Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога Наркология on-line Прием доктора Пилюлькина Ликбез  Химия и жизнь Мифы и легенды Если друг оказался вдруг... Правдивые истории Частые вопросы Проверь себя  Родительский уголок Родители родителям Ранняя диагностика Агитпросвет  Закон сур-р-ов! Законы и нормативные документы Даешь систему!  Сверхценные идеи Косые взгляды Глас народа  Самопомощь Виртуальная группа Анонимные Наркоманы Сокрушающий курс  Халява, please! Издания Наркома.ру Классики жанра

Причины этнорелигиозного терроризма

Проблема причин терроризма всегда будет принадлежать к числу самых актуальных, поскольку сам терроризм — в тех или иных формах — вечен. Этнорелигиозный — лишь одна из его разновидностей, поэтому необходимо искать и исследовать причины именно этнорелигиозного терроризма, а не какого-нибудь иного, всегда обязательно учитывая его характер, конкретные проявления, конкретных людей, особенно лидеров, конкретные условия, в которых он реализуется. По сравнению с другими видами, этнорелигиозный терроризм сейчас получил в мире наибольшее распространение.

Националистический, этнорелигиозный терроризм и этнорелигиозные конфликты в целом представляют огромную опасность для российской государственности и судеб наших народов. Чеченская война, самое значительное национальное противостояние за всю историю СССР и России, потрясла российское общество, его взгляды на себя и свои перспективы, заставила пересмотреть некоторые устоявшиеся представления о возможностях власти и народа. Между тем этнорелигиозные конфликты и порождаемый ими терроризм вполне могут быть рассмотрены в русле конфликтологии межнациональных отношений — сравнительно молодой научной дисциплины, которая стала развиваться в нашей стране в конце 80-х годов. Для научного анализа содержания и причин национального противостояния в России необходимо разрешить некоторые общетеоретические вопросы.

Прежде всего, нужно отказаться от ряда довлевших до этого таких стереотипов, как представление о преходящем характере чувства этнической и религиозной принадлежности и вырастающей на его почве национальной и религиозной нетерпимости, об их ограниченности узкими историческими рамками и уровнем общественного развития. Думаю, что нужно также отказаться от взгляда на возможность изменений национального характера в соответствии с изменениями внешней материальной среды. По-моему, национальный характер представляет собой сочетание исторически сложившихся устойчивых социально-психологических, нравственных и духовных особенностей данного этноса или нации, выраженных в национальных и религиозных символах, национальных и религиозных ценностях.

Национальный характер связан с историческим, в том числе не-вспоминаемым, бессознательным коллективным опытом, иногда тысячелетним, данной нации или этноса; точнее — он порожден им; он может быть назван духом или душой нации (этноса).

Такой характер стабилен, более того, он весьма консервативен, не очень пластичен, плохо приспосабливаясь к новым условиям, но даже приспособление отнюдь не свидетельствует о существенном изменении самого этнообразования и его религиозно-культурной основы. Могут, как и у отдельного человека, корректироваться реакции на внешние стимулы, что часто создает иллюзию изменений названных выше черт. Очень важно учитывать, что внешние социальные условия обладают сравнительно слабыми возможностями воздействия на сердцевину национального и религиозного духа, если понимать под ним то, что возникает в результате функционирования коллективного бессознательного по архетипическим механизмам и является основой существования данного этноса или религиозной группы.

Необходимо решительно отказаться также от мнения, что террористы якобы не имеют ни национальности, не религиозной принадлежности. Такое утверждение равносильно мнению, что у террористов нет возраста или иола. Напротив, как раз знание этой принадлежности позволит понять причины и природу этнорелигиозного терроризма и оказать сопротивление ему, опираясь в том числе на те ценности, которые имеются в соответствующих национальных и религиозных культурах.

Можно говорить о «механической солидарности» людей одного народа, основанной на кровном родстве, наследственной религии, общности культуры, языка, традиций, обычаев, судьбы. Однако трудно сказать, какие факторы — экономические или духовные — в большей степени обеспечивают указанную солидарность. Совершенно очевидно, что при более или менее удовлетворяющем данную нацию (или этнос) материальном достатке духовные, культурные факторы становятся весьма эффективными. Но, если наступает пора экономического разорения, люди данной группы, чтобы выжить, устремляются в другие края, начинают жить среди других народов. Но обычно уезжают не все. Оставшиеся начинают активно прибегать к насилию, в том числе террористическому. Оно становится и способом решения своих экономических проблем, и формой своего социального протеста. Все это мы можем видеть на Северном Кавказе. Те же, которые уезжают, не порывают психологических и духовных связей со своей родиной, помогают своим соплеменникам, в ряде случаев и террористам. Далеко не все уехавшие могут адаптироваться на новом месте и иногда начинают протестовать против субъективно неприемлемых для них новых условий, причем протест может принимать характер агрессии, даже террористической.

