Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога _ Наркология on-line _ Прием доктора Пилюлькина _ Краткосрочная психотерапия в наркологии Ликбез _  Химия и жизнь _ Если друг оказался вдруг... _ Мифы и легенды _ Правдивые истории _ Частые вопросы _ Проверь себя _  Родительский уголок _ Родители родителям _ Ранняя диагностика _ Агитпросвет _ Место импульсивности в клинике наркологии  Закон сур-р-ов! _ Законы и нормативные документы _ Даешь систему! _  Сверхценные идеи _ Косые взгляды _ Глас народа _  Самопомощь _ Виртуальная группа _ Анонимные Наркоманы _ Сокрушающий курс _

Здравствуйте, С.Б.!

Спасибо вам за то, что откликнулись. Понимаю, насколько трудно вам выкраивать время на переписку со всякими олухами, а потому и не требую вовсе немедленного ответа. Напишите когда / и если вам это будет удобно.

Прошу простить меня за некоторую туманность предшествующего моего письма, поверьте мне, все это от того, что стиль интуитивных намеков и полунамеков стал для меня столь естественным, что мыслить иначе я уже не могу. Разве только в минуту смертельной почти опасности, да и то прилагая наиогромнейшие усилия. Кроме того, меня так и буравит какой-то иррациональный страх всего конкретного, т.е. того на чем можно поймать во лжи, а я в последнее время заврался до чрезвычайности (почему и о чем объясню далее). Вы просите у меня подробностей, но увы мой опыт общения с психологами чересчур скуден для того, чтобы понять, какая именно информация вам необходима. Попытаюсь однако обрисовать наиболее полно общую картину событий.

Я родился в Москве, где и прожил практически всю сознательную жизнь. До того как мне стукнуло 13, у нас с родителями не было постоянного жилья, всю дорогу что-то снимали, переезжали с места на место, я часто менял школы и друзей у меня в общем-то не было. Был я очень тихим, начитанным, интеллигентным мальчиком из хорошей семьи, разве что на пианино играть не учился.
В 13 лет родители определили меня в очень хорошую школу при ...., в класс, специализирующийся на химии и биологии. Дети там учились самые разные, были и представители рабочих окраин, которым "каждая помойка была баррикадой, каждая витрина мишень", была и золотая молодежь, и хиппи и яппи, всех их объединяло только то, что каждый был яркой индивидуальностью. Пришлось и мне подтягиваться, а поскольку никакими особыми талантами я не блистал, а потребность в самоутверждении в этом возрасте сами знаете какая, то я решил утверждаться сразу по всем фронтам. А именно, мне попалась книга "Жизнь и приключения А.Рембо". "Как, в 15 лет этот человек уже был гением, писал пространные поэмы на латыни, как смею я в свои 16 оставаться таким ничтожеством? Вот мой кумир!" - вообразил я по простоте душевной и тут же отрастил себе длинные волосы, купил поношенную военно-морскую шинель, длинный грубый шарф, огромный пацифи на плечо и презрительную, сардоническую усмешку на лицо. Соответственно я менялся и внутренне, все свободное время посвящая самообразованию и ломке собственной психики. На уроках я зачитывался Керуаком, Данте и Моррисоном, О.Хаксли и М.Аврелием, Сведенборгом и Кастанедой, Гете и Маркесом, причем каждую строчку рассматривал как призыв к действию, как лозунг. День, когда мне не удавалось совершить ничего выдающегося, наступить на горло страху или совести, нарушить какое-нибудь табу, плюнуть в лицо самодовольной обывательщине, я считал прожитым напрасно. Впрочем, пройти по этому пути до конца, пострадать за свои убеждения у меня никогда не хватало духу. Все мои подвиги рано или поздно приводили меня в отделение и там, стоило только зычному, перегаристому хранителю "буржуазной" морали с дубинкой цыкнуть на меня, как тут же я превращался в сопливого, прыщавого подростка, со слезами умоляющего не рассказывать маме. К тому же, меня собственно не разу и не били серьезно, так, поучили пару раз. Контраст был разительным: как не крути, а я оказался заурядным трусом, не выдержал первого же столкновения с грубой силой. ВСЕ свои страхи и комплексы мне удалось положить на обе лопатки, кроме единственного - страха смерти. Впрочем нет, еще один порок отравлял мое существование и со временем именно ему суждено было стать моим палачом и судиею: чудовищная лень. Будучи способным на всякого рода порывы и прорывы, не требующие длительного напряжения сил, я оказался совершенно не способен на какую-нибудь размеренную плодотворную деятельность. Воля била через край, я поражал всех феерической, энциклопедической широтой знаний и устремлений, но сам-то прекрасно понимал, что знания поверхностны, а усилия бесполезны, так как не могут быть направлены в одно русло, а разбрызгиваются понапрасну. Именно эта черта моего характера и оказалась для меня роковой.
Я высосал себя до дна, но об этом в свое время. Итак, налицо были два круга, две орбиты, по которым я вращался. В одном, который включал в себя родителей, родственников, близких друзей и знакомых я (по тогдашнему своему разумению) представлял из себя полное ничтожество, оставаясь серым, тихим учеником спецшколы, во всем, у всего и у всех, включая отца с матерью рабствующего. Второй круг, обиталище некоего М-ра Хайда, буревестника свободы, апостола анархии (как мне тогда это казалось опять же), начинающего пьяницы и бездарного поэта, заключал людей малознакомых, по возможности вообще не знакомых, таких каких принято называть отбросами общества, причем люди из 2-го круга по мере моего с ними знакомства стремительно перемещались в 1-й.У одних я вызывал жалость доходящей до заикания стеснительностью, замкнутостью и мнительностью, у других чуть ли не восхищение доходящей до абсурда одержимостью. Моя жизнь превратилась в маятник со все увеличивающейся амплитудой. Впрочем, нечто общее у этих состояний все таки было; а именно - всепоглощающий эгоизм. Я думал, думаю и наверно всю оставшуюся жизнь обречен думать только о себе. Это ли не самое страшное одиночество? Все это я конечно только сейчас так понимаю, а тогда... тогда я понимал отчетливо лишь то, что один путь, путь свободы неминуемо приведет меня к физической смерти, а другой, путь рабства, - к смерти духовной. А я как огня боюсь смерти, не самой смерти вернее, а того, что за ней. Вот я и топтался на месте, проигрывая и там и там. Хотя, конечно, уверен: оба круга проникали друг друга в гораздо большей степени, чем мне тогда казалось.
Но выносить эту пытку, оставаясь в рамках, было тяжело, я ведь еще и учился и играл роль любящего сына и брата, и вообще старался держать себя в руках, лишь изредка давая себе волю в хулиганских действиях.

