Новости
 О сервере
 Структура
 Адреса и ссылки
 Книга посетителей
 Форум
 Чат

Поиск по сайту
На главную Карта сайта Написать письмо
 

 Кабинет нарколога _
 Химия и жизнь _
 Родительский уголок _
 Закон сур-р-ов! _
 Сверхценные идеи _
 Самопомощь _


Лечение и реабилитация наркозависимых - Нарком рекомендует Клинику

Лечение и реабилитация больных алкоголизмом - Нарком рекомендует Клинику
Решись стать разумным, начни!



Профилактика, социальная сеть нарком.ру





Коррупция: теория, российская реальность, социальный контроль

 
> Сверхценные идеи > Косые взгляды > Коррупция: теория, российская реальность, социальный контроль

Автор не питает иллюзий по поводу возможности реализовать эти и любые иные меры превенции коррупционной деятельности в современной России (как на федеральном, так и на региональном уровнях), ибо "борьба с коррупцией" относится к компетенции наиболее коррумпированных властных и "правоохранительных" структур…

Я. Гилинский

Do ut facias

Взятки… разрушают всю
правовую систему.
Э. Росс

Взяточничество губительно для
государства, в котором я хотел
бы жить.
В. Рейсмен

Коррупция, равно как организованная преступность, наркотизм, терроризм, - сложные социальные явления, вокруг которых сложилось множество мифов, популистских политических игр, а потому нуждающихся в объективном (насколько это возможно) исследовании.

Понятие коррупции

Коррупция сопровождает человечество с древнейших времен. Наказание за взяточничество (подкуп) предусматривалось законами Хаммураби (четыре тысячи лет назад), устанавливалось египетскими фараонами.

Имеется множество определений коррупции (Волженкин, 1998; Friedrich, 1972; Heidenheimer, Johnston, Le Vine, 1989; Meny, 1996; Nye, 1967; Palmier, 1985; Rose-Ackerman, 1978; Wewer, 1994 и др.). Возможно, наиболее краткое (и точное) из них: “злоупотребление публичной властью ради частной выгоды” (Joseph Senturia). Аналогичные определения встречаются в документах ООН. Более полное из них содержится в документах 34-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1979): “Выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействие в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение, как с нарушением должностных инструкций, так и без их нарушения”. Приведем также отечественное доктринальное определение: “использование государственными служащими и представителями органов государственной власти занимаемого ими положения, служебных прав и властных полномочий для незаконного обогащения, получения материальных и иных благ и преимуществ, как в личных, так и групповых целях”.

Существует множество форм (проявлений) коррупции: взяточничество, фаворитизм, непотизм (кумовство), протекционизм, лоббизм, незаконное распределение и перераспределение общественных ресурсов и фондов, незаконное присвоение общественных ресурсов в личных целях, незаконная приватизация, незаконная поддержка и финансирование политических структур (партий и др.), вымогательство, предоставление льготных кредитов, заказов, знаменитый русский “блат” (использование личных контактов для получения доступа к общественным ресурсам – товарам, услугам, источникам доходов, привилегиям, оказание различных услуг родственникам, друзьям, знакомым) и др. Соответственно приводятся различные классификации коррупции и коррупционной деятельности (Быстрова, Сильвестрос, 2000; Кузнецов, 2000; Johnston, 1982; и др.). J. Coleman различает коммерческое взяточничество и политическую коррупцию. Однако, исчерпывающий перечень коррупционных видов деятельности невозможен. Хорошо известно, что в России легально существовало “кормление”, переросшее затем в мздоимство и лихоимство. Может быть, российское кормление служит первым проявлением того, что В. Клэверен, с экономической (рыночной) точки зрения, оценивает коррупционную деятельность как бизнес: коррупционер относится к своей должности как бизнесу, пытаясь максимизировать “доход”.

Важно понимание социальной природы (сущности) коррупции. Это позволит избежать излишней политизации, “юридизации” и, в конечном счете, мифологизации проблемы.

Коррупция – сложный социальный феномен, порождение общества и общественных отношений, одно из проявлений продажности. Социальный феномен продажности (от коррупции должностных лиц до брачных аферистов и проституции – в сфере политики, науки, искусства, журналистики или же – сексуальных отношений) возможен в обществе развитых товарно-денежных отношений, когда “способность всех продуктов, деятельностей, отношений к обмену на нечто третье, вещное, на нечто такое, что в свою очередь может быть обменено на все без разбора, т.е. развитие меновых стоимостей (и денежных отношений) - тождественно всеобщей продажности, коррупции”. Денежная (товарно-денежная) сущность проституции как продажности обосновывалась Г. Зиммелем. Он отмечал, что природа проституции и природа денег аналогичны, что в условиях товарно-денежных, вещных, отчужденных отношений проституция становится символом межчеловеческих отношений. Деньги губят природу вещей одним своим прикосновением.

Тот или иной вид продажности, осознаваемый как проблема, представляет собой социальную конструкцию: общество определяет, что именно, где, когда, при каких условиях и с какими последствиями рассматривается как коррупция, проституция и др. Процесс социального конструирования коррупции включает:

  • наличие множества фактов продажности (взяточничества) различных государственных служащих и должностных лиц;
  • осознание этих фактов как социальной проблемы;
  • криминализацию некоторых форм коррупционной деятельности;
  • реакцию политиков, правоохранительных органов, юристов, средств массовой информации, населения на коррупцию и т.п.

