"…относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. “Конфликт поколений” присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью…"

Подростково-молодежная преступность

1. Исходные представления
2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних
3. Криминологический анализ преступности молодежи

Трезвая оценка положения может
привести к страшному подозрению -
возможно,... что дети и молодежь
не имеют важного значения.
Н. Кристи

1. Исходные представления

Подростки и молодежь характеризуются повышенной криминальной активностью (если иметь в виду “обычную” преступность, street crime, а не “беловоротничковую”). Вместе с тем, как принято считать, они — будущее любой страны, от их привычного поведения, образа жизни, личностных качеств зависит и судьба общества, государства. Неудивительно поэтому, что подростково-молодежной преступности, преступности несовершеннолетних уделяется огромное внимание в отечественной и зарубежной литературе — криминологической, социологической, психологической, педагогической и др.

Хотя и важная роль подростков и молодежи для будущего страны, и их повышенная криминальная активность являются фактом, однако и эта рассматриваемая нами проблема не столь проста и однозначна.

Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. “Конфликт поколений” присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью.

Во-вторых, подростково-молодежному возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) проявлениях девиантности. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением “открыть” или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им “положено” по возрасту (высокая виктимность).

В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему. И если мы справедливо осуждаем тяжкие преступления, совершаемые подростками, то как оценить детскую безнадзорность, заброшенность, а то и прямое насилие над детьми и подростками со стороны взрослых, включая их родителей, родственников, учителей? (Ефремов А. Н. Жертвы жестокости — дети. М.: Педагогика, 1985; Черная книга преступлений против детей в Санкт-Петербурге: факты, документы, комментарии СПб.: Детский фонд им. Ф. М.Достоевского, 1994). Никакие заклинания не сократят преступность и иные негативные девиации подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых людей — родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом. Неслучайно специалисты утверждают: “Не бывает трудных детей, есть трудные взрослые”. Определимся с некоторыми понятиями.

Термин “подростки” нами используется инструментально, не очень строго и определяется возрастным интервалом 14-17 лет, исходя из того, что нижний возрастной порог уголовной ответственности в России — 14 лет, а с 18 лет наступает совершеннолетие. По другим источникам подростковый возраст ограничивается 12-16 годами (Например: Гвишиани Д. М., Лапин Н. И. (ред.) Краткий словарь по социологии. М.: Политиздат, 1989. С. 231).

Не менее условно и понятие “молодежь”. Для нас это возрастная группа 18-29 лет, что примерно соответствует как социологическим представлениям, так и возрастным показателям уголовной статистики. Переходя к генезису подростково-молодежной преступности, заметим прежде всего, что она подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических “причин” преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.

Во-первых, во всех обществах понятия “старший” и “младший” означают не только возрастные, но и статусные различия. “Понятие “старшинства” имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие “младший” указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус” (Кон И. Ребенок и общество: (историко-этнографическая перспектива). М: Наука, 1988. С. 85.). Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. Это, судя по высказыванию Н. Кристи, взятому в качестве эпиграфа к этой главе, характерно для всех стран. И в российском обществе дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости, заброшенности, репрессивных мер “воспитания”, но и от неравенства положения, неравенства шансов — по сравнению со взрослыми — получить жилье, работу, вознаграждение за нее, защитить свои интересы. Подростки отличаются не только повышенной девиантностью, но и повышенной виктимностъю (способностью стать жертвой). Так, только в 1998 г. в России были выявлены 103 360 несовершеннолетних, потерпевших от преступных на них посягательств. В результате погибли 3670 подростков, тяжкий вред здоровью причинен 6626 несовершеннолетним. 19 586 подростков были вовлечены взрослыми в совершение преступлений, зарегистрировано 44 164 факта доведения до алкогольного опьянения, 1653 случая развратных действий, 349 фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с детьми (Забрянский Г. И., Емельянова Л. В. Статистика преступности несовершеннолетних в России в 1998 году: Аналитический обзор. М.: Центр “Судебно-правовая реформа”, 2000. С. 45-46.). И это — при очень высокой латентности таких деяний по отношению к подросткам.

Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не “капризами” молодых.