Но в груди моей полыхало пламя, и я тушил его при активной помощи алкоголя, причем напивался я вдрызг, облегчение наступало только на самой грани комы, куда я однажды и впал так, что меня даже в "склиф" возили откачивать. Ну, после такого поворота я решил завязывать с зеленым змием, все это становилось слишком заметно, всплывало на поверхность, даже в школе пронюхали, а директором у нас подвизался отменный крокодил, - мог исключить хоть перед самыми выпускными. Ну, за хлопотами я вроде отошел немного, но когда поступил в "менделавку", все вернулось на круги своя, правда на этот раз на новом витке эволюции. Гашиш, весьма популярный в среде моих тогдашних знакомых, сделался моим идолом, ему воскурял я все более частые и желанные фимиамы. Приобретение новой порции стало первостепенной задачей, благо время было, школьных знаний мне на 1 курс хватало с лихвой. Гашиш решал все проблемы, не надолго, но решал. У меня появилась возможность продолжить образование, теперь я взялся уже за философию, отдавая предпочтение этике и метафизике. Бердяев, Соловьев и Андреев обрушили в ничто хлипкие конструкции Кинчева, Гребенщикова и Моррисона, хотя самое ценное в их творчестве несомненно вошло в новую систему ценностей.
Черт, я вижу если так подробно описывать и последние 3 года, мне и мегабайта не хватит.
Короче, очень быстро я познакомился с кетамином и паркопаном, последний, однако, вводил меня в бредовое состояние, полное кошмаров, давление на психику жуткое, я вытворял черт знает что, вообщем остановился на кетамине. Он очень "помогал" мне, "лечил", я смотрел в себя и на мир сквозь розовые очки. Под кетамином я мог осуществлять самые изощренные фантазии, со временем я научился даже управлять опьянением и мог направить его в нужное русло. Весь этот подсознательный мрак и мистицизм выползли как мокрицы на свет божий и уже не хотели заползать обратно.
Родители как раз к тому времени стали часто отлучаться по делам за границу, у меня была уйма денег, времени и места для продолжения экспериментов (едовые деньги я безжалостно спускал на "настю"). Долго я не выдюжил и крыша поползла с каждым днем, набирая скорость.

