Они высказывают также предположение о том, что эндогенные опиаты играли существенную роль в антропогенезе, в котором была осуществлена интеграция трех кортикальных зон. Последние, в свою очередь, есть место наибольшего сосредоточения рецепторов опиатов. Таким образом сформировался нейробиологический механизм, составляющий органическую основу для социальных уз, социальной привязанности, функционирования социального типа жизнедеятельности/ С одной стороны, он закреплял чувство общности, а с другой стороны, само наличие коллективных действий, формирующих социальную привязанность, оказывало обратное воздействие на внутриорганические структуры. В процессе становления человека и общества сложилась система ритуалов, способствовавшая укреплению социальных уз и тормозившая агрессивные устремления отдельных индивидов. Так на смену биологическим способам регуляции отношений пришли социальные. Феномен сознания – разум – сделал возможной психобиологическую регуляцию как в общности, в группе, так и индивидуально.