В современном обществе, включая российское, коррупция – социальный институт, элемент системы управления, тесно взаимосвязанный с другими социальными институтами – политическими, экономическими, культурологическими. Социальный институт характеризуется наличием регулярных и долговременных социальных практик, поддерживаемых с помощью социальных норм, имеющих важное значение в структуре общества, наличием множества ролей.

Об институционализации (процессе становления социальных практик регулярными и долговременными) коррупции свидетельствуют:

  • выполнение ею ряда социальных функций – упрощение административных связей, ускорение и упрощение принятия управленческих решений, консолидация и реструктуризация отношений между социальными классами и группами, содействие экономическому развитию путем сокращения бюрократических барьеров, оптимизация экономики в условиях дефицита ресурсов и др.;
  • наличие вполне определенных субъектов коррупционных взаимоотношений (патрон – клиент), распределение социальных ролей (взяткодатель, взяткополучатель, посредник);
  • наличие определенных правил игры, норм, известных субъектам коррупционной деятельности;
  • сложившийся сленг и символика (например, хорошо известный и всеми понимаемый жест потирания большим пальцем руки указательного и среднего пальцев) коррупционных действий;
  • установившаяся и известная заинтересованным лицам такса услуг. Например, такса поборов работниками ГАИ была опубликована еще в 1996 г. газетой “Стрела”; в газете “Ваш тайный советник” в 2000 г. публиковались размеры взяток за поступление в престижные вузы Санкт-Петербурга (включая юридические). Опубликованы существующие таксы в сфере “правоохранительной деятельности”: плата за невозбуждение уголовного дела ($1000 – 10000), за изменение меры пресечения с освобождением из-под стражи ($20000-25000), за смягчение наказания ($5000-15000), за игнорирование таможенных нарушений ($10000-20000 или 20-25% от таможенного сбора) . А вот “расценка услуг” на высшем федеральном уровне: стоимость назначения депутата Государственной Думы на должность председателя комитета – порядка $30000, стоимость внесения любого законопроекта на рассмотрение Государственной Думы – около $250000, статус помощника депутата оценивается в $4000-5000.

Институционализация коррупции в развитых странах Запада рассмотрена В. Рейсменом еще в 1979 г. (русский перевод 1988 г.), в отечественной литературе этому посвящены, прежде всего, книги В. Радаева и Л. Тимофеева, а также диссертационное исследование И. Кузнецова.

Исследования И. Клямкина, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, Т. Шанина и др., позволяют утверждать, что коррупция, наряду с теневой экономикой, теневой политикой, теневым правом и т.п., сформировавшимися в России еще в годы советской власти и сохраняющимися по сей день (пусть иногда в измененном обличии), образуют институционализированную теневую реальность, не считаться с которой, значит не понимать реальную социальную действительность, происходящие в обществе процессы, а, следовательно, находиться в плену прекраснодушных и сладкозвучных иллюзий… “Оказалось, что теневая реальность – это не только "вторая экономика" или коррупция, но охватывающая все общество в целом, законченная институциональная система (экономика, право, административные отношения и т.д.), - вся целиком вне сферы юридического закона”. И коррупция – лишь элемент (пусть один из важнейших, быть может – самый главный) этой теневой реальности нашего бытия.

История коррупции в России

История отечественной коррупции изложена в ряде солидных публикаций. Здесь остановимся лишь на некоторых “узловых” моментах.

Зарождение “легальной” коррупции относится к 1Х-Х вв., когда возникает, по примеру Византии, институт “кормления” - древнерусский институт направления главой государства (князем) своих представителей (воевод, наместников) в провинцию без денежного вознаграждения. Предполагалось, что население региона будет “кормить” наместника. Последний обладал огромными полномочиями, и ясно, что население не скупилось на подношения… “Откормленные” воеводы, возвращаясь в столицу – Москву, везли с собой накопленное добро, “подарки”, “излишки” которых изымались еще при въезде в “златоглавую” в пользу казны… Так возникала круговая порука взяточников провинциальных и столичных. Кормление было официально отменено в 1556 г., но традиция жить и богатеть за счет подданных фактически сохранилась надолго, быть может – до сих пор. Чем иначе можно объяснить размер заработной платы – нередко ниже прожиточного минимума, установленный в современной России сотрудникам милиции, таможенной службы, государственной санитарно-эпидемиологической службы и др.? Не было недостатка в моральном и государевом осуждении взяточничества (в Х111 в. митрополит Кирилл, затем цари Иван 111, Иван 1V Грозный, при котором состоялась первая известная казнь за взятку), но – “Коррупция хроническая и неизлечимая болезнь любого государственного аппарата всех времен и всех народов”.

Кормление трансформировалось в лихоимство (подкуп за действия, нарушающие действующее законодательство) и мздоимство (за действия без нарушения закона). К ХV в. лихоимство и мздоимство уже образовывали систему взяточничества, коррупции. Первым законом, определившим наказание за взятку судей явился “Судебник” 1497 г. Новое проявление взяточничества – вымогательство известно с ХV1 в. С этого же времени возникает практика “взятки за лицензию”, начатая царским тестем боярином Ильей Милославским. А глава Земского приказа Леонтий Плещеев превратил суд в инструмент беспредельного вымогательства. Шурин Плещеева – Петр Траханиотов, ведавший Пушкарским приказом, месяцами не выплачивал жалованье стрельцам, оружейникам и иным подчиненным, присваивая деньги. Доведенный до отчаяния народ 25 мая 1648 г. учинил в Москве бунт, требуя выдачи и казни Плещеева, Траханиотова, Морозова. Поскольку мятеж не удавалось пресечь, царь (Алексей Михайлович) был вынужден выдать сперва Плещеева, забитого насмерть толпой, а затем и Траханиотова, казненного “по правилам”. Московский бунт 1648 г. оказался единственным (и в какой-то степени успешным!) в российской истории выступлением против взяточников и коррупционеров.

Коррупция в России становится массовым, тотальным злом к ХV111 в. Петр 1 был потрясен ее масштабами. Он пытался с ней бороться привычными репрессивными мерами вплоть до смертной казни (Указы 23 августа 1713 г., 24 декабря 1714 г., 5 февраля 1724 г.). Были казнены за взяточничество сибирский губернатор князь Матвей Гагарин, обер-фискал (Главный прокурор) Алексей Нестеров и др. Но все было тщетно (напомним, что ближайший сподвижник Петра – князь А. Меньшиков был и крупнейшим коррупционером…).

Безмерная коррупция царствовала в стране и при наследниках Петра – Екатерине 1, Елизавете, Екатерине 11 и др. К ХХ в. в России “взяточничество неразрывно сплелось и срослось со всем строем и укладом политической жизни”.

Прошли века, менялся общественно-политический строй, но коррупция в России оставалась бессмертной. Так, “Коррупция поселилась в Советах еще до прихода их к власти… Коррупция пронзила структуры советской власти с первых же минут ее реального владычества”. И советское государство с первых дней своего существования предпринимало попытки жесточайшими мерами, включая смертную казнь, бороться со взяточничеством и столь же тщетно. К 70-м годам ХХ в. советская номенклатура и бюрократия вплоть до руководителей государства и Коммунистической партии были тотально развращены и коррумпированы (достаточно вспомнить “хлопковые”, “фруктовые”, “рыбные”, они же - “узбекские”, “казахские”, “молдавские”, “московские”, “одесские” и прочие дела и процессы, отразившие лишь видимую, поверхностную часть явления).

Реальная, не идеализированная и не мифологизированная история государства Российского свидетельствует о том, что коррупция, наряду с другими социальными недугами (воровством, пьянством, беззаконием и др.), нищетой и бесправием большинства населения, всегда были чрезвычайно распространены в стране. И “Россия, которую мы потеряли” (С. Говорухин), ничуть не лучше той, которую приобрели…

Современная российская реальность

Экономические, социальные, политические последствия коррупции хорошо известны и не нуждаются в комментариях. Коррупция существует во всех современных государствах. Другой вопрос – масштабы коррупции. По данным международной организации Transparency International, последние годы Россия прочно входит в десятку наиболее коррумпированных стран мира наряду с некоторыми государствами бывшего СССР, Пакистаном, Танзанией, Индонезией и Нигерией. Наименее коррумпированные страны - Дания, Финляндия, Швеция, Канада, Новая Зеландия.

Ежегодные убытки от коррупции в стране составляют $20-25 миллиардов. Экспорт капитала за границу достигает $15-20 миллиардов в год, а всего за 1988-1999 гг. - $300-350 миллиардов. Ежедневно российские и зарубежные средства массовой информации публикуют факты коррупции в России. Доклад Конгресса США “Российский путь к коррупции” (“Russia’s Road to Corruption”, сентябрь 2000 г.) также содержит соответствующие сведения.

Сектор социологии девиантности и социального контроля (Центр девиантологии) Санкт-Петербургского Социологического института РАН проводит (под руководством автора) систематические исследования организованной преступности и связанной с ней коррупции. Наши респонденты из числа предпринимателей и руководителей подразделений правоохранительных органов Санкт-Петербурга отмечали: “Давать надо за все… Налоговой инспекции баланса так просто не сдать… Без взятки в сфере предпринимательства невозможно работать… Налоговая инспекция крайне коррумпирована”. Взятки приходится давать при регистрации (лицензировании) своего бизнеса; при аренде помещения под предприятие или офис; при получении разрешения на предпринимательскую деятельность от санитарно-эпидемиологической службы, от пожарной инспекции и др. (при этом “тариф” пожарной инспекции выше, чем санитарной инспекции); для получения банковского кредита; при отчете налоговой инспекции; при взаимоотношениях с таможенной службой (таксы максимальные!) и т.п.

Представители петербургских преступных группировок рассказывают (интервьюер – научный сотрудник Центра Я. Костюковский): “Занимались недвижимостью… В нашей конторе все повязано было – эксплуатационные правления, нотариусы, парочка участковых /милиционеров – Я.Г./ прикармливались”; “Мы еще когда на рынке работали, все время за место платили. Ну, и ментам /милиционерам – Я.Г./ конечно надо было отстегивать”. На вопрос интервьюера “А как же налоговая?”: “Да ну, брось ты. Что ты думаешь, в Большом доме не знают о том, как я работаю? Просто со всеми дружить надо…” (надо ли пояснять, что “дружба” дорого стоит?). Существуют нестандартные формы взятки. Так, один из респондентов - член преступного сообщества - рассказывает: “Я могу пригласить в казино интересного для меня человека, и он будет выигрывать. Он сможет выиграть столько, сколько я захочу. Это ситуация простая и прекрасная: нет взятки, нет коррупции. Человек доволен, нет проблем…”.

Центр девиантологии в течение 1999-2002 гг. совместно с Санкт-Петербургским Университетом экономики и финансов проводит исследование “Население и милиция в большом городе”. Жителям Санкт-Петербурга, а в отношении 2000 г. также жителям Волгограда и Боровичей задавался, в частности, вопрос: является ли проблемой получение взяток сотрудниками милиции? Результаты ответов (в процентах от числа опрошенных) представлены в табл. 1.

Табл.1

ПОЛУЧЕНИЕ ВЗЯТОК Петербург Волгоград Боровичи
1998 1999 2000 2000 2000
Не проблема 4,6 2,6 3,2 4,8 1,6
Малозначительная проблема 4,7 6,8 6,6 6,3 12,7
Серьезная проблема 36,5 41,9 39,8 45,0 13,1
Затрудняюсь ответить 54,2 48,8 50,4 44,0 72,5

Исследование региональной элиты Северо-Запада России, осуществленное группой политической социологии Санкт-Петербургского Социологического института РАН (руководитель А.В. Дука), затрагивало и проблему коррупции. Результаты этого эмпирического исследования показали, в частности, что “среди представителей региональной элиты Санкт-Петербурга и Ленинградской области преобладает уверенность в широком распространении коррупции и взяточничества в России. Эта уверенность коррелирует с убеждением в нечестном происхождении больших денег в стране и выраженностью негативной оценки ситуации в России”.

Многочисленные факты петербургской коррупции от А. Курбатова (эпоха Петра 1) до середины 90-х гг. ушедшего века описаны – при характерном посвящении: “300-летию петербургской коррупции посвящается…” - в книге А. Константинова.

Официальные данные о взяточничестве в России приводятся в табл. 2, но это лишь верхушка айсберга. Латентность коррупционных преступлений чрезвычайно высока. Достаточно оценить тот факт, что уровень зарегистрированных коррупционных преступлений (взяточничество, присвоение и растрата) в 1999 г. оказался самым низким … в Москве (11,8 на 100 тысяч населения) и Санкт-Петербурге (11,2), тогда как наиболее высоким – в Коми (78,7), Курганской (75,6) и Костромской (70,9) областях. Очевидно, этого не может быть, потому что не может быть никогда… Из табл. 3 мы видим, что даже с учетом высочайшего уровня латентности взяточничества, реально раскрывается лишь половина из зарегистрированных преступлений, а осуждается половина выявленных лиц, обвиняемых во взяточничестве. Наконец, данные табл. 4 показывают, что осуждаются за взяточничество нередко молодежь (17-30%), рабочие (13-38%), лица, не имеющие постоянного источника доходов (2-14%) и даже учащиеся, т.е. взяткодатели или же “мелкая рыбешка”, а отнюдь не солидные коррупционеры.

Между тем, именно коррупция, с нашей точки зрения, является сегодня в России проблемой номер один, главной угрозой обществу. В условиях тотальной коррумпированности всех ветвей власти на всех уровнях принципиально невозможно решить ни одной иной социальной, экономической, политической проблемы. Ибо все упирается в вопрос: кому и сколько надо заплатить?

О масштабах и всевластии коррупции, помимо бесчисленных фактов, которые можно множить до бесконечности, свидетельствует формирование в России коррупционных сетей. Позволю себе длинную цитату: “От единичных разрозненных сделок коррупционеры переходят к организованным и скоординированным действиям, объединяясь в преступные сообщества, образующие коррупционные сети… В последние годы наметился переход коррупции на более высокий уровень, когда именно коррупционные сети и являются основой и наиболее сильным инструментом коррупционных сделок. Деятельность коррупционных сетей проявляется в формировании взаимосвязей и взаимозависимостей между чиновниками по вертикали управления,… а также по горизонтали на различных уровнях управления между разными ведомствами и структурами. Эти взаимосвязи и взаимозависимости направлены на систематическое совершение коррупционных сделок, как правило, с целью личного обогащения, распределения бюджетных средств в пользу структур, входящих в коррупционную сеть, повышения прибылей, их максимизации, или получения конкурентных преимуществ финансово-кредитными и коммерческими структурами, входящими в коррупционную сеть”. В коррупционную сеть входят чиновники, бизнесмены, финансисты. “Руководителями коррупционных сетей часто являются самые высокопоставленные российские чиновники и политики”.

Коррупционные сети тесно связаны с организованной преступностью. Так, на Урале хорошо известно мощное криминальное сообщество “Уралмаш”, зарегистрированное органами юстиции как “общественная организация”. Эта группировка контролирует одноименное крупнейшее в Свердловской области машиностроительное предприятие региона. Так вот, “вокруг этих структур и формируются коррупционные сети”.

Средства, получаемые в результате экспорта нефти, газа, металлов, функционирования транспорта, связи, энергетики, лесного хозяйства, от оптовой торговли и финансирования оборонных заказов и Вооруженных Сил и т.п., - распределяются по коррупционным сетям.

В состав коррупционных сетей входят:

  • группы государственных чиновников, обеспечивающих соответствующие решения;
  • коммерческие и финансовые структуры, реализующие получаемые выгоды, льготы, доходы;
  • силовое прикрытие (“крыша”) со стороны представителей органов МВД, ФСБ, прокуратуры, налоговой полиции и иных “силовиков”.

И еще одна длинная цитата: “Крупнейшие российские коррупционные сети выстраиваются вокруг Центрального банка РФ и некоммерческих банков, таких как Сбербанк РФ, Внешэкономбанк РФ… Крупнейшая коррупционная сеть сформировалась в системе силовых органов, включая ФСБ, МВД и Государственный таможенный комитет. Это, по-видимому, и наиболее развитая коррупционная сеть. В нее включены чиновники федерального и регионального уровней, работники таможен, складов, перевозчики, репортеры средств массовой информации и многие другие. На высшем уровне разрабатываются схемы проведения крупных операций, для чего проводятся совместные совещания, причем как полулегальные, так и нелегальные… Все российские министерства и ведомости поражены коррупцией. Крупнейшие коррупционные сети выстроены вокруг Министерства финансов РФ, Министерства экономики РФ, Мингосимущества РФ… Очень сильно коррумпированы суды, в которых можно за взятку получить любое желательное решение или не допустить нежелательного решения. В судах всех уровней, уголовных и общей юрисдикции, действуют стандартные и всем известные расценки на выполнение тех или иных действий /некоторые из этих расценок приводились выше – Я.Г./. Особенно коррумпированы арбитражные суды, в которые по этой причине предприниматели предпочитают не обращаться вообще… Коррупционные сети выстраиваются в России вокруг частной зарубежной финансовой и материальной помощи, строительства и реконструкции зданий и сооружений… Сети выстроены вокруг всех российских естественных монополий, таких как РАО ЕЭС и Министерство путей сообщения”.

Что касается упомянутых в цитате арбитражных судов, то добавим от себя: по нашим источникам, в Санкт-Петербурге, например, действует посредническая организация, официально зарегистрированная как консультационная, которая “регулирует” взаимоотношения между сторонами в арбитражном процессе и коррумпированными судьями. “Если у меня слушается дело в арбитраже, - рассказывает наш респондент, - то я обращаюсь в эту организацию, называю дело, и мне сообщают, сколько будет стоить решение в мою пользу. Однажды мне назвали сумму, а потом, извинившись, сказали, что другая сторона уже проплатила ее, и если я хочу выиграть дело, то должен перекупить судью, предложив сумму на $3000 больше ранее названной, поскольку судья вынужден будет возвратить другой стороне полученное от нее”.

В результате построения мощных коррупционных сетей на высоком и “самом высоком” уровнях “низовая коррупция” оказалась оторванной от них и продолжает существовать за счет поборов с населения.

Известно, что различают “белую” (общепринятую), “серую” (отчасти осуждаемую) и “черную” (осуждаемую и законом, и обществом) коррупцию. Российская коррупция все больше и больше “светлеет”, т.е. становится повседневной, обычной. Возрастает толерантность по отношению к ней. Лишь немногим более половины (55%) наших респондентов (Санкт-Петербург, 1993 г.) оценивали коррупцию как негативное явление, при этом готовы были сами давать или брать взятки около половины (45%) опрошенных. 37% респондентов общероссийского репрезентативного опроса (1999 г.) указали на то, что они были участниками коррупционной активности (из числа предпринимателей – 65%), 50% ответили, что им приходилось делать “подарки” в медицинских учреждениях (из числа предпринимателей – 62%). По данным другого опроса, проведенного в 2001 г. газетой “Экономика и жизнь”, респондентам в течение последних перед опросом лет приходилось давать взятки (если были соответствующие случаи): при устройстве на работу – 63% бизнесменов, 40% служащих; при устройстве ребенка в школу – 58% бизнесменов, 50% служащих; при поступлении в институт – соответственно 85 и 73%; находясь в больнице – 82 и 75%; в военкомате по поводу призыва в армию – 100 и 70% (!); в случае привлечения к уголовной ответственности – 100 и 100% (!!); при получении квартиры, жилья – 58 и 59%; при регистрации или продлении регистрации фирмы – 88 и 46%; при подаче налоговой декларации – 70 и 44%; при растаможивании грузов – 97 и 42%; при получении водительских прав, регистрации автомобиля, прохождении техосмотра – 81 и 66%; при нарушении правил дорожного движения и задержании сотрудниками ГАИ – 100 и 87% (!).

Сегодня каждый школьник, каждый студент в России знает, что все продается и все покупается. Толерантность по отношению к коррупционной деятельности сама становится злом. Чиновники и “правоохранители” могут спать спокойно – бунт (подобный 1648 г.) им не грозит.

Каковы факторы (“причины”), обусловливающие массовость коррупции в современной России? Возможно, что основными из них являются:

  • давняя российская традиция; неслучайно массовая коррупционная деятельность породила пословицы типа: “Не подмажешь, не поедешь”, “Сухая ложка рот дерет”, “Ты – мне, я – тебе”, “Руки для того, чтобы брать” и т.п.;
  • бывшая советская коррумпированная “номенклатура” в значительной степени сохранила или восстановила свои позиции в “новой” системе власти, привнеся в нее свои нравы;
  • номенклатурная приватизация послужила экономической основой как беловоротничковой преступности в целом, так и коррупции;
  • организованная преступность успешно использует взятки, подкуп для обеспечения своей безопасности;
  • издавна коррумпированными в России (включая времена СССР) оказывались высшие эшелоны власти; ясно, что среднее и низшее звенья чиновничества “с чистой совестью” следуют их примеру (и этот факт подметила “народная мудрость”: “рыба гниет с головы”);
  • немаловажным, хотя и не главным, является то, что официальная зарплата служащих, сотрудников правоохранительных органов крайне низка, и это служит моральным “оправданием”

взяточничества (другое дело, что развращенные чиновники продолжат брать взятки и в случае повышения должностных окладов: денег много не бывает…).

Что делать?

Ясно, что общество заинтересовано в сокращении коррупции, ограничении коррупционного беспредела чиновников всех уровней и рангов. Сложнее отношение государства: популистские призывы к “усилению борьбы” и обещания “покончить” сочетаются с отсутствием реальных шагов по ограничению коррумпированности “слуг народа”. Это просматривается как на федеральном уровне (нет ни антикоррупционного закона, ни уголовных дел по фактам взяточничества чиновников федерального уровня), так и на региональном (в Санкт-Петербурге, например, где взятки – повседневная практика, количество зарегистрированных фактов взяточничество за последние 10 лет колебалось от 82 случаев в 1991 г. до 135 в 2000 г., при этом большинство дел не дошло до суда…). Видимость “борьбы” легко создается не только путем постоянных деклараций с экранов телевизоров, по радио, в прессе. Обычным средством “успокоить” массы служит криминализация коррупционных видов деятельности и “усиление ответственности” (например, увеличение предусмотренных законом сроков лишения свободы, а то и призывы к возврату смертной казни). А то, что отвечать никому не придется (разве что отдельным “стрелочникам”, не угодившим властям), - другой вопрос. Впрочем, это отмечали еще Т. Арнольд (1937), В. Оберт (1962), В. Рейсмен (1979): “За этим скрывается намеренное использование неэффективного законодательства в качестве орудия умиротворения классового недовольства… Если /государство/ не заинтересовано в пресечении нарушений закона, криминализация венчает "борьбу" и все успокаиваются”. Практика последних лет в России свидетельствует о некоторых “новшествах”: с шумом и демонстрацией по телевидению “возбуждают дела”, производят обыски и выемки, устраивая “маски-шоу”, берут под стражу, а затем без всякого шума дела разваливаются, прекращаются, а “фигуранты” исчезают в неизвестном направлении. Очень эффектно также возбуждение уголовных дел против лиц, находящихся за рубежом и явно не испытывающих желания возвратиться…

Проблема коррупции не столько правовая (уголовно-правовая), сколько социально-политическая. Ясно, что и стратегия превенции должна ориентироваться на меры экономические, социальные, политические. При этом следует отчетливо понимать, что “ликвидировать” коррупцию, как и любое иное социальное зло, имеющее прочные основы в экономическом, политическом, социальном устройстве общества, – невозможно. Речь должна идти лишь о значительном ограничении масштабов явления, введении его в “цивилизованные рамки”, защите массы населения от тотальных поборов на всех уровнях – от рядового работника жилищной конторы и милиционера до представителей высших эшелонов власти.

С нашей точки зрения, к числу антикоррупционных мер можно отнести следующие:

  • максимальное сокращение (по крайней мере, на низовом уровне) объема управленческих решений, зависящих от усмотрения государственного служащего, ограничение его компетенции формализованными и четко регулируемыми “регистрационными” функциями; иначе говоря – ограничение власти и произвола бюрократии;
  • резкое сокращение прав государственных служащих по “регулированию” экономики, образования, науки и т.п.; иначе говоря – повышение независимости бизнеса и граждан;
  • формирование гражданского общества;
  • сокращение (а не расширение!) “запретительной” нормативной базы; проведение в жизнь принципа “Разрешено все, что не запрещено”, ибо, чем больше запретов, тем больше возможностей обойти их с помощью подкупа;
  • резкое количественное сокращение управленческого аппарата, особенно с параллельными функциями;
  • обеспечение реальной ответственности государственных служащих за нарушение сроков разрешения подведомственных вопросов;
  • существенное повышение оплаты труда государственных служащих и одновременно - требовательности к ним (при значительном сокращении числа служащих это не вызовет чрезмерного увеличения расходов);
  • обеспечение реальной ответственности государственных служащих за правонарушения и преступления по службе; это тот случай, где неотвратимость санкций неизмеримо важнее их строгости;
  • обеспечение независимости и повышение престижа суда (судей);
  • максимальная прозрачность деятельности государственных служащих для общественности, населения, средств массовой информации;
  • наличие реальной, а не декларативной политической воли по осуществлению этих и других мер.

Разумеется, это лишь примерный, далеко не полный перечень некоторых антикоррупционых мер. Важно подчеркнуть, что они не должны сводиться к “борьбе” силами правоохранительных органов.

Автор не питает иллюзий по поводу возможности реализовать эти и любые иные меры превенции коррупционной деятельности в современной России (как на федеральном, так и на региональном уровнях), ибо “борьба с коррупцией” относится к компетенции наиболее коррумпированных властных и “правоохранительных” структур…

Табл. 2

Взяточничество в России (1986 -2001)

Год Количество зарегистрированных преступлений Уровень (на 100000 жителей с 16 лет)
1986 6562 5.9
1987 4155 3.8
1988 2462 2.2
1989 2195 2.0
1990 2691 2.4
1991 2534 2.3
1992 3331 2.9
1993 4497 3.9
1994 4921 4.3
1995 4889 4.3
1996 5453 4.8
1997 5608 4.9
1998 5804 5.0
1999 6871 5.9
2000 7047 6.0
2001 7909 *

* Нет данных

Источники: Преступность и правонарушения в СССР. М., 1991. С. 83-84;

Преступность и правонарушения. М., 1999. С. 117, 122; Состояние преступности в России. М., 2000. С. 7 .

Табл. 3

Некоторые данные о взяточничестве в России (1987 -2000)

Год Зарегистрированные преступления Выявленные лица Осужденные
1987 4155 2836 2008
1988 2462 1994 812
1989 2195 1306 451
1990 2691 1510 649
1991 2534 1266 612
1992 3331 1537 686
1993 4497 2279 843
1994 4921 2727 1114
1995 4889 2342 1071
1996 5453 2692 1243
1997 5608 2320 1381
1998 5804 2803 1314
1999 6823 2921 1515
2000 7047 3481 1529

Источники: Преступность и правонарушения. М., 1992. С. 97, 146;

Преступность и правонарушения. М., 1995. С. 117, 154; Преступность и правонарушения. М., 2001. С. 118, 172.

Табл.4

Социально-демографический состав лиц, обвиняемых в получении или даче взятки (%) (1987 -1998)


1987 1988 1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998
Всего 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0 100.0
Пол:
- муж
58.7 48.7 59.7 69.0 66.3 70.1 75.2 77.3 77.5 77.4 73.7 75.4
- жен 41.3 51.3 40.3 31.0 33.7 29.9 24.8 22.7 22.5 22.6 26.3 24.6
Возраст:
-16-17
0.3 0.4 0.1 0.0 0.2 0.2 0.3 0.1 * * * *
- 18-29 17.8 19.3 20.5 25.4 19.6 28.6 27.2 30.7 29.8 28.8 27.1 26.4
- 30 и старше 81.9 80.3 79.4 74.6 80.2 71.2 72.2 69.2 70.2 71.2 72.9 73.4
Социальное положение: - рабочие 33.2 38.4 37.7 37.9 34.0 33.8 16.4 18.5 19.3 21.3 13.7 15.0
- служащие 58.3 50.8 51.2 50.0 53.9 51.3 43.9 46.4 50.9 48.8 46.3 48.6
- крестьяне 1.7 1.8 1.8 1.2 0.6 1.1 1.5 1.4 0.2 0.3 0.6 0.5
- студенты 0.7 1.4 0.6 2.9 0.7 0.2 2.2 0.3 0.5 0.6 1.7 0.8
- без постоянного источника доходов 1.7 2.0 3.1 3.0 3.9 6.5 6.8 3.6 12.6 13.1 14.2 12.9

* Нет данных

Источники: Преступность и правонарушения. М., 1992. С. 97; Преступность и правонарушения. М., 1995. С. 117; Преступность и правонарушения. М., 1999. С.118.

Библиография

  1. Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Изд-во Казанского ун-та, 1997.
  2. Алексеев М. Имя им – легион… // Экономика и жизнь. 2001. №37 (сентябрь).
  3. Афанасьев В., Гилинский Я. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб Ф ИС РАН, 1995.
  4. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.
  5. Берлин П. Русское взяточничество как социально-историческое явление // Современный мир. 1910. №8.
  6. Быстрова А.С., Сильвестрос М.В. Феномен коррупции: некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т.111. №1.
  7. Водолеев Г.С. Коррупция: Хроника региональной борьбы. СПб., 1995.
  8. Волженкин Б.В. Коррупция. СПб.: Юридич. ин-ут Генеральной прокуратуры, 1998.
  9. Голосенко И.А. Феномен “русской взятки”: Очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.11. №3.
  10. Гражданские инициативы и предотвращение коррупции / ред. А.Ю. Сунгуров. СПб.: Норма, 2000.
  11. Гуров А.И. Красная мафия. М., 1999.
  12. Кабанов П.А. Коррупция и взяточничество в России: исторические, криминологические и уголовно-правовые аспекты. Нижнекамск: Гузель, 1995.
  13. Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 1997.
  14. Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет постсоветского общества. М.: РГГУ, 2000.
  15. Константинов А. Коррумпированный Петербург. СПб.: Фолио-Пресс, 1997.
  16. Коррупция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000.
  17. Коррупция и борьба с ней: Роль гражданского общества / ред. М.Б. Горный. СПб.: Норма, 2000.
  18. Коррупция и борьба с ней: Роль законодательства / ред. М.Б. Горный. СПб.: Норма, 2000.
  19. Кузнецов И.Е. Коррупция в системе государственного управления: социологическое исследование. Дисс…канд. социологич. наук. СПб. ГУ, 2000.
  20. Леденева А. Блат и рынок: Трансформация блата в постсоветском обществе. В: Неформальная экономика: Россия и мир / ред. Т. Шанин. М.: Логос, 1999. С. 11-124.
  21. Лунеев В.В. Коррупция учтенная и фактическая // Государство и право. 1996. №8.
  22. Лунеев В.В. География организованной преступности и коррупции в России // Государство и право. 2000. №11.
  23. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т.46. Ч.1.
  24. Неформальная экономика. Россия и мир / ред. Т. Шанин. М.: Логос, 1999.
  25. Олейник А. “Бизнес по понятиям”: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики, 2001. №5. С. 4-25.
  26. Олейник А.Н. Тюремная субкультура. М.: Инфра-М, 2001.
  27. Преступность и правонарушения в СССР: Статистический сборник. М.: Финансы и статистка, 1991.
  28. Преступность и правонарушения: Статистический сборник. М.: МВД РФ, МЮ РФ, 1995.
  29. Преступность и правонарушения: Статистический сборник. М.: МВД РФ, МЮ РФ, 1999.
  30. Радаев В.В. Формирование новых российских рынков: Трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр полит. технологий, 1998.
  31. Региональные элиты Северо-Запада России Политические и экономические ориентации / ред. А.В. Дука. СПб.: Алетейя, 2001.
  32. Рейсмен В.М. Скрытая ложь: Взятки: “крестовые походы” и реформы. М.: Прогресс, 1988.
  33. Российская юридическая энциклопедия. М.: ИД ИНФРА-М, 1999.
  34. Состояние преступности в России. М.: МВД РФ, 2001.
  35. Сравнительное социологическое исследование “Население и милиция в большом городе” (Отчет 3). СПб.: Гражданский контроль, 2001.
  36. Тимофеев Л. Институциональная коррупция: Очерки теории. М.: РГГУ, 2000.
  37. Anechiarico F., Jacobs J. The Pursuit of Absolute Integrity: How Corruption Control Makes Government Ineffective. The University of Chicago, 1996.
  38. Cohen S. The Tunnel at the End of the Light: Privatization, Business Networks and Economic Transformation in Russia. Berkeley, CA, 1998.
  39. Coleman J. The Criminal Elite: The Sociology of White Collar Crime. NY: St. Martin’s Press, 1985.
  40. Friedrich C. J. The Pathology of Politics: Violence, Betrayal, Corruption, Secrecy, and Propaganda. NY: Harper&Row, 1972.
  41. Gilinskiy Y. Corruption: Theory and Russian Reality // European Society of Criminology. First Meeting. Lausanne, 2001. P.88-89.
  42. Heidenheimer A., Johnston M., Levine V. (Eds.) Political Corruption: A Handbook. New Brunswick: Transaction Publishers, 1989.
  43. Johnston M. Political Corruption and Public Policy in America. Monterey, CA: Brooks/Cole Publishing Co., 1982.
  44. Kaiser G. Korruption: Eine Herausforderung für Recht und Gesellschaft. In: Festschrift für Jhong-Won Kim zum 60. Geburtstag. Seoul: Verlag Bub-Moon-Sa, 1991. S.967-987.
  45. Kugel Y., Gruenberg G. International Payoffs. Lexington Books, 1977.
  46. Ledeneva A. Russia Economy of Favours: Blat, Networking and Informal Exchange. Cambridge, 1998.
  47. Left N. Economic Development trough Bureaucratic Corruption // The American Behavioral Scientist, 1964. V111.
  48. Meny Y. Corruption “fin de siècle”: Changement, crise et transformation des valuers // Revue internationale des sciences socials, 1996. No 149 (September).
  49. Nye J. Corruption and Political Development: A Cost-Benefit Analysis // American Political Science Review. 1967. No 61 (June).
  50. Palmier L. Bureaucratic Corruption and its Remedies. In: Clarke M. (Ed.). Corruption: Causes, Consequences, and Controls. L., 1983.
  51. Rose-Ackerman S. Corruption: A Study in Political Economy. NY: Academic Press, 1978.
  52. Scott J. Comparative Political Corruption. Englewood Cliffs, 1972.
  53. Simmel G. Philisophie des Geldes. Berlin, 1958.
  54. Wewer G. Politische Korruption. In: von E. Holtmann (Hrsg.) Politic Lexicon. Zweite Auflage. München-Wein: Oldenbourg Verlag, 1994.

Другие интересные материалы:
Наркопотребление и ВИЧ инфекция
Тенденции изменения структуры...

В настоящее время мир переживает...
Криминологическая характеристика злоупотребления наркотическими средствами и психотропными веществами
Широко распространенное представление о...

Широко распространенное представление о...
Две модели специфического вмешательства
Представлены две специфические модели...

Д. Нардонэ, П. Вацлавик Всему нужно...
Миф для врачей и наркомафии
На вопросы "Новой Сибири" отвечает...

ПОМНИТЕ, читатель, мы когда-то учили:...
ДОРОГА ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
Российская наркология находится на...

  – ЕВГЕНИЙ Михайлович, вам...
 

 
   наверх 
Copyright © "НарКом" 1998-2021 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт