|
| |
Творящие беззаконие
Русский
вестник Анна
Сергеева, Владимир Сергеев 8.09.2004
Творящие
беззаконие
Уже три года тянется судебный произвол по делу двух русских
православных милиционеров - майора Валерия Блохина и старшего лейтенанта
Алексея Коноваленко в подмосковном городе Долгопрудном, вставших на пути
азербайджанской наркомафии. Но на скамье подсудимых отнюдь не наркоторговцы, а
те, кто попытался пресечь их преступную деятельность.
Вкратце суть
дела. История началась с того, что три года назад Валерием и Алексеем были
задержаны некие Аскеров и Алескеров, у которых изъяли героин. На следующий
день подполковник Сейфутдин Гаджиевич Галимов, заместитель начальника ОВД по
кадрам г. Долгопрудного, тонко намекнул на "толстые" обстоятельства в случае
продолжения преследования своих земляков. "Недогадливые" милиционеры намека не
поняли, и с ещё большим рвением продолжили искоренять преступность. Затем на
плодоовощной базе "Вегетта", перевалочной базе местных наркоторговцев,
задержали еще одного азербайджанца, Камиля Алияра оглы Алиева, у которого
изъяли 10 патронов. В итоге в ходе следствия волшебным образом все встало с
ног на голову и оказалось, что патроны ему подбросили сами милиционеры. Ребята
задерживали одного преступника за другим, но все дела по ним благополучно
разваливались благодаря земляческой поддержке всё того же Галимова - "серого
кардинала", как его называют за глаза. Среди "помилованных" есть и откровенный
бандит Михаил Лайко, на совести которого несколько тягчайших преступлений. Он
был задержан на следующий день после избиения мужчины, которому впоследствии
дали 1 группу инвалидности. Но почему-то потерпевшим числится не мужчина, а
сам Михаил Лайко, так как из написанного им доноса следует, что милиционеры
бесчеловечно избили его при задержании. "Несправедливо обвиненному" бандиту,
конечно же, поверили и отпустили с миром, чем он не преминул воспользоваться -
избил местную девушку. Но... снова остался на свободе. Все очень просто. Дело
в том, что вышеупомянутый Лайко уже давно находится на хорошем счету у
Долгопрудненского прокурора Евгения Яцентюка. А непокорных блюстителей закона
продолжают судить.
Каждое заседание суда в Долгопрудном неизменно
собирает множество народа. Православные приходят помолиться и поддержать
неправедно осуждаемых, честно выполнявших свой долг, милиционеров. Среди
приходящих - много женщин. Статистика неумолима: большинство употребляющих
наркотики в Долгопрудном - дети.
23 июня 2004 года, 10 часов утра. У здания
Долгопрудненского суда собрались верующие. В руках - иконы. Мы пробираемся
сквозь толпу и входим в зал суда. Охрана на входе, охрана в зале. Садимся. Но
нас поднимают и объясняют, что на скамью нужно садиться строго по трое. На
просьбу пояснить, почему - молчание. На скамье свободно помещается 5 человек.
Молчание - знак согласия. Садимся впятером. Слушание дела
началось.
Первое впечатление - куда мы попали? Это суд или балаган?
Видимо, фабриковать доказательства вины весьма хлопотно, кое-что можно и
упустить... Как оказалось при тщательном изучении дела стороной-ответчиком,
одного из свидетелей обвинения г-на Нахайлыка в природе просто не существует.
Что ж, слегка прокололись... Другое что-нибудь сфабрикуют. Нет проблем. Далее,
все попытки Валерия Блохина зачитать очередное из бесчисленных ходатайств
(кстати, не принятых судом к производству), постоянно прерывались судьей
Натальей Урлиной, а на просьбы обвиняемых позволить им дочитать ходатайство до
конца следовало резкое: "Вы оскорбляете суд. Ваши слова будут занесены в
протокол." С большим трудом ходатайство-таки дочитали, но, как и следовало из
предыдущих тщетных попыток, оно было немотивированно отклонено.
За
окнами слышалось пение - вокруг здания суда шел крестный ход. В зале встала
женщина: "Что вы делаете?! Это беззаконие". На что последовало холодное:
"Выйдите вон." Паспортные данные посмевшей возмутиться, конечно же, были
тщательно переписаны. Выходя, она произнесла роковую фразу: "Вы не боитесь
Суда Божьего? Господь вас накажет".
9 августа 2004 года, 16 часов вечера.
Звонок на мобильный: "Судья Урлина убита выстрелом из обреза в спину у
подъезда собственного дома. Ребят обвиняют в убийстве. Их уже вызвали для дачи
показаний, проведен обыск.".
Что там произошло, мы можем только
предполагать. Был ли это акт отмщения прежде осужденных ею уголовников или
проснувшаяся совесть заставила отказаться от ведения дела и ее убрали как
ценного свидетеля. А, может, она не отработала денег, полученных от местной
наркомафии (следствие заметно забуксовало на одном месте, все возможные и
невозможные доказательства были высосаны из пальца по максимуму), и уставшие
от затянувшегося процесса кавказцы решили одним выстрелом убить сразу двух
зайцев - сказать сложно... Но тучи над ребятами сгущались...
11 августа
2004 года, 10 часов утра, Долгопрудный. У здания суда две группы людей: в
трауре - сослуживцы, пришедшие на похороны судьи Урлиной. Напротив - "группа
поддержки" обвиняемых. Как показательно! И как горько! Судью неправедного
судит Суд Праведный - Божий. На здании суда - объявление: "11 августа суд не
работает". На вопрос: "Почему?" одной из пришедших на суд женщин круглолицый
румяный сержант уверенно ответил: "Потому что
написано!"
Фотографировать нам не разрешили.
- "Что, есть такое
постановление? Покажите!"
- "Сейчас вообще все перекрою и всех
вас..."
Немного в отдалении материализовалась группка "людей в черном".
Взгляды выцеливающие. Чувствуем поток внимания... Идут. Мелькнули красные
корочки: "ГАИ России". Охотно верим. Машину обыскали "на предмет". Что ж, вы -
люди подневольные. Понимаем.
А вот и наши ребята, Валерий и Алексей.
Лица усталые, осунувшиеся. "Сегодня суда не будет,
расходимся".
Уезжаем. Но гнетущее ощущение приближающейся катастрофы не
проходит...
Так и есть. События нарастают как несущаяся с гор лавина.
Похоже, все было спланировано заранее и идет как по написанному.
12
августа 2004 года. Около 15 часов дня. Звонок Алексея Коноваленко: "Валеру
арестовали по двум обвинениям: участие в обстреле квартиры прокурора
Долгопрудного Яцентюка и организацию убийства судьи Урлиной." Мчимся в
Мещанский суд г. Москвы, где должно состояться слушание дела. Бесконечные
московские пробки. Успели. Из выступления защиты понимаем - основание для
задержания смехотворное. Якобы графологическая экспертиза установила, что
почерк, которым была написана записка угрожающего содержания, брошенная в окно
прокурора Яцентюка, похож на почерк Валерия Блохина. Такая маленькая, но очень
пикантная подробность - угрожающую записку написали печатными буквами в мае
2004 года, а на экспертизу был отдан образец почерка Валерия чуть ли не
четырехлетней давности, написанный прописными буквами. Свои выводы эксперты
сделали только лишь на основании совпадения ширины букв и расстоянии между
ними. И потом, смешно предполагать, что майор Блохин, зная все тонкости
ведения следственных дел, мог поступить подобным образом. Но обоснование
главного обвинения - организация убийства - так и не прозвучало. По всей
вероятности, его пришили к делу, как кобыле хвост - за компанию. Чтобы
было.
После удаления судьи для совещания с самой собой скороговоркой
был зачитан приговор. Видимо, чтобы никто ничего не успел понять. Валерий
Блохин обвиняется по двум статьям: 213 "Хулиганство" и 119 "Угроза убийством
или причинением тяжкого вреда здоровью". Валеру в наручниках (дабы не убег),
посадили в машину и повезли в тюрьму г. Лобни. Без права передачи. В общую
камеру с уголовниками. С дальнейшим переводом в "Матросскую Тишину". Что
означает помещение милиционера в одну камеру с уголовниками, надеемся,
объяснять не надо.
1 сентября 2004 года около здания Мосгорсуда
служится акафист. Порядка 300 верующих, пятеро священников. Пересмотр дела о
незаконном содержании под стражей майора Блохина состоялся. Кассационная
жалоба об изменении меры пресечения отклонена.
Вывод: кого хочу - того
сажаю. Куда хочу и как хочу. Вероятно - это лозунг сегодняшнего российского
правосудия - цитадели БЕСпредела и БЕСзакония.
А напоследок хочется
сказать ВАМ, милующим преступников и осуждающим праведников:
"Ваш отец
диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от
начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь,
говорит свое, ибо он лжец и отец лжи.". Евангелие от Иоанна гл.
8.44.
|
