Центр прикладных политических исследований "Информатика для демократии" (ИНДЕМ, Москва) осуществил чрезвычайно актуальное диагностическое исследование коррупции в России. В итоговом докладе уделяется значительное место природе и влиянию этого явления на состояние общества и государственности, на хозяйственное развитие страны. Публикуем фрагменты этого доклада (с полным текстом можно ознакомиться на сайте www.indem.ru ).

Погибнет ли страна без коррупции?

Интервьюер: Теперь на минуточку предположим, что коррупции нет в нашем обществе.
Эксперт: При нынешних законах?
Интервьюер: Да.
Эксперт: При полном соблюдении?.. Это катастрофа.
Интервьюер: Это катастрофа?
Эксперт: Это катастрофа. Это катастрофа. Это значит, что общество остановится в своем развитии, хозяйство остановится.

Из доклада Центра ИНДЕМ.

Несколько осведомленных экспертов утверждали, что западные кредиты, предоставляемые России, сопровождались значительным "откатом": "Я вот, когда был 15-го в Берлине, – рассказывал один из экспертов (т.е. один из тех, кого опрашивали представители ИНДЕМ), – они стали наезжать: вот, наши налогоплательщики, там, пятое-десятое, Германия дала столько кредитов. Я говорю: здрасьте! Давайте пройдем по кредитам. По каждому из этих кредитов ваши чиновники, которые отвечали за подготовку вопроса, принятие решений и работу с ними в Москве, получили от 10 до 30% отката. Сидели, краснели и вынуждены были признать, что это так".

Воруют, конечно, везде. В сегодняшней России, чья экономика еще не вышла из кризисного состояния и значительная часть населения пребывает за чертой бедности, воровство и коррупция, достигшие небывалых масштабов, особенно опасны тем, что усиливают социальную напряженность в стране и нравственную деградацию определенной части общества, затрудняют развитие бизнеса. Самое страшное, что в умах многих россиян с понятиями "демократия", "рыночные отношения" стали ассоциироваться продажность госслужащих и представителей властных структур, мздоимство и вымогательство, проникновение мафиозных элементов в административные учреждения и органы правоохраны. Московское процветание однозначно связывается в массовом сознании с мафиозным характером экономики, коррупцией, "черными налогами", "неформальными" отношениями московского начальства с банками и корпорациями. И при этом не подлежит сомнению, что в определенном плане лужковская Москва – самый свободный в России город. Здесь действительно наивысшая в стране свобода политической деятельности и свобода слова. Коррупция процветает…"

По данным социологического опроса, проведённого фондом ИНДЕМ, 38,5 процента россиян считают, что "демократия как минимум не препятствует коррупции". И уже раздаются голоса: "хватит демократии!". Причина очевидна: расцвет коррупции происходит одновременно с обнищанием большинства населения и невероятного обогащения его незначительной прослойки, что, впрочем, в некоторой мере взаимосвязано.

Многие эксперты полагают, что коррупция настолько поразила все клетки государственного организма, настолько вплелась в ткань российской хозяйственной системы и политических институтов, что уничтожь её сейчас каким-то чудом, по мановению волшебной палочки – и государственная машина просто не сможет функционировать, вместе с экономическими учреждениями и сферой бизнеса будут парализованы все социально значимые отрасли, основные политические структуры.

Что такое "коррупция"?

Взятки и злоупотребления, а, стало быть, и лица, их совершающие, – это не вся коррупция. Это лишь её отдельные криминальные проявления, можно сказать, рябь на поверхности. Коррупция как явление – она под этой рябью, в мутной и темной глубине, которую необходимо сделать хоть сколько-нибудь ясной.

Например, многие специалисты подчёркивают, что коррупция не всегда сопровождается нарушением действующих законов. Напротив, она процветает на пробелах и несовершенствах законодательства, максимально эффективно используя их. В подобном случае эксперты (в качестве экспертов, то есть лиц, которых опрашивали участники исследования, были привлечены высокопоставленные чиновники, работники правоохранительных органов, журналисты, эксперты в узком смысле этого слова) квалифицируют коррупцию как "нарушение интересов общества". Пример – игра чиновников на рынке ГКО с использованием инсайдерской информации, что впрямую не преследуется нынешним российским законодательством.

На первый взгляд кажущийся простым вопрос оказывается столь сложным и неоднозначным, что в нём тонут даже опытные эксперты, среди которых, возможно, есть люди, знающие об этом явлении не понаслышке.

Один из основных экспертных подходов трактует коррупцию как некоторые отклонения от норм права, служебной этики или общечеловеческих моральных принципов. Коррупция – это совокупность "нехороших поступков", от уголовно наказуемых до просто неэтичных, конкретных людей. В докладе речь идёт о государственной коррупции, т.е. о той её разновидности, для которой существенно участие в "проступке" чиновников или госслужащих – от губернаторов, мэров и депутатов до медиков, преподавателей и т.д.

Государственный служащий обязан принимать решения, исходя из целей, установленных правом и общественно одобряемыми культурными и моральными нормами. Коррупция начинается тогда, когда действия должностного лица, соответствующие этим целям и нормам, подменяются действиями, обусловленными корыстными интересами.

С коррупцией связано важное понятие "конфликт интересов" (…) наличие противоречий между интересами службы (в норме они тождественны общественным интересам), которым обязаны отвечать действия госслужащего, и его корыстными интересами. Можно сказать наверняка: попадание чиновника в обстоятельства, порождающие конфликт интересов, – непременное условие коррупции (конечно, не всякий конфликт интересов приводит к коррупции).

В связи с этим необходимо вернуться к вопросу о том, где проходит граница коррупции. Мы попытаемся установить эту границу по двум критериям: первый – наличие в описываемых обстоятельствах конфликта интересов; второй – общественный вред, наносимый теми, кто вступает в коррупционные отношения (сделки).

Многие эксперты различают верхушечную и низовую коррупцию.

Верхушечная коррупция – эта та, о которой большинство наших граждан с удовольствием говорит, читает, слушает и смотрит. Обсуждение этой темы даже оказывает определённое психотерапевтическое воздействие, подобно просмотру "мыльных опер". К ней мы вернёмся, коснувшись вначале коррупции низовой, от которой то же большинство получает гораздо меньшее удовлетворение.

Низовая коррупция. Мы предлагаем разделить низовую коррупцию на две крупные категории. Первая – бытовая – связана с повседневной жизнью граждан. Она порождается необходимостью удовлетворять заботы частной жизни – здоровье, образование, отдых, жилье, индивидуальная защита и т.п. В связи с бытовой коррупцией существует распространенное мнение, присущее, как показало наше исследование, даже экспертам. Полагают, что подарки (от денежных подношений до бутылки спиртного), вручаемые гражданами врачам, преподавателям и другим лицам, в чью обязанность входит предоставление гражданам услуг от имени государства на зарплату, т.е. деньги, предварительно собранные у граждан в виде налогов, не являются коррупцией. "Не следует путать коррупцию с мздоимством!.." Многие эксперты, однако, категорически с этим не согласны.

Поступление подготовленного преподавателем абитуриента в вуз – средство сохранения спроса на его, преподавателя, услуги. Поэтому он готов обеспечить такое поступление своего подопечного даже за счет тех, кто талантливее и подготовленнее, но поступает без "поводыря". Имеются многочисленные свидетельства того, что поступлением коррупция в вузах не заканчивается. В результате зачастую получают высшее образование не те, кто достоин, а те, кто оказался способным оплатить получение диплома.

Итак, каждый индивидуальный выигрыш от коррупционной сделки сопряжен с чьим-то проигрышем. Но это не игра с нулевой суммой между "бесчестными" и "честными". Совокупность индивидуальных выигрышей, получаемых от участия в коррупционных сделках их сторонами, порождает социальную неэффективность, обладающую таким негативным кумулятивным эффектом, который многократно перекрывает сумму индивидуальных выигрышей. Эта неэффективность бьет по всем. Парадокс: взятки в вузах могут привести к тому, что через некоторое время качественные медицинские услуги будет некому оказывать даже за взятки.

Стало быть, массовая низовая коррупция, к примеру, в вузах, может быть более опасной, чем взятки в миллионы долларов за победу в конкурсе.

Вторая категория низовой коррупции – деловая – связана с хозяйственной, предпринимательской деятельностью физических и юридических лиц. Она порождается желанием одной стороны получить какие-либо материальные блага или преимущества, которые в установленном порядке для нее недоступны, и стремлением другой стороны к личному обогащения за чужой счет. Существует мнение, что действия второй стороны более активны: предприниматели жалуются, что им приходится сталкиваться с целой ордой вымогателей, и чаще всего уклониться от вступления в коррупционную сделку им не удается.

Итак, низовая коррупция распространена на среднем и низшем уровнях и связана с постоянным, рутинным взаимодействием чиновников и граждан (штрафы, регистрации, получение заказов на производство каких-либо работ или товаров, услуги в сфере здравоохранения, жилья, социального обеспечения и т.п.)

Верхушечная коррупция. Верхушечная коррупция охватывает политиков, высшее и среднее чиновничество и сопряжена с принятием решений, имеющих высокую цену (нормы законов, госзаказы, приговоры судов высших инстанций, изменение форм собственности и т.п.). Важно отметить, что очень часто верхушечная коррупция порождается взаимодействием власти и бизнеса.

Вот мнение одного из экспертов: "На самом деле, я думаю, что коррупция – это, прежде всего, достаточно устойчивая система, которая базируется на постоянных связях, контактах определенной группы людей или даже групп лиц, для достижения какой-то цели. Совершенно необязательно использовать механизм взяток, прямых взяток. Но важно, что сращиваются интересы каких-либо коммерческих, финансовых, торговых структур с принятием правительственных или иных административных решений, если формируется постоянная система влияния вот этих неправительственных, неадминистративных структур на принятие решений, даже если это не связано с прямыми взятками".

Эксперты отмечают наличие в России весьма сложно организованных коррупционных сетей, которые контролируют значительные ресурсы. В качестве примера такой организации приводилась следующая. Одна крупная компания оформлена в виде системы многих структур, в том числе и оффшорных. Компания принадлежит одному эмигранту, главарям двух преступных группировок и двум очень сильным бизнесменам. Эти бизнесмены являются исполнительными директорами компании, сравнимой по годовому обороту с "Газпромом", РАО ЕЭС и "ЛУКойлом". Компания "владеет" одним из субъектов Российской Федерации, т.е. полностью определяет результаты выборов, законодательный процесс, контролирует правоохранительные органы и весь крупный и средний бизнес в регионе. Через этот субъект Федерации компания поддерживает определенное общественно-политическое движение. Она же владеет очень крупным бизнесом в другом регионе и через его губернатора поддерживает другое общественно-политическое движение противоположной ориентации. Она владеет также большими объемами собственности в третьем регионе, и через него поддерживает третье общественно-политическое движение. Та же компания явно или неявно, через разного рода общественные организации поддерживает еще и четвертое общественно-политическое движение. Через один из московских банков, которым владеет компания, она обеспечивает прямую связь с администрацией президента РФ. Таким образом, структуры этой компании образуют огромную коррупционную сеть, развернутую в сфере бизнеса, финансовых институтов, федеральных и региональных структур власти, а также политических организаций.

Полагают, что коррупционные отношения очень сильны в Государственной Думе. При этом депутаты не стесняются открыто сообщать потенциальным лоббистам о соответствующих расценках. Фактически уже сложился рынок коррупционных услуг в Госдуме РФ. В ней задействованы постоянные нелегальные лоббисты, у каждого из них свой рейтинг стоимости услуг каждого депутата, каждого голосования. Этот рынок следует либо легализовать через принятие закона о лоббировании, либо разрушать, что очень сложно.

Важнейший вопрос, который регулярно лоббируется в Госдуме с использованием коррупционных отношений, – это принятие государственного бюджета. "Протащить вариант бюджета – это уже следствие того, о чем сегодня говорят так много: правительство не ответственно перед Думой, они решают вопросы с Думой не потому, что склонны к взаимной ответственности. Другие вопросы, связанные с бюджетом, также являются объектами постоянного лоббирования. К ним можно отнести факт списания Украине долгов за газ, сохранение ЗАТО (закрытых административно-территориальных образований) и другие.

Во многих случаях такая система лоббирования решений в Госдуме весьма удобна для исполнительной власти: нет необходимости выстраивать долгосрочную политику и программу политического взаимодействия с депутатами. Значительно проще оказывается их подкупить. Разумеется, эксперты не говорят обо всем депутатском корпусе. Но для проведения необходимого решения и не нужно подкупать всех депутатов.

По оценкам фонда ИНДЕМ, экономические потери от коррупции следует рассматривать двояко. Есть коррупционные деньги, которые остаются в стране и как-то вкладываются – в виде неявных капиталовложений, расходов на товары и услуги, в том числе местным производителям; а есть прямая утечка капиталов, при этом в значительной мере коррупционных капиталов, за границу, что составляет от 1 до 1,5 миллиардов долларов в месяц. Кроме того, в некоторых случаях уходит за границу до 90% кредитов международных организаций: как в виде присвоения и растрат, так и в форме "отката" международным чиновникам за помощь в получении кредитов. Поэтому проблема коррупции тесно увязана с проблемой вывоза капитала. Общие потери от коррупционного вывоза капитала составляли начиная с 1988 года в среднем по 20 млрд. долл. в год, по другим оценкам – 24-25 млрд. долл., т.е. около 300-350 млрд. долл. за 12 лет. Если же объединить ущерб от коррупционного вывоза капитала с потерями от коррупции на таможне – 20-25 млрд. долл. в год, в Центральном банке, в налоговой системе, в валютно-экспортном контроле, то общая сумма потерь за этот период составит 400-500 млрд. долл. (выделено нами. – Ред.). Из них сейчас на западных, в том числе оффшорных, счетах, находится порядка 300 млрд. долл.

Связанная с коррупцией несовершенная налоговая система, питаемая, поддерживаемая коррупцией, при ее реформе могла бы дать до 25% ВВП. По другим оценкам, количество "грязных денег", которые ходят по стране, составляет три годовых бюджета страны, т.е. 60-70 млрд. долл.

Эксперты указывают на случаи очень масштабной коррупции, которые, по их мнению, не могут быть разоблачены. В качестве причин указываются две. Первая: ущерб, наносимый государству, и извлекаемая личная выгода получены не в результате нарушения законов, а при помощи использования несовершенства законодательства или пробелов в нем. Вторая: схемы нанесения ущерба и извлечения выгоды обладают высокой степенью разветвленности; они могут включать постановления правительства или указы президента в качестве составляющих, в них вовлекается большое число заинтересованных лиц весьма высокого ранга.

Описывают случаи, когда в борьбе за собственность между преступными группировками к "решению проблем" привлекаются в скоординированных акциях многочисленные административные и правоохранительные структуры региона и представители федеральных властей.

Немного об истоках и особенностях российской коррупции

Основная мысль, проходящая через все оценки экспертов, это то, что коррупция и взяточничество в советское время были всеобъемлющей системой, и в этом смысле корни нынешней коррупции были заложены уже тогда, так же как традиции мздоимства и лихоимства пришли из царского времени. Но в то же время есть значительные качественные отличия нынешней коррупции от советской.

Одно из главных отличий – малое распространение прямых денежных выплат, а в большей степени широкое развитие обмена услугами, материальных подношений, подарков, пышных приемов и обеспечения развлечений. Эта черта была свойственна большей части советского периода, хотя она и дополнилась в брежневский период выплатой крупных сумм, покупкой должностей, крупномасштабными аферами, возникновением "цеховиков", развитием теневой экономики. В это время, в 70-е и в начале 80-х годов, наряду с традиционным блатом, кумовством, приписками и взаимными услугами развился и "гангстерский социализм" в виде огосударствления мафии, слияния коррупционных и уголовных структур: "То же узбекское дело это показало, когда воры в законе были связаны с партийными чиновниками. Те выходили сюда, на ЦК КПСС, и уже делились прибылью".

Тем не менее, если брать весь советский период, то важной чертой, отличающей советскую коррупцию от нынешней, был в целом более низкий уровень выплат и услуг. Развитию коррупции препятствовал страх перед наказанием, не только уголовным, но и выталкиванием из номенклатуры. Периодически устраивались показательные процессы, но и без суда все чиновники знали, что Система может их уничтожить.

Функцию, ограничивающую размах коррупции, выполняла также номенклатурная система. Принадлежность к определенному уровню советской бюрократии давала массу благ, недоступных рядовым гражданам. Человек приходил в номенклатурную бюрократию на всю жизнь, и при соблюдении правил игры у него было то, чего нет у нынешних чиновников, – уверенность в завтрашнем дне…

Коррупция при социализме как "продажа статусных возможностей, или продажа обобществленных прав собственности" в распределительной системе заложила основу нынешней коррупции, основанной также на распределяющей, регулирующей, контролирующей функциях государства, в сочетании с приватизацией государственной собственности. В то же время степень контроля государства над деятельностью бизнеса и других сфер ныне по-прежнему близка к советской. Разрешительный принцип по-прежнему господствует. Более того, как отмечается экспертами, многие процедуры, формы регулирования создаются специально таким образом, чтобы обеспечивать возможности для коррупционных сделок: "Сохранилось самое страшное – что аппарат сохранил право простраивать все это. Специальными их решениями создается система, при которой нельзя не красть, и ты всегда подвешиваешься на крючок". Это уж завоевание советской коррупционной системы. Оно сохраняется и сегодня.

Однако: важное отличие нынешней коррупции от советской… в том, что при всех социальных издержках коррупции в советское время она не сказывалась на принятии решений государственной важности, "не влияла на принятие системных целей". В то же время нынешняя коррупция затрагивает уже "системные решения". "Эта система полностью продуманная, законодательно подтвержденная, постоянно развивающаяся система, – подчеркивает один эксперт. – Пример – стремление во власть криминалитета. Ведь им уже не нужна неприкосновенность в принципе. Его уже никто не посадит, он уже честный коммерсант, он уже свое отсидел. Ему уже нужно влиять на законодательные решения, на расстановку людей".

Эксперты довольно единодушно указывали на колоссальную разницу доходов в бизнесе и на государственной службе. Т.е. нищим, по сравнению с бизнесменами, чиновникам приходилось решать вопросы о распределении огромных сумм. Вкупе с бесконтрольностью, упрощением процедур принятия решений, слабой работой правоохранительной системы и общей моральной деградацией это обстоятельство действовало на чиновников абсолютно разлагающе, устраняло любые нравственные барьеры. К этому добавляют такое важное обстоятельство, как сохранение и даже расширение разрешительного принципа: простейшие действия, связанные с образованием любого бизнеса, отдавались на усмотрение чиновников, которые могли дозволить или запретить начать свое дело.

Пробельность и запутанность законодательства, по мнению экспертов, в немалой степени подстегивают коррупцию. В качестве примера часто приводят налоговое законодательство: "Если не полон свод законов, значит, жизнь практически незаконна, с одной стороны. Та налоговая система, которая была при Ельцине, ставила весь народ российский не только в аморальное, но и в криминальное положение". При этом эксперты отмечают, что удержание всего активного населения в полукриминальном состоянии является одним из средств удержания власти правящей элитой.

