Значительное увеличение заболеваемости различными видами наркомании и токсикоманий, наблюдаемое в последние десятилетия, обусловило появление многочисленных сообщений как в отечественной, так и в зарубежной литературе, посвященных изучению различных аспектов этой проблемы (И.П. Анохина, 1982, 1999; И.Г. Ураков, 1982; Ю.П. Лисицын, Н.Я. Копыт, 1983; Г.В. Морозов, Н.Н. Боголепов, 1984; А.И. Дурандина, Н.А. Сирота, 1988; Э.С. Гоберник, А.М. Селедцов, 1991; А.Г. Врублевский, М.Е. Кузнец, Л.Д. Мирошниченко, 1994; Г.А. Корчагина, Г.А. Никифоров, 1994; Т.Б. Дмитриева, А.Л. Игонин и др., 1997; Н.Н. Иванец, И.П. Анохина, Н.В. Стрелец, 1997; М.Л. Рохлина, 1994-98; Н.Н. Иванец, М.А. Винникова, 2000; U.C. Dubach, В. Rosner, E. Pfister, 1983; S.I. Pomeranz, 1983; R.G. Smart, G.F. Murray, 1988; H.R. White, V. Johnson, A. Horwitz, 1986; A. Arif, 1989; R. Longabaugh, A. Rubin, P. Malloy, 1994; K.K. Ganguly, H.K. Sharma, 1995; R.R. Robles, H.M. Colon, H. Sahai, 1995; C. Del Rio, J.F. Alvarez, 1995).

В последние годы отмечается неуклонный рост распространенности наркомании. К началу 1997 г. в медицинских учреждениях страны было зарегистрировано 88 тыс. больных с диагнозом наркомания (59,7 на 100 тыс. населения), а также 53 тыс. лиц (35,8 на 100 тыс. населения), злоупотребляющих наркотиками и другими психоактивными веществами (В.Ф. Егоров с соавторами, 1998), а к концу 1999 г., по данным Минздрава РФ, зарегистрировано уже 209 тыс. больных с диагнозом наркомания (143,7 на 100 тыс. населения). Однако это лишь небольшая часть реального числа потребителей наркотических средств (Е.А. Кошкина, 1997, 1999). По данным НИИ Наркологии МЗ РФ (К.В. Вышинский, 1999), число лиц, имеющих проблемы с наркотиками и обращающихся за медицинской помощью, соотносится с истинным числом больных наркоманией как 1:7. Следовательно, можно предположить, что в России количество больных наркоманиями составляет более 2 млн. человек.

Представляют интерес данные о распространенности потребления психоактивных веществ в Москве. За 1999 г. число потребителей наркотиков и других психоактивных веществ в столице увеличилось в 1,5 раза, уже в 1998 г. значительно превысив среднереспубликанский уровень. Число злоупотребляющих наркотиками выросло почти на 30 %, и на столько же уменьшилось число злоупотребляющих токсикоманическими препаратами (А.З. Шамота, 2000).

Рост показателей распространенности наркомании характерен как для городского, так и для сельского населения страны. Но проблема наркомании в городах проявляется острее, чем на селе. Интенсивный показатель болезненности наркомании в городе в 3,6 раз выше.

Наркомании значительно более распространены среди мужского населения. Однако в последние годы отчетливо выявляется рост распространенности наркомании и токсикоманий среди женщин: 14,1 на 100 тыс. женского населения. Доля их среди впервые обратившихся больных наркоманиями выросла в 1,5 раза, а за 2 последних года — в 6,4 раза (И.Д. Паронян, Н.Я. Константинова, 1998; А.З. Шамота, 2000). Наркотизация женщин оказывает отрицательное влияние на их генеративную функцию, на беременность, на плод, на развитие потомства и, следовательно, на будущее поколение (Е.А. Кошкина, А.З. Шамота, 2000).

За последние годы выросла доля лиц, употреблявших героин и амфетамины. Резко ухудшилась криминальная ситуация, связанная с наркотиками, на 65 % выросло число преступлений, связанных со сбытом наркотических средств. Получили распространение такие сильнодействующие наркотики, как героин и кокаин (Е.А. Кошкина, А.З. Шамота, К.В. Вышинский, 1997).

Продолжается омоложение контингентов больных наркоманиями. Проблема наркомании поистине стала молодежной проблемой. Так, с 1988 по 1998 гг. число впервые диагностированных больных наркоманиями подростков выросло в 8 раз. Если сопоставить показатели заболеваемости подростков и населения в целом, то оказывается, что заболевших подростков в 2 раза больше, чем взрослых больных наркоманиями (Е.А. Кошкина, 1999).

С 60-х гг. в Европе происходит своеобразная смена “эпидемий” — переход от традиционного потребления к так называемой молодежной культуре потребления. За последние два десятилетия все специалисты, связанные с проблемами молодежи и подростков, отмечают рост наркомании и токсикоманий в этой возрастной группе. В России особенно актуальной в последние годы становится проблема вовлечения подрастающего поколения в потребление психоактивных веществ в условиях возрастающей дезорганизации нашего общества в целом, роста преступности и других социальных аномалий (О.Л. Романова, 1993).

По мнению В.Ф. Егорова, Е.А. Кошкиной и др. (1998), прогноз на ближайшие несколько лет в отношении наркомании неблагоприятный — ожидается значительное увеличение числа больных с различными соматическими расстройствами и расширение спектра потребляемых наркотиков. Так как наркомании — это заболевания, имеющие выраженный социальный характер, их рост повлечет увеличение числа правонарушений как уголовного, так и экономического характера.

Опий известен человечеству 6000 лет (Т.Н. Ульянкина, 1987). О его действии упоминают Гесиод (VIII в. до н.э.), Геродот (V в. до н.э.). Гомер писал о напитке, снимающем горе и дающем забвение печалей. Абу Али ибн Сина, известный более как Авиценна (980— 1037), рекомендовал опиум при диарее и болезнях глаз. Смерть Авиценны связывают с передозировкой опиума. В XVI в. Парацельс ввел опий в медицину. Выступая против слепого подчинения авторитетам древних, он был известен своим учением о дозировке. “Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости, одна только доза делает яд лекарством.” Приготовлявшаяся им настойка называлась “лауданум” и считалась панацеей в течение трех столетий.

Несмотря на тысячелетнее использование снотворного мака и его препаратов, ни в одном научном трактате древности не упоминается о каких-либо токсических эффектах опиума, его способности вызывать зависимость, и не дается описаний наркомании. По-видимому, исходя из уровня развития медицинских знаний того времени, проблема наркомании не могла быть осознана в полной мере. Необходимо также учитывать факторы религиозного, морально-этического порядка, которые безусловно вмешивались в регулирование взаимоотношений человека и наркотических препаратов и которые было бы чрезвычайно важно и интересно проследить на разных социально-экономических уровнях.

В 1701 г. в трактате “The mysteries of opium revealed” (“Обнаруженные тайны опия”) лондонский врач John Johns впервые описал признаки “длительного употребления опиума” и эффект неожиданного прекращения использования опиума после долгого его употребления. При этом Johns почти вплотную подошел к описанию наркомании и синдрома отмены. Характерно, что он не склонен был особенно переоценивать вред злоупотребления опием. Он писал: “Нет доводов против того, что опиум калечит дух намного больше, чем вино или еда, пресыщение которой намного опаснее”. И далее: “Зло не в самом лекарстве, а в человеке”.

Эдинбургский врач Young в 1753 г. отмечал: “Знакомство с небольшими дозами лауданума равносильно знакомству со слабыми дозами яда”. Young описал токсические свойства опиума, но не признал опасность наркотической зависимости.

Парадоксальную реакцию на опиум описали в своих работах Gandi (1791) и Siman (1792). Последний выявил депрессивное действие опиума, тогда как Gandi описал обратный, т.е. стимулирующий, эффект препарата. Т.И. Ульянкина (там же) считает, что, хотя оба автора были правы, реакция на наркотик ошибочно интерпретировалась ими как индивидуальная реакция пациентов на опиум, связывалась с их конституцией, наследственностью, возрастом, дозой, но никак не с патогенезом наркомании.

Во многих описаниях путешествий по странам Востока часто упоминались мрачные картины употребления опиума, которые оправдывались традициями этих стран. Highen является одним из первых авторов описания развития толерантности и физической зависимости: “Тот, кто привык к нему (опиуму), должен принимать его ежедневно, иначе он обречен на смерть или самоуничтожение. Тот же, кто никогда не употреблял его, в случае, если ему представится возможность принять дозу, привычную для потребляющего, умрет непременно” (цит. по Von Linschoten J.H., 1885). В воспоминаниях Crump (1973) о странах Востока написано: “... подобно вину и спиртным напиткам в цивилизованной Европе, в этих странах поддерживается трусость, утешение в несчастье постоянным потреблением наркотиков”. И далее: “Магометане, по-видимому, во всех четырех частях света более расположены к наркомании, к потреблению опия, нежели спиртного и других возбуждающих напитков, что, по-видимому, обусловлено их религиозными традициями”. У Cramp историки впервые встречаются со словом “наркомания” (по-итальянски “addicted”), что в те времена было равнозначно по смыслу “пристраститься к чему-либо, к какой-либо разновидности порока”, т.е. равносильно “плохой привычке”. В значении — патологическая зависимость слово “наркомания” вошло в употребление значительно позже, когда проблема наркомании в медицинском смысле переросла рамки “плохой привычки”.

Шарль Бодлер (1821—1867) в своей книге “Искусственный рай” (1860) основываясь на собственном опыте, описывает “белое опьянение” опиумом и гашишем: “Не знаю, можно ли поставить знак равенства между гибельными последствиями, имеющими место в результате десятилетнего режима опиума; я утверждаю, что в настоящее время и в будущем гашиш будет оказывать более роковые последствия; один — спокойный соблазнитель, другой — разнузданный демон”. И далее Бодлер пишет: “...Возбуждающие яды представляются мне не только одним из самых ужасных и наиболее верных средств, которыми располагает дух тьмы, чтобы вербовать и порабощать достойный сожаления род человеческий, но и одним из самых совершенных его перевоплощений”. По мнению Луначарского А.В., “Искусственный рай” Бодлера вошел в литературу как трактат о безнравственности употребления наркотиков.

Если бы не интерес к опиуму, поднятый литераторами, филантропами и политическими деятелями, чрезмерное увлечение лекарственными формами опиума так и не было бы осуждено общественностью и не было бы ограничено в медицинской практике того времени.

Существенным фактором, стимулировавшим распространение наркомании как болезни, стало открытие в 1803 году алкалоида опиума морфина немецким химиком-фармацевтом Friedrich Sertjurner из Ганновера. Современное название алкалоида — “морфин” — было предложено позже Gai-Lussac. Перспектива, которую открывала возможность использования морфина в терапии, была обнаружена Sertjurner на себе самом, что чуть не стоило ему жизни (1817), после чего он стал воспроизводить эффекты морфина на собаках.

Sertjurner выявил и описал два характерных проявления хронического злоупотребления морфином: “страстное желание наркотика” (по современной терминологии — психическая зависимость) и “приобретенный иммунитет к лекарству” (т.е. толерантность).

Известный французский врач Charles Richet писал в книге “Сомнамбулизм, демонизм и яды интеллекта (русский перевод, 1889): “Я видел несчастных женщин, которым делали ежедневно подкожные впрыскивания морфия и которые дошли до того, что хорошо выносили по целому грамму в день. Если случайно уменьшали дозу, а в особенности если забывали делать впрыскивание, то у больных появлялись серьезные симптомы”. При этом Рише отмечает огромную роль опиума в медицине того времени: “Если справедливо, что роль врача заключается главным образом в облегчении страдания, то опиум есть всемогущее орудие. Медицина, располагающая хлороформом для операции и опиумом для болезней, до того могущественна перед всякого рода страданиями, что можно почти достоверно сказать: "страдает лишь тот, кто добровольно обрекает себя на это"”.

1880 год вошел в историю как переломный в отношении энтузиазма к опиуму и морфину, что было естественным ответом на осознание опасности наркомании и на признание опийной наркомании как тяжелого психического заболевания.

Однако если на протяжении тысячелетий человечество, как правило, положительно оценивало действие опиума, то по мере развития цивилизации, совершенствования методов химии и фармакологии, получения активного опиумного начала — алкалоида морфина, “причинно-следственные отношения между действием наркотика и сопутствующей инвалидизацией становились все более наглядными” (И.Н. Пятницкая, 1975).

В1859—1860 гг. A Niemann выделил из листьев коки алкалоид кокаин и установил его структуру. В 1878 г. американский врач Bently выступил с идеей использования кокаина в качестве “заменителя” для борьбы с морфинизмом. Такое “лечение” переродилось в новую болезнь — кокаинизм, а в некоторых случаях больные становились жертвами двойной наркомании — морфинизма и кокаинизма. “Таким образом была создана новая разновидность наркомании, более опасная и более бредовая, чем та, с которой велась борьба” (Majer H.W., 1926).

Действие кокаина на психику и жизненно важные центры вызвало интерес у многих выдающихся лиц, в том числе у известного психиатра Зигмунда Фрейда, который в 1883 г. произвел сенсацию, исследуя действие кокаина на самом себе. Однако очень быстро оптимизм в использовании кокаина в психиатрии сменился признанием его реальной опасности. К началу XX в. кокаин полностью был исключен из психиатрической практики. С тем же результатом закончилось внедрение таких препаратов, как хлоралгидрат (1869) и первый полусинтетический дериват морфия анальгетик героин (1874).

Еще пока неизвестно, чем закончится использование метадона, с 1965 г. широко применяемого в программах помощи больным героиноманией во многих странах. Его оценка до сих пор остается неоднозначной. Не исключено, что наши потомки более подробно изучат медицинские и социальные последствия метадоновых программ, равносильно тому, как мы изучили вредное воздействие опия, морфина, кокаина, героина, опираясь на прошлый опыт наших предков, исчисляемый тысячелетиями.

В XIX — начале XX столетия, наряду с классическими работами психиатров Е. Левенштейна, Р. Буркарта, А. Эрленмейера, П. Солье, появляются и художественные произведения, посвященные насущной проблеме общества — наркоманиям (Томас Де Квинси, переиздано в 1994, М. Агеев, переиздано в 1995, М.А. Булгаков, переиздано в 1992, B.C. Берроуз, переиздано в 1997).

Еще в 1822 г. была опубликована “Исповедь англичанина, употребляющего опиум” Томаса Де Квинси, английского поэта, погибшего от злоупотребления лауданумом. В ней Де Квинси подробно описал опиоманию и гневно обличал ее как порок. Но только в нашем веке лауданум исчез из фармакопеи, так как был вытеснен чистыми алкалоидами опия.

Писатель и врач М.А Булгаков в рассказе “Морфий” повествует о трудностях своего героя — доктора Полякова, пристрастившегося к морфию, о которых можно судить по выдержкам из его дневника: “Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, предупреждаю врачей... смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его глотать нельзя... в теле нет клеточки, которая бы не жаждала... Чего?

Этого нельзя ни определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает, труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия. Морфия!... Шорохов пугаюсь, люди мне ненавистны во время воздержания. Я их боюсь. Во время эйфории я их всех люблю, но предпочитаю одиночество... Внешний вид: худ, бледен восковой бледностью... На предплечьях непрекращающиеся нарывы, то же на бедрах.... Это мучение. В двери ломились, голоса гремят, как железные, ругают за то, что я долго занимаю место, и руки прыгают, и прыгает крючок, того и гляди, распахнется дверь... С тех пор и фурункулы у меня.... Погубил я только себя”. М.А. Булгаков показал, что со временем одурманивание становится необходимым условием существования и жизнедеятельности, но плата за это — распад личности и неминуемая смерть. Поляков погибает.

В начале XX в. М. Агеев описал в своем произведении “Роман с кокаином” пагубное воздействие наркотика, из-за которого погибает гимназист Вадим Масленников.

Все исследователи, изучавшие больных наркоманиями, описывали у них разнообразные личностные нарушения.

Еще Р. Краффт-Эбинг (1897), говоря об изменениях личности у наркоманов, отмечал, что последние становятся слабохарактерными, нерешительными, склонными к совершению аморальных поступков. Он наблюдал у больных приступы тоски и скоропреходящие зрительные галлюцинации.

С.С. Корсаков (1901), характеризуя изменения психики наркоманов, писал, что “в психической сфере становится заметно легкомыслие, наклонность к лживости, к обману, к нравственным развращениям. Под конец больные становятся неспособными ни к какой работе, слабеют умственно, нередко в конце появляются эпилептические припадки, в которых оканчивается жизнь”.

Э. Крепелин (1910) указывал на то, что у наркоманов изменяется характер, они становятся нетерпеливы, теряют чувство ответственности, слабовольны. Круг интересов суживается и ограничивается лишь приобретением наркотиков.

Медицинские и социальные последствия морфинизма описал в своем руководстве Е. Блейлер (1920). Он отметил снижение работоспособности, неточную память, слабость воли, лживость, неустойчивость настроения у лиц, употребляющих морфий, и подчеркнул — немногие остаются полноценными людьми. “Многие погибают и физически и социально.” Описывая причины болезни, Е. Блейлер ставил акцент на том, что “...большинство морфинистов ab ovo психопаты. Даже высокоодаренные и знаменитые люди становятся жертвой этой страсти; некоторые из них, несмотря на это, оставались все время на высоте. Как ни странно, приходится напомнить, что эти люди, как и алкоголики, гении, стали знаменитыми не потому что они прибегали к помощи яда; гениальные люди просто устроены не так, как обыкновенные люди, с одной стороны они гении, с другой стороны они наклонны к разным аномалиям, которые мы можем назвать слабостями...”. Еще более грубые изменения нашел Е. Блейлер при кокаинизме, в том числе — “корсаковоподобное расстройство памяти”, расстройства координации и “кокаиновый бред”, характеризующийся “очень мелкими” зрительными и слуховыми галлюцинациями, “обрывками бреда преследования”, “необузданным бредом ревности”, голосами.

В.А. Гиляровский (1935) отмечал ослабление чувства долга, склонность к воровству и другим преступлениям, часто развивающиеся гомосексуальные наклонности. У кокаинистов быстро наблюдается “опускание”, психическое огрубение.

О появлении шизоидных черт характера у наркоманов писали М.П. Кутанин (1915), Л.М. Розенштейн (1933), М.Я. Серейский (1946). Они подчеркивали, что больные опиоманией “шизоидизируются”. Это внешне выражается в появлении апатии, замкнутости, эмоциональной тупости.

В дальнейшем многие авторы, изучающие клинику разных форм наркомании, отмечали формирование у них характерных изменений личности.

Ряд исследователей, занимавшихся изучением гашишемании, указывают на возможность развития у больных выраженных психопатологических расстройств.

В своей монографии, посвященной клиническому описанию гашишизма, как формы наркомании, А.Л. Камаев (1931) отмечал, что при длительном злоупотреблении гашишем развивается эмоциональная тупость, снижается интеллект, ослабляются нравственные чувства.

И.Ф. Случевский (1956) отмечал, что при систематическом применении гашиша постепенно нарастают явления психической деградации, достигающие иногда степени глубокого слабоумия с резким ослаблением памяти и внимания, потерей интересов и чувственной тупостью.

А.И. Дурандина (1962), рассматривая гашишизм с динамических позиций, вторую стадию заболевания определила как энцефалопатическую, а третью как энцефалопатическую со слабоумием. Автор описывала постепенное формирование на протяжении заболевания органического слабоумия и связывала его возникновение с хроническим токсическим эффектом гашиша.

И.Г. Ураков (1982), проведя сравнительный клинико-статистический анализ двух равнозначных в возрастном отношении контингентов больных гашишной и опийной наркоманией, показал, что по характеру и степени выраженности медико-социальных последствий наркотизации гашишная и опийная наркомании характеризуются рядом общих закономерностей.

С.И. Криворучко, АЛ. Колесников (1982) установили, что систематическое длительное употребление гашиша вызывает изменения личности в виде заострения преморбидных личностных черт, патохарактерологических изменений, а также морально-этического и интеллектуально-мнестического снижения.

Исследования T.W. Estroff, M.S. Gold (1986), К. Das, V.K. Varma, A.K. Malhorta, R. Dang, R. Nehra (1988) показали, что хронические потребители конопли обладают замедленной реакцией при решении перцептивно-моторных задач, оказываются недееспособными в решении профессиональных, социальных и личных проблем.

В.В. Бориневич (1963) указывал, что личность наркомана изменяется не только под влиянием токсических эффектов наркотика, но также и под влиянием ряда социальных факторов. Употребление наркотиков ставит больного в особое положение в семье и обществе, делает его отщепенцем, озлобляет его. Наркоман уходит в себя, он заботится только о получении запаса наркотических веществ. Страх перед абстинентным синдромом становится основным фоном психической деятельности наркомана, что неизбежно приводит к изменению личности.

Об этом также писали М.Я. Серейский, М.О. Гуревич (1946), Ф. Швец (1971), А.М. Селедцов (1994) и др.

И.В. Стрельчук (1956) выделил декомпенсированную форму морфинизма, характеризующуюся “резко выраженной деградацией личности, полной утратой трудоспособности, значительно выраженным физическим истощением, угасанием либидо и потенции”.

И.М. Елисеев (1976) отметил, что наркотизация меняет социальную ориентацию личности: происходит непрерывный процесс нарушения адаптации больных в обществе, социально-трудовая дезадаптация; растет число правонарушений.

И.Г. Ураков с сотрудниками (1983), изучив личностные изменения и социальные последствия у больных осложненной опийной наркоманией, показали, что при большой давности заболевания (от 5 до 10 лет) наблюдается выраженная психопатизация личности, а в ряде случаев — деградация с морально-этическим снижением, утратой трудоспособности и антисоциальными тенденциями.

Н.Г. Найденова (1992), изучая психопатологически сложные состояния, возникающие при многолетнем течении наркомании, указала на характерную хронизацию процесса, нарастание и необратимость органического дефекта у больных, который углублял их социальную дезадаптацию, делая их нетрудоспособными, глубокими инвалидами.

М.Л. Рохлина (1995), говоря о медицинских последствиях наркомании, указывает на снижение “уровня личности” у 82 % больных, заострение преморбидных черт характера у 24 %, психопатоподобные нарушения у 30,8 %, деградацию личности у 17,2 %.

Имеются данные о том, что современный патоморфоз наркомании характеризуется, в частности, нарастанием частоты медико-социальных последствий хронической наркотизации. Так, Д.У. Адылов (1982) обнаружил изменения личности у 96 % больных, в том числе у 89,8 % больных, обследованных в 50-х гг. и у всех больных, обследованных в 60—70-х гг. Также выше была частота правонарушений у больных 60-х и 70-х гг. — соответственно 95,1 % и 82 % — по сравнению с больными 50-х гг. (69,4 %).

АН. Ланда (1989), исследуя нарушения личности и познавательные функции больных опийной наркоманией, пришла к выводу, что познавательные процессы у них более серьезно изменены по органическому типу, чем указывается в литературе. Были выявлены нарушения кратковременной памяти и зрительно-пространственной координации; отмечались трудности при переключении внимания. Больным свойственна эмоциональная неустойчивость, и склонность к дисфорическим реакциям. У некоторых больных, однако, эти нарушения имели функциональный характер и по мере улучшения их состояния качество выполнения тестов повышалось.

В литературе обсуждаются пути формирования и клинические проявления эмоциональных расстройств на разных этапах зависимости от психоактивных веществ.

Е.В. Маслов (1966) писал, что при опиомании всегда возникают эмоционально-волевые нарушения в виде неустойчивости настроения, ослаблений воли, эмоций и т.п.

Н.С. Курек и М.В. Самойлова (1989), проведя сравнительное психологическое исследование эмоциональных особенностей больных опийной и эфедроновой наркоманиями, обнаружили у них снижение точности распознавания эмоций по невербальной экспрессии и увеличение числа неэмоциональных ответов, что можно рассматривать как признак снижения эмоционального резонанса в общении, эмпатии, повышения порога чувствительности к переживаниям другого человека, т.е. эмоциональной тупости. Аналогичные результаты (хотя и гораздо более сильно выраженные) были получены при исследовании больных шизофренией с эмоциональным дефектом. У больных эфедроновой наркоманией точность распознавания эмоций снижена в меньшей степени, чем у опийных наркоманов.

Н.С. Курек (1991), используя медико-психологический подход, установил, что готовность к наркотизации у подростков обусловлена прежде всего особенностями их эмоциональной сферы: низкой стрессоустойчивостью, повышенной тревожностью, импульсивностью и т.д. Учитывая все три компонента эмоций — когнитивный, экспрессивный, субъективный, автор рассматривает эмоциональные расстройства у наркоманов как интегративные индикаторы различных форм социального неблагополучия и дезадаптации.

Эмоциональные расстройства в клинике опийной наркомании, по данным Л.Н. Благова (1993), являются одними из ведущих как в структуре абстинентного синдрома, так и в период формирования ремиссии. Со временем они становятся достаточно стойкими, формируя своеобразную наркоманическую личность. Расстройства настроения тесно связаны с другими психопатологическими проявлениями. Чаще всего у больных отмечается пониженное настроение на фоне астении, проявляющейся вялостью, слабостью, снижением волевой активности, повышенной истощаемостью, эмоциональной лабильностью. В ряде случаев наблюдаются более очерченные депрессивные состояния с выраженной тревогой, иногда достигающей степени ажитации, суточным колебанием аффекта с большей выраженностью в вечерние часы. Нередко встречаются жалобы на тоску, которая, однако, не достигает степени витальной. Очень частыми являются расстройства дисфорического круга. Они свидетельствуют о наибольшей интенсивности патологического влечения к наркотику.

Deborah S. Hasin, K.D. Trautman и др. (1996) находили у больных наркоманиями эпизоды большой депрессии, дистимию, а также разнообразные тревожные состояния: панические реакции, агорофобию с паникой и без нее, генерализованную тревогу, социальную фобию. Все это могло сочетаться с патологией пищевого поведения (анорексия, булимия, жажда) и личностными нарушениями (антисоциальные тенденции, характерологические расстройства).

S.M.R. Malfish, A. Krone (1990), сравнивая уровень тревожности и склонность к гневным реакциям у пациентов, злоупотребляющих различными психоактивными веществами (опий, кокаин, конопля, алкоголь), обнаружили, что наиболее высокий уровень тревоги имеется у опийных наркоманов, а гневливость наиболее всего выражена у лиц, употребляющих кокаин.

Наблюдаемая в постабстинентном периоде аффективная патология рассматривается некоторыми авторами как проявление компульсивного влечения к наркотику (В.В. Бориневич, 1963; Е.Г. Трайнина, 1984; Н.Г. Найденова, 1987; С.А. Куликов, А.А. Мельников, 1988).

В период становления ремиссии возникает суицидальная опасность, чему способствует заострение психопатических черт (И.М. Елисеев, 1976; Е.Г. Трайнина, 1984).

Е.Г. Трайнина с соавторами (1988) показали, что суицидоопасные контингенты наркологических больных объединяет нестабильность клинических проявлений (становление заболевания и ремиссий, смена стадий, срыв ремиссии, абстинентные состояния) наряду с ситуационной дезадаптацией личности.

А.Г. Врублевский и А.А. Глазов (1988), изучая медико-социальные аспекты наркомании и токсикоманий, обратили внимание на высокую смертность этих больных, частоту самоубийств, моральной деградации, психозов, слабоумия, выраженных изменений со стороны внутренних органов и нервной системы, а также криминогенное (преступное) поведение, обусловленное личностными изменениями.

L.R. Chatham, К. Knight и др. (1995), N.E. Shufman, E. Witzum (1994) считают, что самоубийство является распространенной причиной смерти больных наркоманиями.

В литературе нет единого мнения о возможности развития психотических расстройств у опиоманов. Непсихотические варианты изменений психики, как следствие хронической интоксикации опиумом, описывали еще Э. Крепелин (1910); С.С. Корсаков (1901, 1913); позднее В.А. Горовой-Шалтан (1942); И.В. Стрельчук (1956); В.В. Бориневич (1963); Е.В. Маслов (1966) и многие другие.

М.Я. Серейский и M.Q. Гуревич (1946) указывали, что интеллект у опиоманов долгое время остается сохранным, но поведение их меняется; они становятся равнодушными к семье, своим обязанностям; их мысли заняты лишь получением наркотика, для чего они не брезгуют никакими средствами.

И.Н. Введенский (1947) констатировал при наркоманиях нарушения воли, изменения характера, ослабление памяти и возможность появления галлюцинаций.

Структура психопатологических расстройств при наркологических заболеваниях давно обсуждается в психиатрической литературе, но только недавно эта тема стала объектом специальных исследований, сначала на примере алкоголизма (Mendelson J.H. (1964, 1987), Schuckit M. (1979), а затем и наркомании.

B.J. Rounsaville с соавторами (1986) изучали психические нарушения в группе пациентов, которые повторно поступали в стационар для лечения от злоупотребления наркотиками один раз в 6 месяцев в течении 6 лет. В группе больных, злоупотреблявших стимуляторами, значительно возросла частота шизофреноподобной симптоматики, особенно паранойяльных и маниакальных состояний. У больных, зло употреблявших седативными препаратами, часто наблюдались депрессивные расстройства, когнитивные нарушения и тревога.

Исследования, которые были проведены Национальным институтом наркомании США (Rounsaville B.J. с соавт. (1986); Woody G.E. с соавт. (1990); Khantzian E.J., Treece G. (1985)), обнаружили у опийных наркоманов в 50-60% случаев депрессию, в 20-50% — “антисоциальное изменение личности”, в 20-50% — алкоголизм и в 10-20% — тревожное состояние. Другие расстройства, в основном, связанные с аффективной сферой, найдены в 2-10% случаев.

По данным B.S. Fogel с соавторами (1996) распространенность психических заболеваний среди пациентов, злоупотребляющих психоактивными веществами, составляет 53,1 %, что в 4,5 раза выше, чем у не злоупотребляющими ПАВ. Распространенность алкоголизма среди лиц, злоупотребляющих наркотическими средствами, составляет 47,3 %, что в 7,1 раза выше этого показателя в общей популяции. Совокупная распространенность психических заболеваний и алкогольных нарушений среди наркоманов составляет 71,6 %, что — в 6,5 раза выше по сравнению с общей популяцией.

E.V. Nunes с соавторами (1994), A. Kokkevi, С. Stefanis (1995) выявили, что у опийных наркоманов и полинаркоманов самыми стойкими психопатологическими расстройствами являются беспокойство, тревога, расстройства настроения.

С.М. Gliro с соавторами (1997), изучая психический статус молодых наркоманов, выявили высокую частоту пограничных нарушений личности.

В.И. Лавриненко, Г.Н. Садиков и А.М. Джанмедов (1989) привели результаты психодиагностического исследования (с использованием теста Кеттелла) лиц, потребляющих различные одурманивающие средства. По их данным, подросткам свойственны такие черты, как излишняя доверчивость, способность легко устанавливать неформальные межличностные контакты, в том числе и с лицами морально неустойчивыми. Взрослым наркоманам присущи черты эгоцентризма, подозрительности. Больным обеих возрастных групп свойственны самоуверенность, элементы жестокости в отношениях с другими людьми; обособленность от всех и стремление избежать любой зависимости от других; у подростков эти черты более выражены, как бы заострены.

В литературе немало встречается и описаний морально-этического снижения у наркоманов. Лживость, черствость, общее “моральное падение” у морфинистов отмечал В.Е. Рожнов (1964).

На подобные изменения у опиоманов указывал также А. Шихмурадов (1977), подчеркивая их морально-этическую деградацию.

S. Wendy с соавторами (1990), E. J. Khantzian, G. Treece (1985), B. J. Rounsaville et al. (1982,1986), W. Hall, S. Darke (1993) описали при героиновой зависимости психопатологические нарушения приблизительно в 61 % случаев. Они характеризовались депрессией, тревогой и антисоциальными изменениями личности. Причем у женщин были психопатологические расстройства более выражены, чем у мужчин, особенно дисфорические состояния.

По мере удаления от последнего приема наркотика, степень выраженности различных психопатологических расстройств у больных снижается, пока не происходит срыв либо рецидив, приводящие к ее усугублению. Все зависит от длительности ремиссии, будь она спонтанной или терапевтической.

ТА. Киткина (1993) выделила два типа ремиссий. Ремиссии типа А наблюдались у больных с длительным стажем наркотизации. Они характеризовались наличием выраженных и стойких психопатологических расстройств, в структуре которых ведущими были аффективные нарушения, в большинстве случаев представленные затяжным субдепрессивным состоянием с навязчивым влечением к опиатам, мучительно переживаемым пациентами. После улучшения общего состояния больные отмечали как бы “дефицитарность” качества жизни. У многих из них выявлялись психоорганические расстройства. Ремиссии типа Б формировались у больных с относительно небольшой длительностью наркотизации (в среднем до 4 лет). Аффективные расстройства у них чаще проявлялись в легком снижении фона настроения с колебанием аффекта в течение дня. В клинической картине преобладали психопатоподобные расстройства. На этапе стабилизации ремиссии у больных отмечалось ровное настроение, они вели активный образ жизни.

Некоторые психопатологические расстройства свойственны всем видам наркомании, другие характерны только для некоторых. Психотические расстройства, бредовые идеи, вербальные галлюцинации, делириозные переживания чаще наблюдаются при злоупотреблении галлюциногенными препаратами (ЛСД, фенциклидин, марихуана и др.).

Т.Т. Похилько (1980) на основании экспериментально-психологических исследований показал, что наиболее выраженные психические и личностные изменения наблюдаются при гашишных и опийных наркоманиях, причем степень их выраженности зависит от “стажа” наркомании и времени начала употребления наркотика. Чем раньше начинается злоупотребление наркотиками и чем длительнее оно продолжается, тем грубее органические изменения головного мозга и более выражены интеллектуально-мнестические нарушения.

Относительно интеллектуально-мнестических расстройств у больных наркоманиями в литературе нет единого мнения. Одни авторы полностью отрицают их наличие, другие описывают их.

Gossmann (1879) утверждал, что длительное употребление препаратов морфия отражается на умственной работоспособности.

А. Эрленмейер и П. Солье (1899), Е. Kraepelin (1892,1927) также находили у морфинистов неточность памяти, падение продуктивности умственной работы, особенно творческой, повышенную утомляемость и невозможность планомерной деятельности.

М.П. Кутанин (1915), описывая больных, страдающих кокаиновой наркоманией, наблюдал у них быстрое снижение профессиональной продуктивности, потерю способности к труду.

H.W. Maier (1926) в своей монографии о кокаинизме указывал на интеллектуальное снижение больных, что проявляется в плоскости суждений, стремлении к бесплодным рассуждениям, падении творческой активности.

По мнению В.П. Осипова (1931), характерным расстройством при длительной интоксикации кокаином является ослабление памяти.

В.А. Гиляровский (1935) описал у кокаинистов деградацию личности, ослабление памяти и других интеллектуальных способностей, в особенности ослабление “задерживающих влияний”.

В.А. Горовой-Шалтан (1942), а позднее В.В. Бориневич (1963) наблюдали у морфинистов с длительным стажем психическую астению, трудности сосредоточения внимания, снижение умственной работоспособности, достигающей в период абстинентного синдрома такой степени выраженности, что оказывалось полностью невозможным совершение какой-либо деятельности даже в самом медленном темпе. При предъявлении более сложных требований (продолжительное чтение, систематические занятия) несостоятельность больных морфинизмом обнаруживалась резко даже в состоянии реконвалесценции. Вместе с тем, указывая на интеллектуальные расстройства, возникающие вследствие длительного употребления морфина, В.А. Горовой-Шалтан обращал внимание на то, что даже в наиболее тяжелых случаях при прекращении злоупотребления морфием и ликвидации абстиненции интеллектуальная деятельность обычно постепенно и медленно восстанавливается.

L.R.B. Parker (1961) указывал на быстрое падение интеллектуальных способностей, резкое снижение памяти, выраженную брадипсихию у больных, страдающих барбитуровой токсикоманией.

И.Н. Пятницкая (1975) отмечала у больных барбитуроманией выраженное снижение сообразительности, замедленность осмысления, медленную речь с ограниченным запасом слов, грубые нарушения памяти.

И.П. Михайличенко (1983) показал, что степень выраженности интеллектуально-мнестических расстройств у больных наркоманиями зависит от вида наркотика и преморбидной патологии личности.

Еще в конце XIX — начале XX вв. были выделены и описаны психоорганические расстройства при опийной и других известных в то время наркоманиях (Gossmann, 1879; Kraepelin E., 1892, 1927; Корсаков С.С., 1901; Кутанин М.П., 1915; Bleuler E., 1920; Maier H.W., 1926; Осипов В.П., 1931).

По мере расширения спектра употребляемых психоактивных веществ происходило накопление данных о психоорганических изменениях, формирующихся при различных видах наркомании и токсикоманий (И.Н. Пятницкая, 1975, 1986, 1996; Н.Н. Иванец, Г.И. Абрамова, 1976; Н.Д. Узлов, 1981; И.Г. Ураков, М.Л. Рохлина, И.Б. Власова, 1986; Г.Я. Лукачер, Н.Б. Ласкова, 1987; А.И. Покоев, 1988; A.M. Селедцов, 1991, 1994; Н.Е. Кулагина, 1992; A.M. Селедцов, Э.С. Гоберник, 1993; В.А. Жмуров, 1994; Ю.Л. Арзуманов, А.А. Абакумова, 1999; L.R.B. Parker, 1961; D. Pauchard, A. Calanca, 1983).

Е.П. Соколова (1982) показала, что барбитуровая наркомания и токсикомания, вызванная транквилизаторами, отличаются злокачественностью течения, что проявляется в стремительном развитии патологического влечения, тяжести абстинентных состояний, частоте развития экзогенных психозов и в быстром наступлении органического дефекта личности.

Выраженные органические изменения были выявлены и при токсикоманиях, обусловленных вдыханием органических растворителей. Во многих сообщениях об ингаляционном употреблении средств бытовой химии (T.J. Haley, 1980, R.J. Flanagan, M. Ruprah, T.J. Meredith, 1990) указывалось на выраженные токсические эффекты, которые обнаруживались как в состоянии опьянения, так и после выхода из него.

И.Г. Ураков с соавт. (1986) отмечали грубые психоорганические нарушения, у больных токсикоманией, вызванные вдыханием паров органических растворителей.

Н.Д. Узлов (1981) при обследовании больных с бензиновой токсикоманией обнаружил явления токсической энцефалопатии (астенический вариант психоорганического синдрома).

Е.А. Чуркин и А.С. Чудин (1988) нашли у больных ингаляционными токсикоманиями нарастающие симптомы оглушенности, на фоне которой развивались галлюцинаторные расстройства, отличавшиеся образностью и яркостью переживаний. В постинтоксикационном периоде в психическом статусе превалировали астенический и психоорганический синдромы.

Л.Е. Ломоватский (1988), изучая особенности клиники токсикоманий у подростков, показал, что у них катастрофически быстро формируется органическое поражение центральной нервной системы, глубина которого варьирует от легкого органического снижения до выраженного слабоумия с эпилептиформными расстройствами и грубыми двигательными и трофическими нарушениями, что в короткие сроки приводит больных к инвалидности.

Т.В. Клименко с соавторами (1990 г.), изучая влияние последствий травматического поражения головного мозга на становление и развитие наркомании, обнаружила, что церебрально-органическая патология, проявляющаяся эмоциональной неустойчивостью, слабостью волевых процессов, лабильностью функциональных систем головного мозга и измененной реактивностью организма, в значительной мере способствует нарушению социальной адаптации и приобщению этих лиц к употреблению наркотиков, что, в свою очередь, усугубляет церебрально-органическую патологию.

В диссертационной работе Н.Е. Кулагиной (1992) есть указания на формирование органического симптомокомплекса, обусловленного токсическим действием эфедрона, и протекавшего по двум вариантам: апатическому и эйфорическому. У этих больных быстро развивались психопатоподобные расстройства, выраженное морально-этическое снижение, эмоциональное огрубление, падение работоспособности. Нарастали также явления социальной деградации: больные оставляли работу, не учились, не испытывали привязанности к родственникам, круг их интересов ограничивался наркотизацией, а круг общения — наркоманами. Более чем у половины обследованных лиц наблюдалось интеллектуально-мнестическое снижение разной степени выраженности.

И.Б. Власова (1992) описала расстройства, характерные для кетаминовых токсикоманов в период воздержания. У больных отмечались следующие симптомы: беспокойство, трудность концентрации внимания, бестолковость, нарушения сна, лабильность фона настроения. Эти нарушения на фоне лечения сохранялись на протяжении 5 — 7 дней. В дальнейшем улучшался контакт с больными, у них появлялась частичная критика к своему состоянию, однако лабильность настроения, влечение к кетамину сохранялись длительное время.

D. Kanof Pili (1993) описал у опиоидозависимых пациентов (с признаками синдрома отмены) и лиц, получающих метадон, своеобразные расстройства настроения с органической окраской. Симптомокомплекс включал беспокойство, напряженность, унылую депрессию, гневливость, враждебность, утомление, замешательство, дисфорию, сопровождающиеся бессонницей, потерей аппетита и соматическими жалобами.

Ю.В. Попов и В.Д. Вид (1997, 1998) считают, что развивающийся у больных психоорганический синдром объединяет состояния, связанные с транзиторной или постоянной дисфункцией мозга. Мозговая патология может быть первичной, т. е. обусловленной собственно мозговыми нарушениями, или вторичной, т.е. вызванной какими-либо иными причинами, в результате которых мозг страдает наряду с другими органами и системами организма. Психопатологические расстройства отражают разрушение мозговых структур или нарушение их обмена веществ. Наиболее характерным признаком органических расстройств, по данным этих авторов, являются когнитивные нарушения — нарушения ориентировки, памяти, интеллектуальных функций.

По мнению Б.Н. Пивеня (1994—1996, 1998), к экзогенно-органическим относятся те психические расстройства, которые вызываются органическим поражением головного мозга и возникают в результате действия перенесенных прежде экзогенных вредностей. Спустя более или менее продолжительный период времени после экзогенных воздействий развиваются психоорганические расстройства, основной причиной которых являются уже не сами экзогении, а вызванные ими сформировавшиеся органические изменения в головном мозге. Исследования автора позволили ему прийти к заключению о целесообразности включения в структуру психоорганического синдрома изменений личности у больных, перенесших различные экзогенные вредности, в том числе и злоупотребляющих ПАВ.

И.Н. Пятницкая (1975) выделила эретическую и торпидную форму энцефалопатии у гашишистов. Сроки формирования психоорганической симптоматики при употреблении гашиша, такие же, как при алкоголизме. Выраженность психоорганических нарушений, особенно на отдаленных этапах заболевания, зависит от токсического действия гашиша. Обратимость психоорганических нарушений на отдаленных этапах заболевания маловероятна в связи с развитием токсико-дистрофической энцефалопатии.

О формировании психоорганических расстройств на отдаленных этапах опийной наркомании писали еще Е. Kraepelin, (1892, 1927); А. Эрленмейер, П. Солье, (1899); позднее — В.А. Горовой-Шалтан, (1942); И.В. Стрельчук, (1956); В.В. Бориневич, (1963); Г.В. Морозов, Н.Н. Боголепов, (1984); А.Г. Врублевский, М.Л. Рохлина, АФ. Радченко, (1992).

И.Н. Пятницкая (1975) в своих наблюдениях опиоманов с длительностью заболевания более 20 лет, наоборот, не обнаружила у них признаков органического снижения. В третьей стадии наркомании, формирующейся через 5—10 лет от начала заболевания, по данным автора, наблюдается нарастание дефицитарности психических функций до степени “глубокой гипергии”. При этом испытываемые опиоманами затруднения в работе, снижение у них качества умственной деятельности И.Н. Пятницкая квалифицирует как проявления астенического синдрома и считает их обратимыми после прекращения употребления опиатов.

M.J. Rutherford, J.S. Cacciola и др. (1996) выявили у метадоновых пациентов (3—6 недель метадоновой программы после основного лечения) следующие коморбидные нарушения (по убывающей): искажение действительности, эгоцентричность, галлюцинации и бред, неуверенность в себе, отчуждение, социальная некомпетентность.

А.М. Селедцов (1994) подробно описал психоорганические расстройства при злоупотреблении различными психоактивными веществами. Он указал на зависимость формирования этих расстройств от давности наркотизации.

I. Grant с соавторами (1978), обследуя полинаркоманов, злоупотребляющих антидепрессантами и опиатами, выявили у них речевые и перцептуально-моторные нарушения, которые у 34 % пациентов сохранялись через 3 месяца после лечения (при отсутствии наркотизации). Авторы сделали вывод, что опиаты могут вызывать долговременный, медленно обратимый дефект.

А.Д. Зурабашвили, А.А. Габиани и др. (1986) в результате подробного изучения действия морфина на ЦНС установили, что при продолжительном и систематическом потреблении наркотика он вызывает в организме, особенно в центральной нервной системе, достаточно выраженные патологические изменения, которые в определенных случаях могут иметь необратимый характер.

И.И. Бушев и М.Н. Карпова (1990), используя компьютерную томографию при исследовании мозга наркоманов, выявили различные степени мозговой атрофии.

Е.Б. Баскакова и О.Г. Бадаева (1991) выявили у больных опийной и эфедроновой наркоманиями симптомы нарушения высших психических функций, которые были слабо выражены и носили мозаичный, флуктуирующий характер. Они были трудно сопоставимы с описанными в классической литературе симптомокомплексами, встречающимися при локальных поражениях мозга, что затрудняло определение их топики. Тем не менее, качественный анализ этих нарушений, полученный в результате пато- и нейропсихологического эксперимента, позволил выделить факторы, свидетельствующие о дисфункции правополушарных отделов мозга.

Вместе с тем, относительно наличия у больных опийной, и, в частности, героиновой наркоманией, признаков органического поражения головного мозга, интеллектуального снижения, а также морально-этической деградации личности имеются и другие точки зрения.

Например, Ц.Н. Короленко с соавторами (1967), отрицали наличие снижения интеллекта у опиоманов.

М.Я. Серейский и М.О. Гуревич (1946) считали, что у больных опийной наркоманией интеллект остается сохранным на протяжении длительного времени от начала наркотизации. Этой же точки зрения придерживался Nyswander M. (1956).

И.Н. Пятницкая (1975) отмечала, что для больных опийной наркоманией характерны слабость психических функций, затруднение мобилизации, концентрации внимания, неспособность к напряжению для выполнения предложенного задания. Однако качество мышления при должной степени сосредоточения остается высоким. На основании этого автор склонялась к мнению об интеллектуальной сохранности опиоманов.

Существует мнение, что возникающие в процессе наркомании признаки интеллектуально-мнестического снижения и личностные изменения в виде астении и анергии, как правило, обратимы при условии прекращения приема наркотика и продолжительной ремиссии.

В своей монографии, посвященной морфинизму, Г.В. Морозов и Н.Н. Боголепов (1984) указывали на то, что у больных морфинной наркоманией даже с достаточно большой продолжительностью заболевания не отмечалось выраженных форм интеллектуально-мнестического снижения и специфических дефектов личности.

И.П. Лысенко и А.Д. Ревенок (1987) изучая патопсихологические характеристики больных опийной наркоманией, в том числе с длительным стажем заболевания, не отметили у них выраженных затруднений при осуществлении операций анализа, синтеза и сравнения. Однако отмечалось выраженное несоответствие между сохранностью этих операций и крайне низким уровнем работоспособности больных при выполнении экспериментальных заданий, что связано, по мнению авторов, с нарушением у этих больных волевого компонента интеллектуальной деятельности. Наличие органического поражения ЦНС при длительной морфинной интоксикации указанные авторы отрицали. Однако, по мере накопления знаний и усовершенствования методов исследования, появились новые факты, указывающие на поражение головного мозга при длительной интоксикации опийными препаратами.

1980-е — и 1990-е гг. характеризовались ростом злоупотребления наркотическими препаратами, изготовленными кустарным способом путем химической обработки опия-сырца (А.М. Селедцов, 1991; АГ. Врублевский, М.К. Кузнец, Л Д. Мирошниченко, 1994; H.R. White, V. Johnson, 1986; R. Longabaugh, A. Rubin, P. Malloy, 1994). По мнению указанных авторов, кустарно изготовленные опийные препараты оказывают не только наркотическое, но и токсическое действие. Хронический токсический эффект, вызываемый такими наркотическими средствами, согласно данным А.Г. Врублевского с сотр. (1990), ускоряет по сравнению с морфином становление и развитие наркомании, утяжеляет клиническую картину абстинентного синдрома и соматоневрологических осложнений.

П.К. Мустафетова, А.В. Погосов (1998) сравнили медико-социальные последствия опийной наркомании, развившейся вследствие злоупотребления кокнаром и опием-сырцом, обработанным уксусным ангидридом (ОСОА). Употребление ОСОА, по данным авторов, способствует формированию токсической энцефалопатии с интеллектуально-мнестическими нарушениями. У большинства же больных кокнаровой наркоманией длительное время сохраняются интеллектуально-мнестические функции, морально-нравственные установки. Авторы пришли к выводу, что использование традиционных наркотиков и способов их введения приводит к формированию заболевания с менее прогредиентным течением.

Таким образом, в отношении формирования психоорганических расстройств, обусловленных хронической интоксикацией наркотиками, имеются различные мнения. Одни исследователи отрицают наличие у больных наркоманиями признаков органического поражения головного мозга с интеллектуальным снижением даже на отдаленных этапах заболевания; другие описывают признаки интеллектуально-мнестического снижения, не указывая сроки их становления; третьи отмечают признаки интеллектуально-мнестического снижения лишь в третьей стадии заболевания.

Сроки формирования органических расстройств, их клиника и динамика, а также степень их обратного развития, по мнению исследователей, различны при разных наркоманиях и зависят от многих факторов. Определенное влияние на скорость формирования психоорганических расстройств у больных наркологическими заболеваниями оказывают, в частности, различные преморбидные факторы.

К таким факторам НА. Сирота (1989) относит: астенические, истерические и аффективные расстройства, ночные страхи, расстройства сна и вегетативной сферы; патохарактерологические изменения тормозимого, неустойчивого, шизоидного, эксплозивно-эпилептоидного типов. Проведенный автором клинический анализ психопатологической симптоматики в процессе формирования и течения гашишной и комбинированной наркомании показал, что на этапе эпизодической наркотизации происходит своеобразная компенсация преморбидных характерологических особенностей, в частности черт тормозимости, астенических, аффективных и вегетативных расстройств. При сформировавшейся наркомании черты неустойчивости нивелируются за счет заострения шизоидности, эксплозивности и других патохарактерологических особенностей.

M.JI. Рохлина (1981) отметила в преморбиде у большинства больных с осложненными формами опийной наркомании наличие личностных девиаций, которые в основном проявлялись повышенной возбудимостью, истероформностью либо патологической конформностью.

А.Н. Олисов (1982) получил данные, свидетельствующие о том, что выраженность и характер медико-социальных последствий наркомании определяются клиническими особенностями заболевания с одной стороны, и преморбидными особенностями — с другой. Выраженность интеллектуально-мнестического, морально-этического и профессионального снижения больных наркоманиями тесно связана с давностью заболевания. Среди больных полинаркоманиями, по сравнению с больными мононаркоманиями, чаще и на более ранних этапах заболевания отмечается интеллектуально-мнестическое снижение. Больные опийной наркоманией чаще совершают преступления, чем больные токсикоманиями. Криминогенность обследованных больных имеет обратную зависимость от возраста начала употребления наркотиков. Чаще правонарушения совершают больные с эпилептоидными и эксплозивными чертами характера, по сравнению с больными, имеющими иные характерологические особенности.

Исследованиями B.C. Битенского и B.C. Херсонского с соавторами (1989) было показано, что становлению наркомании при злоупотреблении препаратами опия способствует начало злоупотребления в раннем возрасте — до 14 лет.

Исследуя роль возрастного фактора в динамике развития наркомании, Н.В. Оганесян (1987) установил, что, вне зависимости от формы наркомании, ранний возраст приобщения к наркотикам в плане патогенеза и прогноза заболевания играет двойную роль. С одной стороны будучи результатом неблагоприятной комбинации предиспонирующих факторов (наследственная отягощенность, преморбидные личностные девиации, дефекты семейного и школьного воспитания, влияние асоциальной микросреды), он является фактором риска развития наркомании. С другой стороны, он выступает как патокинетически-патопластический фактор, определяющий, в целом, более прогредиентное течение заболевания и менее благоприятный, как в социальном, так и в клиническом плане, его прогноз.

A.M. Селедцов (1994) в своей диссертационной работе указал на факторы, ускоряющие развитие психоорганического синдрома при различных наркоманиях. К ним прежде всего относятся приобретенные в преморбидном периоде резидуальные явления органической недостаточности ЦНС и ранний возраст формирования наркотической зависимости.

Н.В. Вострокнутов (1989) установил, что токсикоманическое поведение в возрастной группе до 12 лет чаще всего формируется у больных олигофренией с аффективно-волевыми нарушениями. В возрастной группе 13—15 лет ведущую роль имели личностные девиации и личностно-психологические особенности, связанные с влиянием микросоциального окружения.

А.Г. Врублевский, М.Л. Рохлина, И.Б. Власова (1988) установили, что раннее приобщение к наркотикам способствует более быстрому развитию психопатоподобных изменений, деградации личности, появлению интеллектуально-мнестических расстройств у больных полинаркоманиями.

В.М. Фрагин (1983), исследуя клинику опийной наркомании у подростков, обратил внимание на быстрое возникновение у них изменений личности. Происходило не только заострение преморбидных личностных особенностей, но и появление новых черт характера, таких как лживость, эгоизм, эмоциональное огрубение. Наркомания приводила также к морально-этическому снижению и социальной деградации больных, которые были тем значительнее, чем раньше формировалось заболевание.

Согласно данным А.Е. Личко (1977), у госпитализированных по поводу наркомании подростков в 2/3 случаев была диагностирована психопатия, и в 1/3 — акцентуация характера.

И.Г. Ураков с соавторами (1981) обнаружили, что в преморбиде взрослых больных наркоманиями в 1/3 случаев имели место психопатии и в 1/3 — акцентуации характера.

Анализируя данные литературы, следует учесть, что личность наркомана исследуется, как правило, уже на фоне сформировавшейся наркотической зависимости, когда не исключается ретроспективный перенос в преморбид ряда черт измененной в процессе болезни личности. Поэтому изучение преморбидно-личностных особенностей больных, страдающих наркоманиями, выявляет достаточно сложную и неоднородную картину.

У преобладающего большинства больных наркоманиями (62,1 %) в преморбиде отмечались личностные девиации, у 2/3 из них личностные девиации не выходили за рамки акцентуаций характера, у 1/3 — они могли быть квалифицированы в рамках психопатии. Среди девиаций характера чаще всего (более, чем в 50 % случаев) встречались черты повышенной возбудимости. Кроме того, наблюдались неврастенические, психастенические, истероформные и шизоидные черты характера. В 42,6 % случаев можно было отметить черты психического инфантилизма (Рохлина М.Л., Воронин К.Э., 1991).

По мнению МЛ. Рохлиной, АГ. Врублевского, И.Б. Власовой (1988), весьма существенным фактором, определяющим формирование медицинских и социальных последствий наркомании, является наличие личностных девиаций в преморбиде. У этих больных достоверно чаше и быстрее, чем у лиц с нормальным преморбидом, наступали изменения личности и негативные социальные последствия. Однако на тяжесть интеллектуально-мнестических расстройств степень выраженности личностных девиаций в преморбиде влияния не оказывала.

М.Л. Рохлина и А. Г. Врублевский, с соавторами (1990) показали, что личностные девиации в преморбидном периоде, ранний возраст начала употребления наркотиков, наследственная отягощенность психическими заболеваниями, воспитание в неполной семье, злоупотребление алкоголем до начала наркотизации являются неблагоприятными прогностическими факторами, определяющими скорость формирования негативных медицинских и социальных последствий заболевания.

Н.В. Вострокнутов (1989) указал на высокий удельный вес психической патологии, предшествующей началу наркотизации у подростков: олигофрения в степени дебильности с аффективно-волевыми расстройствами отмечена у 12,1 % больных, потохарактерологические нарушения и психопатии — у 14,5 %, резидуальная церебрально-органическая недостаточность со снижением интеллекта и аффективными нарушениями — у 9,4 %, вялотекущая шизофрения с психопатоподобной симптоматикой — у 5,3 %. Среди патохарактерологических радикалов чаще всего встречались эмоционально-волевая неустойчивость, повышенная аффективная возбудимость и гипертимность в сочетании с признаками педагогической запущенности.

Г.Ф. Колотилин и В.И. Михайлов (1979) установили, что акцентуация характера может быть одним их важных факторов асоциального и антисоциального поведения подростков. Наибольшую степень риска противоправных действий представляют акцентуации по неустойчивому, эпилептоидному и конформному типам. В то же время прямой зависимости между акцентуацией характера и делинквентным поведением, связанным с наркотиками, у подростков установить не удалось. Авторы предположили наличие у подростков с акцентуацией характера низкой устойчивости к различного рода наркотическим и токсическим веществам.

Отмечая наличие высокого риска начала злоупотребления наркотическими или токсикоманическими средствами у лиц с неустойчивым типом акцентуации характера, А.Е. Личко и B.C. Битенский (1991) не считали, что это ведет к быстрому формированию зависимости. Наоборот, у лиц с эпилептоидным типом акцентуации характера или эпилептоидной психопатией, по мнению авторов, психическая и физическая зависимость с компульсивным влечением к наркотику формировалась стремительно, быстро происходил переход первой стадии заболевания во вторую.

С преморбидным складом личности связан также ряд других медико-социальных последствий наркотизации. Так, по данным Б.И. Исмаилова (1982), психозы, вызванные злоупотреблением наркотическими веществами, возникали у больных с преморбидно акцентуированными чертами характера (в 39,1 % случаев), у психопатических личностей (26,2 %) и у больных с патохарактерологическими нарушениями на почве психических заболеваний, возникших еще до начала наркотизации (42,8 %). Семейные конфликты чаще отмечались у больных с преморбидноневротическим (70,4 %) и психопатическим (85,9 %) складом личности.

И.П. Михайличенко (1982) показал, что у больных шизофренией и больных с психоорганическим синдромом наркотическая зависимость характеризуются более прогредиентным течением по сравнению с наркоманией, развившейся у психопатических личностей шизоидного типа.

Ф.В. Кондратьев (1990) установил, что прогноз наркомании и токсикоманий более неблагоприятен у лиц молодого возраста с резидуальной церебрально-органической патологией, начавших употреблять токсикоманические и наркотические средства в период патологического пубертатного криза, а также у психопатических личностей с синдромом расстройства влечений.

Н.Х. Бикмаматова (1980) нашла, что медико-социальные последствия наркомании наиболее выражены у больных, начавших употребление наркотиков, исходя в основном из гедонистических наклонностей.

А.В. Утин, Б.Д. Назиров и С.А. Утин (1987) в результате клинико-генетического изучения потомства лиц с гашишной и комбинированной хронической интоксикацией (гашиш + опиаты) выявили у потомства двукратно повышенный риск акушерской патологии, эпилептических реакций, неврозов, психопатий, нарко- и токсикоманий, а также — реализации наследственной предиспозиции к эндогенным психозам. Авторы установили, что сочетанная (психические заболевания и нарко-токсикомании) наследственная отягощенность, особенно двусторонняя и со стороны матери, существенно повышает риск развития эндогенных психозов, экзогенно-органических расстройств, появления олигофрений, неврозов и психопатий.

Влияние врожденных или приобретенных в преморбидном периоде резидуальных явлений органического поражения ЦНС на скорость формирования и развития наркологических заболеваний неоднозначно.

М.Г. Гулямов (1988) отмечал, что у больных гашишной наркоманией перенесенные в преморбидном периоде черепно-мозговые травмы и инфекции способствовали формированию постинтоксикационных нарушений и абстинентного синдрома, выраженных в более грубых проявлениях, чем в случаях неосложненного преморбида.

Таким образом, данные литературы позволяют считать, что до настоящего времени комплексные клинико-динамические исследования, которые помогли бы выяснить роль различных эндогенных и экзогенных факторов, оказывающих влияние на скорость формирования психоорганических расстройств при злоупотреблении психоактивными веществами, не проводились.

Среди предрасполагающих к наркоманиям факторов М. Windle с соавт. (1986), С. Muntaner, D. Walter и др. (1990), S. Aziz, A.A. Shah (1995) отметили девиантное поведение, антисоциальные установки, криминальность.

А.М. Петрищев и С.М. Мостовой (1981) определили, что наибольшая вероятность наркотизации и формирования в дальнейшем наркомании имеется у подростков с неустойчивым типом акцентуации характера.

Еще в 1935 г. В.А. Гиляровский писал, что наркомании особенно часто бывают у лиц с неустойчивой конституцией, чувствительных к боли и ощущающих большую потребность в искусственном возбуждении. То, что большую роль в формировании наркомании играет элемент психической неустойчивости, видно хотя бы из того, что у многих больных приобщение к наркотикам было связано с дурным влиянием среды, примером других наркоманов и даже с прямым совращением. Опыт показывает, что все эти обстоятельства особенно сильное влияние оказывают на людей с неустойчивой психикой.

В литературе распространено мнение, согласно которому наркомания чаще формируется у лиц с аномалиями характера и психическими заболеваниями. Отмечается также преобладание в преморбиде у наркоманов пограничных расстройств, акцентуаций характера (Личко А.Е., 1977; Лысенко И.П., Ревенок А.Д., 1988; Морозов В.Г., Боголепов Н.Н., 1984; Смулевич А.Б., 1983).

B.I. Rounsaville с соавторами (1986) отмечают, что в 26,5 % случаев наркомании выявляется “антисоциальная направленность личности”.

Е.Г. Трайнина (1984) в своих исследованиях выделила свыше 20 вариантов личностных особенностей, предрасполагающих к наркотизму.

Однако еще в 1963 г. В. В. Бориневич утверждал: “Нет личности, свободной от наркотиков, нет и особой наркогенной личности”. Не является препятствием для возникновения наркомании и шизофрения. Ни один из выдвигавшихся в литературе факторов (эйфория, психопатия, особая конституция) не является постоянным, обязательным для развития наркомании и, следовательно, не может считаться этиологическим. В некоторых случаях эти факторы провоцируют повторные приемы наркотика, тем самым в какой-то мере способствуя формированию наркомании.

E.N. Erikson (1978) выдвинул теорию, согласно которой употребление алкоголя и наркотиков может временно ослаблять эмоциональный стресс, сопровождающий кризис идентичности. Колеблясь в выборе профессии, конфликтуя с родителями, вступая в хрупкие и ненадежные отношения со сверстниками, юноши и девушки могут относиться к наркотикам как к средству, помогающему немедленно выйти за пределы себя. Более того, когда они находятся в одной компании со сверстниками, употребляющими наркотики, нетрудно понять, как на них могут “надавить”, особенно если еще и статус в группе зависит от употребления наркотика. Человек с установившейся эго-идентичностью может сопротивляться подобному давлению, а подросткам с диффузной идентичностью, вероятно, трудно не подчиниться.

М.Г. Гулямов (1988) указывал, что формированию гашишной зависимости у подростков способствуют акцентуации характера в преморбидном периоде.

По мнению А.Е. Личко (1977), А.Е. Личко и B.C. Битенского (1991), у подростков с психопатическими чертами характера риск развития наркомании и токсикоманий достаточно высок. При этом большее значение имеет не выраженность аномалии характера (психопатия или акцентуация), а ее тип.

Н.Г. Найденова, А.Ф. Радченко и И.Б. Власова (1992, 1993) также нашли определенную связь между преморбидными личностными особенностями и склонностью субъекта к поиску специфической эйфории опийного типа. Чем больше у личности выражены черты возбудимости, аффективной неустойчивости, истероидности и агрессивности тем предпочтительнее для нее опийная эйфория.

Многие исследователи, изучавшие клинические аспекты опийной наркомании (И.В. Стрельчук, 1956; В.В. Бориневич, 1963; Г.В. Морозов, Н.Н. Боголепов, 1984) отмечали психопатические черты характера у будущих наркоманов.

В 1992 г. М.Х. Махтумова, Т.В. Клименко и С.М. Герасимова выявили существенное влияние церебрально-органической “почвы” на формирование наркомании.

М. Granier-Doyeux (1973) отмечал, что в этиологии наркомании играет роль врожденное предрасположение, в том числе связанное с приемом наркотиков матерями во время беременности.

А.В. Утин и С.А. Утин (1989) провели анализ заболеваемости потомства лиц, употреблявших гашиш. Анализ полученных данных свидетельствовал о значительном (в 1,5—5 раз), статистически значимом повышении частоты алкоголизма, нарко- и токсикоманий в потомстве больных наркологическими заболеваниями.

При исследовании больных первитин-эфедроновой наркоманией М.Л. Рохлина и В.В. Новак (1994) выявили у них в 1/3 случаев наследственную отягощенность, преимущественно алкоголизмом (17,6 %), а также шизофренией и психопатиями (7,4 %).

На основании изучения особенностей вызванных потенциалов мозга и функционирования катехоламиновой системы у потребителей психоактивных веществ, И.П. Анохина и ЮЛ. Арзуманов (1999) сделали заключение о возможных маркерах наследственной предрасположенности к злоупотреблению ПАВ. Ими являются: высокий уровень эмоциональной нестабильности и напряженности, выраженная межполушарная асимметрия с подавлением активности правого полушария, снижение или полное отсутствие волны Р300 коркового вызванного потенциала и изменение кругооборота нейромедиаторов катехоламиновой природы.

На дефекты воспитания в преморбиде у наркоманов указывали И.Г. Ураков и И.Г. Исмаилов (1976).

А.М. Петрищев и С.М. Мостовой (1981) показали, что у подростков, страдающих наркоманией, часто наблюдаются неблагоприятные психологические отношения в семье (69 % случаев), и наследственная отягощенность (33 %).

Г.В. Морозов и Н.Н. Боголепов (1984) отмечали дефекты воспитания у больных морфинизмом, которые заключались как в родительской сверхопеке, так и в пренебрежении воспитанием.

Е. Kaufman (1985) считал, что нарушение “семейной структуры” способствует развитию токсикоманий и наркомании.

A. Stoker, H. Swadi (1990), M.J. Rutherford (1996), J.A. Hermalin и др. (1990) при анализе семейных отношений у подростков-наркоманов выявили, что в их семьях воспитанием детей занимались, в основном, матери, чаще имели место разводы родителей, повторные браки и неполные семьи.

Важным фактором, способствующим приобщению подростков к психоактивным веществам, В.А. Жмуров и Т.Г. Огородников (1988), B.C. Битенский и B.C. Херсонский (1989), А.Е. Личко и B.C. Битенский (1991) считали безнадзорность и жестокое отношение к под ростку в семье, противоречивое воспитание и, в меньшей степени — доминирующую или потворствующую гиперпротекцию.

НА. Сирота (1989) обнаружила, что среди поведенческих подростковых реакций, лежащих в основе мотивации потребления наркотиков, часто встречались реакция имитации (в 33,75 % случаев), сочетавшаяся, как правило, с реакциями группирования со сверстниками и эмансипации, я также реакции протеста (33,8 %) и гиперкомпенсации — (17,5 %).

Н. Swadi (1990) отмечал, что “экспериментирование” с наркотиками вызывает неблагоприятные изменения в поведении подростков, и чаще всего является началом дальнейшего злоупотребления наркотиками.

Если Е. Bleuler (1920) писал, что “воротами к опиатам является гашиш”, то, по мнению Г.М. Энтина с соавт. (1995), “воротами” в наркотизацию является алкоголь. Приобщению к нему способствуют девиантное поведение, обусловленное психической патологией малого и большого регистра, деформированные отношения в семье, неблагополучная социальная среда.

Такого же мнения придерживаются И.Д. Паронян и Н.Я. Константинова (1998). Исследуя проблему потребления психоактивных веществ среди подростков, они установили, что пробы наркотических и токсических веществ происходят на фоне алкоголизации. Авторами не отмечено ни одного случая, когда подросток употреблял только наркотик или токсическое вещество без употребления алкоголя.

Широко представлены в литературе описания некоторых соматических и неврологических осложнений наркоманиях. Так, Г.Я. Лукачер и В.В. Посохов (1980), анализируя выраженность неврологических изменений у наркоманов в зависимости от вида наркотического вещества, отметили, что у больных гашишизмом преобладают функциональные изменения нервной системы, у опиоманов значительный удельный вес составляют больные с органическим поражением нервной системы, но чаще всего органические изменения ЦНС выявляются у больных барбитуроманией. При увеличении длительности и выраженности заболевания наблюдаются более тяжелые изменения нервной системы.

Г.В. Морозов и Н.Н. Боголепов (1984), изучая роль различных мозговых структур в реализации действия морфина на центральную нервную систему, обнаружили при острой и хронической морфинной интоксикации ряд патологических процессов: изменение ультраструктуры тел нервных клеток, адренергических и холинергических синапсов, дендритов. Деструктивные изменения ультраструктуры нейронов и межнейрональных связей нарастают по мере увеличения срока наркотизации.

Г.Я. Лукачер, А.Г. Врублевский и Н.В. Ласкова (1987) отметили, что при опийной наркомании наблюдается разнообразная неврологическая симптоматика, свидетельствующая об органическом поражении головного мозга.

При исследовании состояния вегетативной нервной системы у опиоманов в фазе ремиссии (В.Н. Миртовская, В.И. Полтавец, Т.Н. Майкова, 1991) были получены результаты, свидетельствующие о наличии у этих больных достаточно выраженной вегетативной дисфункции, что выражается в повышении вегетативного тонуса и снижении вегетативной реактивности симпатического отдела вегетативной нервной системы. Это ограничивает регуляторно-приспособительные возможности организма и проявляется в подверженности больных вегетативным срывам, немотивированным изменениям поведенческих реакций, несмотря на субъективное улучшение состояния.

Неврологические нарушения у наркоманов описаны также М. Farre-Albaladejo (1989).

Среди сомато-неврологических осложнений наркомании В.А. Гиляровский (1935) отмечал снижение веса, физическую утомляемость, сердцебиение, повышенные сухожильные рефлексы.

При кокаиновой наркомании G. Das (1993), S. Chakko, R.J. Муегburg (1995), D.L. Yakel, M.J. Eisenberg (1995) находили артериальную гипертонию, инфаркт миокарда, инсульт, сердечные аритмии.

Р.В. Gorelick (1990) описал, как одно из последствий злоупотребления наркотиками, неатеросклеротический инсульт. По его данным, наркотики могут вызвать как геморрагический, так и ишемический инсульты. Автором описаны патофизиологические механизмы инсульта, связанного с употреблением наркотиков: индукция гипертензии, вазоконстрикция или вазоспазм, васкулиты, повышение агрегации тромбоцитов, инфекционные эндокардиты, эмболия инородным телом, васкулопатия.

Инсульт в результате использования психостимуляторов описал S.R. Sanchez Ramos (1993).

А.Г. Величко с соавторами (1991), О.Б. Непесова и С.Ч. Беркелиева (1992) выявили у большинства больных наркоманией нарушения функции печени. Это, по-видимому, обусловлено не только токсическим действием наркотических веществ на гепатоциты, но и частотой инфицирования больных вирусами гепатитов В и С.

L.A. Osick с соавторами (1993) исследовали случаи печеночного амилоидоза у кокаиновых и героиновых наркоманов. Печеночный амилоидоз встречался, в основном, у лиц с хроническими гнойничковыми поражениями кожи. По мнению авторов, данное осложнение объясняется иммунодепрессивным действием кокаина и героина. A.I. Tan с соавторами (1995) отмечают частоту почечного амилоидоза у больных кокаиновой и героиновой наркоманиями.

Имеются данные о возникновении острого и хронического панкреатитов у героиноманов. (P.O. Lankisch с соавторами 1993).

Т.М. Juana с соавторами (1990), С. Latkin с соавторами (1995), R.R. Robles с соавторами (1995), P. Millson с соавторами (1995) показывают очевидную роль внутривенного употребления наркотиков в распространении эпидемии СПИДа.

Высокий риск распространения ВИЧ-инфекции среди героиновых наркоманов отмечают так же М. Gossop с соавторами (1993).

Н.А. Должанская (1996, 1999) также указывает на распространенность ВИЧ-инфекции среди потребителей наркотиков. Главной причиной заражения ВИЧ-инфекцией в России с 1996 г. было использование наркоманами общих шприцев для внутривенного введения наркотиков (79,9 % всех случаев заражения).

Не менее угрожающие темпы распространения вирусных гепатитов А, В и С среди наркоманов (К.В. Kielland и др., 1991; G.V. Papatheodoridis, 1995; J.C. Hedberg, 1995).

Подверженность наркоманов инфекционным заболеваниям отмечает А. Beaufoy (1993). Чаще преобладают кожные заболевания (в 43 % случаев) и заболевания дыхательных путей (22 %).

М. N. Gonzalez, с соавторами (1993), Summanen P.H., Talan D.A. (1995) отмечают частоту абсцессов в местах инъекций, а В.Р. Citron с соавт. (1970) — частоту некротических васкулитов.

В исследованиях Т. Laskus с соавторами (1993) показано, что в 65 % случаев у лиц, использующих внутривенное введение наркотиков, обнаружены маркеры инфекционного гепатита.

FA Dressier, FA Roberts (1989) при патологоанатомическом исследовании сердечной ткани опийных наркоманов обнаружили в 73 % случаев анатомические признаки активного инфекционного эндокардита.

По результатам анкетирования социальных работников Н.Н. Иванец и Е.А. Кошкина с соавт. (1996) отметили негативное воздействие наркотиков на физическое здоровье лиц, употребляющих их продолжительное время. Потребители худели, имели дряблую кожу, землистый цвет лица, страдали отсутствием аппетита, испытывали физическую слабость, суставные боли; у них отмечались болезни печени, повышенное артериальное давление, венерические , кожные заболевания; разрушение зубов и десен.

Н.Г. Осташевская и А.А Надточий (1987), изучая висцеральную патологию у опийных наркоманов, установили, что в 60,9 % секционных наблюдений непосредственной причиной их смерти явилось острое отравление опиатами, танатогенез которого определялся мозговой комой, параличом дыхательного центра. Смерть от острой сердечной недостаточности наступала при морфологических признаках токсической кардиомиопатии гипертрофически-дилатационного типа, выраженного отека и полнокровия легких. Острая сосудистая недостаточность, как причина смерти, отмечена при длительной интоксикации опиатами, обусловившей морфофункциональное ослабление коркового и мозгового слоя надпочечников. Во всех случаях имели место токсические гепатиты разной степени выраженности. Вирусный гепатит В встречался в 76 % случаев. Пероральный прием опиатов приводил к хроническому стоматиту, вплоть до гангренозно-некротических форм с выпадением зубов. Нередко встречались различные варианты хронического эзофагита, гастрита, геморрагии, эрозий, острых язв. В 24,4 % случаев была обнаружена гнойная пневмония. Изменения в почках проявлялись в виде белковой дистрофии эпителия извитых канальцев, достигавшей степени токсического нефроза. Высокая частота инфекционных осложнений у опийных наркоманов обусловлена нарушениями иммунной и неспецифической защиты, что проявлялось морфологически в полиморфных изменениях в иммунокомпетентных органах — вилочковой железе, селезенке, лимфатических узлах.

Таким образом, можно констатировать что при опийной наркомании возникают разнообразные висцеральные поражения, обусловленные как прямым токсическим действием опиатов на различные ткани и органы, так и связанные с нарушениями нейроэндокринной реакции гомеостаза и изменениями в системах иммунной и неспецифической защиты, что и объясняет разнообразие танатогенеза.

К. Puschel (1993) отмечает увеличение смертельных исходов в результате передозировок наркотиков с 1990 по 1991 гг. на 13 %. На высокую смертность среди наркоманов указывают и L. Fuente с соавт. (1995).

В докладе Т.Б. Гречаной с соавторами (1995) проанализирована динамика смертности наркоманов, вводивших наркотики внутривенно, за последние 12 лет. Авторы обобщили результаты ретроспективного когортного исследования. Больные злоупотребляли либо опиатами, либо стимуляторами (обработанным эфедрином). Из 519 больных к моменту обследования умерли 52 человека (10 %). Причина смерти: в 50,9 % случаев — соматические заболевания, в 38,5 % — несчастные случаи, отравления и травмы. Риск смерти у мужчин превосходит этот показатель для всего населения в 5 раз, у женщин — в 11 раз.

Т.А. Kosten (1989), R. Longabaugh (1994) одним из последствий наркомании считают алкоголизм, так как наркоманы во время ремиссии часто прибегают к алкоголю как к средству, способствующему воздержанию от наркотиков.

Значительное место в литературе занимает описания социальных последствий наркомании.

Б.И. Исмаилов (1983) отмечает, что у женщин — больных наркоманией чаще наблюдается профессиональное снижение, у мужчин же преобладают аресты и судимости.

N. Graham, E. D. Wish (1994) указывают, наоборот, на высокий уровень преступности среди женщин, злоупотребляющих наркотиками, по сравнению с мужчинами-наркоманами. Одним из социальных последствий злоупотребления наркотиками среди женщин часто является проституция, к которой некоторые больные прибегают для зарабатывания денег на приобретение наркотиков.

Н.С. Ларин (1983), исследуя криминальность больных наркоманией, обратил внимание на очень высокий уровень противоправного поведения в период, предшествующий систематическому употреблению наркотиков. Наибольшая частота правонарушений после начала наркотизации отмечена в группе больных с кодеин-ноксироновой полинаркоманией.

А.Д. Зурабашвили и А.А. Габиани с соавт. (1986) по результатам социологического исследования отметили, что каждый потребитель наркотиков рано или поздно обращается ко все более криминальным способам добычи средств, необходимых для приобретения наркотика. Этим и объясняется высокий уровень преступности среди наркоманов.

На высокую криминогенность разных форм наркомании указывают T.F. Buss с соавт. (1995).

Высокий уровень преступности у опийных наркоманов отмечают R. Hammersly с соавторами (1989), LA Tchistyakova (2000). По их данным диагнозу “антисоциальная личность” соответствует 17,8 % наркоманов, что в 13,4 раза больше по сравнению с общей популяцией. Этот показатель различен при разных наркоманиях.

Результаты исследования W.B. Pickworth с соавторами (1990) подтверждают более ранние сообщения о взаимосвязи между злоупотреблением наркотиками и социальной дисфункцией.

Таким образом, на основании приведенных данных литературы можно сказать, что при употреблении различных психоактивных веществ происходит формирование экзогенно-органических расстройств. При этом преморбидные факторы, сроки формирования зависимости, структура психопатологических проявлений, степень их обратимости, сомато-неврологические осложнения различаются при разных видах наркомании; разнообразны и их социальные последствия/

Библиография
1. Агеев М. Роман с кокаином. — Париж: Booking intern., 1995. С. 5— 190.
2. Адылов Д.У. Закономерности патоморфоза наркомании // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 7-11.
3. Алыпшулер В.Б. Патологическое влечение к алкоголю. — М., 1994. — 216 с.
4. Анастази А. Психологическое тестирование. — М., 1982. Т. 1. — 318 с.
5. Анастази А. Психологическое тестирование. — М., 1982. Т. 2. —295 с.
6. Анохина И.П. О некоторых механизмах толерантности к наркотикам // Актуальные вопросы наркомании. — Омск, 1982. — С. 3—6.
7. Анохина И.П., Арзуманов Ю.Л., Коган Б.М. и др. Особенности вызванной электрической активности мозга и функций катехоламиновой системы как маркеры предрасположенности к формированию зависимости от психоактивных веществ // Вопросы наркологии. 1999. №2. С. 45-51.
8. Арзуманов Ю.Л., Абакумова А.А., Колотыгина Р.Ф., Наговицына И.Л., Тверицкая И.Н., Анохина И.П. Исследование когнитивной функции у больных алкоголизмом, имеющих наследственную предрасположенность к этому заболеванию // Вопросы наркологии. 1999. № 3. С. 47-50.
9. Баскакова Е.Б., Валаева О.Г. Особенности эмоциональной сферы у больных опийной и эфедроновой наркоманией // Медицинские аспекты проблемы наркологии. Тезисы докладов. — М., 1991. С. 13-15.
10. Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Рожанец Р.Б. Методика многостороннего исследования личности в клинической медицине и психогигиене. — М.: Медицина, 1976. — 186 с.
11. Берроуз B.C. Джанки. — СПб.: Система Плюс, 1997. — 224 с.
12. Бикмаматова Н.Х. Особенности формирования наркомании у лиц с различными преморбидными особенностями личности // Тезисы докладов научно-практической конференции невропатологов и психиатров Киргизии. Ч. 1. Вопросы наркологии. — Фрунзе, 1980. С. 13-15.
13. Битенский B.C., Херсонский Б.Г. Мотивировка и условия, способствующие злоупотреблению опиатами у подростков // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. — Л., 1989. — С. 83-88.
14. Благов Л.Н. Эмоциональные расстройства в клинике опийной наркомании// В сб.: Материалы межд. научн. конф. — Гродно, 1993. С. 301-302.
15. Бориневич В.В. Наркомании. — М., 1963. — 275 с
16. Бузина Т.С. Психологические факторы риска ВИЧ-инфициро-ванных больных опийной наркоманией. Автореф. Дисс. канд. психол. наук. - М., 1998.
17. Булгаков М. Записки юного врача. Морфий. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. — М., 1992.-426 с.
18. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психологической диагностике. — Киев, 1989. — 199 с.
19. Бушев И.И., Карпова М.Н. Диагностика токсических поражений головного мозга методом компьютерной томографии // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1990. № 90 (2). С. 107—109.
20. Введенский И.Н. Проблема исключительных состояний в судеб-но-психиатрической клинике // В кн.: Проблемы судебной психиатрии / под ред. Ц.М. Файнберг. — М., ЦНИИ суд. психиатрии, 1947. Сб. 6. С. 356-367.
21. Величко А.Г., Ланцова Н.А., Тихомиров С.М. Патология внутренних органов у больных наркоманиями и токсикоманиями // Проблемы современной наркологии. Сборник научных трудов. — М., 1991. С. 99— 101.
22. Власова И.Б. К вопросу о формировании наркомании при злоупотреблении кетамином // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Респ. сборник научных трудов. — М., 1992. С. 11—13.
23. Воронин К.Э. Особенности проявлений первичного патологического влечения к алкоголю у больных хроническим алкоголизмом (клиника и лечение) // Клинические и организационные вопросы общей и судебной психиатрии. — М., 1986. С. 7—11.
24. Воронин К.Э. Фармакотерапия зависимости от психоактивных веществ. Дисс. докт., М., 1993.
25. Вострокнутов И. В. Токсикоманическое поведение — проблема комплексного взаимодействия в наркологии // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы республ. совещания наркологов 24—25 апреля 1989 года. —Ашхабад, 1989. С. 5—7.
26. Врублевский А.Г., Рохлина М.Л., Власова И.Б., Петракова Л.Б., Чуркина Н.Б. Медико-социальный прогноз некоторых форм наркомании // Вопросы наркологии. 1988. № 3. С. 38—42.
27. Врублевский А.Г., Глазов А.А. Медико-социальные аспекты наркомании и токсикоманий // Военно-медицинский журнал. 1988. — № 5. С. 66-68.
28. Врублевский А.Г., Кузнец М.Е., Мирошниченко Л.Д. Динамика и прогноз наркологической ситуации на территории Российской Федерации // Актуальные проблемы медико-социальной реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией. Сборник научных работ. — Москва - Орел, 1994. №4.С.65-68.
29. Врублевский А.Г., Анохина И.П., Нужный В.П. Соматические последствия потребления психоактивных веществ // Токсикологический вестник. 1995. №4. С. 2-5.
30. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. — М., Изд-во АПН РСФСР. 1958.
31. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. — М., Изд-во АПН РСФСР. 1960.
32. Вышинский К.В. Изучение распространенности употребления психоактивных веществ на примере города Москвы. Автореф. Дисс канд. мед. наук. — М., 1999.
33. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. — М., 1933.
34. Гиляровский В.А. Психиатрия. — Москва—Ленинград, 1935.— 750 с.
35. Гоберник Э.С., Селедцов А.М. Факторы формирования психопатологических расстройств при различных видах наркомании, токсикоманий // Медицинские аспекты проблемы наркологии. — М., 1991. С. 34-36.
36. Горовой-Шалтан В.А. О патогенезе морфинной абстиненции. Дисс. докт. мед. наук. Из психиатрической клиники Военно-медицинской академии Красной Армии им. С.М. Кирова. 1942. — 159 с.
37. Гофман А.Г., Кочмалой М.Т., Пинаев А.С. Купирование морфинной абстиненции атропином. Методические указания. — М., 1973. — 16 с.
38. Гофман А.Г., Бориневич В.В., Рамхен И.Д. Наркомании, токсикомании и их лечение (методические рекомендации) — Москва — 1979 — 48 с.
39. Гречаная Т.Е., Врублевский А.Г., Егоров В.Ф. Динамика смертности наркоманов, вводивших наркотики внутривенно в Москве за 12 лет // Материалы XII съезда психиатров России. — М., 1995. С. 705—706.
40. Гулямов М.Г. Гашишная наркомания // Здравоохранение Таджикистана. 1988. № 2. С. 36-42.
41. Гурьева В.А., Гиндикин В.Я. Юношеские психопатии и алкоголизм. — М.: Медицина, 1980. — 272 с.
42. Дмитриева Т.Е., Игонин А.Л., Клименко Т.В., Кулагина Н.Е., Тузикова Ю.Б. Острая интоксикация психоактивными веществами в общей и судебно-психиатрической практике. - Москва - 1997. - 80 с.
43. Должанская Н.А, Андреев С.А., Бузина Т.С. Результаты повторного опроса ведущих российских наркологов по проблемам профилактики ВИЧ-инфекции // Вопросы наркологии. 1996. № 3. С. 68—73.
44. Должанская Н.А. Внимание! В России началась эпидемия ВИЧ-инфекции // Вопросы наркологии. 1996. № 3. С. 4—7.
45. Дудко Т.Н., Пузиенко В.А. Особенности лечения больных опийной наркоманией молодого возраста в условиях амбулатории // Русский медицинский журнал. 1998. Январь. Т. 6. № 2. С. 115—117.
46. Дурандина А.И. К диагностике гашишных психозов // В кн.: Вопросы клиники и лечения психозов. — Фрунзе, 1962. С. 129—138.
47. Дурандина А.И., Сирота Н.А. Клинико-психопатологические критерии ранней диагностики наркомании в подростково-юношеском возрасте // VIII Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. Тез. докл. — М., 1988. Т. 1. С. 350—351.
48. Егоров В. Ф. Смертность больных наркоманиями. Афтореф. Дисс. канд. мед. наук. — М., 1995.
49. Егоров В.Ф., Кошкина ЕА., Корчагина ГА., Шамота A3. Наркологическая ситуация в России // Русский медицинский журнал. 1998. Январь. С. 109-114.
50. Елисеев И.М. О социально-трудовой дезадаптации у больных полинаркоманиями // В сб.: Клинические аспекты социальной реадаптации психических больных. — М., 1976. С. 151—161.
51. Жмуров В.А., Огородников Т.Г. Токсикомания: вопросы клиники, раннего выявления и профилактики // Проблемы алкоголизма и наркомании. — Хабаровск, 1988. С. 54 —56.
52. Жмуров В.А. Психопатологические синдромы // Психопатология. Учебное пособие для студентов вузов. — Иркутск: Психология, 1994. С. 281-289.
53. Зейгарник Б.В. Психопатология. — М.: МГУ, 1986. — 287 с.
54. Зурабашвили А.Д., Габиани АА., Лежава Г.Г., Нанейшвили Б.Р. От вредной привычки к тяжелому заболеванию. — Тбилиси, 1986. — 99 с.
55. Иванец Н.Н., Абрамова Г.И. Клинические особенности лечения и профилактики хронического алкоголизма, осложненного барбитуратовой интоксикацией. Методические рекомендации. — М., 1976.
56. Иванец Н.Н., Анохина И.П., Стрелец Н.В. Современное состояние проблемы наркомании в России // Журн. Неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 1997. № 9. Т. 97, С. 4—10.
57. Иванец Н.Н., Винникова М.А. Героиновая наркомания. — М.: Мед-практика, 2000. — 121 с.
58. Иванец Н.Н., Кошкина Е.А. Корчагина Г.А. Васильев Ю.Н. Характеристика потребителей наркотиков в г. Санкт-Петербурге (по результатам анкетирования социальных работников). // Вопросы наркологии. 1996 №3. С. 80-85.
59. Иванец Н.Н., Надеждин А.В., Тетенева Е.Ю., Авдеев С.Н. Лечение острых проявлений алкогольного абстинентного синдрома нейролептиком флюанксолом // Вопросы наркологии. 2000. № 1. С. 22—27.
60. Исмаилов Б.И. Влияние общеэпидемиологических факторов на формирование и развитие наркомании // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 61—68.
61. Исмаилов Б.И. К вопросу о клинике наркомании у мужчин и женщин // Актуальные вопросы алкоголизма и наркомании. — Вильнюс, 1983. С. 42-44.
62. Камаев А. Анашизм. Социально-бытовое и клинико-психиатрическое исследование. — Самара, 1931. — 71 с.
63. Кербиков О.В. Динамика психопатий и патологических развитии // В кн.: Труды IV съезда невропатологов и психиатров. Т.5. Пограничные состояния. М., 1965. С. 5—15.
64. Киткина Т.А. Типология ремиссий у больных опийной наркоманией // Материалы международной научной конференции. Часть II. - Гродно, 1993. С. 328-329.
65. Клименко Т.В., Филипских В.Е., Махтумова М.Х. Особенности формирования наркомании в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы// Проблемы наркологии-90. — М., 1990. С. 57—62.
66. Ковалев В.В., Козловская Г.В. Глоссарий основных синдромов и симптомов психических заболеваний детского возраста. Методические рекомендации. МЗ СССР. — М., 1977. — 100 с.
67. Козлов А.А. Клинические проявления изменений личности у больных наркоманиями. Дисс. канд. мед. наук. — М., 1999.
68. Козлов А.А., Бузина Т.С. Психологические особенности больных наркоманиями // Журнал неврологии и психиатрии им С.С. Корсакова. 1999. № 10. С. 14-19.
69. Козлов А.А., Рохлина М.Я. “Наркоманическая” личность//Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2000. №7 С. 23—27
70. Колотилин Г. Ф., Михайлов В.И. О мотивации антисоциальных действий подростков, склонных к приему наркотических веществ // Личностные изменения и предупреждения общественноопасных действий при психозах и алкоголизме. Тезисы докладов II конференции психиатров Сибири и Дальнего Востока 13—14 сентября 1979 г. — Хабаровск, 1979. С. 5-8.
71. Кондратьев Ф.В. Первичное выявление токсико- и наркомании в судебно-психиатрической практике // Актуальные вопросы контроля наркотических средств и наркологии. Сборник научных трудов. / Под ред. акад. АМН СССР Г.В. Морозова. - М., 1990. С. 53-61.
72. Короленко П.П., Шматько Н.С., Евсеева Т.А., Толпыго И.С. Дефективное состояние при наркоманиях // Материалы IV съезда невропатологов и психиатров УССР. — Киев, 1967. Т. 2. С. 122—123.
73. Корсаков С.С. Курс психиатрии. — М., 1901. — 1113 с.
74. Корчагина Г.А., Никифоров И.А. Наркомания в России // Актуальные проблемы медико-социальной реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией. Сборник научных работ. — Москва — Орел, 1994. С. 78-80.
75. Кошкина Е.А. Методы изучения потребления психоактивных веществ среди различных групп населения. Пособие для врачей психиатров-наркологов. — М., 1997. — 82 с.
76. Кошкина Е.А. Наркомания: ситуация в среде учащихся Москвы / / В сб.: Пульс. № 9 (207). 1999.
77. Кошкина Е.А., Шамота А 3. Студенчество и наркомания: пути решения проблемы // Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Екатеринбург, 2000. С. 38—45.
78. Кошкина Е.Л., Шамота А.З., Вышинский К.В. Потребление наркотиков в Москве в 1996 г. // Вопросы наркологии. 1997. № 4. С. 64—67.
79. Краффт-Эбинг Р. Учебник психиатрии. 3-е рус. изд-е. Пер. Чернышевского А. — СПб.: Риккер, 1897. — 889 с.
80. Крепелин Э. Учебник психиатрии. — М., 1910. — 468 с.
81. Криворучко С.И., Колесников А.А. Клинико-психологический анализ особенностей личности и мыслительной деятельности больных гашишной наркоманией и шизофренией, осложненной употреблением гашиша // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 78—81.
82. Кулагина Н.Е. Варианты течения и клинических проявлений эфедроновой и первитиновой наркомании. Дисс. канд. мед. наук. — М., 1992. С 15-16, 90-92, 96.
83. Курек Н.С. Особенности экспрессивно-импрессивного аспекта эмоциональной сферы больных наркоманией // Журнал невропатологии и психиатрии имени С.С. Корсакова. 1991. Т. 91. № 2. С. 64-67.
84. Курек Н.С., Самойлова М.В. Психологическое исследование эмоциональных особенностей больных опийной и эфедроновой наркоманиями (мужчин) // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы респ. совещания наркологов 24—25 апреля 1989 года. — Ашхабад, 1989. С. 66-70.
85. Кутанин М.П. Хронический кокаинизм. К вопросу о психозах отравления. — М., 1915. — 53 с.
86. Лавриненко В.И., Садиков Г.Н., Джанмедов А.М. Некоторые психологические особенности лиц, потребляющих одурманивающие средства //Актуальные вопросы наркологии. Тезисы республ. совещания наркологов 24—25 апреля 1989 года. — Ашхабад, 1989. С. 32—34.
87. Ланда А.Н. Некоторые вопросы изучения личности и познавательных функций у больных наркоманией опиатами // Некоторые проблемы наркомании. Сборник научных трудов. — М., 1989. С. 103—110.
88. Ларин Н.С. К вопросу о клинической характеристике и криминальности больных наркоманией // Актуальные вопросы алкоголизма и наркомании. — Вильнюс, 1983. С. 50—52.
89. Лисицын Ю.П., Копыт Н.Я. Алкоголизм (социально-гигиенические аспекты). — М.: Медицина, 1983. — 263 с.
90. Личко А.Е. Наркотизм (употребление наркотиков) и подростковая наркомания // Психопатии и акцентуации характера у подростков.-Л., 1977. С. 61-70.
91. Личко А.Е., Битенский B.C. Подростковая наркология. — Л.: Медицина, 1991. - 302 с.
92. Личко А.Е., Чебураков С.Ю. Об особенностях акцентуации характера у подростков, злоупотребляющих токсическими и наркотическими веществами // Актуальные вопросы психиатрии и наркологии. — Таллинн, 1989. Т. 2. С. 118-119.
93. Ломоватский Л.Е. О некоторых особенностях клиники токсикоманий у подростков // VIII Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. Т. I. — М., 1988. С. 386—387.
94. Лукачер Г.Я., Врублевский А.Г., Ласкова Н.Б. Неврологические аспекты опийной наркомании // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1987. Т. 87. Вып. 11. С. 1653—1657.
95. Лукачер Г.Я., Посохов В.В. Неврологические изменения у больных наркоманиями (опиомания, гашишизм, барбитуромания) // Тезисы докладов научно-практической конференции невропатологов и психиатров Киргизии. Ч. 1. // Вопросы наркологии. — Фрунзе, 1980. С. 41—43.
96. Лысенко И.П., Ревенок А.Д. Сравнительная характеристика психической деятельности и личности больных опийной наркоманией и алкоголизмом // VIII Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. Т. I. — М., 1988. С. 392—394.
97. Люшер М. Сигналы личности. — Воронеж, 1995. — 173 с.
98. Магалиф А.Ю., Гофман А.Г., Музыченко А.П. и др. Лекарственные средства в клинике алкоголизма и наркомании / Под ред. А.Ю. Мага-лифа - М., 1999, 106 с.
99. Маслов Е.В. Вопросы невропатологии и психиатрии. Краткое содержание докладов. — Львов, 1966.
100. Махтумова М.Х., Клименко Т.Е., Герасимова С.М. Особенности влияния церебрально-органической “почвы” на формирование патологического влечения к наркотикам // Здравоохранение Туркменистана. 1992. №5. С. 20-24.
101. Миртовская В.Н., Полтавец В.И., Майкова Т.Н. Состояние вегетативной нервной системы в фазе ремиссии у больных опийной наркоманией // Проблемы современной наркологии. Респ. сборник научных трудов. - М., 1991. С. 72-74.
102. Митрофанова Г.М. Состояние центральной гемодинамики у больных опийной наркоманией и алкоголизмом. — Автореф. дисс. канд. мед. наук. — М., 1995.— 20с.
103. Михайличенко И. П. О некоторых изменениях личности у больных наркоманией // Актуальные вопросы алкоголизма и наркомании. - Вильнюс, 1983. С. 58-60.
104. Михайличенко И.П. Особенности течения наркомании, формирующихся на психопатологически отягощенной почве, по материалам принудительного лечения // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 108—111.
105. Морозов Г.В., Боголепов Н.Н. Морфинизм. — М., 1984. — 174 с.
106. Мосолов С.Н. Клиническое применение современных антидепрессантов. — СПб., 1995, 565 с.
107. Мустафетова П.K., Погосов А.В. Сравнительная характеристика опийных наркомании // Материалы международной конференции психиатров. 16-18 февраля 1998 г. — М.: РЦ “Фармед-инфо”, 1998 С 332-333.
108. Найденова Н.Г. Аффективные нарушения при политоксикоманиях // В кн.: Неотложная наркология. Тезисы докладов обл. научно-практической конференции. — Харьков, 1987. С. 252—255.
109. Найденова Н.Г. Исходные состояния в клинике наркомании // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Респ. сборник научных трудов/ Под ред. проф. И.Н. Пятницкой. — М., 1992. С. 51—57.
110. Найденова Н.Г., Радченко А.Ф., Власова И.Б. Клиническая диагностика опийной интоксикации // Актуальные вопросы лечения и реабилитации в психиатрии и наркологии. — Москва — Томск — Краснодар, 1992. С. 76-79.
111. Найденова Н.Г., РадченкоА.Ф., Власова И.Б. Клинические особенности и течение опийной наркомании, осложненной димедроловой токсикоманией // Вопросы наркологии. 1993. № 1. С. 21—23.
112. Непесова О.Б., Беркелиева С.Ч. Поражения печени при наркомании // Здравоохранение Туркменистана. 1992. № 5. С. 36—38.
113. Оганесян Н.В. Роль возрастного фактора в динамике развития наркомании // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Респ. сборник научных трудов. — М., 1987. С. 78—81.
114. Олисов А.Н. Сравнительная оценка факторов, обусловливающих выраженность медико-социальных последствий у больных наркоманиями // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 122—125.
115. Осипов В.П. Руководство по психиатрии. — М.-Л.: Госиздат, 1931. - 596 с.
116. Осташевская Н.Г., Надточий А.А. К вопросу о висцеральной патологии при наркомании кустарными препаратами опия // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Наркомании и токсикомании. Респ. сборник научных трудов. / Под ред. И.Н. Пятницкой. — М.: 2-й МОЛГМИ им. Н.П. Пирогова, 1987. С. 94-97.
117. Поронян И.Д., Константинова Н.Я. К проблеме потребления психоактивных веществ среди подростков // Материалы международной конференции психиатров. Москва, 16—18 февраля 1998г.— М.: РЦ “Фарменинфо”, 1998. С. 335-336.
118. Пелипас В.Е., Мирошниченко Л.Д. Состояние проблемы наркотиков и наркомании в Российской Федерации // Вопросы наркологии. 1992. №3-4. С. 91-95.
119. Петракова Л.Б. Клинические закономерности наркомании (токсикомании), вызванных гипноседативными препаратами у больных алкоголизмом. Дисс. канд. мед. наук. — М., 1992.
120. Петрищев A.M., Мостовой С.М. К вопросу о социально-психологических факторах формирования наркомании // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Труды института. — М., 1981. Т. CLXXV1II. Вып. 5. С. 50-53.
121. Пивень Б.Н. Психоорганический синдром: клинические границы // Социальная и клиническая психиатрия. 1996. № 3. С. 138— 142.
122. Пивень Б.Н. О понятии “экзогенно-органический” в психиатрии //Социальная и клиническая психиатрия. 1994. №3. С. 102—107.
123. Пивень Б.Н. Экзогенно-органические заболевания головного мозга. — М: Медицина, 1998. — 144 с.
124. Покоев А.И. Динамика изменений личности при токсикоманиях // Проблемы алкоголизма и наркомании. — Хабаровск, 1988. С. 129—131.
125. Полубояринов А.А. Затяжные астенические состояния в клинике хронического алкоголизма. // В кн.: Актуальные вопросы наркологии. — Душанбе, 1984. С. 104-106.
126. Попов Ю.В., Вид В.Д. Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ // Русский медицинский журнал. 1998. Январь. Т. 6. № 2. С. 88—101.
127. Попов Ю.В., Вид В.Д. Современная клиническая психиатрия. — М.: “Экспертное бюро-М”, 1997. — 496 с.
128. Похилько Т.Т. Сравнительный клинико-экспериментальный анализ личностных особенностей больных с различными формами хронических интоксикаций наркотиками // Тезисы докладов научно-практической конференции невропатологов и психиатров Киргизии. Часть 1. Вопросы наркологии. — Фрунзе, 1980. С. 11-13.
129. Пятницкая И.Н. Наркомании // Москва, “Медицина” 1994. -541 с.
130. Пятницкая И.Н., Боровкова Н.К., Найденова Н.Г. Лечение острых состояний в клинике опийной наркомании пирроксаном // Методическое письмо. — М., 1974. — 20 с.
131. Пятницкая И.Н. и др. Клиническая диагностика и лечение эфедриновой токсикомании // Методические рекомендации. — М., 1986.
132. Пятницкая И.Н. Наркомания как социальная и общемедицинская проблема // Российский медицинский журнал. 1996. № 4. С. 5—10.
133. Радченко А.Ф. Особенности психопатологических расстройств при злоупотреблении самодельными наркотическими веществами с психостимулирующим действием // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Сб. отеч. трудов. — М,, 1992. С. 54—57.
134. Радченко А.Ф. Роль конституционально-биологических и микросоциальных факторов в особенностях формирования личности больных наркоманией // В кн.: За здоровый образ жизни (борьба с социальными болезнями). Материалы Всесоюзной научно-практической конференции. Ч. 2. — Москва — Брест, 1988. С. 23-24.
135. Ревенок А.Д., Лысенко И.П. Оценка эффективности терапии больных опийными наркоманиями на основе психологических методов // Актуальные проблемы наркологии (биологические основы, клиника, диагностика, терапия, профилактика). Тезисы докладов. — Харьков, 1987 С. 101-106.
136. Рише Ш.—Р. Опыт общей психологии (пер. с франц.). 1889. — 243 с.
137. Рожнов В.Е. Судебно-психиатрическая экспертиза алкоголизма и других наркомании. — М., 1964. — 123 с.
138. Романова О.Л., Швецова О.В. Программа профилактики приобщения к психоактивным веществам для дошкольников // Вопросы наркологии. 1993. № 3. С. 60—64.
139. Розенштейн Л.М. Проблема мягких форм шизофрении // Современные проблемы шизофрении. — М., 1933.
140. Рохлина М.Л. Аффективные расстройства у больных с осложненными формами опийных наркомании // Вопросы социальной и судебной психиатрии. Материалы совместной научно-практической конференции 28-30 января 1981 г. — Вологда, 1981. С. 22-25.
141. Рохлина М.Л. Психопатологические расстройства в клинике опийной наркомании // XII съезд психиатров России: Материалы. — М., 1995. С. 820-822.
142. Рохлина М.Л., Благов Л.Н., Новак В.В. Аффективные расстройства при современных формах наркомании // Синапс. 1993. № 3. С. 56—62.
143. Рохлина М.Л., Воронин К.Э. Ремиссии и причины рецидивов у больных моно- и полинаркоманиями // Профилактика рецидивов при алкоголизме и наркоманиях. Сборник научных трудов. — СПб., 1991. С. 46-50.
144. Рохлина М.Л., Врублевский А.Г. Аффективные нарушения у больных полинаркоманиями и их роль в возникновении рецидивов заболевания // Вопросы наркологии. 1990. № 1. С. 34.
145. Рохлина М.Л., Врублевский А.Г., Власова И.Б., Радченко А.Ф., Стрелец Н.В. Клинические факторы, значимые для прогноза наркомании и токсикомании // Восьмой Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. Тез. докл. — М., 1988. Т. 1. С. 422.
146. Рохлина М.Я., Киткина Т.А., Благов Я.Н. Психические расстройства у больных, злоупотребляющих самодельными опиатами // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1996. № 4. С. 42—45.
147. Рохлина М.Я., Козлов А.Л. Психоорганический синдром у больных наркоманиями // Вопросы Наркологии. 2000. № 3. С. 29 — 35.
148. Рохлина М.Л., Козлов А.А., Катан И.Я. Клинико-социальные последствия наркомании // Вопросы наркологии. 1998. № 1. С. 11—20.
149. Рохлина М.Л., Новак В.В. Аффективные нарушения у больных эфедроновой и первитиновой наркоманиями // Актуальные проблемы медико-социальной реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией. Сборник научных работ. — Москва — Орел, 1994. С. 49—53.
150. Рубинштейн С.Я. Экспериментальные методики патопсихологии. Практическое руководство. — М., 1970. — 215 с.
151. Селедцов A.M. Патокинетические и психопатологические особенности опийной наркомании, сформировавшиеся на органически неполноценной почве // Вопросы наркологии. 1991. № 1. С. 27—28.
152. Селедцов A.M. Психоорганические расстройства при злоупотреблении различными психоактивными веществами. Автореф. дисс. на соискание уч. степ. докт. мед. наук. — М., 1994. — 39 с.
153. Селедцов A.M., Платонов Г.Г. О психоорганических расстройствах у больных алкоголизмом, наркоманиями, токсикоманиями // Психическое здоровье — региональные аспекты. — Владивосток, 1992. С. 293-295.
154. Серейский М.Я., Гуревич М.О. Учебник психиатрии. — М.: Мед-гиз, 1946. - 439 с.
155. Сирота Н.А. Динамика психопатологических расстройств у наркотизирующихся подростков // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы респ. совещания наркологов 24—25 апреля 1989 года. — Ашхабад, 1989. С. 45-46.
156. Случевский И.Ф. Психиатрическая клиника и проблемы патологии высшей нервной деятельности. — М., 1956.
157. Смирнов О.Г. Социально-медицинские аспекты наркологической помощи — иные принципы // XIII съезд психиатров России. Материалы. — М., 2000. С. 268.
158. Смулевич А.В. Неалкогольные токсикомании // Руководство по психиатрии. Под ред. акад. АМН СССР А. В. Снежневского. — т. 2. — Москва “Медицина”. 1983. С. 328—341.
159. Снежневский А.В. Поздние симптоматические психозы // Труды ин-та им П.Б. Ганнушкина. — М., 1940. Т. 5. С. 156—275.
160. Собчик Л.Н. Пособие по применению психологической методики MMPI. - М., 1971. - 63 с.
161. Соколова Е.П. Сравнительная характеристика хронической интоксикации барбитуратами и транквилизаторами // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 157— 160.
162. Стрелец Н.В. Некоторые клинические особенности опийно-эфедроновой полинаркомании // Актуальные вопросы общей и судебной психиатрии. - М., 1990. С. 129—133.
163. Стрелец Н.В. Клинико-психопатологические закономерности формирования полинаркомании с преимущественным употреблением опиатов и психостимуляторов. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Москва -1994.С-23.
164. Стрельчук И.В. Клиника и лечение наркомании. — М.: Медгиз, 1956.-346 с.
165. Сухарева Т.Е. Лекции по олигофрении. — М., 1962. Лекция 1 — 25 л. Лекции 2—3 — 29 л.
166. Томас Де Квинси. Исповедь англичанина, употребляющего опиум. - М., 1994.-156с.
167. Трайнина Е.Г. Особенности аутоагрессивных проявлений и расстройств при некоторых формах полинаркоманий. Автореферат дисс. канд. — М., 1984.
168. Трайнина Е.Г., Куликов С.А., Мельников А.А. Суицидоопасные состояния в структуре наркологических заболеваний // VIII Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. — М., 1988. Т. I. С. 442—444.
169. Узлов Н.Д. К вопросу о хронической бензиномании у подростков // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Труды института. Т. CLXXVIII. Вып. 5. - М., 1981. С. 68-70.
170. Ульянкина Т.Н. История опиумных препаратов и проблема возникновения наркомании //Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Наркомании и токсикомании. Респ. сборник научных трудов / Под ред. И.Н. Пятницкой. - М.: 2-й МОЛГМИ им. Н.П. Пирогова, 1987. С. 175-186.
171. Ураков И.Г. Гашишная и опийная наркомании: сравнительный анализ клинико-социального прогноза // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы научных докладов. — Омск, 1982. С. 178—180.
172. Ураков И.Г., Дудко Т.Н., Пузиенко В.А. Особенности формирования, течения и терапии поли- и осложненных опийных наркомании в возрастном аспекте. Методические рекомендации. — М.: Изд-во МЗ СССР, 1981. - 16 с.
173. Ураков И.Г., Дудко Т.Н., Пузиенко В.А., Рохлина М.Л. Некоторые особенности осложненной опийной наркомании в возрастном аспекте // Актуальные вопросы алкоголизма и наркомании. — Вильнюс, 1983. С. 91—94.
174. Ураков И.Г., Исмайлов Б.И. Влияние некоторых предиспонирующих факторов на возникновение и становление различных форм наркотизма // Клиническая психиатрия Узбекистана. — Ташкент, 1976. С. 104—109.
175. Ураков И.Г., Мирошниченко Л.Д. Современные тенденции в распространенности наркомании в мире. — М.: Медицина, 1989. — 72 с.
176. Ураков И.Г., Рохлина М.Л., Власова И.Б., Кириллова Л.А. Клиника и лечение осложненных и неосложненных токсикомании. Методические рекомендации. — М., 1986. — 23 с.
177. Утин А.В., Назиров Б.Д. и др. Гашишная и комбинированная интоксикация (клиническое и клинико-генетическое исследование) // Алкоголизм и неалкогольные токсикомании. Наркомании и токсикомании. Респ. сборник научных трудов / Под ред. И.Н. Пятницкой. — М.: 2-й МОЛГМИ им. Н.П. Пирогова, 1987. С. 147-149.
178. Утин А.В., Утин С.А. Частота психопатий и неврозов в семьях больных алкоголизмом и наркоманиями // Актуальные вопросы наркологии. Тезисы респ. совещания наркологов 24—25 апреля 1989 года. — Ашхабад, 1989. С. 115-116.
179. Фрагин В.М. Некоторые особенности клиники опийной наркомании, начавшейся в подростковом возрасте // Актуальные вопросы алкоголизма и наркомании. — Вильнюс, 1983. С. 99—101.
180. Целинский Б.П., Коробов А.В. Незаконный оборот наркотиков и связанная с ними преступность в Российской Федерации: обзорно-аналитическая оценка МВД РФ // Вопросы наркологии. 1996. № 3. С. 10-21.
181. Цетлин М.Г., Пелипас В.Е. Реабилитация наркологических больных: концепция и практическая программа. — М., 2000. — 36 с.
182. Чирко В.В. О течении наркомании и токсикоманий по данным отдаленного катамнеза // ХШ съезд психиатров России. Материалы. — М., 2000. С. 276.
183. Чуркин Е.Л., Чудин А.С. Психопатологические аспекты ингаляционных токсикоманий. // VIII Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. - М., 1988. Т. I. С. 458-460.
184. Шамота А.З. Динамика наркотизма в Москве в 1999 г. // XIII съезд психиатров России. Материалы. — М., 2000. С. 277.
185. Швец Ф. Фармакодинамика лекарств с экспериментальной и клинической точки зрения (пер. со словацк.). — Братислава, 1971. Т. 1—2. — 849 с.
186. Шихмурадов А. Распространенность, клиника, лечение и профилактика опиоманий. Монография. — Ашхабад, 1977. — 134 с.
187. Шостакович Б.В. К клинике и систематике галлюцинаций //Сов. психоневрол. 1935. № 4. С. 160—165.
188. Энтин Г.М., Динеева Н.Р., Овчинская А.С., Кутузова Н.В. Организация работы подросткового наркологического кабинета в современных условиях // Вопросы наркологии. 1995. № 4. С. 57—61.
189. Эрленмейер А., Солье П., (Erlenmyer A., Sollier P.) Морфинизм и его лечение: Пер. с нем. — СПб., 1899. — 474 с.
190. Яхно Н.Н., Штультн Д.Р., Мельничук П.В. Болезни нервной системы. Руководство для врачей. — М.: Медицина, 1995.
191. Arif. А. Употребление кокаина и его отрицательные последствия для здоровья. — Женева, 1989. — 55 с.
192. Aziz S., Shah A.A. Home Environment and Peer Relations of Addicted and Nonaddicted University Students // J. Psychol., 1995 (May). № 129 (3). P. 277-284.
193. Beaufoy A. Infections in Intravenous Drug Users: a Two-year Review. // Can. J. Infect. Control. 1993 (Spring). № 8 (1). P. 7-9.
194. Bkuler E. Руководство по психиатрии. Пер. с 3-го нем. изд. — Берлинь, Издательство т-ва “Врачъ”, 1920. — 542 с.
195. Bonhoeffer K. Die symptomatischen Psychosen im Gefolge von akuten Infectionen und inneren Erkrankungen.— Leipzig — Wien, 1910.— 139 S.
196. Bumke O. Lehrbuch der Gesteskrankheiten. — Munchen, 1936. — 632 S.
197. Buss T.F., Abdu R., Walker J.R. Alcohol, Drugs, and Urban Violence in a Small City Trauma Center // J. Subst. Abuse. Treat. 1995 (March-Apr.). № 12 (2). P. 75-83.
198. Carlin A.S., Strauss F.F., Adams K.M., Grant I. The Prediction of Neuropsychological Impairment in Polydrug Abusers // Addict Behav. 1978. № 3. P. 5-12.
199. Chakko S., Myerburg R.J. Cardiac Complications of Cocaine Abuse / / Clin. Cardiol. 1995 (Feb.). № 18(2) P. 67-72.
200. Chatham L.R., Knight K., Joe G.W., Simpson D.D. Suicidality in a Sample of Methadone Maintenance Clients // Am. J. Drug-Alcohol. Abuse. 1995 (Aug.). №21(3). P. 345-61.
201. Citron В.P., Halpem M., McCarron M. etal. Necrotizing Angiitis Associated with Drug Abuse//N.Engl.J.Med. 1970. №283(19).P. 1003-1011.
202. Conred K. Problem der “nosologischen Einheit” in der Psychiatric // Nervenarzt. 1960.Bd.30(II), U.S.488^94.
203. Daras M., Koppel B.S., Atos-Radzion E. Cocaine-induced Choreoathet-oid Movements // Neurology. 1994. № 44. P. 751—752.
204. Darke S.G., Ross J.E., Hall W.D. Benzodiazepine Use Among Injecting Heroin Users // Med J. Aust. 1995 (Jun. 19). № 162 (12). P. 645-647.
205. Das G. Cardiovascular Effects of Cocaine Abuse // Int. J. Clin. Pharma-col. Ther. Toxicol. 1993 (Nov.). №31(11). P. 521-528.
206. Del Rio C.M., Alvarez J.F. The Harmful Effects of Drugs as Perceived by the Spanish Public // Addiction. 1995. 1113-1116.
207. Dressier F.A., Roberts W.C. Infective Endocarditis in Opiate Addicts: Analysis of 80 cases Studied at Necropsy // Am. J. Cardiol. 1989 (May 15). № 63 (17). P. 1240-1257.
208. Dubach U.C., Rosner B., Pflster E. Epidemiologic Study of Abuse Analgesics Containing Phenacetin. Renal Morbidity and Mortality (1968—1979) // New Engl. J. Med 1983. Vol. 308. № 7. P. 356-362.
209. Erikson E.H. Adulthood. - New York: Norton, 1978.
210. Estroff T.W., Gold M.S. Psychiatric Presentations of Marijuana Abuse //Psychiatric Annals. 1986. № 16. P. 221-224.
211. Farre-Albaladejo M. Neurologic Complications of Drug Addiction. General Aspects. Complications Caused by Cannabis, Designer Drugs and Volatile Substances.//Arch. Neurobiol Madr. 1989. № 52. SuppL 1. P. 143-148.
212. Flanagan R.J., Ruprah M., Meredith T.J., et al. An Introduction to the Clinical Toxicology of Volatile Substances // Drug Saf. 1990. № 5. P. 359-383.
213. Fogel B.S., Schiffer K.B., Stephen M.R. (eds.). Neuropsychiatry. Williams & Wildins. 1996.
214. Fuente L., Barrio G., Vicente J., Bravo M.J., Santacreu J. The Impact of Drug-related Deaths on Mortality Among Young Adults in Madrid // Am. J. Public Health. 1995 (Jan.). № 85 (1). P. 102-105.
215. Gable R.S. Toward a Comparative Overview of Dependence Potential and Acute Toxicity of Psychoactive Substances Used Nonmedically // Am. J. Drug-Alcohol Abuse. 1993. № 19(3). P. 263-281.
216. Ganguli K.K., Sharma H.K., Krishnamarchari K.A. Number of Ethnographic Users of Opium in Rajasthan: Social-Medical Aspect // Addiction. 1995 (Jan.). № 90 (1). P. 9-21.
217. Gliro C.M., Becker D.F., Fehon B.C. et al. Conduct Ddisorder, Substance Use Disorders, and a Coexisting Conduct and Substance Use Disorders in Adolescent Inpatients//Am. J. Psychiatry. 1996. № 153. P. 914-920.
218. Gliro Carlos M., Martino S., Walker M.L. Controlled study of psychiatric comorbidity in psychiatrically hospitalized young adults with substance use disorders//Am. J. Psychiatry. 1997 (Sept.). № 154 (9). P. 1305-1307.
219. Gonzalez M.H., Garst J., Nourbash P., Pulvirenti J., Hall R.F. Jr. Abscesses of the Upper Extremity from Drug Abuse by Injection // J. Hand. Surg. Am. 1993 (Sep.). № 18 (5). P. 868-70.
220. Gorelick P.B. Stroke from Alcohol and Drug Abuse // Postgraduate medicine. 1990. Vol. 88. № 2 (Aug.). P. 171-178.
221. Gossmann. Uber chronischen Morphiummissbrauch. Deutsche med. Wochensch. 1879. S. 34—36.
222. Gossop M., Griffiths P., Powis В., Strong J. Severity of Heroin Dependence and HIV Risk. Chapt. I. Sexual Behaviour//AIDS Care. 1993. № 5 (2). P. 149-57.
223. Graham N., Wish E.D. Drug Use Among Female Arrests: Onset, Patterns, and Retoinships to Prostitution // The J of Drug Issue. 1994.№24 (2). P. 315-329.
224. Granier-Dayeux M. Influence of Gerta in Social Factors on the Development of Drug Dependents// Bill. Narcot. 1973.
225. Grant I., Adams K.M., Carlin A.S. et al. The Collaborative Neuropsychological Stude of Polydrug Users. //Arch. Gen. Psych. 1978. № 35. P. 1063-1074.
226. Groughan J.Z., Miller J.P., Wagelin D., Whitman B.J. //J. Clin. Psychiat. 1982. VoL 43. № 6. P. 225-228.
227. Hall W., Darke S., Ross M., Wodak A. Patterns of Drug Use and Risk-taking Among Injecting Amphetamine and Opioid Drug Users in Sydney, Australia // Addiction. 1993 (Apr.). № 88(4). P. 509-516.
228. Haley T.J. Review of the Physiological Effects of Amyl, Butyl, and Isobutyl Nitrites // Clin. Toxicol. 1980. № 16. P. 317-329.

229.Hammersley R., Forsyth A., Morrison V., Davies J.B. The Relationship Between Crime and Opioid use // Br. J. Addict. 1989 (Sept.). № 84 (9). P. 1029-1043.
230. Hasin D.S., Trautman K.D., Miele G.M. Psychiatric Research Interview for Substance and Mental Disorders (PRISM) : Reliability for Substance Abusers // Am. J. Psychiatry. 1996 (Sept.). № 153 (9). P. 1195-1200.
231. Hedberg J.C., Gaub J. Hepatitis Epidemic Among Drug Addicts in Esbjerg From July 1993 to May 1994 // Ugeskr. Laeger. 1995 (Oct. 9). № 157 (41). P. 5701-5703.
232. Hermalin J.A., Steer R.A., Platt J.J., Merger D.S. Risk Characteristics Associated with Chronic Unemployment in Methadone Clients // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 26. P. 117-125.
233. Hobnberg M.B. //Actapsychiatr. scand. 1985. Vol.71. № 3. P. 207-216.
234. Joel E., Frenkel F. Der Cocainismus. — Berlin 1924. — 111 S.
235. Johns J. The Mysteries of Opium Revealed. 1701.
236. Juana T.M., Vlahov D., Anthony J. C. Association Between Intravenous Drug Use and Early Misbehavior // Drug and Alcohol Dependence. 1990. №25. P. 79-89.
237. Kanof P.D., Aronson M.J., Ness R. Organic Mood Syndrome Associated With Detoxification From Methadone Maintenance // Am. J. Psychiatry. 1993 (Mar.). № 150 (3). P. 423-428.
238. Kaufman E. Family Systems and Family Therapy of Substance Abuse: an Overview of Decades of Research and Clinical Experience // Int. J. Addict. 1985. Vol 20. № 6/7. P. 897-916.
239. Kaplan I. Y., Kozlov A.A. Somatic and Neurological Complications in Drug Addicts // J. European Psychiatry. October 2000. Vol. 15 — Suppl. 2 p. 436 s.
240. Keller M.B., Lavori P. W., Beardslee W., Wunder J., Drs D.L., Hasin D. Clinical Course and Outcome of Substance Abuse Disorders in Adolescents//J. Subst. Abuse. Treat. 1992. № 9 (1). P. 9-14.
241. Khantzian E.J., Treece C. //Arch. Gen. Psych. 1985. № 42. P. 1067.
242. Kielland K.B., Siebke J.C. Hepatitis A-, B- and C-markers Among Norwegian Drug Addicts in the Period 1975—89 // Tidsskr. Nor. Laegeforen. 1991 (Mar. 10). № 111 (7). P. 821-824.
243. Kokkevi A., Stefanis C. Drug Abuse and Psychiatric Comorbidity// Compr. Psychiatry. 1995 (Sept. - Oct.). № 36 (5). P. 329-337.
44. Kosten T.A., Kosten T.R., Rounsaville B.J. Personality Disorders in Opiate Addicts Show Prognostic Specificity // J. Subst. Abuse. Treat. 1989. № 6 (3). P. 163-168.
245. Kosten T.R., Kleber H.D., Morgan C. Role of Opioid Antagonists in Treating Intravenous Cocaine Abuse // Life. Sci. 1989. № 44 (13). P. 887-892.
246. Kozlov A. Changes of Personality in Drug Addicts // Abstract. 6th World Congress on “Innovations in Psychiatry 2000” (3rd — 7th April 2000). - London: Westminster Central Hall, 2000. P. 16-17.
247. KozlovA.A. Dependence of Medical and Social Conseguences of Drug Addicts on Predisposing Factors // J. European Psychiatry. October 2000. Vol 15 - Suppl.2 p.342s.
248. Kraepelin E. Uber die Beeinflussung einfachen psychishen Vorgange durch einige Arzneimittle. — Zeha, 1892.
249 Kraepelin E., Lange I. Psychiatric —Aufl. Leipzig, 1927.Bd.2.S. 346.
250. Lankisch P.G., Niederstadt H., Redlin-Kress E,. Mahlke R., Brand A. Acute Pancreatitis: Induced by Heroin Intoxication? // Pancreas. 1993. (Jan.). №8(1). P. 123-126.
251. Laskus Т., RadkowskiM., Lupa E., CianciaraJ., SlusarczykJ. [Liver Damage in Drug Addicts] Uszkodzenie watroby u narkomanow // Pol. Tyg. Lek. 1993. (Mar. 15-29). № 48 (11-13). P. 274-275.
252. Laskus Т., Radkowski M., Lupa E., Cianciara J., Slusarczyk J. [Markers of Hepatitis A Infection in Drug Addicts] Znaczniki zakazenia wirusem zapalenia watroby typu A u narkomanow // Pol. Tyg. Lek. 1993. (Mar. 15-29). №48 (11-13). P. 261-262.
253. Latkin C., Mandell W., Oziemkowska M., Celentano D., Vlahov D., Ensminger M., Knowlton A. Using Social Network Analysis to Study Patterns of Drug Use Among Urban Drug Users at High Risk for HIV/AJDS // Drug. Alcohol. Depend. 1995 (Apr.). № 38 (1). P. 1-9.
254. Ling W. et al. Neuropsychiatry of Alcohol and Drug abuse. // In: Neuropsychiatry. / Eds.: Fogel B.S., Schiffer R.B., Stephen M.R. — Williams & Wildins. 1996. P. 679-721.
255. Loel E., Frankel F. Der Cocainismus. — Berlin, 1924. — 111 S.
256. Longabaugh R., Rubin A., Malloy P. et al. Resalts of Use Alcohol by Drug Addicts // Alcohol. Clin. Exp. Res. 1994 (Aug.). № 18 (4). P. 778-785.
257.Majer H.W. Der Kokainismus.- Leipzig, 1926.S.269.
258. Malfish S., Massey R., Krone A. Anxiety and Anger Among Abusers of Different Substances // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 25. P. 253— 256.
259. McCown W. The Effect of Impulsivity and Empathy on Abstinence of Poly-substance Abusers: a Prospective Study// Brit. J. of Addict. 1990. № 85. P. 635-637.
260. Mendelson J.H. // Q. J. Stud. Alcohol., 1964. Suppl. 2.
261. Mendelson J.H. Marijuana in Psychophatology: The Third Generation of Progress// Editor: H.Y. Meltzer. - New York: Raven Press. 1987. P. 1563-1571.
262. Millson P., Myers Т., Rankin J., McLaughlin В., Major C., Mindell W., Coates R., Rigby J., Strathdee S. Prevalence of Human Immunodeficiency Virus and Associated Risk Behaviour in Injection Drug Users in Toronto // Can. J. Public. Health. 1995 (May — Jun.). № 86 (3). P. 176-180.
263. Mokhnatchev S.O. Clinical Features of Female Heroin Addiction // J. European Psychiatry. October 2000. Vol 15 - Suppl. 2 p. 341s — 342 s.
264. Moore J. Т., Levis M.D. Opiate Addiction and Suicidal Behaviors. // Am. J. Psychiatry. 1979. V. 136. № 9. P. 1187-1189.
265. Muntaner C., Walter D., Nagoshi C. et al. Self-report vs. Laboratory Measures of Aggression as Predictors of Substance Abuse // Drug and Alcohol Dependence. — Elsevier Scientific Publishers Ireland Ltd, 1990. № 25. P. 1-11.
266. Nunes E. V., Donovan S.J., Brady R., Quitkin F.M. Evaluation and Treatment of Mood and Anxiety Disorders in Opioid-dependent Patients // J. Psychoactive Drugs. 1994 (Apr. - Jun.). № 26 (2). P. 147-153.
267. Nyswander M. The Drug Addict as a Patient // N. J. — London, 1956.
268. Osick L.A., Lee T.P., Pedemonte M.B., Jacob L., Chauhan P., Navarro C., Comer G.M. Hepatic Amyloidosis in Intravenous Drug Abusers and AIDS Patients//J.Hepatol. 1993 (Aug.). № 19 (1). P. 79-84.
269. Papatheodoridis G.V., Delladetsima J., Verghisi-Nikolakaki S., Malliori M., Krystallis A., Hatzakis A., Tassopoulos N. C. Clinicopathological Assessment of Hepatitis С Virus Infection in Parenteral Drug Abusers // Am. J. Gastroenterol. 1995 (Oct.). № 90 (10). P. 1843-1846.
270. Parker L.R.B. The Abuse of Hypnotics// Brit. J. Add. 1961. V. 57. № 2. P.. 115-129.
271. Pauchard D., Calanca A. Etude catamnestique de 76 cas de toxicomania a 1'heroine chez le jeunes adultes (5 a 12 ans de recul) // Schweiz. Arch. Neural. Psychiatr. 1983. Vol. 133. № 2. P. 321-345.
272. Pickworth W.B., Brown B.S., Hickey J.E., Muntaner C. Effects of Self-reported Drug Use and Antisocial Behavior on Evoked Potentials in Adolescents // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 25. P. 105-110.
273. Pomeranz S.I. Drug Addiction: an Update. // Seminars Roentgenol. 1983. Vol 18. №3. P. 173-178.
274. Protass L. Delayed Postanoxic Encephalopaty after Heroin Use. Annals Internal Medicine. 1971. № 74. P. 738-739.
275. Puschel K. Drug-related Death: an Update // Forensic. Sci. Int. 1993. (Nov.). № 62 (1-2). P. 121-128.
276. Robles R.R., Cancel L.I., Colon H.M., Matos Т.О., Freeman D.H., Sahai H. Prospective Effects of Perceived Risk of Developing HIV/AIDS on Risk Behaviors Among Injection Drug Users in Puerto Rico // Addict-ion. 1995 (Aug.). №90 (8). P. 1105--1111.
277. Rounsaville B.J., Jones C., Novelly R.A., Kleber H. Neuropsychologikal Function in Opiate Addicts //J.Nerv. Ment Dis. 1982.№ 170. P. 209-216.
278. Rounsaville B.J., Kleber H.D. Psychiatric Disorders in Opiate Addicts: Preliminary Findings on the Cours and Interaction with Program Type // In: R.E. Meyer (Ed). Psychopatology and Addictive Disorders. 1986.
279. Rounsaville B.J., Kosten Т.К., Weissman M.M., Kleber H.D. Prognostic Significance of Psychopathology in Treated Opiate Addicts: a 2,5 Year Follow-up Study. //Arch. Gen. Psychiatry. 1986. № 43. P. 739-745.
280. Rutherford M.J., Cacciola J.S., Altermann A.I. Assessment of Object Relations and Reality Testing in Methadone Patients // Am. J. Psychiatry. 1996 (Sept.). № 153 (9). P. 1189-1194.
281. Sanchez Ramos J.R. Psychostimulants//Neural. Clin. 1993. (Aug.). № 11 (3). P. 535-553.
282. Schenk I. Die Personlichkeit des Drogenkonsumenten / Geleite von L.I. Pongratz. — Gottingen etc.: Verl. fur Psychologic, Hogrefe. 1979. S. 200.
283. Schuckit M. Drug and Alcohol Abuse: a Clin. Guide to Diagnosis a. Treatment. (Critical issues in psychiatry). — New York, London: Plenum, 1979. Vol. XVII.-211 p.
284. Shufman N.K, Witzum E. // Harefuah. 1994 (July). № 127. P. 52-63.
285. Smart R. G., Murray G.F., Arif A. Drug Abuse and Prevention Programs in 29 Countries// Int. J. Addict. 1988. Vol. 23. № 1. P. 1-17.
286. Stoker A.,Swadi H. Perceived Family Relationships in Drug Abusing Adolescents // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 25. P. 293—297.
287. Summanen P.H., Talan D.A., Strong C., McTeague M., Bennion R., Thompson J.E. Jr., Vaisanen M.L., Moran G., Winer M., Finegold S.M. Bacteriology of Skin and Soft-tissue Infections: Comparison of Infections in Intravenous Drug Users and Individuals with no History of Intravenous Drug Use // Clin. Infect. Dis. 1995 (Jun.). № 20. Supply 2. P. 279-282.
288. Swadi H. “Experimenting” with Drugs: a Critical Evaluation. // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 26. P. 189-194.
289. Swadi H., Wells В., Power R. Misuse of Dihydrocodeine Tartrate (DF 118) Among Opiate Addicts // BMJ. 1990 (May 19). № 300 (6735). P. 1313.
290. Tan A.U. Jr., Cohen A.H., Levine B.S. Renal Amyloidosis in a Drug Abuser. // J-Am-Soc-Nephrol. 1995 Mar; 5(9): 1653-8.
291. Tchistyakova L.A. Social Conseguences of Heroin Addiction // J. European Psychiatry. October 2000. Vol. 15 — Suppl. 2 p. 341s.
292. Wendy S., Williams G., Neill O., Grenyer B. The Prevalence of Minor Psychopathology in Opioid Users Seeking Treatment // British Journal of Addiction. 1990. № 85. P. 629-634.
293. White H.R., Iohonson V., Horwitz A. An Application of Three Deviance Theories to Adolescent Substance Use // J. Am. Soc. Nephrol. 1995 (Mar.). № 5 (9). P. 1653-1658.
294. Windle M., Hooker K., Lenerz K., East P. Temperement, Perceived Competence and Depression in Early and Late Adolescence // Development Psychology. 1986. № 22. P. 384-392.
295. Woody G.E., McLellan T.A., O'Brien C.P. Research on Psychopathology and Addiction: Treatment Implications // Drug and Alcohol Dependence. 1990. № 25. P. 121-123.
296. Woody G.E., McLellan T.A., Luborsky L., O'Brien C.P. Psychotherapy and Counseling for Methadone-maintained Opiate Addicts: Results of Research Studies // NIDA Res. Monogr. 1990. № 104. P. 9-23.
297. Yakel D.L. Jr., Eisenberg M.J. Pulmonary Artery Hypertension in Chronic Intravenous Ccocaine Users // Am. Heart. J. 1995 (Aug.). № 130 (2). P. 398- 399.