Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога Наркология on-line Прием доктора Пилюлькина Ликбез  Химия и жизнь Мифы и легенды Если друг оказался вдруг... Правдивые истории Частые вопросы Проверь себя  Родительский уголок Родители родителям Ранняя диагностика Агитпросвет  Закон сур-р-ов! Законы и нормативные документы Даешь систему!  Сверхценные идеи Косые взгляды Глас народа  Самопомощь Виртуальная группа Анонимные Наркоманы Сокрушающий курс  Халява, please! Издания Наркома.ру Классики жанра

Тимоти Лири. Включись. Настройся. Улетай!

Тимоти Лири, признанный гуру психоделической революции, был личностью пассионарной, если пользоваться классификацией Льва Гумилева. Его легко представить бросающим чернильницей в дьявола, плывущим на «Мэйфлауэр» к неведомым берегам или поднимающим знамя на баррикаде.

Но к 60-м годам XX века чернильницы исчезли, в ходу оказались «вечные перья» (а чуть позже и вовсе шариковые ручки). Пассажирские суда стали использовать на потребу богатой публике в качестве круизных. Баррикады во время студенческих бунтов сооружала теоретически слабо подкованная «зеленая молодежь», ищущая лишь выхода сексуальной энергии.

Но все же целое поколение людей начало ощущать, что мир, в котором они живут, — не настоящий. То, что их отцы называли жизнью, на самом деле являлось безрадостным существованием в целлулоидном муравейнике с кондиционером.

Впрочем, среди «отцов» все же встречались некоторые особи, которых стоило послушать. Вот, например, этот сорокалетний старик Лири, который появлялся на концертах рок-групп Grateful Dead или Jefferson Airplane весь в белых одеждах и приглашал к «улету». Классный парень!

Призвание — военный капеллан?

Классный парень Тимоти Лири родился в США в 1920 году в семье потомков ирландских иммигрантов. Со стороны матери это были ревностные католики, считавшие грехом любое проявление веселья. Со стороны отца — гедонисты, любители земных утех, не скрывавшие этой своей слабости, не подобающей католикам. Похоже, всю свою жизнь Лири пытался соединить две противоречащие друг другу интенции. И наконец соединил.

До девятнадцати лет Лири учился в иезуитском колледже, готовясь стать священником. За годы обучения он почувствовал стойкую неприязнь к ортодоксальной религии, взбунтовался против материнского выбора и покинул колледж. Затем поступил по совету отца в Военную академию в Вест-Пойнте, где продержался восемнадцать месяцев, проводя время в основном на гауптвахте.

В двадцать лет Лири принял самостоятельное решение и поступил на факультет психологии в университет штата Алабама. Здесь учиться ему понравилось, но, несмотря на круглые пятерки, он вскоре был отчислен. С желающими переночевать в женском общежитии здесь обходились строго. Правда, вскоре ему все же удалось восстановиться и через некоторое время получить докторскую степень.

После Второй мировой войны психология, как чуть раньше социология, была провозглашена наукой наук. Казалось, она всемогуща. На каждый случай жизни существовали опросники, и, ответив на вопросов этак двести, любой человек мог узнать о себе все. Он теперь был классифицирован, систематизирован, определен.

До сих пор в ходу Интерперсональный опросник Лири, выявляющий доминирующий тип межличностных отношений. Ведь насколько легче становится жить, если ты узнаешь, что принадлежишь к независимо-доминирующему или хотя бы прямолинейно-агрессивному типу. Ну а если ты зависимо-послушный или покорно-застенчивый, то пиши пропало, карьера закрыта навсегда. Сколько судеб сломали эти опросники, пытавшиеся вместить целую вселенную — человека — в несколько листков бумаги.

Лири добился своего успеха во время расцвета психологических школ. Одновременно с ним работали Роджерс и Маслоу — лидеры гуманистической философии, а также Эрик Берн — основатель теории коммуникативных игр и транзактного анализа. В такой команде выделиться было чрезвычайно трудно. Легенда, поддержанная самим Лири, состояла в том, что он бросал в толпу собратьев-психологов гениальную идею, а затем кто-то ее подхватывал и становился знаменит.

Причем не только в психологии. Фанаты Лири считают, что знаменитую песню «Come Together» написал именно их гуру, а битловская версия представляет собой лишь вольное переложение мелодии и слов.

Российскому читателю это может напомнить бессмертную фразу Хлестакова о том, что «в один вечер, кажется, все написал...». Впрочем, мы должны сделать скидку на отцовские гены, которые запрещали Лири быть похожим на других. Опросник при известном трудолюбии могли составить многие. Но необходимо было кое-что покруче, например слава. К ней могли привести нереализованные таланты проповедника и стратега. И вот Лири начал собирать свою общину, то есть армию.

Самый свободный человек в Америке

Но зову трубы предшествовал глубокий психологический кризис. В университете Лири получил подготовку как психоаналитик, десять лет работал практическим психологом в госпитале при фонде Кайзера в Окленде. Преподавал в Калифорнийской медицинской школе в Сан-Франциско. Однако к 1955 году он понял, что традиционные методы психотерапии не работают. Только треть его пациентов чувствовали улучшение после проведенного лечения.

С точки зрения профессионала результат этот, надо заметить, неплохой, но для Лири — ничтожный. Ведь он должен был спасти все человечество.

Он уехал в Испанию, потом вернулся в США и начал работать в Гарварде. А потом в Мексике попробовал священных грибов. Так Лири совершил свое первое психоделическое путешествие, впоследствии описанное знаменитым Карлосом Кастанедой. «Я вдруг ощутил, что красота и ужас, прошлое и будущее, бог и дьявол находятся за пределами моего сознания. Но внутри меня. За четыре часа я больше узнал о работе человеческого разума, чем за пятнадцать лет профессиональной практики».

Лири понял, что открыл для западной цивилизации мощнейшее орудие воздействия на психику. Шаманы древних цивилизаций, то есть избранные, впадали в измененные состояния сознания, совершали путешествия по иным мирам. Вернувшись, они прорицали, вызывая благоговение и ужас у соплеменников.

Теперь таким шаманом мог стать каждый. Благодаря успехам современной химии достаточно было принять дозу синтезированного эквивалента природного галлюциногена—и «улететь».

В заинтересованных кругах было нетрудно достать псилобицин и мескалин — синтетические аналоги грибов. Но в тысячи раз сильнее их оказался ЛСД. Он был почти случайно синтезирован на рубеже 1930—1940-х годов сотрудником швейцарской фармацевтической корпорации «Сан-доз» как средство от мигрени. Его можно было купить по рецепту в любой аптеке.

С этим средством велась большая исследовательская работа. При помощи ЛСД были получены значительные результаты в лечении неврозов и алкоголизма. ЦРУ осуществляло засекреченные исследования галлюциногенов в плане их воздействия на боеспособность войск противника.

Но Лири это все не интересовало. Перед ним открылся целый мир, который он мог продемонстрировать жаждущим. Всего лишь одна доза галлюциногена — и человек свободен от отупляющей обыденности, родительских запретов и навязанных представлений.

В среде богемы сразу стали немодными давно испытанные морфий и кокаин. Новые галлюциногены давали столь яркие картины и переживания, что не шли ни в какое сравнение со старыми. Но переживания не были, по мысли Лири, самоцелью. Они открывали человеку, совершающему психоделическое путешествие, совершенно другой мир.

Тимоти Лири и его друг Ричард Олперт возглавили «Гарвардскую программу научных исследований психоделических веществ». Термин «психоделический» был придуман тогда же, и его можно перевести как «расширяющий сознание». В основе программы лежало представление о том, что наш мир — не более чем социальная фикция. Истинный же мир открывается в процессе приема психоделика. Наиболее яркой иллюстрацией постулата об истинном и не истинном мире для современного человека может служить фильм «Матрица».

В рамках гарвардской программы проводилась работа с добровольцами из числа заключенных. 90% из них говорили о серьезной переоценке ценностей, происходящей после «лечения». Впоследствии они смогли вернуться к нормальной жизни и не совершать повторных преступлений. Это уже были серьезные проценты, а не какая-то жалкая треть на прошлой работе.

Лири стал почти свободен. Он занимался любимым делом, нес людям благую весть о существовании нового мира и освобождение от фиктивных ценностей цивилизации. Не хватало только одного — мученичества. Терновый венец не заставил себя долго ждать.

Самый опасный человек в Америке

К 1963 году деятельностью Лири заинтересовалось Бюро по борьбе с наркотиками. Исследовательская программа была свернута, Лири и Олперт уволены из Гарварда. Они продолжают проведение психоделических сессий на частные пожертвования, но кольцо вокруг экспериментаторов все более сужается. Ученых выгоняют из исследовательского центра, находящегося в Мексике, устраивают облаву в поместье их приверженца. Лири протестует, заявляя о том, что психоделики не имеют отношения к наркотикам, так как не обладают эффектом привыкания. Но все тщетно.

В 1966 году Америка начинает войну во Вьетнаме, и становится совсем не до шуток. Правительству были нужны бравые солдаты, а не пребывающие в иных мирах хиппи. ЛСД оказался приравнен к наркотикам, и сразу несколько штатов приняли законы, запрещающие его производство, хранение, распространение и употребление. Исследования психоделиков повсеместно были свернуты.

Существует версия, что Лири предложили покровительство спецслужб, под крылышком которых можно было бы продолжать исследование в интересах правительства США. Лири отказался, и вскоре после этого один за другим стали следовать аресты за хранение наркотиков. Похоже, иногда их просто примитивным образом подбрасывали. Последним барьером на пути за решетку был залог в $ 5 млн, после чего залоги брать перестали. Лири оказался приговорен к тюремному заключению.

В 1970 году, за месяц до своего пятидесятилетия, Лири бежал из калифорнийской тюрьмы, спустившись по канату с пятидесятифутовой тюремной стены. Затем его следы обнаружились в Алжире, где он не поладил с главой «Черных пантер» Кливером. Оттуда его путь лежал в Швейцарию, где Лири ненадолго получил политическое убежище и встретился с ученым, синтезировавшим ЛСД. Через год в Кабуле его все же арестовали агенты американских спецслужб и препроводили обратно в тюрьму (там, кстати, ему пришлось отвечать на вопросы своего собственного теста). «Самый опасный человек в Америке», как отозвался о нем президент Никсон, оказался надежно изолирован от общества.

Но это не имело ни малейшего значения для миллионов его поклонников. Ведь к тому времени Лири превратился из ученого-исследователя в гуру и мессию, в вождя и политического деятеля. В 1969 году он даже баллотировался на пост губернатора Калифорнии. По совету имиджмейкеров появилась знаменитая «улыбка Лири». В ответ на потоки негативной информации об ЛСД Лири должен был демо©нстрировать непоколебимую уверенность в собственных возможностях и силах.

Целое поколение, отрекшееся от своих лживых отцов, жаждало увидеть настоящего отца, который бы вывел их в новый, настоящий мир. Справедливый, свободный, без запретов и установлений, полный любви и радости. Мир экстаза, чувственного раскрытия, просветления и единения с природой.

Я -это вы

По результатам исследований Лири сформулировал два основных принципа психоделических путешествий: установки и обстановки. На результат психоделической сессии оказывают влияние психологический настрой и комфортная атмосфера. Кроме того, рядом с учеником всегда должен находиться его учитель. Причем тот не наблюдает отстраненно за процессом. Они вместе принимают препарат и вместе отправляются в путешествие.

Девизом основанной Лири Лиги духовных открытий (сокращенно по-английски — LSD) стал призыв «Включись, настройся, улетай!». Имелось в виду включение нейральных и генетических задатков, настройка на взаимодействие с окружающим миром и улет в истинную реальность. Масса, как всегда, все опошлила и спешила улетать без всякого включения и должной настройки.

Куда надо было улетать? Лири опирался на теорию, согласно которой сознание состоит из семи различных уровней. Первые два — сон и ступор — подвластны снотворным и алкоголю. Третьим является наше обыденное сознание, существующее в так называемой реальности. Это и есть тот самый целлулоидный мир с государственной политикой, патриотизмом, деньгами, вещами, семьей и могильным холмиком, над которым льют крокодиловы слезы «безутешные» родственники.

Четвертый и пятый — это соматический и чувственный уровни, которых можно достичь, выключив привычные стереотипы и выкурив косячок с травкой. Шестой, клеточный уровень, достигается приемом психоделиков. На седьмой, доклеточный, попадают избранные путешественники, которые никогда уже не смогут забыть видение «чистого света» и «танец чистой энергии».

Ключ к каждому уровню свой, единственно подходящий. Так, на шестой уровень невозможно попасть, даже выпив ведро водки. К этому замку подходит только психоделический ключ. Получается, что психоделики оказываются для человека единственным способом понять свою роль запрограммированного автомата в реальном мире и единственной возможностью вырваться из этого мира. Альтернативный способ предлагал Шри Ауробиндо. Но его медитации основывались на национальной индийской культуре, тогда как психоделики Лири обладают универсальностью.

Они не приукрашивают реальность, они показывают ее истинную сущность. В этом смысле впечатляли грандиозные планы Лири, в которых психоделики должны были стать частью всемирной культуры. Он мечтал о том времени, когда «лет через двадцать все общественные институты будут преобразованы в соответствии с прозрениями, почерпнутыми из опыта расширения сознания». И поскольку в этом состоянии является истина, то человечество войдет в эру мира, благоденствия и всеобщей любви.

Только там человек сможет ответить на вопрос: «Кто я?» Для этого, по мысли Лири, человек должен покинуть бутафорский павильон телестудии, который выстроен специальными институтами в соответствии с общественными и психологическими критериями нормальности. Ведь «я» существует на каждом уровне энергии и на каждом уровне сознания. «Кто я? Я — это вы».

И вечный бой...

Картина, которую рисует Лири, — противостояние мира истинного миру фиктивному — во многом соответствует взглядам манихейской ереси, известной с первых веков христианства. Мани проповедовал в Персии, Средней Азии и Индии в III веке н. э. о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия. Мысль и тогда была не нова, именно в этом регионе сохранял силу зороастризм, основанный на удвоении мира.

Деление на «плохой — хороший», «свой — чужой», «наш — не наш» всегда приходит к человеку и человечеству в трудные минуты или годы. Так возникли христианство с Градом земным и Градом небесным, марксизм с капиталистами и пролетариями. Любой тоталитарный строй стоит на зыбкой почве жалости и ненависти к недочеловекам. Хотя и в смягченной форме, шестидесятые годы вещали о том же.

Взбунтовавшееся поколение «детей» выдвинуло обвинения против «отцов» в следовании ложным ценностям и конформизме. Покончить с этим фиктивным миром могли сексуальная революция, пацифизм, рок, профсоюзы, система воспитания детей по доктору Споку, феминизм и наркотики. Хиппи облюбовывали жаркий климат Калифорнийского побережья или целыми общинами уезжали на острова южных морей. Там их ожидало единение с природой.

Картину такого безоблачного счастья нарисовал Олдос Хаксли в своем романе «Остров», этой новой Библии поколения хиппи. Остров Пала — своеобразная Утопия XX века, где соединились рационализм Европы и жизнь в гармонии с природой Азии. Паланезийцы, счастливые и нагие, живут себе под тропическим солнцем, не придавая значения экзистенциальным проблемам старушки Европы. «Здесь и сейчас» — их девиз.

Весь образ их жизни держится на приеме местного психоделика — мокша-препарата, который открывает истинное «я» человека. Паланезийцы называют его также проявителем реальности, пилюлей красоты и истины. Человеческий мозг для них не более чем транслятор надчеловеческого сознания. А мокша-препарат «открывает что-то вроде протока, через который Сознание (с большой буквы) в большем объеме притекает в сознание (с маленькой)».

Лири очень высоко ценил Хаксли и познакомился с ним незадолго до смерти писателя. Другим автором, оказавшим на него колоссальное влияние, стал Герман Гессе. Известно наставление Лири о том, что «перед употреблением ЛСД ты должен почитать "Сиддхартху" и "Степного волка"». Так Гессе стал культовой фигурой психоделической революции.

Возникло удивительное непонимание, ибо целое поколение увидело в Гессе совсем не того, кем он был на самом деле. «Путь в себя» не означал для Гессе бегство от мира. Он также не принимал и коллективизм в любой его форме, считая вслед за своим вдохновителем, психологом Карлом-Густавом Юнгом, что путь самопознания каждый человек проходит в одиночестве. Главным в романах Гессе для «детей цветов» были яркие картины внутренних переживаний героев, но не путь, которым они шли к этим переживаниям, и не цель движения.

Несмотря на декларируемую любовь к свободе, Лири был столь же тоталитарен, как и его более кровавые предшественники. Алгоритм известен: удвоение мира на плохой и хороший, присваивание себе права на абсолютную истину, призывы к изменению жизни общества. Но изменять целенаправленно его последователи не были способны в силу специфики образа жизни. Несмотря на призывы Лири, касающиеся обязательного возврата из психоделического путешествия, все большему количеству путешествующих возвращаться не хотелось. Многие так и остались жить на шестом уровне сознания.

Но все же они изменили мир. Изменили самим фактом своего существования. Люди, принадлежавшие к поколению шестидесятых, повзрослели, но мир остался для них по-прежнему черно-белым. Об этом знаменитые «Звездные войны» Лукаса.

Лири предложил для мира шестидесятых путь простой, но невыполнимый. Вместе, как говорил персонаж одной детской сказки, только гриппом болеют. Поэтому якобы простой путь самопознания привел к паранойе «Звездных войн» и «Матрицы».

Был другой путь, более сложный, но в принципе выполнимый. И по этому пути нельзя было идти стройными рядами. Только в одиночку. По нему шел, например, Станислав Гроф. У них с Лири было много общего. Гроф тоже занимался исследованием психоделиков — сначала в Чехословакии, а затем в США. Но он остался скорее кабинетным ученым, хотя и популяризировавшим результаты своих исследований. Когда психоделики были запрещены, Гроф стал проводить аналогичные исследования с глубоким дыханием, поскольку перенасыщение крови кислородом также приводит к измененным состояниям сознания.

Лири и Гроф исследовали одно и то же явление, но с учетом разных посылок. Лири — с точки зрения удвоения мира; Гроф — с точки зрения его целостности. Поэтому человек у Грофа не случаен в этом мире, он — любимый сын, а не пасынок. Поэтому ему не свойственна борьба. И в ответе он лишь за себя самого.

Уставший киборг

Лири был досрочно освобожден из тюрьмы в 1976 году. Считается, что он пошел на сделку с властями и «сдал» своих приятелей. Восемь лет он был не у дел, но после 1984 года мир снова услышал о Тимоти Лири. Он стал фанатом и проповедником надвигающейся компьютерной эры, знаменем движения киберпанков.

Лири считал, что компьютеры в скором времени изменят не только характер межличностного общения, но и самого человека. Произойдет биомеханический синтез человека и компьютера. Он весьма точно уловил тонкую связь между прошлыми исследованиями галлюциногенов и информационной революцией настоящего, назвав компьютер наркотиком сегодняшнего дня.

Его интересовали моделируемые реальности, которые все почему-то называют виртуальными, хотя на самом деле они вполне реальны. К ним надо найти свой собственный ключ и «улететь». Особое внимание Лири уделял Интернету как месту, в котором сходятся разные миры, потому что каждый посетитель всемирной паутины является представителем своей собственной реальности.

В 1995 году врачи поставили Лири смертельный диагноз. Он с небывалым энтузиазмом начал разрабатывать идею умирания как главного путешествия каждого человека. Он записывал свои ощущения, мысли, переживания, как записывал их когда-то раньше, принимая психоделики. Эти записки должны были стать всеобщим достоянием. Перед самым концом Лири собирался принять психоделик и выйти в Интернет с последними словами. Его всегда интересовало состояние «бардо» — между жизнью и смертью.

Потом была последняя фраза: «Апочему бы и нет?», которую он много раз повторил на разные лады. А через месяц пришел e-mail.