Некоторые причины девиантного поведения детей и подростков

• Социализация — один из главных факторов предупреждения девиантного поведения
• Криминальная ситуация и процесс социализации молодежи в обществе
• Социально-структурные факторы
• Средства массовой коммуникации
• Некоторые личностные факторы
• Некоторые выводы и рекомендации

Социализация — один из главных факторов предупреждения девиантного поведения

Преступность, как целостный объект, существует лишь в рамках формально-юридического подхода, который относит к преступлениям любое деяние, за которое уголовным законодательством предусмотрено наказание. Деяний таких может не существовать в природе, они могут восприниматься большинством населения как нормальные или социально одобряемые, рассматриваться то как криминальное, то как правопослушное поведение (например, при изменении законодательства или при переезде в другую страну) и т.п. Таким образом, преступность как некий целостный феномен существует только в головах юристов, в сводках криминальной статистики, в милицейских отчетах и т.д.

Криминологи более склонны рассматривать преступность как совокупность некоторых крайних форм девиантного (отклоняющегося от общепринятых социальных норм) поведения. Целостность и определенность, которые присущи отдельным формам девиантного поведения (наркомания, алкоголизм и т.п.), здесь также отсутствуют. Но в основе проявления крайних форм девиантного поведения довольно часто лежит низкая степень социализированности того или иного человека, разрушенность или угнетенность “первичных ценностных систем”, которые служат ориентирами нашего поведения.

По концепции Чарльза Кули, общепризнанной в современной социологии, основными силами, задействованными в процессе социализации, являются группы родства, соседства и ровесников, окружающих индивида с раннего детства. Основное назначение социализации — формирование в человеке “человеческой природы”, выражающейся, по Кули, в симпатии, т.е. чувствах любви, уважения, сочувствия к окружающим людям.

Точно так же, как ребенку для освоения языка необходимо постоянно “купаться” в океане человеческой речи, для восприятия азбуки и грамматики социального поведения ему требуется пребывать в потоках разнообразных жизненных образцов, ролей, знаков человеческого мира. Не виртуальных, а реальных потоках, где нет волшебных палочек и экранной легкости в преодолении препятствий. Ребенок должен постоянно ощущать сопротивление реального жизненного материала: видеть, что его поступок одобряется или осуждается, страдать и блаженствовать, переживать горе и радость… Без этого он не приобретет умения слышать и понимать других людей, сочувствовать им.

Азбуку и грамматику социального поведения невозможно объяснить, преподать, как таблицу умножения или физический закон. Знания сами по себе не делают личности. Воспитание вообще не может осуществляться вне системы личностных, неформальных, доверительных отношений. Именно эти отношения поддерживают человека, воспитывают его и перевоспитывают, адаптируют к тем или иным условиям, формируют в нем установки и ценности. Для детей эти отношения необычайно важны и даже судьбоносны.

Процесс формирования первичных ценностных систем — вещь совершенно таинственная. В процессе воспитания есть какие-то моменты, непонятные и неведомые ни воспитателю, ни воспитуемому. Мы часто передаем ребенку совсем не то или не совсем то, что намеревались. В конечном счете воспитатель передает воспитуемому себя со всеми первичными ценностями, которые он сам когда-то получил такими же неисповедимыми путями от своих близких и которые довольно часто не осознает явно, хотя по мере возможности реализует всегда.

Эффективность процесса “передачи себя” воспитуемому в значительной мере зависит от повседневной психологической (эмоциональной, душевной) атмосферы, в которой находится ребенок. Кроме того, как мы отмечали выше, ему необходимы разнообразные жизненные образцы и роли взрослого мира, т.е. контакты с близкими людьми разного пола и возраста. Это гораздо важнее для социализации ребенка, чем образование, бытовые условия, достаток или бедность. Работники детских домов (точно так же как и сотрудники воспитательных колоний) любят говорить о том, что здесь их воспитанникам обеспечены условия, которых они в своей прежней жизни не имели. Но подавляющее большинство выпускников казенных приютов — люди с отклоняющимся поведением, среди них невероятно высока доля самоубийц и правонарушителей. Известен также феномен молодежных банд и группировок в городах, построенных на пустом месте (например, в Набережных Челнах), где были сконцентрированы люди одной возрастной группы, а семьи, в лучшем случае, состояли из родителей и детей, исключая дедушек и бабушек.

Криминальная ситуация и процесс социализации молодежи в обществе

Можно предположить, что до середины ХХ-го столетия в нашей стране все еще сохранялись основные представления и ценности общинной психологии, когда каждый взрослый являлся потенциальным воспитателем каждого несовершеннолетнего, и в случае необходимости должен таковые функции осуществлять. Конечно, городской образ жизни постепенно “перемалывал” эту систему представлений, разрушал ее, заменяя новой, основанной на принципе самостоятельности и автономности личности, которую никто не должен воспитывать, но которая при этом ни от кого не может ожидать немедленной, само собой подразумевающейся помощи и заступничества. Но это разрушение происходило не сразу, и остатки, “пережитки” общинной психологии еще до сих пор существуют даже и среди городского населения, хотя это уже только осколки и блестки когда-то живого и сильного представления о мире. Видимо, к 60-м годам этот процесс зашел уже достаточно далеко.

Дальнейшая урбанизация привела к распаду полноценной территориальной общины и трансформации семьи из большой, многопоколенной в ядерную. Группы родства и соседства при этом практически перестают участвовать в процессе социализации. Группы ровесников трансформируются и меняют свой контекст. При переходе от территориальной общности к городским поселениям и агломерациям они становятся менее устойчивыми, более “плоскими” в возрастном смысле и перестают достигать того консенсуса внутри себя и с окружающей социальной средой, который был характерен для них в прошлом.

Безусловно, воспитательные моменты не полностью утеряны в современном процессе социализации, но что-то происходит с “человеческой природой “ в этом процессе: очень медленно формируются механизмы контроля в человеке. Социологические исследования, тесты показывают, что и после 30 лет люди так и не научились владеть собой, своими чувствами и импульсами. Их системы ценностей весьма расплывчаты. А это влияет на целеустремленность и трудоспособность. Поэтому, и в таком довольно зрелом возрасте человек совершенно не умеет построить свои отношения с другими людьми, в особенности, отношения устойчивые, ответственные, в частности, интимные, семейно-родственные, а также деловые и игровые. Все это приводит в конечном итоге к тому, что даже люди, избежавшие острых конфликтов с правосудием и общественной моралью, многое теряют в жизни.

Но это — в лучшем случае, а в худшем они попадают в систему, где их начинают “исправлять” посредством угроз и подачек, что ломает и без того хрупкую моральную конструкцию формирующейся личности.

Угнетенность первичных ценностных систем, даже если жизнь человека складывается внешне вполне благополучно, в конце концов, приводит к разрушительным последствиям для личности. Он вянет, тоскует, впадает в депрессию. Иногда его начинают лечить таблетками. Но чаще в таких случаях он сам лечится алкоголем. От бессмысленности жизни. Не войны, не голод и прочие напасти породили эпидемию наркомании — именно ощущение бессмысленности жизни.

Социально-структурные факторы

Распад групп родства уменьшает количество положительных влияний на подрастающее поколение. Все более частым становится случай, когда в семье нет других родственников, кроме родителей (бабушек, дедушек, теток, племянников и др.), когда семья не поддерживает никаких отношений со своими родственниками, живущими отдельно. Очень редко дети и подростки знают свою “родословную” далее дедушек и бабушек, место, откуда произошли их предки, происхождение фамилии, боковые ветви родства, живущие в других городах и районах. Размывается понятие о чести семьи и рода, на которых и основывается комплекс качеств личности, называемый “благородством”.

Распад соседства приводит к исчезновению неформального социального контроля по месту жительства. Современная “улица”, в отличие от прежних городских “дворов”, превратилась в пространство с неопределенными границами и полностью освободилась от контроля со стороны взрослых людей, которые не хотят, да и не могут оказывать какое бы то ни было влияние на подростковые уличные компании. Эти компании все более начинают напоминать преступные шайки со своим кодексом чести, но весьма узким и довольно утилитарным. Доносчики и предатели должны караться, что и делается, иногда с большой жестокостью. Но вот неприкосновенность определенных категорий населения (девочек, женщин, стариков) и даже необходимость их защиты, что всегда входило в кодексы чести дворовых компаний, из кодексов уличных шаек, по-существу, исчезли. А ведь это — общечеловеческие автоматизмы и рефлексы.

Можно предположить, что здесь сыграла роль бурная пропаганда сексуальной распущенности, проводимая средствами массовой коммуникации у нас и за рубежом, усиленная циркуляция всякого рода порнографических “произведений искусства”, стыдливо именуемых “эротикой”. В результате происходит моральная дезориентация подростков: они ведь всегда готовы примкнуть к “ниспровергателям” любых норм. Девочки очень рано теряют свою девственность, приобретают все черты половой распущенности, грубости; рано начинают пить и в пьяном виде ведут себя неприлично. Все это развенчивает их в глазах ребят, разрушая даже сам идеал женского обаяния. Естественно, после этого девушки уже не могут ожидать, что юноши будут рисковать своей головой, защищая их от посягательств мужчин или мстить за их поруганную гордость.

По отношению к старикам, по-видимому, имеет значение тот факт, что в современном обществе различные поколения одной и той же семьи живут, как правило, раздельно. Дети вырастают вдали от бабушек и дедушек, они не знают их особой всепрощающей любви, совершенно не чувствуют их беспомощности и беззащитности. В результате у подростков не возникает внутренней потребности оберегать стариков и помогать им.

Все это открывает перед нами картину атомизирующегося общества, общества, распадающегося на свои самые мельчайшие составные части. А наша “улица” только отражает все нарастающие в обществе процессы с беспощадной обнаженностью. Избиения на улицах подростковыми шайками одиноких беззащитных стариков перестало быть исключением. Подростки самоутверждаются и видят себя в таких акциях почти героями. И уж совсем дикий и зверский случай описан в одном интервью из нашего архива: девочки-подростки повалили беременную женщину, положили ей на живот доску и качались на этой доске. Женщина и ребенок погибли. Правда, зачинщица этого зверского, но, с другой стороны, совершенно идиотского поступка была уже судимой и отбывала срок. Это — продукт воспитания нашей малолетки. Но никакие самые дикие условия не могли бы превратить молодое существо в такое вовсе бессмысленное животное, если бы оснований для этого не было в самом обществе.

Формальные группы (школа, спортивные, детские организации, кружки художественной самодеятельности и т.п.) в современных (особенно городских) условиях могут оказывать положительное социализирующее влияние на подростков, но только в той мере, в какой они развивают внутри себя контекст неформальных отношений. Например, какой-нибудь компьютерный клуб, затягивая подростка в мир виртуального пространства, может играть и десоциализирующую роль.

* * *

Довольно распространена такая точка зрения: надо обеспечить трудовую занятость подростков, создать для них возможность зарабатывать самостоятельно, тогда они смогут реализовать свои потребности, не нарушая законов. Согласно ныне существующим юридическим положениям, подростков нанимать на работу предприятиям невыгодно. Нужно изменить эти положения.

С этим трудно не согласиться. Государство практически ничего не делает для того, чтобы открыть несовершеннолетним доступ в легальный рынок, хотя многие из них чрезвычайно активны и хотели бы заниматься именно честным бизнесом. Если приобщение к легальной высокоприбыльной экономической деятельности для подростка еще более проблематично, чем для взрослого, думающего многого добиться честной конкуренцией с занявшими ниши до него, то вхождение в наш противоречивый и тесно связанный с теневой экономикой рынок означает для него одновременное вхождение в ту или иную криминальную, полукриминальную группировку. Причем, если взрослые, потеряв работу или осознав свою принадлежность к классу неимущих, зачастую приобщаются к различным формам политической борьбы, то подростки, за небольшим исключением, предпочитают становиться “героями” криминального мира.

Следует учесть, что потребности у значительной части подростков весьма высоки, ориентированы на западный образ жизни, т.е. на образ жизни богатых стран. Они хотят иметь видеоаппаратуру, собственную машину или, по крайней мере, мотоцикл (но лучше машину!), комфортабельные условия жизни и т.д. Ничего этого легальным путем приобрести они не могут. Отсюда — эпидемия угона машин, иногда кончающегося для угонщиков трагически, воровство, стремление попасть в криминальные структуры с их легкими заработками и т.д.

Некоторые подростки работать не очень-то и хотят. Они не готовят себя к профессиональной жизни, не думают о ней. Самоутверждение и самореализация через работу, через профессию, как правило, их не привлекает. Только деньги могут подвигнуть их на то, чтобы отказаться от дефилирования по улицам и паркам, от сидения в компании, выпивок и прочих удовольствий. Но это должны быть очень большие деньги. Долго и последовательно накапливать, вкалывая изо дня в день — на это человек в юном возрасте редко когда бывает способен. Но кто им будет платить большие деньги за их неквалифицированный подростковый труд? Все-таки мы постепенно переходим к рациональной экономике... Для кого-то, вероятно, этот путь окажется судьбой: проявятся какие-нибудь большие таланты коммерческого, организационного или художественного плана, и сегодняшний подросток превратится в завтрашнего бизнесмена, или артиста или еще какую-то знаменитость. И будет зарабатывать свои “большие деньги”. Но основная масса, скорее всего, будет работать на среднеоплачиваемых работах, и как “большие деньги”, так и связанные с ними жизненные блага пока что будут “светить” им лишь в отдаленном будущем.

Средства массовой коммуникации

Средства массовой коммуникации в процессе социализации играют двойственную роль. Они выполняют ряд положительных функций, обращаясь, например, к чувствам человека и пытаясь внушить ему уважение к ценностям и принципам морали через демонстрацию образцов непосредственного действия и живых людей, которые эти принципы воплощают в жизнь. Но одновременно они, стремясь восполнить недостаток человеческого общения, создают его суррогат — иллюзию приобщения к чему-то важному, к каким-то социальным группам. Ребенка и подростка, проводящего очень много времени перед экраном, телевизор отключает от реального общения с ровесниками и взрослыми: они кажутся ему менее интересными и значимыми, будничными и слишком сниженными по сравнению с теми персонажами, которых показывают по телевизору. В результате подросток не овладевает умением строить свои отношения с окружающими людьми: добиваться взаимопонимания, решать конфликты, овладевать ситуацией в сложных случаях. Эта изолированность современного заядлого “телезрителя” в четырех стенах своей квартиры, в узком кругу ближайших родственников и одноклассников формирует личности романтического склада. Такие “романтики”, совершенно оторванные от реальной жизни и ее сложностей, в дальнейшем становятся жертвами обмана, собственных иллюзий, своей неопытности и непредусмотрительности.

Мы живем в предельно неустойчивом времени, когда необходимо продираться сквозь непроходимые джунгли проблем. Да, проблемы эти существуют и представляют опасность, угрозу для будущего. Но стоит ли их выносить как расчлененный труп на всеобщее обозрение? Мало кто думает, как все это отразится на подростках, которые не умеют мыслить проблемно. Они ищут каких-то образцов, эталонов, идеалов и авторитетов. И когда им преподносится жуткая картина действительности, они разочаровываются вообще и в нравственности, и в человечности, а не только в каких-то конкретных ошибках. Дифференцированный, аналитический подход вовсе не свойственен их возрасту. А если подростку с утра до вечера твердят, что добро и нравственность попираются, тогда нет и ничего возвышенного в этом мире, для чего стоило бы трудится, к чему стоило бы себя готовить. Тогда “будем есть и пить, ибо завтра умрем”. И пить начинают уже чуть ли не в детсадовском возрасте. А прочее довольно логично отсюда следует.

Некоторые личностные факторы

Нарушение процесса социализации затрудняет у молодого человека формирование личностных качеств и мировоззрения в целом. Ниже мы скажем лишь о тех из них, которые, по нашему мнению, способствуют совершению правонарушений и попаданию несовершеннолетних в места лишения свободы.

Это прежде всего несформированность механизмов внутреннего контроля личности (контроля в ситуации действия и на этапе построения целеполагания, сверх-эго контроля и т.п.). Преобладание же внешних механизмов контроля над внутренними порождает неуверенность в себе, внутреннюю неудовлетворенность собой, приводит к росту напряженности и тревожности.

Замедленная социализация эмоциональной сферы индивида, оформление ее установками, основанными на социальных ценностях общения с другими людьми: любви, привязанности, сопереживания и т.д., — продлевает период известной подростковой жестокости и делает ее более опасной (по мере физического взросления несоциализированных индивидов). Сдвиг общего процесса социализации в информацию (накопление знаний по самым разнообразным предметам) “отнимает место” у эмоционального воспитания, чем препятствует формированию чувств (того, что у Кули называлось “симпатиями”, составляющими “человеческую природу”).

Отмечается отсутствие таких качеств, как альтруизм, желание помочь другому (кроме описанной выше группы “романтиков”, для которых эти принципы поведения — средство выделиться, проявить себя, завоевать авторитет и лидерство). “Обращенность на себя”, обида на окружающих за то, что они не сочувствуют и не помогают ему, способствуют развитию враждебности и предубежденности по отношению ко всему миру.

По-видимому, в правонарушениях детей и подростков некоторую роль играют создаваемые ими самими идеологии, позволяющие повысить свое значение хотя бы в собственных глазах. Эти “идеологии” могут со временем меняться, “приспосабливаясь” к веяниям времени. В частности, относительно самого распространенного подросткового нарушения — воровства и грабежа — можно выдвинуть гипотезу об “оправдывающей идеологии”, построенной на убеждении (искреннем или декларативном): “все воруют”, распределение благ происходит не “по труду” и не “по заслугам”, а в зависимости от умения воровать и поддерживать хорошие отношения с “кем нужно”. В настоящее время на подкрепление этой идеологии работает значительная часть средств массовой информации.

Некоторые выводы и рекомендации

Процесс социализации детей и подростков в нашем обществе все сильнее смещается с воспитательных моментов в собственном смысле слова (т.е. с процессов формирования системы ценностей личности и ее личностных качеств) к познавательным. На индивида обрушиваются потоки знаний о мире, людях, обществе и пр. Но не каждый взрослый человек (тем более — подросток) способен выловить в этих потоках сведения о тех или иных системах ценностей и правилах морали, самостоятельно сформировать эмоциональное, ценностное отношение к ним.

Проблема социализации подростков в современных условиях требует для своего решения серьезных и глубоко продуманных программ, основанных, хотя бы отчасти, на научном знании: программ по предотвращению социального сиротства, по расширению сети детских домов семейного типа (вместо казенных приютов, где никакой социализации не происходит), упрощение процедур усыновления, поддержки общественных инициатив по профилактике детской и подростковой наркомании, алкоголизма. Одной из главных задач школьных, образовательных, просвещенческих и т.п. программ должна стать задача социализации подрастающего поколения.

* * *

Необходимо также ускорить создание специальной системы правосудия для детей и подростков — ювенальной юстиции, устранить искусственные препятствия по становлению таких общественно-государственных институтов, как восстановительное правосудие (см. Информационные Вестники №№ 3, 7. Причем уже сейчас, не дожидаясь появления ювенальной юстиции, надо создавать службы пробации, другие структуры, обеспечивающие исполнение альтернативных лишению свободы наказаний именно для подростков и там, где для этого есть хоть какие-то возможности. Позже они станут важными элементами системы ювенальной юстиции.

Опять-таки, там, где это возможно, уже сейчас необходимо передавать систему исполнения уголовного наказания в отношении несовершеннолетних правонарушителей в подчинение местных властей. Некоторым регионам вполне по силам за короткий срок построить доброприютные заведения для своих оступившихся детей. Их на самом деле на каждый регион приходится не так уж много. Это должны быть малочисленные учреждения, в которых дети живут вместе со взрослыми (волонтерами, родителями, другими родственниками, специально отобранными взрослыми заключенными и т.п.).

Уже сейчас без особых затрат можно ввести для делинквентов институт краткосрочного ареста (от нескольких дней до нескольких недель). По наблюдениям людей, работающих с несовершеннолетними правонарушителями, краткосрочная затворенность, первое столкновение с тюрьмой (СИЗО) приводит большинство подростков в шок. Нет никакого смысла отправлять их на несколько лет за решетку: после пережитого они постараются во что бы то ни стало больше сюда не возвращаться. Поэтому для таких подростков станет эффективным условное наказание, которое в настоящее время не работает (как правило, ничего не поняв и оказавшись снова на воле, подросток совершает новое правонарушение).

Конечно, все эти меры — еще не решение проблемы (поскольку корни ее слишком глубоки), но они смогли бы спасти хотя бы часть детей от физических страданий и духовной гибели на малолетке и, одновременно, несколько улучшить ситуацию с преступностью несовершеннолетних в нашей стране.

Статья получена от Общественного центра содействия реформе уголовного правосудия
Координаты Центра:
101000, Москва, Лучников переулок, д.4, комн. 7
Тел: (095) 206-8658, 206-8684 Факс (095) 206-8145
E-mail: mcprinf@glasnet.ru
Директор Валерий Абрамкин