Одним из парадоксов, порождающих националистический террор, является то, что националисты очень остро реагируют на все обиды, действительные или мнимые, которые причинены их нации. Но они обычно совершенно бесчувственны к тем унижениям и оскорблениям, которые учиняются ими же по отношению к другим нациям и их представителям. Это тоже наблюдается на Северном Кавказе.

Можно, обобщая, назвать следующие основания возникновения межнациональных конфликтов, которые иногда пытаются решить с помощью терроризма:

- стремление к перераспределению определенных жизненных ресурсов и природных богатств;

- несовпадение этнических, национальных и религиозных границ, предъявление в связи с этим территориальных, политических и иных претензий одной нацией другой, а также желание сделать свою страну мононациональной или монорелигиозной;

- ущемление прав наций на самоопределение, причем здесь я имею в виду только те случаи, когда данная нация действительно может претендовать на суверенитет;

- стремление какой-то национальной группы или организации захватить государственную власть путем отделения (суверенизации) от остальной страны; разумеется, в лозунгах, рассчитанных на массовое потребление, это не отражается;

- нарушение прав личности представителей данной нации (этноса), унизительное, пренебрежительное отношение к ним, непринятие необходимых мер для экономического и духовного развития;

- желание продемонстрировать другой нации свое превосходство и одновременно запугать ее; иногда это связано с обнищанием населения, когда у него ничего не остается, кроме своей национальной принадлежности; известно, как люмпенское сознание может перерасти в национал-социалистическое (нацистское, фашистское, расистское);

- разнообразие представлений людей о национальном достоянии, национальном достоинстве и национальном интересе, в которых могут проявляться самые архаичные, даже первобытные, корни;

- стремление данной нации (этноса) к сохранению своей национальной идентичности и сопротивление в связи с этим навязываемому властью или другими структурами иного образа жизни, иного мировосприятия и миропонимания, иных ценностей;

- формирование (старт) теневого национального компонента при образовании национальной буржуазии и предпринимательства. В некоторых случаях они могут прибегать к националистическому терроризму для отстаивания, утверждения своих экономических интересов, т. е. на базе дикой рыночной конкуренции. В нашей стране известны многие факты применения террора одними организованными преступными группировками против других, который осуществляется под националистическим прикрытием;

- неготовность власти (на разных уровнях), а также интеллигенции к взрыву национализма и неумение в связи с этим вовремя спрогнозировать его и принять профилактические меры, пресечь деструктивное поведение;

- политическая борьба, опирающаяся на национальное и националистическое движение;

- превалирование процессов суверенизации над экономической целесообразностью, политическими, духовными и иными интересами и ценностями. Выдвижение в этой связи максималистских, не основанных на реальности требований;

- рост безработицы, особенно в крупных городах с пестрым национальным и расовым составом: в отсутствии работы будут упрекать представителей наций, которые там составляют меньшинство,
являются беженцами и мигрантами.

Иерархия оснований межнациональных конфликтов различна у различных народов, и она может меняться со временем; полагаю, что она все-таки стабильна на протяжении длительного периода времени.

Естественно, возникает вопрос, какова роль религии в порождении, провоцировании этнорелигиозного терроризма. Ответ на этот очень важный вопрос не может быть однозначным.

Во-первых, в священных текстах разных религий достаточно просто найти призывы к насилию или обоснование справедливости его применения. В этом смысле Коран, например, почти не отличается от Библии, особенно от Ветхого Завета. К тому же очень многое зависит от толкования конкретных текстов, т. е. от позиции того, кто толкует. Вот почему нет никаких оснований считать тот же Коран главным источником мусульманского экстремизма. Но раз священные книги отнюдь не чужды насилию, если в них можно черпать вдохновение и оправдание терроризма, то религия оказывается весьма причастной к такому явлению. Откровение Святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) весьма красноречиво в этом смысле.

Во-вторых, именно религия является весьма чувствительной ко всем посягательствам на то, что она считает своей святыней или важной ценностью. Она руками своей церкви готова охранять их также и путем агрессии. В критических ситуациях церковь особенно склонна к черно-белому восприятию мира, разделяя всех на своих и чужих. Церковь делает сугубо религиозные символы национальным достоянием народа и фундаментом его культуры, объявляя их неприкосновенными и особо чтимыми. Они действительно становятся таковыми, они так и воспринимаются людьми, а поэтому действительное или мнимое покушение на них расценивается в качестве величайшей опасности, избежать которой следует любой ценой.

В-третьих, в священных текстах столь же легко обнаружить осуждение насилия, проповедь любви, прощения и милосердия. И в этом отношении Коран не отличается от Библии. Поэтому борьба с терроризмом предполагает максимальную опору на религию и служителей церкви всех конфессий.

Как же определить нынешнюю терророгенную ситуацию в мире, что она представляет собой в целом, в чем ее сущность и основные причины, с каким явлением мы сталкиваемся в лице этнорелигиозного терроризма?

Полагаю, что современный этнорелигиозный терроризм представляет собой главным образом столкновение двух мировых культур — ислама и христианства, Востока и Запада, если понимать их не географически, а как ареалы распространения определенных цивилизаций, это столкновение двух ментальностей, двух мировосприятий, двух отношений к жизни и труду. Такое объяснение находит сейчас все больше сторонников, однако суть и содержание названных конфликтов нуждается в углубленном и обстоятельном исследовании.

Прежде всего здесь можно усмотреть зависть и даже ненависть относительно бедного и не обладающего достаточной военной мощью Востока к богатому, процветающему, ведущему престижное существование и имеющему несокрушимые военные силы Западу, к тому же далеко не всегда справедливому и нередко агрессивному по отношению к своему нуждающемуся соседу. Именно поэтому было совершено нападение 11 сентября 2001 г. на Всемирный торговый центр — символ экономического процветания Запада — и на Пентагон — символ его экономической мощи. У исламского Востока нет никакой возможности решить конфликт с Западом с помощью военной силы, поэтому он прибегает к террору, который, как и в других случаях становится оружием слабых. К тому же открытое применение военной силы возможно только со стороны государства, однако ни одно мусульманское государство не выражает такого желания, причем многие из них действительно не хотят никаких конфликтов, но просто не в состоянии обуздать своих террористов.

Почему же современная террористическая агрессия исходит от исламских экстремистов, а не от каких либо от других?

Казалось бы, большинство террористов — это выходцы из бедных стран, у которых сейчас нет никаких шансов приблизиться к развитым. Это относится к афганским и иракским бойцам «Аль-Каиды», пакистанцам и алжирцам, чеченцам и другим представителям Северного Кавказа, которые давно и прочно втянуты в террористические действия. Однако более внимательный анализ показывает, что многие террористы отнюдь не бедняки и «сражаются» ради идеи. К тому же можно назвать целый ряд беднейших стран мира, которые не принимают никакого участия в терроризме, вообще не имеют о нем представления. Следовательно, не бедность или, точнее, не столько бедность может выступать причиной терроризма.

На мой взгляд, суть проблемы заключается в том, что ислам является самой молодой из мировых религий. Другие мировые религии — христианство, буддизм и индуизм — давно определили свое место в мире, свою идентичность и субъектность. Их поиски в этой области давно прекращены. Они хорошо знают себя и достаточно четко представляют себе свои возможности. Поиск же исламом, как самой молодой религии, собственной идентичности часто реализуются в насильственной форме, что не должно вызывать удивления: на соответствующих этапах развития это же было присуще христианству и некоторым другим религиям, достаточно вспомнить крестовые походы.

Однако утверждать, что с остальным миром враждует вся мусульманская цивилизация было бы в корне неверно, поскольку цивилизация образуется не только из религиозной составляющей, которая, конечно, тоже не вся руководствуется агрессивными установками. Большинство мусульманских священнослужителей активно выступают против насилия.

Другое очень важное обстоятельство заключается в том, что ислам формирует и цементирует традиционное общество, которому на смену уже давно пришли индустриальное и постиндустриальное общества, которые были созданы, в первую очередь, западной христианской цивилизацией. К тому же ислам достаточно консервативная религия, упорно отстаивающая самые архаичные формы существования людей и их повседневного общения, а поэтому весьма враждебно воспринимающая и оценивающая очень многое из того, что исходит из западного мира. Между тем его влияние в условиях современной глобализации активно и даже губительно для ценностей и символов традиционного общества, а любые серьезные угрозы им воспринимаются людьми такого общества крайне болезненно. Современные экстремистские движения завоевывают всенародную поддержку, отрицая саму необходимость принимать и даже просто уважать западные ценности. В качестве программы действий они призывают жить по законам ислама.

Надо признать, что Запад упростил задачу для теоретиков и идеологов терроризма: одно только перечисление актов насилия и несправедливости к исламским странам, в том числе в прошлых колониях, вызывает бурное негодование мусульман и перевешивает все положительные экономические последствия отношений с Западом.

Можно, конечно, призывать Запад не давить на восточную цивилизацию и не навязывать ей свои ценности, но насколько это реально и может ли привести к ослаблению межкультуральных противоречий, поможет ли преодолению ненависти Востока? Думается, что нет, поскольку восточные исламские страны будут оставаться бедными, а цивилизовать эти страны по-своему не удастся. Поэтому мы сталкиваемся с такой неразрешимой проблемой: совершенно различно отношение к труду населения Запада и Востока. Восток будет оставаться бедным до тех пор, пока коренным образом не пересмотрит свое отношение к труду и не уберет все препятствия для повышения его эффективности. Однако боюсь, что это трудноразрешимая проблема, и Восток останется бедным, поскольку труд его граждан не отвечает тем требованиям, которые могли бы соответствовать современным стандартам и привести к процветанию.

Описанную мною терророгенную ситуацию как конфликт цивилизаций можно отнести ко всем террористическим явлениям в современном мире, но ее частные проявления имеют место в отдельных странах, в том числе в России. Однако причины этнорелигиозного терроризма в нашей стране достаточно специфичны. Они определяются тем, что основная масса террористов и основная волна терроризма — из Северного Кавказа, где наибольшее распространение имеет ислам. Но ведь народы Северного Кавказа были покорены Россией только во второй половине XIX в. после многолетних войн и стереть такое из памяти этих народов невозможно. Поэтому нынешнее северокавказское сопротивление вполне можно считать продолжением той войны, хотя оно реализуется совершенно недопустимыми, доцивилизованными способами. Могут сказать, что нужно предоставить независимость тем народам Северного Кавказа, которые этого хотят, и такие предложения уже делались. Однако это ни в коем случае не разрешит назревший конфликт и не поможет преодолению терроризма.

Во-первых, российское правительство практически уже предоставляло независимость Чечне. Всем известно, чем это закончилось: там было создано не современное государство, а лишь нелепая и жестокая пародия на государство, которая сделала государственный террор своей чуть ли не официальной политикой. Более того, тогдашние правители так называемой Ичкерии позволили себе открытую агрессию против России, великой державы, обладающей ядерным оружием, напав на Дагестан.

Во-вторых, борьба за независимость Чечни, как якобы причины терроризма, не выдерживает никакой критики. Для чеченских экстремистов и боевиков не столь важен сам предлог для террористического нападения, они, как и иные террористы, могут воспользоваться любым. Главное в том, что Россия — страна христианской цивилизации, давно враждующая с кавказскими мусульманскими народами, и уже поэтому она становится объектом террористических атак, поэтому среди террористов так много выходцев из других исламских стран. Вот почему представляется неправильным утверждение, что, завоевав Северный Кавказ, Россия нажила себе вечных врагов. Даже если бы не было этого завоевания, враги все равно были бы.

Некоторые влиятельные слои чеченского народа будут продолжать всеми силами бороться против модернизации, не отказываясь, однако, от некоторых вполне современных достижений цивилизации. Сказанное совсем не исключает, что из среды этого весьма активного народа выйдут (и уже вышли) выдающиеся деятели науки, искусства, политики. В целом же чеченское общество останется традиционным, поэтому очень важными каналами информации в нем останутся связи: родители — дети, учителя — ученики, священнослужители — миряне, вожди и старейшины — рядовые соплеменники. Названные факторы предопределяют стремление чеченцев к суверенитету, сохранению внутреннего единства и самобытности, осознанию своей этнокультурной общности. Этническая и религиозная общность чеченцев была мобилизована их лидерами перед войной и в ее процессе. Эту мобилизацию следует понимать как превращение этничности и религиозности из психологического, духовного, культурного и социального фактора в собственно политическую и даже военную силу. Таким же образом были политизированы и отдельные личности, что можно наблюдать не только в Чечне, но и в других местах, например, в Закавказье и Прибалтике.

Я полагаю, что политизация в совокупности с идеологизацией национальных групп и отдельных людей, их истериозация активно способствуют фанатичной террористической активности. В периоды напряженности и соперничества национальные лидеры убеждают своих «соплеменников» — носителей этнорелигиозной культуры — ощутить свою судьбу не в личностных и классовых, а в национальных (этнических) и религиозных категориях. Напряженность еще более возрастает, когда «простому» человеку внушают, что без национальной и религиозной солидарности он сам, его «Я», его исконные ценности находятся под угрозой уничтожения. Такая угроза иногда приписывается модернизации, под которой понимаются многосторонние изменения в культурном, экономическом, демографическом, политическом, нравственном, технологическом и ином отношениях, утрата многовекового опыта, образа и стиля жизни, привычного восприятия мира.

Итак, в поисках причин этнорелигиозного терроризма надо иметь в виду, что почти всегда он является следствием столкновения модернистской и традиционной, архаической культур. Благодаря просвещению, гуманизму, рационализму в современном западном мире произошел значительный отрыв от тысячелетних ментальных и социальных структур, были сформулированы оценки и ценности, многие из которых противоречили установкам традиционного общества. Особенно это касается агрессии, которая в архаических формациях практически легитимна, европейский же взгляд в основном исходит со стороны жертвы и направлен на ее защиту. Эмансипация женщин, пацифизм, эффективная защита преступника в суде, обеспечение ему щадящих условий отбывания уголовного наказания, стремление к резкому снижению роли государственных институтов и т. д. — все это связано с обеспечением прав человека. Его защита стала ведущей заботой западной культуры, но вообще проблема защиты существует только потому, что вполне явственна агрессия. Традиционное общество, пытаясь защитить свою идентичность, а, следовательно, сами основы собственного существования, вынуждено противопоставлять подобным представлениям иные и реализовывать их. В том числе с помощью террора.

Наряду с глобальной причиной этнорелигиозного терроризма в России действуют и способствующие ей условия. Среди них можно назвать такие:

- низкий уровень материального обеспечения населения Северного Кавказа, нерешенность большинства экономических проблем. Это, конечно, характерно и для других регионов страны, но в регионе, охваченном этнорелигиозными конфликтами, способствует террористическому насилию;

- высокий уровень безработицы на Северном Кавказе, по некоторым данным, полной или частичной безработицей охвачено около 70 % населения. Понятно, что незанятых в труде и нуждающихся людей, особенно молодых, достаточно легко втянуть в ряды боевиков и террористов обещаниями за это солидного вознаграждения. К тому же участие в боевых действиях представляет собой форму социального протеста;

- отсутствие у государства ясной, вразумительной и обоснованной экономической, социальной и конфессиональной политики на Северном Кавказе, непонимание того, что политическая жизнь там нуждается в коренных преобразованиях;

- слабость российских спецслужб, которая не позволяет своевременно получить информацию о планах террористов и предотвратить их реализацию. Эта слабость отчетливо проявляется в непрофессиональных действиях по задержанию преступников, когда гибнет немало сотрудников правоохранительных органов;

- широкомасштабная коррупция среди государственных чиновников разных уровней, в том числе в правоохранительных органах. Коррупция позволяет террористам и их пособникам получать необходимые документы, просачиваться в государственную власть, милицию и т. д., скупать оружие, преодолевать заслоны на маршрутах своего следования, вести контрразведку и получать информацию о планах и замыслах власти;

- материальная, моральная и психологическая поддержка, часто негласная и скрываемая, экстремистов и боевиков со стороны населения Северного Кавказа. Эта поддержка особенно сильна в Чечне, среди жителей которой очень много пострадавших от войны, потерявших своих близких;

- существование на Северном Кавказе многочисленной группы людей, воспитанных в условиях войны и не умеющих делать ничего, как воевать, естественно, не представляющих себя в мирном труде;

- поддержка, в том числе и особенно материальная, терроризма на Северном Кавказе со стороны экстремистских и террористических исламских движений. Этой поддержке могло бы и не быть, если бы границы России усиленно охранялись.