В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема “канализирования” энергии, социальной активности в общественно одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении, опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности (“комплекс Герострата”) — насилии, преступлениях (что “проще”) или же приводит к ретритизму — “уходу” — в алкоголь, наркотики, из жизни. Может быть, раньше других это осознали писатели. “Агрессивность молодежи является своеобразной формой самозащиты”, — пишет Хови (Хови. Стремление маленькой мошки//Иностранная литература. 1968 № 7 С. 184). “Преступления, хулиганство — все это явления, в которых находит себе выход нерастраченная энергия молодежи”, — вторит ей Дж. Уэйн (УэйнДж. Зимой в горах//Иностранная литература. 1972. № 5. С. 235.). А известный петербургский писатель Д. Гранин, познакомившись еще в советские времена в Англии с миром зажиточных, благополучных и законопослушных обывателей, восклицает: “И представив себе такую жизнь, я ощутил желание взбунтоваться... Как угодно, но я другой, я отдельно! Нацепить на себя дурацкий колпак с бубенчиками, повесить на шею череп, дохлую кошку!” (Гранин Д. Примечание к путеводителю. Л.: Лениздат. 1967. С. 235).

Фундаментальное противоречие между потребностями и возможностями, названное выше, может быть конкретизировано применительно к несовершеннолетним в современном российском обществе, как, например, это делает Г. Забрянский (Забрянский Г. И. Социология преступности несовершеннолетних. Минск: Минсктиппроект, 1997. С. 77):

* противоречие между целями, к которым общество призывает стремиться подростков, и теми легальными возможностями, которые оно им предоставляет для их достижения;

* противоречие между расширением возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;

* противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения;

* противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;

* противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества.

Будучи непонятыми взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью.

Если под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни — относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе (“общепринятых”), образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).

Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им. Социально-экономические предпосылки образования субкультур — социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, “социальная неустроенность” индивидов (Под “социальной неустроенностью” нами понимается несоответствие между личностными свойствами, характеристиками индивида и требованиями занимаемой им социальной позиции (мещанин во дворянстве, дурак в министерском кресле, талант в роли истопника или сторожа...)). Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ — потребность людей в объединении, психологической защите, потребность быть “понятым”, самоутвердиться среди себе подобных. “Вообще они бегут не "куда", а "откуда". От нас они бегут, из нашего мира они бегут в свой мир... Мир этот непохож на наш и не может быть похож, потому что создается вопреки нашему, наоборот от нашего и в укор нашему. Мы этот их мир ненавидим и во всем виним, а винить-то надо нам самих себя” (Стругацкий А., Стругацкий Б. Отягощенные злом, или сорок лет спустя// Юность. 1988. № 6. С. 31).

Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически ею отвергаются. Поэтому, например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.

Подростковая субкультура и делинквентная или криминальная подростковая субкультуры не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение ко взрослым, предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, “тусовки” и др.), одежды, даже питания и напитков (автор хорошо помнит, как в его школьные годы сверстниками предпочитались крепленые вина, а в студенческие годы — исключительно “сухое” вино, даже если оно не нравилось по вкусу).

Делинквентная (или девиантная) субкультуры неоднородны. Так, Р. Клауорд и Л. Оулин различают ретритистскую (чаще всего наркотическую), конфликтную и преступную субкультуры (Клауорд Р., Оулин Л. Дифференциация субкультуры//Социология преступности. М.: Прогресс, 1966. С. 334-354). Г. Забрянский, на основе отечественного опыта, предлагает сложную классификацию подростковых групп (Забрянский Г. (1997) Указ. соч. С. 119-143). По критерию “отношение группы к обществу” различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные (“асоциальные”). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются прежде всего по содержанию “асоциальной” деятельности: нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные). Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).

Конкретные условия, стадии, местные особенности формирования (от Чикаго 30-х г. до “казанского феномена” 80-х гг. минувшего столетия) и деятельности подростковых криминальных групп были предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных авторов (Салагаев А. Л., Максудов Р. Р. Подросток в городе: проблемы социализации. Казань: КГУ, 1988; Салагаев А. Л. Молодежные субкультуры. Казань: КГУ, 1997; Яблонский Л. Шайка делинквентов как промежуточная группа//Социология преступности. Указ. соч. С. 355-366; Thrashert. The Gang. Chicago: University Press, 1936; White W. Street Corner Society. Chicago: University Press, 1943).

Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11-13 лет до 15-17 лет) “у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности,... проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего” (Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 423-424). Ясно, что это может способствовать совершению девиантных поступков.

Вообще же перечень факторов, влияющих на девиантность подростков, бесконечен и открыт для дополнений.

Из сказанного следует, что проблема подростково-молодежной преступности (вообще девиантности) коренится в социально-экономических условиях бытия, что она не может “решаться” только уголовно-правовыми мерами, запретительно-репрессивными методами родительского или школьного “воспитания”.

2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних

Хотя в преступности подростков и молодежи есть много общего, однако существуют и различия. Поэтому мы воспользуемся традиционным для отечественной криминологии раздельным их анализом.

Имеется обширная литература о преступности несовершеннолетних (14-17 лет) в России и ее регионах (Забрянский Г. И. Изучение и предупреждение преступности несовершеннолетних. Краснодар: Кубанский ун-т, 1979; Забрянский Г. И. (1997) Указ, соч.; Забрянский Г. И. Наказание несовершеннолетних и его региональные особенности: статистико-криминологическое исследование. М.: Рудомино, 2000; Минина С. П. Преступность несовершеннолетних. СПб.: Юрид. ин-ут Генеральной Прокуратуры РФ, 1998; и др.).

Наиболее общие сведения о преступности несовершеннолетних представлены в табл.1. Как явствует из приведенных данных, количество зарегистрированных в России преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, выросло с 1987 г. (наиболее “благополучного” за последние 15 лет) по 1998г. в 1,6 раза (по 1999г. — в 1,8 раза), уровень этих преступлений вырос в 1,3 раза, тогда как доля в общем количестве преступлений сократилась в 1,8 раза (по 1999 г. — в 2,1 раза). Последнее обстоятельство объясняется тем, что темпы роста преступности несовершеннолетних были существенно ниже темпов роста всей преступности (с 1987 по 1999 г. количество и уровень всех преступлений выросли в 2,5 раза).

Характеристика отдельных видов преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, представлена в табл.2. Как видно из приведенных данных, за указанный период времени возрастает доля несовершеннолетних в совершении таких тяжких насильственных преступлений, как умышленное убийство (в 1,7—2 раза) и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (в 1,7 раза) при устойчивом сокращении доли несовершеннолетних в изнасилованиях и всех преступлениях против собственности. “Вклад” несовершеннолетних во взяточничество и преступления, связанные с наркотиками, довольно стабилен.

Более “благоприятные” тенденции преступности несовершеннолетних по сравнению со взрослой преступностью гипотетически могут объясняться относительно лучшей адаптацией несовершеннолетних к современным условиям российского бытия. Однако, во-первых, за счет чего происходит эта “адаптация”: в результате большей наркотизации? Ухода в криминальные структуры, латентность деятельности которых очень высока? Во-вторых, не есть ли это последствия более высокой латентности преступлений несовершеннолетних?

Общая характеристика несовершеннолетних, совершивших преступления в России, представлена в табл.3. Доля девушек среди несовершеннолетних преступников в России относительно стабильна — 7-9% без выраженной тенденции (доля женщин среди преступников всех возрастов 11-15%). Доля 14-15-летних среди несовершеннолетних преступников в России — 32,8% в начале 90-х гг. и 28,3-28,4% — в конце. Их криминальная активность, разумеется, ниже (уровень — 1001 в 1997 г., 966 в 1998 г.), чем 16-17-летних (соответственно 2627 и 2634). Доля рабочих и работников сельского хозяйства среди подростков, так же как и среди всех лиц, совершивших преступления, неуклонно снижается, что легко объяснить сокращением этих категорий в населении страны. Доля же лиц, не имеющих постоянного источника доходов, выросла с 1991 по 1998 г. с 23 до 42,9%. Таким образом, около половины подростков, совершивших преступления в конце 90-х гг., относятся к числу “исключенных”. Постоянно высок процент групповой преступности несовершеннолетних.

Подробный анализ региональных особенностей преступности несовершеннолетних представлен в упоминавшихся трудах Г. Забрянского.

Он делит регионы Российской Федерации по коэффициенту криминальной пораженности несовершеннолетних на шесть групп (классов): низкой криминальной пораженности (от 481,5 до 1135,4 зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения соответствующего возраста — 14-17 лет), в которую входят пять республик Северного Кавказа, Ульяновская область и Москва; низко-средней криминальной пораженности (от 1266,5 до 1523,1), куда входит десять регионов; средне-низкой пораженности (от 1577,1 до 2195,8) — 24 региона, включая Санкт-Петербург; средне-высокой пораженности (от 2324,7 до 3113,3) — 22 региона; высоко-средней пораженности (от 3075,1 до 3525,1) — 9 регионов; высокой криминальной пораженности несовершеннолетних (от 3633,5 до 4584,1) —- 6 регионов (Бурятия, Томская, Новосибирская, Сахалинская области, Хабаровский край, Еврейская АО). Таким образом, наблюдается разрыв между наиболее и наименее благополучными регионами в 10 раз.

Далее Г. Забрянский соотносит вышеназванные группы с экономическими районами России. Экономическими районами с низкой криминальной активностью несовершеннолетних оказались Северо-Кавказский (коэффициент 1104,1), Поволжский (1473,0), Центрально-Черноземный (1613,0) и Центральный (1792,1). Районы со средней криминальной пораженностью — Волго-Вятский (1991,6), Северо-Западный (2467,5), Уральский (2362,3), Западно-Сибирский (2457,5) и Северный (2630,1). К экономическим районам с высокой криминальной пораженностью подростков относятся Восточно-Сибирский (2881,2) и Дальневосточный (3396,7). Надо ли говорить, что криминальная активность несовершеннолетних достаточно точно отражает социально-экономические условия существования регионов?

Интересно, что последующий анализ региональных особенностей наказания несовершеннолетних выявил несоответствие “тяжести” криминальной пораженности и “активности” уголовной юстиции в 36,8% случаев (Забрянский Г. И. (2000) Указ. соч. С. 98.), что лишний раз наводит на размышления о неадекватности социальной реакции на преступность и ее интенсивности.

Таблица 1

	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Количество зарегистрированных преступлений	116149	133422	159976	162718	173375	199291	225740	221649	209777	202935	182798	189293	208313
Уровень (на 100 тыс. жителей в возрасте 14-17 лет)	1510	1691	1965	1974	2079	2405	2637	2563	2402	2295	2030	2029	•
Доля в общей преступности,%)	19,9	15,4	18,0	17,2	17,0	16,4	16,2	14,0	12,0	11,0	10,9	10,3	9,6

* Нет сведений.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.: МВД РФ, МЮ РФ.

Таблица 2

Доля несовершеннолетних, совершивших различные преступления в России, в общем количестве расследуемых преступлений (1987-1998)

	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998
Умышленные убийства с покушениями	2,9	3,4	4,3	4,1	4,1	4,0	4,8	5,4	5,9	5,6	5,7	5,2
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью	3,3	3,4	4,0	3,9	3,8	3,8	4,8	5,4	5,4	5,7	5,7	5,7
Изнасилование (с покушениями)	32,6	33,9	31,7	30,0	25,4	23,7	22,5	22,4	20,8	20,1	16,0	15,1
Разбой	20,5	22,6	21,6	20,1	19,4	20,0	21,7	21,0	19,7	18,3	16,5	15,3
Грабеж	34,4	40,6	38,7	35,1	33,6	32,2	31,4	29,8	28,2	26,7	24,3	23,6
Кража*	36,9	40,5	42,2	35,7	30,9	26,8	24,0	21,0	19,5	18,5	18,1	17,4
Взяточничество	0,3	0,4	0,1	0,0	0,2	0,2	0,3	0,1	**	**	..	““
Преступления, связанные с наркотиками	9,6	8,8	9,8	9,9	9,3	8,7	8,0	7,1	7,3	7,6	8,6	7,2

* До 1989 г. — только личного имущества граждан.

** Нет данных.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.: МВД РФ, МЮ РФ.

Таблица 3

Характеристика несовершеннолетних, совершивших преступления в России (1987—1998)

	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998
Всего (абсолютное количество)	159461	188186	203826	200954	208096	192199	161978	164787
В том числе (%):
мужчин	92,7	93,1	92,8	91,9	91,4	91,0	92,0	92,2
женщин	7,3	6,9	7,2	8,1	8,6	9,0	8,0	7,8
14-15 лет	32,8	31,5	32,8	32,4	33,2	32,6	28,3	28,4
16-17 лет	67,2	68,5	67,2	67,6	66,/8	67,4	71,7	71,6
рабочие	23,9	20,0	13,3	11,8	10,8	8,8	6,9	5,5
работники сельского хозяйства	2,1	1,9	1,6	1,1	0,5	0,4	0,8	0,6
учащиеся	46,5	43,5	39,9	30,6	42,0	44,7	46,3	48,6
лица без постоянного источника доходов	23,0	30,0	29,4	33,3	40,4	.41,1	41,1	42,9
безработные	—	—	2,0	2,3	2,9	2,7	3,2	3,2
совершившие преступления в группе	68,4	68,0	64,9	65,0	62,0	60,9	64,0	64,3
в состоянии алкогольного опьянения	17,1	17,6	25,9	28,4	27,8	26,2	23,0	19,6
в состоянии наркотического опьянения	0,2	0,3	0,5	0,4	0,4	0,6	0,8	0,8

3. Криминологический анализ преступности молодежи

Выше были изложены принципиальные положения, характеризующие подростково-молодежную преступность. Поэтому в этом параграфе мы остановимся лишь на некоторых ее характеристиках.

В целом динамика зарегистрированных в России преступлений, совершенных лицами в возрасте 18-29 лет, выглядит следующим образом (в скобках указан удельный вес в общем числе выявленных лиц всех возрастов): 1987 г. - 373 285 человек (38,5% от общего числа), 1988 г. -336 662(40,3), 1989 г. - 340 944 (40,2), 1990 г. - 352 122 (39,2), 1991 г. -366 327 (38,3), 1992 г. - 438 041 (38,1), 1993 г. - 490 062 (38,8), 1994г. - 546 128 (37,9), 1995 г. - 595 760 (37,3), 1996 г. - 611756 (37,8), 1997 г. - 564308 (41,1), 1998 г. - 623 568 (42,1). Общий рост молодежных преступлений с 1988 по 1998 г. — в 1,8 раза — несколько ниже, чем темпы роста всех преступлений. Но с 1995 г. наблюдается повышение доли преступлений молодежи в общей преступности, что свидетельствует об определенном неблагополучии этой части населения страны.

Интенсивность преступности молодежи по отдельным видам преступлений представлена в табл.4.

Как явствует из приведенных данных, наиболее “молодежными” являются изнасилования, разбойные нападения и преступления, связанные с наркотиками. Наблюдается тенденция возрастания доли молодежи с середины 90-х гг. в таких преступлениях, как причинение тяжкого вреда здоровью, разбойные нападения, грабежи, кражи.

Таблица 4

Удельный вес преступлений молодежи в общем числе преступности в России (1987-1998),%

	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998
Убийства (с покушениями)	36,1	36,4	35,0	34,1	33,3	32,2	31,9	33,2	33,5	35,2	35,3	36,6
Причинение тяжкого вреда здоровью	36,5	36,2	35,8	32,7	31,1	29,2	29,9	30,6	32,0	32,2	33,5	34,8
Изнасилование (с покушениями)	53,6	52,4	53,3	53,0	55,4	55,2	55,8	56,0	55,8	55,3	56,8	57,3
Разбой	57,9	56,4	54,6	55,8	55,6	56,4	58,9	57,8	58,2	59,9	61,1	62,7
Грабеж	47,9	44,3	45,0	45,3	43,8	44,7	46,2	47,1	47,3	48,8	50,8	57,7
Кража*	41,8	40,0	37,7	36,6	36,3	36,7	36,5	36,0	36,1	37,7	41,1	43,3
Растраты и присвоения	22,6	22,9	23,6	22,9	21,7	21,4	21,7	19,4	20,9	21,0	20,1	21,2
Взяточничество	17,8	19,3	20,5	25,4	19,6	28,6	27,2	30,7	29,8	28,8	27,1	26,4
Преступления, связанные с наркотиками	64,2	59,9	59,1	58,1	58,8	62,5	61,3	61,4	59,8	60,6	63,7	65,7

До 1989 г. — только кражи личного имущества граждан.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.,