Некоторые эксперты отмечают и сознательно коррупционный характер некоторых законов и подзаконных правовых актов (последних в особенности). Один эксперт выразился так: "На нижних этажах различные способы регулирования, бесспорно, являются сознательно придуманной системой. Если, например, Госсанэпиднадзор пишет бумажку о том, что теперь, чтобы каждое медицинское учреждение получило лицензию, нужно, чтобы в каждом был рентгенкабинет. И чтобы этот рентгенкабинет функционировал, он должен иметь лицензию на функционирование. А чтобы он имел эту лицензию, в нем должен быть прибор, который измеряет степень радиологического заражения. А вот этот прибор производит ОАО "Васькин кот", и стоит он 1600 долларов, и вы все обязаны его купить, а иначе лицензии не получите. Много таких распоряжений Госсанэпиднадзор наиздавал. Там еще было распоряжение о независимой экспертизе, которое должно производиться ОАО "Васькин и сын" и т. д. Ясно совершенно, что товарищи в доле с производителем прибора и хотят состричь свои законные 1600 долларов. Что касается глобальных решений, вроде залоговых аукционов, которые меняют систему собственности, это тоже происходит согласно чьей-то воле".

Эксперт подчеркивает: "если в других странах капитализм рос из развития частного бизнеса, то в Советском Союзе и постсоветских странах он вырос за счет дележа госсобственности".

В большинстве стран Западной Европы предприниматели упорно трудились и на свои деньги приобрели заводы и фабрики. У нас же произошла приватизация государства – переход "в частную собственность" прав распоряжения властью, государственными ресурсами. В "частную собственность" попадали отдельные армейские подразделения, право собирать налоги или возглавлять соответствующие органы, суды, право печатания денег и т.п.

При этом большинство граждан, не вникнув в происходящее, не получили ничего, а небольшая прослойка стала собственником огромных производственных ресурсов и материальных ценностей. Следующим этапом начался передел нажитой в ходе грязной приватизации собственности, сопряженный с участием в нем криминалитета. Процесс этот не завершился до сих пор.

Борьба с коррупцией как наглядное проявление российской коррупции

Распад старой системы породил кризис силовых и правоохранительных структур. Потеряв идеологию и ориентиры, они перестали работать на власть, но не начали работать на общество. Вместо этого они начали работать сначала на свое самосохранение, а затем – на личное обогащение, постепенно превращаясь в своего рода коммерческие структуры.

Среди всех органов охраны правопорядка, призванных противостоять коррупции, эксперты выделяют в качестве наиболее слабого места суды. В количественном отношении лидером называют Государственную инспекцию безопасности дорожного движения (почти 100 процентов личного состава охвачены коррупцией). В судах ситуация иная: "Первый заместитель председателя московского городского суда два года тому назад говорил о том, что коррупция по Москве составляет, по непроверенным данным, примерно 50 процентов от общего числа судей". Однако, как отмечают эксперты, суды – это последняя линия обороны, и если прохудилось там, то уже никак не залатать. Это усугубляется неприкосновенностью судей, их практической несменяемостью вкупе с низким уровнем их обеспечения и защиты.

По-прежнему продолжаются посягательства на независимость прокуроров и судей со стороны высокопоставленных представителей различных ветвей власти. Добросовестные судьи часто подвергаются преследованиям не только со стороны криминальных группировок, но и со стороны квалификационных коллегий судей. Принимая решение, честный судья часто понимает, что оно может быть отменено вышестоящим коррумпированным судьей. Еще тяжелее положение честных работников в милиции, прокуратуре, ФСБ, налоговой полиции, поскольку они не располагают той защитой от увольнения, которую имеют судьи.

Работа этих органов характеризуется таким явлением, как сокрытие материалов оперативных разработок или уголовных расследований для накопления и использования компромата. Этими данными торгуют, шантажируют, используют в политических и административных целях. Борьба с коррупцией подменяется борьбой друг против друга различных групп коррупционеров. Повсеместно практикуется использование правоохранительных органов в качестве инструментов политического и административного давления, средства поддержания недобросовестной конкуренции в бизнесе.

Милиция и РУБОПы (в настоящее время последние преобразованные в ОРБ – оперативно-розыскные бюро. – Ред.) давно начали вытеснять мелких рэкетиров на рынке "теневой защиты" прав собственности. На службе милиционер ненавидит "буржуев", а выйдя за стены участка легко нанимается в качестве охранника или идет "потрошить" одного по заказу другого.

Эксперты приводят множество примеров коррумпирования милиции на самых разных уровнях. Рассказывают о практике опеки наркодилеров на территориях, подведомственных районным отделениям милиции, о продаже конфискуемых наркотиков. Идет вытеснение милицией криминальных группировок, служащих "крышами" малому и среднему бизнесу, с последующим присвоением себе этих функций вместе с соответствующими доходами. Правоохранительные органы прикрывают криминальный бизнес в самых разных сферах, и это является крайне выгодным "бизнесом". По оценкам экспертов, лишь до 40% выручки от контрабандной деятельности поступает контрабандистам, остальное уходит на содержание правоохранительных "крыш".

Несовершенство законодательства и слабый контроль привели к тому, что повсеместно поражена коррупцией таможенная служба. Общеизвестна практика неправильного оформления товаров за взятку для уменьшения таможенных платежей. Однако это только малая часть коррупции. Достаточно упомянуть практику использования "конфиската". Очень часто, например, дорогие автомобили (порядка 150 тыс. долларов) конфискуются за неуплату таможенной пошлины, а затем после снижения цены во много раз из-за фиктивных дефектов продаются тому, у кого они были конфискованы (за несколько тысяч долларов). В коррупционных сетях, образуемых представителями и структурами разных правоохранительных органов, таможня "платит за всех", являясь основным поставщиком средств существования и защиты сети.

Эксперты описывают случаи, когда в борьбе за собственность между преступными группировками к "решению проблем" привлекаются в скоординированных акциях многочисленные административные и правоохранительные структуры региона и представители федеральных властей.

Многочисленны указания на коррупцию при контроле деятельности предприятий под предлогом "охраны интересов государства". Полезно процитировать характерный эпизод из одного интервью: "Вот, к примеру, Камчатка. Там сначала был Рыбнадзор, который надзирал за тем, чтобы браконьеры не браконьерствовали. Это выражалось в том, что инспектора рыбоохраны ездили на браконьерских судах и отгоняли от браконьеров любопытствующих. Потом пришли пограничники и сказали, что каждый год пропадает рыбки на четыре миллиарда долларов, что мы, мол, тоже хотим поучаствовать. И стала пограничная охрана надзирать за Рыбнадзором, в результате чего на несчастную браконьерскую голову обрушилось уже две кормящихся инстанции. Потом пришла эта самая ФСБ и сказала: "Ой, ребята, какая интересная тема! Мы тоже хотим. Мы тоже будем проверять, а то вот пограничники воруют и Рыбнадзор ворует". Стали, значит, и эти кормиться. То есть умножение числа проверяющих, как показал опыт, ведет только к увеличению налогового бремени на браконьеров". Большинство экспертов сходится в том, что во многих сферах создаются условия, когда не воровать нельзя, иначе система тебя просто отторгнет.

Россия минус коррупция – что останется?

Некоторые эксперты указывают на то, что в переходный период коррупция сыграла роль смазки, облегчавшей переход к новому экономическому укладу: "Если бы мы обеспечили 100-процентно эффективную борьбу с коррупцией, никакого бы перехода к капитализму в России не состоялось. В этом смысле коррупция сыграла, как ни странно, позитивную роль".

При таких колоссальных потерях для всего общества, для экономической системы коррупция в то же время позволяет этой системе выжить: "Она создает механизм преодоления зарегулированных отношений собственности. В условиях, когда трансакционные издержки соблюдения закона неприемлемо высоки, коррупция – это спасение". "По существующему механизму государственной машины, если таможенники не берут взяток, то существует вероятность, что половина товара просто не может пройти через границу". Иными словами, если бы чиновники просто перестали брать взятки, а все осталось бы по-старому, то ВВП (производимый в стране внутренний валовой продукт. – Ред.) уменьшился бы. Коррупция – это не проблема взяток, это – проблема неэффективности самой системы. Фактически причины, порождающие коррупцию (недостатки законов, принципов и методов государственного регулирования и т.п.), с одной стороны, приводят к потерям от этого явления, но, с другой, та же коррупция является стихийным методом компенсации этих причин. Поддержанию такого порядка способствует то, что коррупция – это уже норма поведения, это стиль общения и это разветвленная, отлаженная система.

Коррупция в России вплетена в ткань разнообразных отношений. Дело не только в том, что может остановиться экономика. Именно коррупционные связи между властью и бизнесом обеспечивают выполнение множества социальных функций – от чистоты на улицах до обеспечения школ учебниками.

Говорится и о том, что коррупционные связи являются своего рода защитой "отечественного производителя" от конкуренции с иностранным капиталом. Иностранным фирмам очень трудно встраиваться в ту ткань социальных отношений, которые объединяют российскую власть и российский бизнес.

В то же время большинству экспертов кажется противоестественной гипотеза о возможной полезности коррупции в каком-либо смысле.

Очевидно, что коррупция тормозит развитие нормального легального бизнеса: "В стране, в которой есть коррупция, в которой экономика находится в стадии развития, в стране, где к производителям материальных ценностей общество относится с подозрением и враждебностью (общество так относится, потому что власть так к нам относится, она тем и создает аморальную ситуацию), в стране, где инфраструктура экономики работает сама по себе, а не на цели экономики, в стране, где происходит вынужденное, естественно, бегство капитала (бегство: само слово – вынужденное. Бегство!), где есть нездоровая конкуренция, льготы, в такой стране невозможно создать даже одну нормальную компанию, невозможно. Как же тут действовать? Из десяти шагов в развитии мы можем сделать только один. Вот такая ситуация".

О громадных материальных потерях от коррупции уже было сказано.

Оценивая политические потери, эксперты сходятся в том, что коррупция приводит к очень серьезным издержкам. Они выражаются в политической нестабильности и в постоянной угрозе демократии в России. Коррупция приводит к приватизации государственной власти, самого государства. А такое "приватизированное" государство не способно ни к какой системной работе в области государственного строительства: ни в экономике, ни в социальной сфере. Оно, государство, становится просто недееспособным. Коррупция ведет российское государство в полный тупик, и политический, и экономический, и социальный. Государство, в силу развитости коррупционных отношений, постоянно сталкивается с противодействием попыткам проведения единой государственной политики.

Эксперты считают, что российская коррупция такова, что исполнительная власть занимается коррумпированием законодательной, когда необходимо обеспечить принятие нужных законопроектов. Эта практика ведет к разрушению государственной власти как таковой. Экспертами высказывалось мнение, что государство, пораженное коррупционными процессами, становится беззащитным перед внутренними и внешними угрозами. Это доказала война в Чечне, это доказала неспособность федеральной власти навести порядок в некоторых других субъектах Федерации.

Политические, социальные и экономические потери от коррупции настолько велики, а надежда на то, что она уменьшится сама собой со временем, как подтверждают эксперты, настолько безосновательны, что осуществление антикоррупционной политики – неизбежная миссия власти в России.

Получается, что общество встало перед довольно странной дилеммой: с коррупцией необходимо бороться, но вместе с тем это может привести к непредсказуемым последствиям, к "катастрофе" по выражению некоторых экспертов?