Потом родители окончательно свалили в Лимонию, я тронулся было за ними но не ужился и два года бродяжничал, не всегда удосуживаясь даже дать им знать, где я и как. С кетамином пришлось распрощаться, но зато ЛСД, героин, кокаин и грибы с успехом заменили его на посту. Впрочем, героин и кокаин, как и паркопан, меня ужаснули и я ограничился лишь беглым знакомством, к тому же они очень дороги, а я не крез и способен зарабатывать на хлеб лишь тяжелым физическим трудом, что не очень-то хорошо оплачивается даже в очень благополучных странах .
Здоровье однако подъедало, мой давний гастрит прогрессировал и очередное приглашение родителей "вернуться к пенатам, продолжить учебу" - а они ничего для меня не пожалеют, пришлось как нельзя кстати.
И вот я в Лимонии. Страна небольшая, тут всякая провинция она же и метрополия и наоборот. Недалеко Голландия. Не мне вам рассказывать что это такое. Впрочем, в непосредственной близости находится город N, а не Амстердам, и тут кроме хэша да травки ничего не сыщешь, - плюгавый буржуазный городишко, как я бы сказал лет 5 тому. Вот и приходилось жрать гашиш перорально в таких дозах, чтоб он действовал как сильный психоделик.
Думаю, именно от этого мой гастрит перерос в язву. Язву вроде бы залечили, но надолго ли? Вообщем все тоже самое, исключая разве, что к 3-м уже известным мне поверхностно языкам прибавился и 4-й: французский. Но опять же, для чего? Нет, не для поступления в университет, не для продолжения бизнеса родителя. Мой словарный запас витает совсем в других сферах, финансово-экономические термины его не в малейшей мере не волнуют. И как по-английски я говорю на языке Блейка, Моррисона и Толкиена с русским акцентом, вызывая сим прискорбным фактом смех англосаксов, так и тут - когда необходимо, язык прилипает к гортани, я и русский-то порядком забыл, но зато помню наизусть целые страницы из "Сезона в аду" и могу цитировать огромные куски из "Пьяного корабля". Память вообще не к черту, все, что не связано с внутренней жизнью, вылетает мгновенно. Периодически наступает "ментальный ступор", как я это называю: смотрю чуть не часами в одну точку и горя не знаю. Гасну я, что ли, испаряюсь. И все-то мучает паранойя, всего боюсь, даже темноты.

Все, чую не получится у меня все подробнее описать. Расплываюсь. Да и поздно.
Вообщем, соль проблемы в том, что если брошу - сойду с ума, не брошу - тоже сойду с ума, но так все-таки веселее. К тому же язва. Главное никого не вводить в беспокойство, черт возьми, пожалуй лучше все-таки бросить и ринуться очертя голову в пропасть для свободных людей, а в наркотическом угаре нельзя, не будет это считаться, да и не хочу осквернять... Нет, жертва должна быть свободной.
Тут то и прошу совета, как бы изловчиться завязать, да не съехать при этом, чтобы обошлось все без чемерицы и искусственное ночное безумие, умерев и зачахнув, не проросло бы в дневное сознание. А самое главное все сделать самому, сам закапывался, сам и откопаюсь, буде на то воля богов.
Ну, спасибо вам, посылаю за неимением лучшего то что есть.

Искренне Ваш, ХХ.

Здравствуйте, С.Б.

Рад, очень рад письмом Вашим, спасибо, хотя признаюсь и несколько обескуражен основною его мыслею. Насколько я понимаю, Вы кажется полагаете, что дело в моем случае вовсе не в наркотиках на мозг пагубно влияющих, но во мне самом. Оно конечно и верно, с чего это я вообразил себя этаким бедным лелианом, бледной тенью, немощным ничтожеством, понуро бредущим сквозь мутные, пепельные горизонты подернутые хмурой пеленой свинцового дождя? Но однако же, по своей вине или нет, в результате психической болезни али по природной порочности да испорченности, но я нутром чую запах серы, мне кажется, что я в аду и уж не так ли это на самом деле? Согласен, никакие нравственные мучения и близко не лежали с любой мало-мальски острой физической болью. Когда я думаю о детях Чечни, о несчастных голодающих эфиопах, обо всех невинных, замученных сверхлюдьми в концлагерях или рабами божьими в застенках инквизиции мне становится невыносимо стыдно. О, в этом-то и суть. Мне стыдно перед самим собой, что я животное, ничем не отличаюсь от свиньи, только жру и сплю, меж тем как миром правят злоба и насилие. Во всем чувствуется какая-то гнилостная болезненность, даже везет у нас сильным да смышленым, а все шишки сыпятся на униженных и оскорбленных, юродивых и расплачиваются за все они, это их лица попирает оруэлловский сапог, который не обязательно вовсе принадлежит тоталитаризму, но зачастую и лицемерному, чванливому социал-демократизму. И все с молчаливого согласия таких вот жующих баранов вроде меня. Ложь, ложь и я лгу. Все начинается с эгоизма, причем в роли эго тут выступает отнюдь не истинное Я, а чавкающая животная сущность, которая со временем подменяет его все более. И одиночество. Не звездное одиночество гения, не светлое одиночество праведника, не одиночество даже злосчастного Заратустры, но тяжесть надгробной плиты, забитый землею рот, разверзнутые в слепом ужасе металлические глаза и вяло текучий чрез них едкий дым бесконечности.
Вы думаете, наверное - я из тех, неприкаянных искателей смысла жизни, нет, я давно уже нашел его, он не нов и пусть назовут меня лакеем чужой мысли, а я уверен, что да, все просто, есть 3 цели; во-первых: превозмогать себя, поправлять, выдавливать из себя животное, насекомое, чтобы тело стало послушным орудием разума, а душа свободной от всякой грязи, страстей и желаний, во-вторых: чтобы сам разум не отвлекался понапрасну на суетное, непостигательное и безразличное, но горел, трещал бы как лесной пожар, ревел как вулкан, пламенем живой любви к людям, все прощающей, как любовь Мадонны, сострадательной как любовь Будды, деятельной как любовь Христа, в-третьих: чтобы и дух искал правды, чтобы жажда свободы и творчества жгла его как жгла она Леонардо. Я и имена эти упоминаю для того только, что не только святые и гении способны достичь такой полноты, но каждая, самая ничтожная тварь на этой планете должна быть такою.
И вот так-то, все это зная и разумея, продолжаю копаться в блевотине недопустимой, преступной серости, подлости и лживости. Трус, трус, сколько раз я предавал самое сокровенное. Мне нет покоя, совесть и стыд подобно дьявольской царской водке разъедают душу, но лукавая улыбка сатаны, они не дают ни капли решимости, - малейший соблазн, самая малая угроза и вот он я, во всей красе. И вот однажды я признал свое поражение, вывесил белый флаг.

Поверите ли, жизнь моя подобна бушующему мальстрёму, все крутится и сверкает, лезвия, лезвия, я задыхаюсь в крови, а то вдруг подступит леденящая апатия, отвращение жизни. Порою, страх запускает мне в позвоночник свои ледяные когти. Стоит мне только закрыть глаза или оказаться в темноте и вот уже слышится этот унылый, монотонный свист и чьи-то цепкие пальцы хватают меня за лодыжки и тащат, тащат куда-то, вернее не тащат конечно, но мне притчится, что вот-вот потащат. Некоторое время, возможно секунды, я сопротивляюсь, а потом вскакиваю и судорожно ищу выключатель. Свет, божественный свет, я лежу некоторое время, почти успокаиваюсь и тут вдруг уши разрывает настойчивый колокольный звон, почти набат и начинается: то приближающаяся, то удаляющаяся полицейская сирена. Я свертываюсь в калачик и грызу подушку, чуть не плачу и тут мне становится мучительно стыдно, ведь я - человек. Тоже мне Леонард Ван Винчи нашелся, - чуть не облажался от какого-то там свиста, да каких-то там пальцев. Вот ведь забавно, - одна часть сознания выдумывает, потешается, а другая от страха чуть с ума не сходит, прямо доморощенный бодлеризьм какой-то. Тьфу. А то вдруг днем, при дневном свете, едешь куда-нибудь по делам, ну натурально, - уступи дорогу направо - и тут вдруг появляется глупая уверенность, что хотя глаза и докладывают, мол все чисто, можно ехать, но на самом деле там огромный грузовик, а тебя просто глючит, что его нет. Я на самом деле уже один раз серьезно гробанулся из-за флэшбэка, больше не тянет, насилу тогда объяснил копам что это я "просто задумался".
Вообщем, понимаю конечно, что все это чушь собачья, ну а все же может такое случиться от грибов или хэша? И вообще в чем причина? Кислотой-то я уже почти полгода не балуюсь, уж больно она башню сводит, но вы поймите меня правильно, по трезвой - ад, так - тоже ад, но другой, но уж зато хоть какое-то разнообразие, к тому же мелькнет иногда что-то такое светлое, далекое, но близкое, родное.
Короче ладно, вы я думаю уже поняли, я тут сейчас не выдюжил и поправился. Ладно, хоть засну нормально. А я ведь даже не курю, бросил, и кофе не пью, не вижу смысла. Ну и только к психологу я не могу пойти никак.
Но может Вы сами мне посоветуете какое-нибудь более безопасное успокоительное.
Еще раз извините.

До свидания.

		наверх
		Copyright © "НарКом" 1998-2024 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт