В последнее время, в особенности после саммита глав государств, посвященного 300-летию Петербурга, благие пожелания наших и западных политиков об интеграции России в Европейское сообщество, пожалуй, впервые получили серьезный шанс на реализацию. Ну, а коль мы стремимся быть европейцами, нужно знать, как наши соседи и потенциальные партнеры решают наиболее острые общественные проблемы, включая такую важную для России, как наркомания и незаконный оборот наркотиков.

Недавно в моем распоряжении оказался отчет за 2002 год Европейского центра мониторинга за наркотиками. Данные самые свежие, и ими я хотел бы поделиться с читателями в сегодняшней статье. Тем более, что они прямо-таки заставляют проводить определенные параллели между “их нравами” и тем, что происходит в нашей стране: ситуация у нас во многом сходная, меры же направленные на ее смягчение – часто прямо противоположные.

В целом картина в странах Европейского союза не столь уж удручающая, - несмотря на некоторый рост по отдельным видам наркотиков в ряде стран, ситуация сейчас далека от эпидемии – число людей, начинающих употреблять наркотики примерно равно количеству людей по тем или иным причинам с ними расстающихся. Это отличает нынешнюю ситуацию от той, что была в 80-х начале 90-х годов, когда во многих странах ЕС наблюдался эпидемический рост в употреблении наркотиков и связанных с ними проблем. Сходные признаки стабилизации наблюдаются и у нас – вопреки апокалиптическим прогнозам многих СМИ и ряда общественных деятелей и ученых о стремительном росте наркомании и “вымирании нации”, наши цифры достигли среднеевропейских, после чего и замерли на этом уровне.

Можно сказать, что сейчас в Европе наблюдается некоторая конвергенция подходов к наркотикам: есть некоторые ужесточения политики в либеральных странах – Голландия, Испания, и, наоборот, ее смягчение в странах, опирающихся на репрессивные методы в антинаркотической политике – Швеция, Франция. Во всех национальных политических и законодательных инициативах стран Европы ставится цель реализовать сходные социальные меры и меры по охране общественного здоровья.

Во-первых, предлагается подходить ко всем наркотическим препаратам в независимости от их легального статуса, то есть, теперь борьбу с наркотиками не будут считать принципиально отличной от борьбы с алкоголем и никотином, так как последние представляют опасность для общественного здоровья подчас не меньшую, чем запрещенные вещества. Для того, чтобы уменьшить количество потребляемого алкоголя и никотина, предполагается ограничить рекламу этой продукции, а также увеличить ее налогообложение.

Во-вторых, планируется не на словах, а на деле уменьшить ответственность простых потребителей наркотиков, – до сих пор во всех странах ЕС, кроме Норвегии, Нидерландов, Италии и Испании, основными преступлениями, связанными с наркотиками, о которых сообщает полиция, остаются употребление наркотиков и их хранение. Кроме того, продолжается либерализация подхода к легким наркотикам; так, совсем недавно Британским парламентом была принята поправка к закону о наркотиках, в которой уголовная ответственность за потребление марихуаны и хранение ее в небольших количествах заменяется конфискацией этого наркотика и устным предупреждением (на самом деле британские власти не декриминализировали марихуану, а перевели ее из наркотиков класса “B” в наркотики класса “C” (менее опасные). Британцы провели законодательную инициативу, которая снижает максимальное наказание за хранение марихуаны с 5-ти лет до 2-х. Как правило, за преступления с максимальным сроком наказания 2 года или меньше не арестовывают. Это означает, что полиция не имеет права арестовывать без предварительного ордера. Министр внутренних дел Великобритании пока решил не лишать полицию власти арестовывать за хранение каннабиса. Однако на практике полиция руководствуется рекомендациями Ассоциации Высших Офицеров Полиции (ACPO), которые предлагают не арестовывать за эти преступления без отягчающих обстоятельств. Эти рекомендации, не имея законодательной силы, в реальности оправдывают давно практикуемый подход британской полиции “смотреть сквозь пальцы” на такие преступления. В целом данное уточнение не противоречит положениям, развитым в статье Автором – Прим. ред.).

В-третьих, пришло понимание того, что невозможно просто бороться с самим употреблением наркотиков, оставляя без внимание гибельные последствия наркотизации, такие, как ВИЧ, вирусные гепатиты и преступления ради добычи наркотиков, – именно поэтому во многих странах идет расширение законодательной базы для программ метадоновой поддержки, признанных эффективными в снижении этих вредоносных последствий.

Среди стран-участниц ЕС растет согласие по поводу того, что эффективный подход к проблеме наркотиков включает в себя снижение сопутствующих заболеваний наркозависимых и смертности связанной с употреблением наркотиков, снятие с них клейма и социального исключения, и передача правдивой, а не основанной на ужасе и страхе информации о различных наркотиках и их потенциальной опасности случайным (нерегулярным) потребителям. У нас же в профилактике по-прежнему используется главным образом концепция запугивания и мифологизации наркотиков, в независимости от степени реальной опасности каждого из них. Например, недавно у нас в Петербурге проходила конференция АНТИНАРКО-2003. Организаторы устроили фотовыставку, целью которой, по их словам, являлась профилактика наркомании. Опять шприцы, наполненные подозрительного вида коричневатой жидкостью, опять бесчисленные подвалы и морги, забитые наркоманами, опять в сотый раз рассказанные истории о том, как человек попробовал травку и через месяц стал законченным преступником и героиновым наркоманом – “поскользнулся, упал, очнулся – гипс”. Чему учит такая выставка? Что, если ты хоть раз попробовал наркотик (а таких у нас, к сожалению, среди молодежи сейчас очень много), то дороги назад уже нет? А может, кто-то может понять ее так, что это – вообще полная “туфта”: раз они про траву “гонят”, то и героиновые страшилки тоже “лажа”? А знали ли организаторы выставки, что тиражирование шприцов с героином, гигантского, причем, размера, теми, у кого были или есть проблемы с наркотиками, воспринимается совершенно по-другому, для них это, прежде всего, гигантская провокация?

Так вот, из отчета явствует, что такие методы в Европе сейчас не в фаворе. Там предпочитают заниматься не запугиванием, а передачей правдивой и объективной информации с параллельным внедрением альтернативным наркотикам ценностей и образа жизни. А на тех, кто, все-таки, эти наркотики пробует или даже употребляет систематически, крест ставить не спешат, пытаясь снизить отрицательные последствия их наркотизации и постепенно подвигнуть их к отказу от наркотиков.

После краткого обзора основных принципов антинаркотической политики большинства европейских стран, совершим небольшую экскурсию по отчету и посмотрим, как эти принципы обретают реальное содержание в цифрах, фактах, тенденциях.

Ключевой составляющей в антинаркотической политике в Европе является снижение спроса на наркотики; считается, что в условиях демократического общества полностью прекратить или даже радикально уменьшить количество поставляемых наркотиков при их сверхприбыльности невозможно. Однако в разных странах существуют различные приоритеты к вопросу как снизить этот спрос.

Профилактика в школе является приоритетом в 10 странах ЕС, превенция и раннее вмешательство в молодежных группах риска в 9, а опора на правоохранительные органы делается в 7 странах. В 8 странах считают приоритетным развитие органов здравоохранения, занимающихся лечением наркомании.

Пришло понимание того, что простое распространение информации о наркотиках (пусть даже полностью правдивой и объективной) - неэффективно. Поэтому профилактика в школе включает в себя прививку ценностей здорового образ жизни вообще, развитие социальных и личностных навыков, а также гармоничное развитие личности в целом. К сожалению, в нашей стране такие меры по большей части носят декларативный характер, а множество программ по профилактике, выработанных на самом высоком уровне, так и остаются на бумаге.

Эти меры включают в себя прививку от вирусных гепатитов, обмен шприцев, программы заместительной терапии, и тренировку по более безопасному употреблению наркотиков. Несмотря на то, что программы по обмену шприцев доказали свою эффективность и стали более доступными везде, имеются существенные различия между странами по их распространенности. В Хельсинки и в нескольких других муниципальных округах Финляндии число таких программ заметно выросло. В 2000 году они впервые открылись во фламандской части Бельгии, шесть лет спустя после того, как эти программы стали доступными во франкоговорящей ее части. Их развитие также является одним из главных направлений по снижению вреда в ирландской антинаркотической программе, выработанной в 2001 году на последующие восемь лет. Самый амбициозный из таких проектов это – португальский план Горизонте-2004, цель которого состоит в том, чтобы сделать программы по обмену шприцев доступными во всех округах к 2004 году. Более того, в Испании такие программы сейчас доступны даже в тюрьмах, местах, где вероятность заразиться многократно превышает таковую на воле – аптек ведь там нет. Кстати сказать, Португалия наряду с Испанией является лидером в Европе по распространенности ВИЧ инфекции среди потребителей инъекционных наркотиков – в этих странах ВИЧ-инфицирован примерно каждый третий их потребитель. (Для сравнения: в Англии доля ВИЧ-инфицированных среди этой категории потребителей наркотиков составляет лишь 1%). Так что озабоченность этих стран проблемой СПИДА и их заинтересованность в том, чтобы смягчить ее всеми доступными способами предельно ясна; сложнее понять, почему в нашей стране с полутора миллионами ВИЧ-инфицированных число таких программ измеряется единицами.

За последние 5 лет лечение стало более доступным во всех странах ЕС, это касается, как программ, основанных на полном воздержании от наркотиков, так и программ, где пациенты получают заменители героина – метадон или бупренорфин. Сегодня в России часто приходится слышать, что программы заместительной терапии на Западе - уже вчерашний день (этим оправдывается нежелание видеть такие программы у нас); так вот, это не соответствует действительности, их число выросло даже больше, чем количество программ, основанных на полном отказе от наркотиков. У нас же количество наркодиспасеров сократилось в 1,5 раза, а число коек в 2,3 раза.

Исследования показывают, что эффективными являются, как первые, так и вторые. В частности, данные говорят о том, что от 30% до 50 % клиентов поступающих в программы, где воздержание от наркотиков является необходимым условием пребывания в них, успешно их завершают. Причем длительность пребывания в программе, наряду с эффективностью принимаемых мер, во многом определяет успех лечения. Так что мгновенное или за неделю избавление от наркотической зависимости, которое так часто обещают многочисленные рекламные объявления, в свете этих данных выглядит весьма сомнительным.

Программы заместительной терапии оказались результативными в снижении уровня употребления наркотиков, уменьшении рисков, связанных с их употреблением (передозировки, вирусные инфекции), а также снижении преступности. Однако уровень доступности этих программ варьируется от страны к стране. Наиболее легко попасть на них в вышеупомянутых Испании и Португалии, а также в Голландии, а труднее всего в Швеции и Финляндии. Там для того, чтобы быть принятыми в программу, необходимо пройти детоксификацию, а попросту говоря – “ломку”. Это мотивируется тем, что человек, выбирающий этот путь, должен делать это, находясь, так сказать, в здравом уме и трезвой памяти.

Кроме того, заместительная терапия сейчас доступна в пенитенциарных учреждениях практически всех стран ЕС, за исключением Греции, Швеции и двух земель Германии (Баварии и Баден-Вюртемберга). Однако в тюрьме гораздо труднее, чем на воле, добиться принятия в программу заместительной терапии. Проще всего это сделать, естественно, во все той же Испании, где попасть в программу так же легко, как и на свободе.

Это глава в отчете – самая короткая, в 60-страничном документе ей посвящено всего полторы страницы. Может быть, потому, что тут и так все ясно – очевидно, что поток наркотиков необходимо уменьшить настолько, насколько это возможно, а может быть потому, что задача эта не является столь уж приоритетной, о чем уже было сказано. Выбор объяснения оставляю за читателем.

Меры по снижению предложения всем нам известны – о них-то мы слышим в России чаще всего: борьба с международной наркомафией, усиление кооперации между странами и обмен базами данных, борьба с наркотраффиком. Кроме того, одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов является борьба с отмывкой денег. Смущает то, что в двух предложениях три раза встречается слово “борьба”? Ну, а в отчете на полутора страницах, оно встречается гораздо чаще. Так, что я просто попытался сохранить стилистику оригинала.

Марихуана продолжает быть наиболее распространенным наркотиком в странах ЕС. В Финляндии хотя бы раз в жизни ее пробовали 10% взрослого населения, в Дании и Англии доля этих лиц достигает 25% и 30% соответственно. В целом в Европе эта цифра колеблется вокруг 20% (Бельгия, Германия, Испания, Ирландия и Нидерланды). Обращает на себя внимание тот факт, что, несмотря на то, что марихуана в Нидерландах фактически легализована, употребляют ее там реже, чем в ряде стран, где она по-прежнему остается вне закона (Дания и Англия). Это лишний раз подтверждает тезис о том, что главным фактором, определяющим потребление наркотиков в той или иной стране, является не наличие предложения, а ограниченность спроса. Другие вещества употребляются гораздо меньшей частью населения. Амфетамины в Европе пробовали от 1% до 6% взрослого населения (хотя в Англии, столице музыки в стиле “техно”, количество попробовавших эти наркотики достигает 11%), кокаин и экстази – 0,5% и 4,5%. Тех же, кто хоть раз в своей жизни употребил героин, оказалось менее 1%. Кстати, в Америке, стране, проводящей одну из самых жестких в западных странах политику в отношении наркотиков, цифры более тревожные – в 2000 году марихуану там пробовали около 34% взрослых, а кокаин, гораздо более тяжелый наркотик – 11%. Тем не менее внушает оптимизм то, что и в Америке и в Европе и у нас, число знакомых со вкусом наркотиков (как легких, так и тяжелых) многократно превышает число их недавних (в течение последнего года) и актуальных (в течении последнего месяца) потребителей, факт, указывающий на то, что, как правило, употребление имеет тенденцию быть случайным или оно прекращается со временем. Недавно курили марихуану от 1% до 10% взрослого населения Европы, для большинства стран эта цифра колеблется между 5% и 10%. На вопрос о не давнем употреблении амфетаминов, кокаина или экстази, около 1% респондентов ответили положительно, хотя в Великобритании, Ирландии, Норвегии и Дании спрос на эти наркотики превышал среднеевропейский. Кроме того, есть небольшая группа потребителей марихуаны, которая курит ее ежедневно, подвергая себя риску канцерогенных заболеваний и расстройств настроения. Вероятность перехода на тяжелые наркотики у таких людей также достаточно высока. Авторы доклада призывают сосредоточить на этой группе особые усилия по снижению рисков, связанных с наркотизацией.

Для сравнения: в Санкт-Петербурге в 2000 году по данным Л.Кесельмана и М.Мацкевич степень приобщенности к наркотикам составляла примерно 18,5%, при этом для 6,5% это были разовые пробы, 6,5% употребляли наркотики неоднократно, однако в дальнейшем прекратили употребление, оставшиеся 6% употребляют наркотики в настоящее время. При этом самым популярным наркотиком у нас, как и в Европе, является марихуана.

Из этих данных видно, что наша ситуация во многом напоминает среднеевропейскую, хотя по тяжелым наркотикам она несколько хуже и приближается к американской. Число потребителей тяжелых наркотиков установить трудно, однако по предварительным оценкам героин у нас пробовали около 3,8% молодежи, амфетамины – около 2,5%, а экстази – около 2,5%.

Говоря о тенденциях, можно сказать, что в последние годы в целом по Европе употребление конопли стабилизировалось, а в некоторых странах (Ирландия, Финляндия, Норвегия, Голландия) даже уменьшилось. Впрочем, в нескольких странах (Дания, Франция и Германия), отмечается небольшой рост в употреблении этого наркотика. Тенденцию в отношении употребления других веществ выявить оказалось трудным, для этого понадобилась бы большая серия крупномасштабных сравнительных исследований, но из имеющихся данных можно сделать вывод о том, что ни быстрого роста, ни стремительного падения в потреблении наркотиков не наблюдается.

Интересно отметить, что в отчете нет ни слова, ни о “наркоманах”, ни о “наркомании”. Употребление наркотиков делится на две категории: “проблемное” - применение любых наркотиков внутривенно, или длительное и регулярное употребление опиатов, кокаина или амфетаминов и “непроблемное” - все остальное. В целом проблемное употребление в Европе остается стабильным, хотя там, как и у нас есть большие трудности с тем, как замерить реальную величину этой опасности. В различных странах ЕС оценки колеблются от 2 до 9 случаев на 1000 человек в возрасте от 15 до 64 лет. Наиболее тревожные сведения поступают из Италии, Люксембурга, Португалии и Великобритании, где количество проблемных потребителей составляет от 6 до 9 на 1000 человек. Самая благополучная ситуация наблюдается в Австрии, Германии и Голландии, где число таких потребителей составляет около 3 на 1000 человек. Эти данные могут указывать на то, что попытка голландцев разграничить рынки легких и тяжелых наркотиков, и тем самым снизить употребление последних, оказалась небезуспешной, хотя для подтверждения этой гипотезы нужны дополнительные исследования.

В Европе героин, как и у нас, остается самым проблемным наркотиком, хотя в двух странах – Швеции и Финляндии, таковыми являются амфетамин и другие психостимуляторы.

Кроме относительной стабильности проблемного употребления наркотиков в странах ЕС интересно отметить еще одну тенденцию – эта тенденция “постарения” наркомании. Средний возраст проблемного потребителя наркотиков в Европе неуклонно повышается. Это, безусловно, положительный факт, свидетельствующий в пользу того, что новых потребителей тяжелых наркотиков становится все меньше; по сравнению с началом 90-х, времен “Криминального чтива” и “На игле”, сейчас можно говорить о том, что героин выходит из моды. Так, в настоящее время средний возраст пациента реабилитационного центра в Европе составляет 29 лет. Наркомания там является скорее “кризисом среднего возраста”, в то время как в нашей стране это проблема, в первую очередь, молодежи.

Теперь о самом печальном, о смертности среди потребителей наркотиков. В целом каждый год от наркотиков в Европе умирает от 7000 до 8000 человек, в большинстве случаев от передозировки опиатов. Причем в эту статистику входят лишь те, кто умер непосредственно после употребления того или иного наркотика, сюда не входит смертность от СПИДа, гепатита, несчастных случаев и др. Большинство погибших – это молодые мужчины в возрасте от 20 до 30 лет, употреблявшие героин и другие опиаты. Здесь, как и в других аспектах проблемного употребления, также можно говорить о “постарении” жертв. Однако это происходит не везде. Финляндия и, в меньшей степени, Великобритания являются исключениями из этого правила.

Случаи смерти от передозировки кокаином, экстази или амфетаминами в Европе встречаются нечасто. Несмотря на то, что летальные исходы, вызванные употреблением экстази относительно редки, они особенно печальны: во-первых, потому, что жертвами их, как правило, являются очень молодые люди, а во-вторых, эти трагедии в большинстве случаев можно было бы предотвратить такими простыми мерами, как правильная вентиляция помещений, доступность воды на дискотеках и специальные образовательные программы.

Хотя цифры эти весьма безрадостны, исследования показывают, что рост смертности, наблюдавшийся в 80-х, приостановился на отметке 7000-8000 погибших ежегодно, которая держится вот уже 15 лет. Это может быть связано 1) со стабилизацией в употреблении тяжелых наркотиков; 2) с уменьшением частоты наркотических практик, связанных с особым риском (инъекций); 3) с увеличением возможностей для лечения.

Хотя проблемные потребители наркотиков составляют менее 1% взрослого населения Европы, смертность среди них в 20 раз выше, чем у населения того же возраста в целом. Помимо передозировок в это число включены травматизм, СПИД, суициды, насильственная смерть и др.

Несмотря на то, что число людей, употребляющих наркотики, в странах ЕС остается примерно постоянным, количество преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, неуклонно растет. Так, в Греции и Португалии начиная с 1985 года число зарегистрированных преступлений такого рода выросло более чем в 10 раз. В Дании, Люксембурге, Нидерландах и Швеции оно также выросло, хотя не так сильно – почти в 2 раза.

За последние три года количество преступлений, совершенных по “наркотическим” статьям возросло почти по всей Европе. Наибольший прирост наблюдался в Греции, Ирландии и Норвегии. В 2000 году Нидерланды и Великобритания были единственными странами, сообщившими о снижении числа преступлений этого вида.

В 2000 году марихуана являлась самым распространенным веществом, фигурирующим в уголовных делах по незаконному обороту наркотиков – количество преступлений с ней связанных в Швеции составило 37% от общего числа преступлений этого рода. Во Франции их доля достигает 85%.

Большинство наркопреступлений, о которых сообщает полиция, связаны с употреблением наркотиков или их хранением для личного потребления – от 55% в Португалии до 90% в Австрии. В Норвегии 60% этой категории преступлений имеют отношение к их продаже и контрабанде. В Италии, Испании и Нидерландах, где употребление наркотиков не считается преступлением, все наркопреступления относятся к торговле наркотиками и их перевозке.

Из этих данных видно, что, как это ни парадоксально, ситуация с преступностью в Европе во многом напоминает нашу – большинство преступлений, регистрируемых полицией связано с употреблением наркотиков и их хранением для личного потребления. Так, в 1997 году в России за приобретение наркотиков без цели сбыта было осуждено 63458 человек, в 1998 году – 82253 человека, а в 1999 году – 91763 человека, при этом доля осужденных торговцев стремительно падает. Из 202545 преступлений, совершенных с января по октябрь 2000 года лишь 23,4% преступлений были квалифицированы как сбыт. Потребители сегодня составляют примерно 70% отбывающих наказание за незаконный оборот наркотиков в российских тюрьмах (данные У.Блюдиной).

Нельзя сказать, что сегодня Европа полностью перешла на “гуманитарную” или медицинскую модель рассмотрения наркомании, – вместе с рядом новых инициатив, о которых говорилось в начале статьи, во многих странах до сих пор господствуют репрессивные подходы к этой проблеме, и данные по преступности об этом свидетельствуют.

Тем не менее, тенденция очевидна: все большее число стран ЕС занимает взвешенную и прагматичную позицию по наркотикам – отвергая крайности их легализации, европейская общественность понимает бессмысленность и бесперспективность опоры исключительно на репрессивные методы; вместе с пониманием тех опасностей, которые несут с собой наркотики, приходит понимание зла, наносимого чрезмерным рвением тех, кто хочет искоренить и ликвидировать любое негативное явление посредством полицейской дубинки. К сожалению, сегодня российскому обществу на своем опыте пришлось узнать все ужасы наркотизации. Опасности же другого рода – законов, которые делают каждого пятого гражданина России преступником, ему еще только предстоит постичь.