Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога _ Наркология on-line _ Прием доктора Пилюлькина _ Краткосрочная психотерапия в наркологии Ликбез _  Химия и жизнь _ Если друг оказался вдруг... _ Мифы и легенды _ Правдивые истории _ Частые вопросы _ Проверь себя _  Родительский уголок _ Родители родителям _ Ранняя диагностика _ Агитпросвет _ Место импульсивности в клинике наркологии  Закон сур-р-ов! _ Законы и нормативные документы _ Даешь систему! _  Сверхценные идеи _ Косые взгляды _ Глас народа _  Самопомощь _ Виртуальная группа _ Анонимные Наркоманы _ Сокрушающий курс _

Вред, причиняемый нашей психике – эмоциональной сфере, интеллекту, ценностной сфере – этот реальный ущерб, проявляющий себя не только на уровне психических возможностей индивида, но ина уровне функционировании общества. Последствия «ментальной агрессии» - снижение адаптационных возможностей индивида и общества, эмоциональная дестабилизация, неэффективность при решении проблем.

С. Ениколопов, Ю. Кузнецова, Н. Чудова

Все кричат: «Никакой плод не видим с науки,
Ученых хоть голова полна - пусты руки».
А. Кантемир. Сатира 1. На хулящих учения.
К уму своему (1729)

В настоящем разделе речь пойдет о том влиянии, которое оказы­вает негативный коммуникативный опыт на представления человека о реальности. Мы полагаем, что помимо непосредственного эффек­та (в виде эмоциональных потерь и сбоев текущих поведенческих программ), обсуждавшегося выше, деструктивные формы общения способны причинить серьезный ущерб и ментальным механизмам, и продукту их деятельности - картине мира человека.

Картина мира является интегральным психическим образовани­ем, в котором в соответствии с реальным опытом субъекта фиксиру­ются модели внешней и внутренней реальности, опосредующие сис­тему отношений субъекта.

Согласно описанию Дж. Холтона, «в центре каждой картины мира, образуя ее важнейшую в эпистемологическом смысле когни­тивную структуру, находится совокупность тематических категорий и допущений: они по большей части носят характер бессознательно принятых, непроверяемых квазиаксиоматических базисных поло­жений, утвердившихся в практике мышления в качестве его руково­дящих и опорных средств» [305]. Для лингвистики принципиально важной является роль языка как важнейшего из конституирующих ее факторов [185], благодаря чему структуру картины мира можно представить как иерархию языковых концептов [ 108; 149].

В литературе описано множество типологий картин мира (далее - КМ), из которых для нас в данном случае наиболее полезным пред­ставляется выделение научного, житейского (обыденного) и мифо­логического типов КМ.

Важнейшее отличие научной КМ от житейской и мифологической заключается в том, что организована она на базе принципов познавае­мости, достоверности, теоретичности и системности. Благодаря этому научная КМ эффективно обслуживает некоторые важные процессы и сферы жизнедеятельности, такие, как личностная рефлексия или профессиональная деятельность. Основным средством построения научной КМ является мышление, опосредованное воплощаемыми в словах понятиями. Именно из-за этой генетической зависимости на­учная КМ оказывается подвержена разрушительным воздействиям неблагоприятной языковой среды.

Принято выделять следующие критерии научного знания.

1. Системность знания. Научное знание всегда выступает в качес­тве определенных систем: в этих системах есть исходные принципы, фундаментальные понятия (аксиомы), а также знания, выводимые из этих принципов и понятий по законам логики. Кроме того, систе­ма включает в себя важные для данной науки интерпретированные опытные факты, эксперименты, математический аппарат, практичес­кие выводы и рекомендации. Хаотический набор верных высказыва­ний сам по себе наукой считаться не может.
2. Наличие отработанного механизма для получения новых зна­ний. Наука - это не просто система знаний, но и деятельность по их получению, что предусматривает не только отработанную методику практического и теоретического исследований, но и наличие людей, специализирующихся в этой деятельности, соответствующих орга­низаций, координирующих исследования, а также необходимых ма­териалов, технологий и средств фиксации информации.
3. Теоретичность знания предполагает получение истины ради са­мой истины, а не ради практического результата. В основе науки ле­жат фундаментальные исследования, чистый интерес к окружающе­му миру, а затем уже на их основе проводятся прикладные исследова­ния, если их допускает существующий уровень развития техники.
4. Рациональность знания. В основе рационального стиля мыш­ления лежит признание существования универсальных, доступных разуму причинных связей, а также формального доказательства в ка­честве главного средства обоснования знания. Нужно заметить, что рациональность отнюдь не является непременным атрибутом челове­ческого мышления, и как отдельные индивиды, так и целые культуры могут демонстрировать устойчивое тяготение к альтернативным спо­собам познания мира - интуиции и сверхчувственному восприятию.
5. Экспериментальный метод исследования, а также математиза­ция науки [238].

При характеристике научной КМ нужно рассмотреть и особен­ности ее базового структурного элемента - научного понятия. Под этим названием принято рассматривать ментальное образование, в котором фиксируется система существенных признаков объекта, являющегося референтом понятия. К основным свойствам научного понятия относятся: обобщенность, наличие логических связей с дру­гими понятиями - элементами научной КМ, а также возможность ис­пользовать его для совершения логических операций [297].

М.А. Холодная [303; 125-127] описывает (научное) понятие сле­дующим образом: «Согласно Л.С. Выготскому, понятие - это особая структура обобщения, которая характеризуется, с одной стороны, выделением и соотнесением некоторого множества разноуровневых семантических признаков отображаемого объекта и, с другой сторо­ны, включенностью в систему связей с другими понятиями... Процесс понятийного обобщения... порождает особый тип понимания дейс­твительности, основанный на радикальной перестройке наличных семантических структур.

• Во-первых, знание об объекте на понятийном уровне - это всегда знание некоторого множества разнокачественных признаков соответствующего объекта (деталей, актуальных и потенциальных свойств, закономерностей возникновения, связей с другими объекта­ми и т. д.). Возможность выделения, перечисления этих признаков и объяснение на их основе других признаков приводят к тому, что име­ющиеся у человека сведения об объекте превращаются в целостное и в то же время дифференцированное знание, элементы которого отве­чают требованию полноты, расчлененности и взаимосвязанности.
• Во-вторых, понятийное обобщение не сводится к отбрасыва­нию тех или иных конкретных, индивидуально-специфичных при­знаков объектов и выделению только лишь общего им признака. При образовании понятия имеет место особого рода синтез признаков разной степени обобщенности в итоговом обобщающем понятии, в котором они сохраняются уже в измененном, “снятом” виде. Следо­вательно, понятийное обобщение выступает как особая форма семан­тического синтеза, благодаря которому любой объект одновременно осмысливается в единстве его конкретно-ситуативных, предметно­-структурных, функциональных, генетических, видовых и категори­ально-родовых признаков.
• В-третьих, отличительной чертой понятийного обобщения является упорядочение всех наличных признаков объекта по степе­ни их обобщенности. В частности, среди множества одновременно мыслимых признаков того или иного объекта человек оказывается в состоянии отделить его ситуативные признаки от инвариантных, оценить эти признаки как много- или маловероятные, рассмотреть их как специфические или универсальные и т. д. Иными словами, в психическом пространстве понятийной мысли каждый признак при­обретает качество “уровневости” (и соответственно значение слова оказывается представленным в индивидуальном опыте в виде своего рода иерархической семантической матрицы). Характерно, что собственно понятийное познание организуется именно вокруг обобщен­ных признаков объекта, которые позволяют включать его в какие-либо категории…
• В-четвертых, специфическим для понятийного обобщения яв­ляется воспроизведение в понятийном образе объективно значимых аспектов действительности. Какие психологические механизмы по­нятийного отражения позволяют мысли субъекта разграничивать су­щественные и несущественные признаки события? Особое значение в этом случае, как отмечает Л.М. Веккер, имеет иерархическая органи­зация понятийной структуры, поскольку информация одновременно перерабатывается в системе разных уровней обобщения. Тем самым создаются условия для выделения семантических инвариантов, в ре­зультате чего понятийная мысль освобождается от влияния эгоцент­рической познавательной позиции, а понятийное знание приобретает уникальное свойство интра- и интерсубъективной стабильности.

Будучи интегральными когнитивными образованиями, понятий­ные структуры, по-видимому, принимают самое активное участие в организации всех других форм ментального опыта. Соответственно, чем выше уровень сформированности понятийных структур, тем большее влияние понятийное мышление оказывает на устройство и функционирование индивидуального интеллекта» [303].

Наиболее развитой формой научного знания является теория, представляющая собой систему законов, содержащих информацию об устойчивых, необходимых, фундаментальных связях изучаемых явлений. Законы, относящиеся к теории, дополняют друг друга та­ким образом, чтобы, во-первых, выведенные из них следствия объ­ясняли и предсказывали все наблюдаемые явления определенного типа, во-вторых, они подсказывали, как и что следует наблюдать, на что обращать внимание и чем пренебречь, в-третьих, было ясно, какие величины следует измерять, в-четвертых, при каких условиях осуществлять наблюдения [226; 59-60].

Согласно B.C. Швыреву, отражение объектов и установление свя­зей между ними и формирование на этой основе картины мира про­исходят и на других уровнях функционирования сознания. Однако если в донаучном практическом сознании производство абстракций непосредственно вплетено «в ткань реальной жизни», то в науке формирование и совершенствование абстракций превращается в целенаправленную деятельность, регулируемую особыми нормами и правилами. Признак, отличающий идеальные объекты научного поз­нания от конструкций других типов сознания, также претендующих на построение картины мира, следует, по-видимому, усматривать в способе работы с идеальными конструкциями, в том, в какого рода деятельность они включены. Специфика работы с идеальными объ­ектами в науке по сравнению с духовными сущностями других типов сознания заключается в том, что эти мысленные конструкции стано­вятся действительно объектами, с которыми совершаются различного рода действия в мысленном эксперименте и в отношении структуры которых рассматриваются альтернативные варианты, проводятся со­поставления, исследуются возможные преобразования и пр. Цель та­ких действий - совершенствование и развитие идеальных объектов, получение новых знаний на основе работы с ними. В других видах об­щественного сознания центр тяжести приходится на использовании идеальных объектов как средств осуществления той деятельности, которую они призваны обслуживать [321; 111,123-124].

Прагматическая ценность научного подхода к реальности заклю­чается в том, что «научная рациональность оптимизирует человечес­кую деятельность, благодаря научной рациональности возможно на­учное прогнозирование, научная рациональность является средством создания моделей целесообразного изменения» [134].

Если говорить не о человечестве в целом, а о конкретном чело­веке, о его индивидуальной научной КМ, то можно считать, что она складывается в ходе специально организованного, специфическо­го по предмету и методам обучения (отличающегося, например, от приобретения конкретных ручных или интеллектуальных навы­ков). По мере овладения специфическими познавательными оруди­ями, которые тоже являются элементами системы и не могут быть эффективными по отдельности, человек получает возможность выстраивать собственную (относительно) непротиворечивую науч­ную КМ, позволяющую с успехом применять полученные в гото­вом виде знания и принципы при решении любой познавательной задачи. В принципе высшее образование своей целью имеет созда­ние таких условий, при которых будущий профессионал присваи­вает систему культурно выработанных научных знаний, оптималь­но опосредующих его будущую профессиональную деятельность. Иными словами, в отличие от общей индивидуальная научная КМ имеет прагматическую направленность, и ее носитель может не ув­лекаться чистым познанием, но быть успешным и развивающимся специалистом в своем деле.

В отличие от научного обыденное сознание - это особый модус сознания, обращенного к повседневным практическим заботам [160], соответственно и закономерности присущего ему способа мышле­ния - «мышления повседневности» - это закономерности эмпири­ческого бытия человека [173].

А.А. Максимов [173] указывает основные особенности житейско­го мышления, в основе которого лежат «непосредственный, чувствен­ный опыт индивида, с одной стороны, а с другой стороны - традиции и коллективная память социальной группы»: возведение в ранг все­общего индивидуального опыта; возведение индуктивных рассуж­дений в ранг дедуктивных; выводы по аналогии; практицизм («...это мышление не желает подняться выше непосредственного интереса или эмпирического опыта. Практицизм означает отказ от абстрак­ции в пользу предметного образа с различной степенью обобщеннос­ти»); ассоциативность («...т. к. эмпирическое мышление опирается на предметный образ, то за пределами своего непосредственного опыта оно склонно вязнуть в болоте ассоциаций. За пределами эмпиричес­кого опыта у мышления нет оснований для обоснования, оно начи­нает опираться на чувства, эмоции или традиции»); склонность к аналогиям (переносу алгоритмов, сформированных на одном опыте, на другой). «За пределами непосредственного опыта эмпирическое мышление не способно к серьезному анализу информации», - подво­дит итог автор.

Он отмечает также, что на восприятие мышлением повседневнос­ти логических структур влияет не только логическая форма рассуж­дения, но и лингвистическая: «...эмпирическое мышление, сталкива­ясь со сложным текстом, при выделении предметного содержания не способно придать предмету мысли определенность. Чаще всего оно пребывает в формах смутных представлений и даже может затруд­няться выразить их в языке. Мышление... сталкивается с трудностью при использовании в дискурсе отрицательных высказываний, глав­ным образом тогда, когда предметное поле рассуждения выходит за пределы его непосредственного опыта... мышление повседневности часто не способно за грамматической формой видеть логическое со­держание, логическую структуру. Такая способность должна выраба­тываться специально». И это - задача, стоящая перед системой обра­зования. Однако само по себе образование, оказывается, не решает проблемы перехода от житейского мышления к более совершенным формам: «Современный человек, в отличие от крестьянина, жившего 100 лет назад, прошел обучение в школе, вузе, нередко и в аспиранту­ре, т. е. способен оперировать абстракциями. Но на уровне мышления повседневности рациональность такого мышления вульгаризиру­ется, с одной стороны, до абсолютизации неких теоретических при­нципов, а с другой стороны - до придания теоретическим понятиям самостоятельной сущности. Как итог, можно сказать, что в современ­ном повседневном мышлении рациональная мыслительная деятель­ность часто может деградировать до мышления логицистского. Это означает, что оно может работать по алгоритмам, часто даже очень сложным алгоритмам, но при этом исчезает понимание сути процес­са. Логицистское мышление способно схватить схему, действовать по достаточно абстрактному алгоритму, но не способно уловить содер­жание схемы».

И еще одна характерная особенность мышления, под давлением культурных требований обращаемого на абстракции, но не распола­гающего соответствующими этому предмету средствами: житейское «логицистское» мышление склонно к употреблению специальной терминологии, профессиональных и научных терминов к месту и не к месту, «так как логицистское мышление любит термины с размытым содержанием, ему лень вдуматься в смысл термина» [173].

Между научным и житейским, или обыденным сознанием, могут прослеживаться разные отношения. Оптимистически описывает вза­имодействие научной и обыденной картин мира В.Д. Лелеко, выделяя тенденцию «онаучивания» обыденного сознания, на которое наука посредством системы образования и СМИ оказывает «сильнейшее влияние». Обыденные представления о реальности постоянно и в увеличивающихся масштабах впитывают в себя значительную часть научного знания, достигая высокого уровня насыщенности «научно- теоретическими компонентами» и приобретая установку на научный по своей природе «поиск естественных причин» каких-то событий или явлений [160].

Однако существуют и другие представления о соотношении обы­денного и научного мышления, обыденной и научной КМ. Так, по мнению И.В. Сохань, при любом «онаучивании» обыденная карти­на мира, носителем которой является «массовый человек», остается «пространством, полным экзистенциально понижающих значений». В наше время из этого пространства, «понижающего» все осваивае­мые им смыслы, производятся как никогда прежде интенсивные ин­тервенции за рамки естественно порождающей его сферы реальнос­ти: «никогда еще масса не обладала большей властью, чем сейчас - властью подчинять своим вкусам стратегии культурного развития и утверждать доминанту потребления как главную в дискурсе сущес­твования» [263]. Похожую точку зрения высказывал и Дж. Холтон: «...при демократическом устройстве общества все граждане, как бы малограмотны и невежественны они ни были, имеют законное право на участие в принятии решений, существенное место в которых в сов­ременных условиях принадлежит научно-технической стороне дела. В этом обстоятельстве кроется возможность крупных политических ошибок и дестабилизации общества... история уже неоднократно до­казывала, что невнимание к роли и значению науки, недоучет или прямое игнорирование научного миропонимания могут повлечь за собой самые опасные последствия, открыть дорогу самым зловещим общественным силам» [305].

Наконец, третий тип сознания - это мифологическое, архаическое, пралогическое сознание. Для соответствующих ему ментальных средств характерны следующие особенности: эмоциональная интенсивность пе­реживания; неразделимость объективного и субъективного; закон партиципации (сопричастности); магический настрой (вера в существова­ние, действие незримых сил); проявления анимизма, т. е. одушевление природы в качестве универсального верования - архетипа; приписыва­ние неодушевленным предметам человеческих качеств [265].

Согласно описанию Е.В. Улыбиной, границы между научной, жи­тейской и мифологической КМ не являются непроницаемыми: содер­жание обыденного сознания, имеющее во многом нерациональный ха­рактер, активно включает в себя и элементы научного знания. Однако при этом основания формирующихся в области житейского сознания суждений не становятся предметом рефлексии, для них вполне до­статочным является обоснование типа «Это так, потому что так оно и есть» [284; 92,109]. Характерная для обыденного сознания нечувстви­тельность к противоречиям не позволяет рефлексировать расхождение между разными фрагментами собственного опыта, а также между со­держанием фрагментов, сформированных на разных основаниях - жи­тейском опыте и научном знании. Когда присвоение научных знаний не сопровождается выстраиванием их в особую систему, а происходит путем погружения в житейскую или мифологическую картину мира, последние остаются неизменными, а вот знания трансформируются, приобретая не свойственные их культурным формам фрагментар­ность, ситуативность и приуроченность к событиям житейской прак­тики человека. Как пишет Е.В. Улыбина, «факты, для понимания кото­рых требуется специальная подготовка, преобразуются и объясняются по-простому, что неизбежно искажает их» [284; 116].

Вообще исследования взаимодействия научной и житейской ин­дивидуальных картин мира показывают, что такое «стаскивание» научных знаний на уровень обыденного сознания приводит к их не­способности выполнять функцию эффективных культурных средств в той сфере деятельности, которые они были призваны обслуживать.

Так, В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили обнаружили в психо­логической науке существование наивных спонтанных «теорий» пси­хики, научных мифологий, порожденных тягой обыденного созна­ния к тому, чтобы исследовать понятные ему предметы с помощью понятных для него методов. Например: «...обыденному сознанию легче приписать нейрональным механизмам мозга свойства пред­метности, искать в них информационно-содержательные отношения и объявить предметом психологии мозг... чем признать реальность субъективного, психического и тем более признать за ним пространс­твенно-временные характеристики»; и в другом месте: «...из языка реальной жизни, из его недифференцированной массы совершенно явно тянутся и переходят в язык исследования посылки и допущения относительно его объектов, различные предметные смыслы и опера­ции, истоки происхождения и механизм которых вообще неведомы и которые предстают непосредственно как действительность». Ср.: «демон меня искушает», «тотем пожелал», с одной стороны, и «мозг мыслит», «в моей голове родилась мысль» - с другой [93]. Когда пси­холог - исследователь или теоретик, работающий в деятельностной парадигме, - опирается на обыденное понимание «предмета» как «вещи», возникает основа для «вульгаризмов вроде высказывания о том, что предметная деятельность - это не что иное, как манипулиро­вание с предметами, и только» [14].

Наивный уровень представлений о природе психодиагностичес­ких категорий становится, по оценке М.А. Холодной, препятствием для развития целых предметных областей: «Поразительно! В третьем тысячелетии, когда в философии, математике, физике, биологии ра­дикально изменились представления о причинах поведения сложных систем в направлении отказа от детерминистских установок, в совре­менной психологии продолжает доминировать до умиления наивное представление о прямой детерминации со стороны IQ всех аспектов не только интеллектуальной, но и социальной, и бытовой жизни че­ловека. И это было бы смешно, если бы не было так грустно!» [304] Если же психолог с опорой на научные знания, «опрощенные» до обыденного уровня, занимается профессиональной практикой (на­пример, психологическим консультированием), то происходит под­мена самого предмета профессиональной деятельности и, соответс­твенно, избираются методы работы, неадекватные исходному смыс­лу профессии: «профессионально-обыденные» представления «по своему содержанию не имеют отношения к психологии, а отражают педагогическую парадигму взаимодействия с клиентом, вернее, воз­действия на него» [172].

Нужно отметить, что опасность такого «опрощения» частично порождается тем, что в языке науки, кроме специально создаваемых понятий со строго определенным значением, используются поня­тия многозначные или с неопределенным значением. В частности, Н.К. Рябцева показывает, что в научных текстах описание этапов процесса познания происходит «донаучным способом», с помощью «языка здравого смысла». Такие составляющие научного познания, как мыслительные операции, ментальные состояния, результаты познавательной деятельности и т. п., описываются в языке научно­го изложения как материальные предметы. Сквозь научный текст явственно проступают «перцептивный», «механический» и «биоло­гический» образы науки. При этом эксплуатируются определенные психологические установки здравого смысла, имеющие явно дона­учный, наивный характер. Наука «всматривается» в реальность и может «увидеть» истину (прослеживать тенденции; рассматривать, пересмотреть, взгляды; точка зрения...); знания предстают как физи­ческие объекты (их можно приобретать, накапливать, использовать) и добываются посредством физических действий (в ходе познания; отталкиваться от...; углублять знание; построение теории; подкреп­лять аргументами). Знания также могут представать как биологичес­кие сущности, развитие которых не зависит от вмешательства извне, а количественные изменения с необходимостью переходят в качес­твенные (назревшие проблемы, плодотворная гипотеза, возрождение идеи) и т. д. Таким образом, применение метафорических средств для описания мыслительной деятельности ведет к «протаскиванию» пси­хологии здравого смысла: ненаблюдаемое - законы природы, обще­ства, мышления - выдается за наблюдаемое, а количество - за качест­во [235]. Представляется, что возможность негативных последствий, заложенная в метафорических выражениях научного языка, реали­зуется не автоматически, а при отсутствии навыка к рефлексии по поводу используемых средств, в т. ч. и языковых. Иными словами, можно ожидать, что степень опасности таких скрытых угроз зависит от уровня овладения способами научного отношения к реальности.

В зависимости от того, какая именно из картин мира является на­иболее простроенной и «работающей», т. е. обладает в глазах носите­ля наибольшей ценностью как инструмент жизнедеятельности, чело­век в каждом конкретном случае отвечает на такие вопросы, как: что такое факт; требуется ли для познания доказательство истинности; связаны ли отдельные представления и на какой основе.

Например, потребность в выстраивании из множества разрознен­ных впечатлений как можно более адекватных реальности и непроти­воречивых между собой представлений является свойством научной картины мира. Человек, для которого «ведущей» является житейская КМ, не ставит перед собой таких целей. С точки зрения обыденного сознания, оптимальным является отбор из потока информации ком­понентов в соответствии с принципом экономии усилий: чем меньше ментальных усилий требуется для вписывания вновь получаемого содержания, тем более вероятно, что оно будет вписано в систему представлений человека. При этом и характер содержания представ­лений, и характер их связей между собой в системе будут отражать характерные для житейской КМ особенности: нечувствительность к противоречиям, неразвитость механизмов обобщения и абстрагиро­вания, обусловленность задачей обслуживания житейской практики субъекта, тяготение к сценарному построению представлений и ис­пользование имеющегося сценарного знания в качестве источника оценки истинности вновь поступающей информации.

В социальном плане приоритет житейской КМ может проявляться как резко суженная сфера интересов человека, что делает его сложным партнером по общению. А.П. Чехов в «Ионыче» дал такую формулу:

...пока с обывателем играешь в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже не глупый человек, но стоит только загово­рить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти.

Такая неприязнь ко всему «несъедобному» может, в частности, ле­жать в основе все шире распространяющегося явления, суть которого заключается в отрицании ценности систематического школьного обра­зования. Так, в тексте под характерным названием «Защитим детей от школы?» данная позиция излагается в виде следующих тезисов:

Что дает детям школа, помимо совершенно необходимого умения читать, писать и считать? Основы знаний в ряде наук, с одной стороны, недостаточные для профессиональной деятельности, а с другой - ненуж­ные при отсутствии у детей стремления к научной работе в дальнейшем. Начальные сведения по культуре и истории - при том условии, если дети в них нуждаются и хотят усваивать.

В другой публикации автор - «ученый, бизнесмен, писатель, пре­зидент образовательной корпорации» - заявляет:

...Учеба должна быть полезной и увлекательной... Тогда выпускники становятся настоящими компетистами, которым во взрослой жизни и платят больше, и карьера круче... сейчас пропорция абстрактных и прак­тических знаний в школе примерно 90/10. А должна быть 50/50... Если ставится цель - выучить досконально квадратные уравнения, валентнос­ти и электромагнитные колебания, то в школу надо ходить обязательно. Потому что больше нигде этому не научат. Но если ставится цель, кроме этого, - стать в жизни еще богатым, счастливым и успешным (о чем мезачем в нее ходить? Только для тангенсов? Это не совсем справедливо - ходить столько лет в школу на 12 ООО уроков и не получить никакой пользы для того, что человеку в самом деле нужно во взрослой жизни, кроме абстрактных знаний.

Таким образом, с позиции носителей житейской КМ оказывает­ся невозможно по достоинству оценить тот развивающий потенциал обучения, о котором Л.С. Выготский высказывался следующим обра­зом: «...специфически человеческие психические процессы не даны, а заданы... единственная форма их развития - обучение в широком смысле слова» (цит. по: [331]). Узко прагматичный подход к реаль­ности (обучение без «лишних» абстракций, без развития понятийно­го мышления, без формирования научных понятий) оказывается, по сути, враждебен и разрушителен по отношению к наиболее базовым условиям формирования собственно человеческой психики.

1. Научная картина мира и СМИ

Эти журналы так написаны, что, если человек не врач, он даже не поймет, о чем там речь. Просто какие-то бессмыслен­ные слова. Только врачи понимают. Я-то думаю: почему бы не написать просто? Если, мол, у человека справа колет, так да­вать такой-то порошок, а если, скажем, слева, то капли. Тогда каждый мог бы себя сам лечить и все было бы понятно.

Евг. Рысс. Остров Колдун

Приведенное в эпиграфе размышление принадлежит тринадцати­летнему подростку - персонажу повести Е. Рысса, опубликованной в 1962 г.

А вот другой эпизод - из «Мастера и Маргариты» М. Булгако­ва. Взрослый человек, представитель креативного класса, поэт Иван Бездомный рассматривает оборудование медицинского кабинета и обнаруживает: «...кресла необыкновенно сложного устройства, ка­кие-то пузатые лампы с сияющими колпаками, множество склянок, и газовые горелки, и электрические провода, и совершенно никому не известные приборы». Почему же то, что известно и понятно спе­циалистам (врачам), определяется в обоих отрывках как совершенно бессмысленное, необыкновенно сложное и совершенно никому неизвест­ное? Объяснением может служить невозможность для наблюдателей занять позицию специалиста и идентифицировать себя с носителями экспертного знания как группы людей, занимающихся чем-то непос­тижимым, отторжение специалистов «как класса». Специалисты - это отчетливо не-Мы, и их ценности, цели и средства их деятельности не могут быть разделеныч­тают многие люди), - то как ее достичь? Ведь в школе этому почему-то не учат. Тогда наивным наблюдателем, поэтому вызывают у последнего ощущение угрозы. Так ли дело обстоит в наше время и в реальной жизни? И другой вопрос: а что же происходит дальше с теми впечатлениями, которые возникают у наивного наблюдателя в силу случайных столкновений с миром профессиональных знаний?

Попробуем сначала ответить на второй вопрос. Источник угрозы должен быть устранен. В ситуации, когда угрожающим оказывается факт существования «совершенно никому непонятных» знаний, у ре­ципиента возникает желание их «осмыслить», чтобы перевести в раз­ряд понятных и неугрожающих, и он прибегает при этом к определен­ным тактикам. Примером концепции, в которой описан этот механизм «опрощения», может служить теория социальных представлений С. Московичи. Согласно описанию Г.М. Андреевой, данная теория исходит из того, что «для человека всегда есть возможность встречи с чем-то “странным и незнакомым” (то ли потому, что оно слишком удалено от индивида, то ли потому, что не соответствует нормам, то ли просто потому, что “избыточно” при постижении картины мира). Такая встреча таит в себе опасность разрушить привычный ход ве­щей, взорвать устоявшийся образ. Московичи полагает, что человек испытывает потребность как-то “приручить” новые впечатления и тем самым уменьшить риск неожиданности, приноровиться к новой информации. Он считает, что именно при помощи социальных пред­ставлений “странное и незнакомое" становится со временем понят­ным и знакомым. В самом деле, мало кто может точно сказать, не бу­дучи специалистом, что такое биохимия, ядерная физика, социология знания или этология. Но каким-то образом обрывки информации об этих сложных материях просачиваются в массовое сознание, простая сумма сведений о них мелькает в повседневных дискуссиях и разго­ворах и позволяет даже не очень сведущим людям беседовать на эти сложные темы. В этом процессе принимает участие и предшествую­щий опыт человека, например, отрывочные сведения, почерпнутые в школе, от знакомых и пр. В общем, с участием многих различных источников представления о “странном” сложным путем проникают в “щель” обыденного сознания и как бы трансформируются в нем в достаточно понятное и не столь странное. Происходит, по мнению Московичи, “торжество обычного через овладение странным”. Это и есть русло социального познания обыденного человека» [10].

Конкретными же механизмами и одновременно этапами преобра­зования пугающе странного в понятное, приятное и полезное явля­ются «анкеровка», или «зацепление, и «объектификация». В процес­се анкеровки странный и незнакомый объект представлений пересо­здается в уже существующие ментальные системы индивидов. С по­мощью классификации или категоризации объект представления получает соответствующее имя, помещается в идентификационную матрицу культуры. Объектификация может проходить в двух фор­мах: персонализации и фигурации. Персонализация характеризуется привязкой нового объекта или явления к какой-либо известной лич­ности и фактически к ней сводится (например, психоанализ сводится к личности его основателя - 3. Фрейду). Фигурация представляет из себя подобный персонализации процесс, но вместе с известной личностью новый объект или явление сводятся и связываются так­же и с какой-либо формулой или формулировкой (например, теория относительности сводится к Эйнштейну и формуле Е = mc², или ра­ционализм - к Декарту и его высказыванию «Cogito ergo sum»). Та­ким образом, объектификация характеризуется тем, что полученное «знание» «включено в когнитивную структуру индивида... в сильно упрощенном, препарированном виде» [10], [225].

После того, как «странное» названо не отражающим его сущности (но зато понятным) словом, вписано в нерелевантный для него (но зато освоенный) контекст и привязано к некоторому зримому образу, оно перестает беспокоить носителя житейской КМ.

Теперь вернемся к первому вопросу, сформулированному в начале этого параграфа: существует ли какая-либо специфика в отношении к научному знанию со стороны наивных наблюдателей в современ­ном обществе? По нашему мнению, существует и определяется она в первую очередь участием в ситуации на стороне наивного наблю­дателя могучего аппарата современных СМИ, берущих на себя труд «адаптировать» «совершенно никому непонятную» информацию и сделать ее понятной абсолютно всем.

Количество публикаций в разделе «Наука», который существует на сайте практически любого электронного информационного издания и на любом информационно-развлекательном портале, достаточно вели­ко, и любой желающий может ознакомиться с новостями научной жиз­ни между чтением сообщений о скандальном происшествии в «звезд­ном» семействе и знакомством с рекламой новой модели телефона.

При анализе текстов сообщений, публикуемых в разделе «На­ука» неспециализированных электронных СМИ (развлекательных, информационных и рекламных, представляемых как информаци­онные), выявляется тенденция к систематическому использованию двух групп лексики. Во-первых, это лексика, служащая средством выражения негативной экспрессии (безысключительная и усили­тельная, эмотивы, слова, относящиеся к семантическим группам бо­лезни, страданий и смерти и т. д.). Во-вторых, это лексические еди­ницы, маркирующие научный стиль речи (термины и общенаучная лексика). Сочетание этих разностильных единиц образует типичный изолированный заголовок, который должен «увлечь» читателя. Здесь постоянно фигурируют некие «ученые» (иногда указывается их спе­циальность - врачи, физики, биологи и т. д.), которые испытывают «испуг», «потрясение», «растерянность», находятся «в шоке», «в ис­терике» или просто «обалдели». Примеры приведены ниже. Безысключительная и усилительная лексика:

• Открытие астрономов меняет все представления о времени и про­странстве.
• В Польше обнаружили уникальный огромнейший метеорит.
• Ученые нашли марсиан! Это вовсе не зеленые человечки! Наука такого еще не видела...
• Обнародован потрясающий снимок космической туманности.
• 30 невероятных пророчеств на 2013 год. Ученый Павел Полуян дал прогноз: что произойдет в политике, экономике и науке.
• Сенсация: «Снежный человек» опознан учеными. Генетики не ис­ключают, что йети - это гибрид землянина и космического пришельца.
• Останки этого существа - самая большая загадка науки!
• Уникальное открытие ученых. Они сами в шоке. На Борнео найде­на змея, способная изменять свой цвет.
• ШОК!. Вот какой УЖАС неожиданно нашли ученые!
• Этот кошмар похлеще Чернобыля! Ученые замерли в ужасе!

С точки зрения содержания создаваемого в подобных публикаци­ях житейского образа науки и ученого, важно, что неадекватная по знаку и силе выраженности аффектация представителям науки при­писывается систематически. Ученые постоянно испытывают потря­сение, когда сталкиваются (неожиданно!) с неизвестным, хотя поиск нового знания и составляет сущность научной деятельности.

Что же может послужить причиной бурных эмоций? Выделяются следующие темы особых переживаний ученых

Вселенная

• Ученые в ужасе: Выброс гигантского облака газа.
• Астрономы в панике: черные дыры стали быстро расти. Не погло­тят ли они Вселенную?
• «Астероид Судного дня» взорвется, как 10 термоядерных бомб. Астрономы были поражены объемами пролетевшего мимо Земли астеро­ида Апофис.
• Ученые в УЖАСЕ от того, что нашли на обратной стороне Луны!
• Ученые потрясены, на Марсе увидели железную дорогу и едущий вагон.
• Группа огромных АНГЕЛОВ появилась на орбите Земли, ученые потрясены.
• Ужасающее видео из космоса ИСПУГАЛО ученых.
• Астрономов испугала пропажа необычного пульсара.

Земля

• Что нашли ученые в обломках Тунгусского метеорита! Наука вздрогнула!
• В самом адском месте на Земле ученые обнаружили ТАКОЕ! Они кричали от ужаса!
• От находки на глубине 14 км у ученых кровь застыла в жилах. Ученые падали в обморок от этой шокирующей находки!
• Обнаруженное под льдами Антарктиды свело с ума ученых!
• Ученые в шоке от качества воды в Подмосковье.
• Ученые в шоке: Земля начнет остывать через семь лет.
• Северный полюс таит загадки - ученые в шоке.
• Ученые в шоке: адская жара начнется из-за Арктики.
• Ученые в ужасе от будущего течения Гольфстрим.
• Ученые в ужасе от уровня загрязнения атмосферы.
• Атлантида найдена под водой! Ученые ПОТРЯСЕНЫ] Ученые в ужасе от увиденного под водой.
• Расколовшийся остров Гренландии сильно испугал многих уче­ных.

Животные и растения

• Ученые в растерянности: белые медведи в Арктике лысеют.
• Британские ученые в ужасе: Ежики вымирают!
• Ученые потрясены половой распущенностью морских коньков.
• Термиты слушают вальс. Ученые потрясены.
• Ученые в шоке: попугай танцует под музыку, чувствуя ритм.
• Чупакабру поймали! Ученые в шоке. ФОТО.
• Ученые в шоке от тайной жизни кошек.
• Пингвины-извращенцы - ученые в шоке.
• Ученые в шоке: медузы напали на ферму по производству лосося.
• Ученые в шоке, в Сибири обнаружена ель - мутант (sic).
• Ученые в шоке - виноград растет в Чайковском.

Человеческий организм

• Родился БЕРЕМЕННЫЙ ребенок! Ученые в ШОКЕ.
• Родился сенсационный младенец. Медики глазам не верят!
• Ученые в шоке: Гениальность - вирусная болезнь, как и сифилис.
• Ученые в шоке из-за качества спермы французов - Новости Харь­кова.
• Ученые потрясены, выяснив (sic!), что влечет женщину к СЕК­СУ.
• Ученые в шоке - шоколад заменяет секс.
• У чернокожих родителей родилась натуральная блондинка! Уче­ные в шоке.
• Ученые в шоке: у женщины на ноге вырос СРАМ!
• Человек живет без мозга - ученые в шоке. Видео.
• Ученые в шоке: жирная пища не вредит здоровью.
• Ученые в ШОКе от открытых целебных свойства (sic) оливкового масла!
• Ученые в шоке от свойств свекольного сока!

Включение в заголовки, лиды и тексты наряду с научной лекси­кой просторечий также является приемом смешения жанров, что вызывает у читателя ощущение понятности (называние «странного» понятным именем). По сути же, использование приема погружения специальных лексических единиц в агрессивную для них среду ведет к разрыву понятийных связей и тем самым к увеличению фрагментированности содержания.

• Открытие ученых: люди мало отличаются от свиней. Подошло к концу крупнейшее в истории исследование генома хрюшек.
• Астрофизики узнали, зачем Солнце плюется. Ученые разгадали секрет температуры солнечной атмосферы.
• Американские ученые умоляют и упрашивают поснимать такие лампы.
• Найдено кладбище инопланетян! Ученые в ужасе! Это поставило на уши весь мир!
• Американские ученые в ужасе: медоносные пчелы дохнут как мухи.
• Ученые запутались: две головы лучше одной или одна лучше двух?
• Ученые выяснили, какой звук самый мерзкий на свете.
• В Якутии нашли ТАКОЕ, от чего волосы встают дыбом!
• У ученых ОТВИСЛА челюсть', такое они видят впервые!

Одной из сфер, в которой эффект дезориентации должен быть особенно велик, является, на наш взгляд, сформулированные с помо­щью бытовой лексики описания предмета научных исследований.

• Ученые намерены превратить кур в динозавров.
• Канадский ученый нашел универсальный способ борьбы со смер­тельным пьянством.
• Британские эксперты установили связь между нижним бельем и состоянием экономики.
• Ученые рассказали, как по носу определить ложь.
• Молитва для исполнения желаний. Невероятное открытие психо­логов: Технология исполнения желаний.
• Ученые научились вычислять будущих маньяков и убийц в младен­честве.
• Ученые доказали: вечная любовь есть!
• Ученые выяснили, почему в воде морщатся пальцы.
• Ученые утверждают, что стать суперменом может практически каждый.
• Теперь любого мужчину можно сделать верным. Немецкие ученые нашли способ покончить с супружескими изменами.
• Ученые выяснили, у кого нет любовниц.
• Ученые поняли, что такое счастье. Психологи узнали настоящую *стоимость» вещам и впечатлениям (sic).
• Кареглазым людям доверяют больше. Ученые выяснили, почему коричневый цвет более «доверителен» (sic) по сравнению с голубым.
• Ученые открыли самый эффективный пояс невинности!
• Британские ученые доказали что женщины - это зло.

Наблюдается мощный поток сообщений, в которых ученые зани­маются чем-то паранаучным.

• Вместо волос кузбасского йети британским ученым подсунули шерсть ирландского гвардейца?
• Ученые ищут чудовище якутского озера Лабынкыр.
• Младенцы читают ваши мысли! Ученые пытаются доказать, что телепатия есть.
• Финский ученый: инопланетяне заинтересованы в сотрудничест­ве с Землей.
• Почему инопланетяне до сих пор не вступили с нами в контакт? Ученые выдвинули оригинальную версию.
• Ученые насчитали в нашей Галактике до 400 тыс. цивилизаций.
• Внеземные цивилизации прячутся от нас в черных дырах. Ученые выдвигают любопытные версии.
• Физики объяснили, почему часы встают после смерти хозяина.
• Человеческие души спрятаны в нейронах головного мозга. Физики объяснили существование того света с позиций квантовой механики.
• Души умерших хранятся в «памяти» мирового океана. Ученые рас­шифровали «химическую память» воды.
• Ученые потрясены: Бог действительно хранит дураков и пьяных!
• Ученые потрясены: конец света все-таки будет.

Тексты, относящиеся к анализируемой категории, содержат боль­шое количество нарушений логики.

• Творожные оладьи из кукурузной муки теперь разрешены! Уче­ные - в шоке!
• В Россию зачастили НЛО треугольной формы, в виде дисков и те, которые испускают лучи.
• Открытия генетиков приводят ученых в ужас.
• Ученые потрясены созданием генетически модифицированной «супермыши» с необыкновенной физической силой и выносливостью - сравнимыми с результатами лучших спортсменов.
• Поняв, кто будет жить на Земле через 2 миллиарда лет, ученые представили облик типичного инопланетянина.
• «Притягивающий луч», как у инопланетян, реально может притя­гивать, - уверяют ученые.
• Необратимая причина глобального потепления повергла в шок ученых.

Можно видеть, как в приведенных примерах проявляются разные дефекты понятийной категоризации: объединение нерядоположен­ных признаков или объектов, нарушение родовидовых отношений, причинно-следственных связей и т. д.

В целях управления вниманием читателя тексты «про науку» членятся на отдельные фрагменты, разнесенные на разные страни­цы электронных изданий. При этом, как и в публикациях «инфор­мационного» характера, в заголовок выносится максимально силь­ная формулировка, которая в тексте самого сообщения значительно «бледнеет», «выцветает».

В приводимых ниже примерах заголовки выделены прописными буквами:

• ВЕЧНЫЙ ХЛЕБ ВСЕ БОЛЬШЕ СТАНОВИТСЯ РЕАЛЬНОС­ТЬЮ. Разработана технология, защищающая его от плесени в течение 60 суток.
• УЧЕНЫЕ ПРОСТО ОБАЛДЕЛИ, КОГДА УЗНАЛИ, ИЗ ЧЕГО СДЕЛАНА ДРЕВНЕЙШАЯ СТАТУЯ. Исследователи обнаружили, что буддистская статуя, которую нашли еще в 1938 году, сделана из ме­теорита.
• УЧЕНЫЕ РАССМОТРЕЛИ «ВНУТРЕННОСТИ» ЛУНЫ И ОБАЛДЕЛИ! Астрономы из Японии создали зонд «Кагуя», с помощью которого им удалось подробно изучить состав спутника Земли. Зонд об­наружил на Луне оливин - содержащий магний и железо минерал.
• МОЗГ ЭЙНШТЕЙНА РАСКРЫЛ СЕКРЕТЫ ГЕНИАЛЬНОС­ТИ. Содержимое черепной коробки великого физика еще раз было изу­чено специалистами.

Вот еще несколько развернутых примеров использования страте­гии «заманивания» вглубь интернетных страниц.

1. СТАЛО ИЗВЕСТНО: ВИТАМИНЫ УБИВАЮТ
   Сегодня большинство людей в своем стремлении к красоте и долголе­тию увлекаются различными витаминами. Это очень популярно в мире. Витамины вправду нужны организму и влияют на внешний вид: так, например, витамин С укрепляет иммунную систему организма, а вита­мин Е предупреждает старение. Нехватка витаминов может привести к возникновению различных заболеваний, а полное отсутствие витаминов в организме может стать причиной смерти. Совсем недавно, как пишет Алексей Алексенко, ученые заметили небольшое - на 5 % - увеличение ранней смертности среди тех, кто систематически принимал витамины, в особенности А, Е и бета-каротин.
2. ТО, ОТ ЧЕГО УМЕРЛА ЦАРИЦА КЛЕОПАТРА, ПОТРЯСЛО УЧЕНЫХ!
   <...> В своей работе исследователи изучили архивные документы того времени, согласно которым Клеопатра родилась в 69 году до нашей эры, а умерла 12 августа 30 года до нашей эры, в частности материалы античных историков, касающиеся Клеопатры, и записки египетских врачей. Про­консультировавшись у серпентологов - специалистов, изучающих змей, Шефер и его коллеги пришли к выводу, что укус кобры вряд ли является причиной смерти знаменитой египтянки.
3. УЧЕНЫЕ В УЖАСЕ. ВЫПАЛ ОЧЕНЬ АНОМАЛЬНЫЙ СНЕГ (впервые такое случилось на земле)
   Снег удивил жителей Австралии впервые за 100 лет.
   На юге Австралии впервые за 100 лет выпал снег. Октябрьские снего­пады покрыли горы недалеко от Аделаиды, и сегодня утром снег привлек сотни посетителей к горе Высокой. Как сообщает агенство XX со ссылкой на Бюро метеорологии Австралии, это редкое событие для этого времени года, и оно вызвано поступившей массой ледяного воздуха из Антаркти­ки. «Холодный воздух пришел очень быстро, и сильные южные ветры принесли холод вниз и по этой причине выпал снег», - пояснили мете­орологи.

Таким образом, проведенный нами анализ показал, что созда­ваемые в текстах неспециализированных СМИ образы ученых, а также описания предмета и результатов их деятельности объектив­но выступают фактором дискредитации научной картины мира и обесценивания принципов, определяющих ее функционирование. Состояние читателя, не обремененного специальными знаниями, фиксирующего свое внимание на содержании, а не на средствах выражения, при восприятии подобных публикаций можно назвать своеобразной ментальной интоксикацией. В его представления о типичных носителях научной КМ, а также в его собственные зна­ния внедряются компоненты «антинаучной ментальности», разъ­едающие принципы познавательного отношения к реальности. На наш взгляд, по своему объекту и последствиям этот вид информа­ционной деятельности может быть отнесен к категории менталь­ной агрессии.

Обобщая, можно сказать, что в условиях агрессивного воздейс­твия неспециализированных электронных СМИ на сферу научных знаний происходит разрушение тех ментальных структур, которые обеспечивают функционирование здравого смысла, способности к сопоставлению, сравнению и обобщению фактов, к установлению причинно-следственных связей, к выводу и учету условий, в кото­рых дана мыслительная задача. В то же время усиливаются позиции житейского мышления как якобы способного обеспечить своим но­сителям легкое овладение любой попавшей в поле зрения инфор­мацией.

2. Научная картина мира и некачественная научная литература

Дефектные тексты

...если мы претендуем на общезначимость нашего зна­ния, то нам придется помнить, что «игра в бисер» ведется по строгим правилам.

P.M. Фрумкина [298; 94]

Итак, влияние СМИ на научную картину мира, как функциони­рующую на уровне культуры, так и принадлежащую отдельным ин­дивидам, нельзя не признать разрушительным. А как обстоит дело внутри самого научного сегмента информационного пространства?

Какой вклад в поддержание и развитие научной картины мира вносят ее профессиональные носители - ученые?

Существование и развитие современной науки обеспечивается специальным образом организованной профессиональной комму­никацией, основной формой которой является научная публика­ция. Научная публикация представляет собой текст, содержащий описание хода исследовательской работы, изложение ее результа­тов и их осмысление в контексте текущих тенденций, и призван­ный обеспечить своевременное и содержательно адекватное рас­пространение имеющей научную ценность информации. Для того чтобы выполнять данную функцию, научная публикация должна соответствовать выработанным в процессе исторического развития науки требованиям; по формулировке P.M. Фрумкиной, «работая в современной науке, мы обязаны зафиксировать, оформить наши знания согласно определенным образцам, а не произвольным спо­собом» [298; 95].

Кроме специфических, научная публикация должна соответство­вать и более общим требованиям, а именно таким, которые предъяв­ляются письменным текстам вообще, поскольку нарушение и общих правил письменной коммуникации также затрудняет распростране­ние информации в научной среде. Письменная речь вообще (за ис­ключением в некоторых отношениях художественной) должна иметь следующие особые качества: 1) точность (по возможности однознач­ность), 2) глубину, 3) логичность, 4) полноту, 5) композиционную стройность; и в русском языке существуют разнообразные средства, применение которых обеспечивает необходимые характеристики [188]. Представляется, что научным публикациям данные качества должны быть присущи как минимум в неменьшей степени, чем не­научным.

Среди ошибок, которые вообще могут встречаться в письменном тексте, А.Н. Беззубов выделяет: фактические, логические, речевые (в т. ч. нормативно-языковые: орфографические, пунктуационные, лексико-семантические, грамматические, фразеологические; норма­тивно-стилевые: внутри- и межстилевые; нормативно-эстетические: фонетические и лексические)[19].

Рассмотрим группу ошибок, которые называются речевыми.

И.Б. Голуб указывает, что такого рода ошибки ведут к нарушению ло­гики в высказывании, что является серьезнейшим дефектом для на­учной публикации [59]. Подчеркнем, что в данном случае мы имеем дело с алогизмами, воспринимаемыми читателем, т. е. с нарушением, которое возникает именно из-за речевой небрежности или некомпе­тентности, но необязательно связано с неэффективностью логичес­кого мышления автора. Иными словами, качество продукта интел­лектуальной деятельности ученого снижается из-за несложившихся отношений с письменной речью.

Основные причины речевых ошибок.

1. Непонимание значения слова.

1.1. Употребление слова в несвойственном ему значении.

1.2. Употребление знаменательных и служебных слов без учета их семантики.

1.3. Выбор слов-понятий с различным основанием деления (конк­ретная и отвлеченная лексика).

1.4. Неправильное употребление паронимов.

2. Лексическая сочетаемость.

3. Употребление синонимов.

4. Употребление омонимов.

5. Употребление многозначных слов.

6. Многословие.

6.1. Плеоназм - употребление в речи близких по смыслу и потому логически излишних слов.

6.2. Тавтология - повторение однокоренных слов или одинаковых морфем.

7. Лексическая неполнота высказывания.

8. Новые слова.

9. Устаревшие слова.

10. Слова иноязычного происхождения.

11. Диалектизмы.

12. Разговорные и просторечные слова.

13. Профессиональные жаргонизмы.

14. Фразеологизмы.

14.1. Ошибки в усвоении значения фразеологизмов (буквальное понимание фразеологизмов; изменение значения фразеологизма).

14.2. Ошибки в усвоении формы фразеологизма (грамматическое видоизменение фразеологизма; лексическое видоизменение фразео­логизма; изменение лексической сочетаемости фразеологизма).

15. Клише и штампы (в т. ч. канцеляризмы) (по: [19], [137], [150], [289]).

Мы предлагаем выделять три категории речевых ошибок в науч­ных текстах, основываясь на представлениях, сформировавшихся у нас и у наших коллег при взаимодействии с некоторыми научными публикациями, а также с работами студентов (материал, предостав­ляющий возможности приобретения богатейшего опыта разнообраз­ных переживаний). Если подходить к некачественным текстам с точ­ки зрения оценки тех негативных последствий, которые могут воз­никнуть для читателя, то, на наш взгляд, можно выделить три типа встречающихся в таких текстах ошибок:

1) не искажающие критически смысл высказываемых авторами положений, но создающие у читателя ощущение речевой неряш­ливости, что можно рассматривать как аналог нарушения принци­па вежливости П. Грайса; в этом случае мы имеем дело с эмоци­ональными потерями читателя (например: падает рождаемость детей);

2) затрудняющие понимание смысла, который, однако, может быть восстановлен при совершении читателем специальной работы; такие ошибки имеют не только негативный эмоциональный эффект, но и делают чтение более энергетически затратным, чем оно могло бы быть, имей текст то же содержание при грамотном речевом оформле­нии (например: Поэтому биогенез тесно связан с ноогенезом и разви­тие биосферы переходит в ноосферу)',

3) критически нарушающие передачу смысла, который становит­ся недоступным читателю; такого рода ошибки вызывают не только эмоциональные и энергетические, но и когнитивные потери. С одной стороны, автор не достигает основной цели научной коммуникации - передачи научной информации, с другой - читателю оказывается не просто недоступна данная информация, но он еще и рискует полу­чить когнитивный ущерб в результате вынужденного следования за дефектной логикой изложения (например: А как следствие исчезает необходимость учета пространственного и временного компонентов в структуре представления, выделяя лишь представление о пространс­тве и/или времени, которым свойственно либо движение, либо ста­бильность).

Рассмотрим конкретные примеры данных нарушений. Наш ана­лиз имел предварительный характер, он не подразумевал сбора статистических данных и заключался в общей оценке соблюдения норм письменной русской речи в научных публикациях. Анализи­ровавшиеся издания были выбраны после беглого просмотра, оста­вившего у автора этих строк ощущение того, что названные выше требования точности, глубины и логичности, предъявляемые науч­ным публикациям, в них не выдерживаются. Действительно, более внимательное чтение позволяет обнаружить в этих текстах прак­тически все из перечисляемых в пособиях по культуре речи виды ошибок, начиная с орфографических и пунктуационных и кончая фактическими.

В качестве источника материалов мы использовали издания, принадлежащие к таким разновидностям научной литературы, как сборники материалов научных конференций и монографии. Так как в задачи настоящего анализа входил поиск именно отклонений от стандарта научной публикации, при цитировании материалов возни­кает затруднение этического характера. Оно связано с оценочной по­зицией, которую занимает исследователь, пользующийся понятиями «норма» и «отклонение». Необходимо подчеркнуть, что ниже при­водятся отдельные примеры вербальных ошибок. Мы полагаем, что превышение некоего (пока эмпирически не установленного) «поро­га» их количества в тексте выводит его из сферы качественных науч­ных публикаций, поскольку делает затрудненным или невозможным выполнение им функций, связанных с обеспечением полноценной научной коммуникации. Однако введение типологии некачествен­ных научных текстов и разработка системы критериев отнесения конкретной публикации к той или иной категории требуют целой серии исследований. Поскольку в нашем распоряжении нет эмпири­чески полученных и подтвержденных правил оценки качества публи­каций, то цитирование отдельных неудачных выражений не может и не должно означать квалификацию текста, из которых они взяты, как критически отклоняющегося от нормы. В связи с этим цитирование публикации по всем правилам - с указанием автора и названия - в данном разделе нашей работы представляется нам некорректным. Для общей характеристики приводимого ниже материала укажем, что взят он из трех сборников материалов научных конференций, статус которых указан в названии и сопровождающей информации (всего 220 публикаций, общий объем - более 600 с.), двух моногра­фий, научная тематика которых зафиксирована в издательском опи­сании (общий объем около 1000 с.), а также текста интернет-публи­кации, научный характер которой определил автор. Эти тексты были использованы в качестве источников на том основании, что являются легко доступными как для специалистов, так и для «всех, кто интере­суется наукой». Все примеры приводятся, разумеется, «в авторской редакции».

Высказывания с практически сохранной логикой

Среди речевых нарушений, чаще всего встречающихся в научных публикациях, М.П. Котюрова выделяет такие отклонения от лекси­ческой и синтаксической сочетаемости (слов, словосочетаний, пре­дикативных единиц, самостоятельных предложений), которые обус­ловлены дискретностью смыслов при линейности речевого потока, в частности, дистантностью расположения в тексте языковых еди­ниц, выражающих одну мысль [136]. Возникают такие ошибки, когда автор, доходя до середины фразы, не совсем четко представляет себе содержание ее начала. Например: «В этом случае личность самосо­вершенствуется, т. е. меняет в себе то, что сформировалось не так, как ему этого хотелось». В данном случае скорее всего автор в про­цессе написания «переименовал» для себя субъекта высказывания из «личности» в «человека», поэтому в придаточном предложении появляется анафор «ему», хотя в первой части речь шла о «ней» - «личности». Здесь нет других вариантов объяснения, поэтому при быстром чтении погрешность, не представляющую собой серьезное препятствие для деятельности понимания, читатель может вообще не заметить.

Аналогичные огрехи можно видеть и в других примерах.

• Как правило, этот параязыковой прием сопровождается... паузами хетизации, присущих языковым личностям с высоким уровнем притяза­ний... (вместо «присущими»),
• Реализация инновационной политики на территории Ульяновской области в области образования и науки также необходимо осуществлять посредством кооперации... (вероятно, сначала автор собирался написать «реализация... должна осуществляться).
• Творчество - комплексный многомерный компонент, который и является предметом рассмотрения многих наук - философии, психология, физиология, педагогика, литературоведения и т. п. (второй и последую­щие члены перечисления уже не сочетаются по форме с управляющим ими словом «наук»).

Построение высказывания должно служить последовательному разворачиванию выражаемого содержания. Отсутствие, если можно так выразиться, смыслового прогресса в предложении или в цепочке предложений - «топтание на месте», по выражению И.Б. Голуб [59], как и ошибки в управлении и согласовании, деформирует прежде всего не смысловую, а коммуникативную в широком смысле сло­ва сторону текста. Хотя влияние такого рода ошибок на понимание текста не является значительным, их наличие воспринимается как проявление небрежного отношения автора к языку и читателю, текст читать становится неприятно: «На первых этапах обучения на первый план выходят первые два аспекта».

Речевая избыточность в некачественных научных текстах часто проявляется как плеоназм и тавтология (...многие формулировки оп­ределений противоречивы и спорят между собой; ...в процессе созида­тельной, творческой деятельности; в беседах с родителями рассказы­ваем, как...; ...исследование их роли в сознании изучает психосеманти­ка; Игровая зависимость от компьютерных игр...) или возникает из-за введения избыточных компонентов в стандартные формулировки, клише (...можно заключить то, что основные показатели находятся в норме; ...со второй половины 90-х годов проблема гражданского вос­питания молодого поколения активно занимает одно из первых мест в исследованиях ученых).

Иногда лексический повтор заставляет читателя предположить, что автор просто не знает, куда двигаться дальше:

• Большинство тестов - это задания множественного выбора. За­дания с множественным выбором предполагают наличие вариативности в выборе. Ученики должны выбрать один из предложенных вариантов, который он считает правильным (в этом примере нарушена и логика ана­форы: «ученики должны выбрать.., который он считает»).
• Организация разнообразного игрового досуга в вузе может позво­лить большому количеству студентов открыть для себя интересные и спо­собствующие развитию личности виды досуга, способствовать включению большого количества студентов в активную внутривузовскую жизнь.

В ряде случаев лексический повтор может вести и к искажению смысла: «Решение учебных и коррекционных задач с помощью ком­пьютерных технологий встраивается в систему обучения, а не осу­ществляется изолированно от решения основных коррекционных задач». Здесь возникает (вероятно, помимо намерений автора) про­тивопоставление «решения коррекционных задач» из первой части предложения и «решения коррекционных задач» из второй, хотя ло­гических оснований для этого нет.

Но вернемся к таким речевым погрешностям, которые не очень сильно затемняют смысл выражения. Среди них необходимо указать распространенные в некачественной научной литературе дефекты, возникающие при нарушении лексической сочетаемости: «...недо­статочная экспериментальная база в анализе данного параметра..; ...анализ письменного текста через восприятие личностных свойств его автора; предлагаемая модель предназначена, прежде всего, отве­тить на основные вопросы теории познания..; А.А. Шахматов пы­тается решить проблему взаимодействия языка и мышления через психику; ...временные характеристики, затрачиваемые индивидом на выбор предмета речевой деятельности..; ...параметры участвуют в характеристике.:, ...желание учиться на эту профессию.:, начатое в ряде последних десятилетий исследование..; ...реализация которых позволит предотвратить причины.:, ...практически повсеместно об­щепринятым считается, что..; ...представители молодой группы реци­пиентов..; ...результат, характерный для людей от юного до пожилого возрастного периода; ...количество респондентов различной половой направленности..; ...является сложно преодолимой задачей; ...о необхо­димости введения которой выступают многие ученые; ...ориентиров­ка во все усложняющемся объеме информации..; педагоги-гуманисты утверждают о полноценности ребенка...» и т. д., и т. д, и т. д.

В общем, понятно, что хотели сказать авторы приведенных фраг­ментов, но в силу каких-то обстоятельств вместо соответствующих правилам русского языка средств использовались выражения собс­твенного изготовления, уместные скорее в жанре пародии.

Порой пренебрежение лексической сочетаемостью порождает более серьезные искажения, которые уже переходят в категорию за­трудняющих понимание.

К личности педагога предъявляется ряд самых серьезных требова­ний, среди которых есть устойчивые, постоянно присущие учителю и воспитателю всех эпох, и изменчивые, обусловленные особенностями этапа социально-экономического развития общества, где живет и ра­ботает педагог.

Возможно, вместо «присущие» здесь должно стоять «предъявляе­мые», во всяком случае при такой замене смысл высказывания прояс­няется. Выражение же «где живет и работает педагог» не может быть отнесено ни к «этапу развития общества», ни к самому «обществу». Восстановить замысел автора здесь представляется затруднительным.

Статическая 3D графика - графика, изучающая приемы и методы пос­троения объемных моделей и объектов в виртуальном пространстве.

Для компенсации деформации этого высказывания требуется раз­вернутая замена: вместо «изучающая» - «при создании которой ис­пользуются».

К нарушениям лексической сочетаемости примыкают случаи, когда автор нетвердо знает значение того слова, которое он решил использовать в своем тексте. Иногда нарушение можно объяснить созвучием слова, которое должно было быть употреблено, и того, на котором остановил свой выбор автор:

• Исследователь отделял в нем четыре особенности', оригиналь­ность, гибкость, адаптивность, производительность (вместо «выделял»).
• Знание причин помогает коррелировать и следствия (вместо «кор­ректировать»),
• Часть историй респондентов была наиграна воображением... (вмес­то «навеяна»),
• Однако философско-педагогический дискурс, столь длительное время ведущийся педагогической общественностью, во многих отношени­ях так и остается дискурсом, пока не нашедшим полноценного преобра­зования в педагогические технологии (вместо «дискуссия»).

Следующие ошибки уже нельзя объяснить причинами фонети­ческого характера, это случаи банального пренебрежение семантикой слова:

• ...педагогов, попавших под синдром эмоционального «выгора­ния».
• ...находясь под спудом подавляющего большинства народа и обще­ства...
• Экспериментально было замечено, что...
• Преследуя парадигму образования в течение всей жизни, можно утверждать, что...
• В последнее время можно также заметить, что женщины стали бо­лее маскулинизированны в борьбе за свои права и равные возможности.
• Проблема перевоспитания трудных подростков рассмотрена в объ­ективе внимания педагогической, психологической и социологической наук с разных сторон.
• Достаточно большую наработку в теорию творчества внесли уче­ные психологи (надо полагать, «ученые-психологи»?).
• Однако, как предусмотрительно заметил Л. Толстой, все счастли­вые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья несчастлива по-своему (на самом деле у Толстого - «несчастливая семья»)
• Все изложенное мною, не является для меня один раз и навсегда данным рецептом, панацеей на тернистом пути географического образо­вания...
• Формирование городов, городской среды и городской жизни яв­ляется одним из фокусов современной социокультурной ситуации.
• Размышления повзрослевших, уже вышедших из-под родитель­ского крова детей позволяют выделить те качества родителей, которые остаются в благодарной памяти сыновей и дочерей и пробуждают к ним пожизненные чувства преданности.

Слово «акцент», судя по частоте, с которым оно встречается в не­качественных публикациях, полюбилось их авторам, но используется оно при этом иногда довольно-таки экзотически: «...необходимо, что­бы вузы акцентировали свой потенциал на решении задач по подго­товке научных и научно-педагогических кадров..; ...акценты в теоре­тической подготовке будут выставлены на ученике...» - впрочем, как и его русский синоним: «...перенос педагогического ударения с оценки на самооценку обучающихся».

Смутные представления автора о семантике слова выдают особые случаи тавтологии, когда русский и иноязычный варианты использу­ются как имеющие несовпадающее значение: «Содержанию образо­вания свойственны гуманистическая направленность, обращенность к человеку..; этому в немалой степени способствует взаимная коопе­рация специалистов..; ...ныне корпоративным сообществом ученых..; ...сниженная оценка дезактивирует, подавляет соответствующую ак­тивность; ...возможность организовать педагогически целесообразно воздействие систематически, непрерывно находясь в постоянном кон­такте с воспитанниками и их родителями; представленные теоретичес­кие основания выступают базой для..; ...разобраться глубоко в мотивах стремлений детей..; ...супер сверхчувствительные весы...» и пр.

Интересно в этом отношении предложение: «В наши дни эта тема очень важна и актуальна для любого из нас». Какое бы значение сло­ва «актуальна» мы ни взяли - «важный» или «существенный для на­стоящего момента», оно здесь дублируется.

Не находя в русском языке нужных слов, авторы некачественных научных текстов могут создавать свои собственные, и, как правило, неудачно: «рациональное доброжелательное направление педагогом самостоятельной деятельности ребенка..; отсюда возникает проблема несоответствия существующих организационно-педагогических усло­вий складывания аналитической грамотности бакалавров педагогики потребностям их профессиональной подготовки; они необходимы для того, чтобы поднять детям настроение, помочь активизировать дыха­ние, усилить кро- и лимфообращение застойных участков в организ­ме ребенка». Здесь же упомянем случаи непроизвольного создания неологизма, предотвратить которые можно было бы, сверившись с орфографическим словарем: «Воспитание личности и национальная ментальность являются одними из лейбмотивов воспитывающего обучения в педагогической системе П.Ф. Каптерева» (вместо «лейт­мотивов»).

Высказывания, логику которых читатель должен восстанавливать, прилагая усилия

Деформации смысла, которые можно компенсировать при нали­чии у читателя доброй воли, широко представлены в некачественных научных публикациях. Прежде всего речь идет о случаях речевой не­полноты, когда автор пропускает значимую для выражения смысла единицу, в силу чего страдает логичность высказывания. Например, возникают некорректные соотношения между понятиями:

• Противоположный Аристотелю взгляд имеет место в работе... (ав­тор решил сэкономить место или время и не пишет «взгляд Аристотеля» или «мнение Аристотеля» и т. п., вследствие этого в высказывании сопоставляются несопоставимые понятия - Аристотель и чей-то взгляд на обсуждаемую проблему).
• Значительный вклад в развитие у детей чувства цвета внесли работы Е.А. Аркина (ни в коей мере не оспаривая значимость работ Е.А. Аркина, для восстановления смысла высказывания мы должны учесть, что речь идет не о собственно развитии у детей (тех, с которыми он сам работал или даже вообще всех) чувства цвета, а об исследовании данного процесса).
• ...ежегодно доля детей, рожденных кесаревым сечением, неуклонно возрастает (если бы автор использовал формулировку «при помощи ке­сарева сечения», читатель не подвергался бы риску вообразить картину рождения ребенка самой операцией).
• Параметр социальной адаптированное™ положительно коррели­рует со сферой общественной жизни... (опустив развернутую формули­ровку «с показателями по шкале “Сфера общественной жизни”», автор выигрывает на экономии слов, но проигрывает в осмысленности выска­зывания).
• Исходя из теоретических предпосылок и пилотажного исследова­ния... (не хватило слова «данных» перед словом «пилотажного», но без него мы снова имеем дело с нарушением логики).
• Домашние задания могут быть различной степени сложности: от совсем простых до подготовки презентаций новой темы (здесь также возникает некорректное сопоставление «простых заданий» и «подготов­ки презентации»; вероятно, последняя выступает для автора примером сложного задания. В отличие от предыдущих примеров, тут уже нельзя быть уверенным в том, что наш вариант полностью соответствует замыс­лу автора).
• Нередко параязыковые средства служат способом компенсации не­коего вербального аналога (аналог компенсировать не принято; вероятно, автор имел в виду компенсацию отсутствия аналога. Хотя, конечно, это только догадка, а мнение автора, возможно, и другое. Отметим также, что в этом выражении «средствам» приписывается свойство «служить спосо­бом», что представляется некорректным).
• Агглютинацией (от лат. agglutinatio - приклеивание, т. е. соедине­ние в образе воображения черт, качеств и свойств, несовместимых в ре­альности) авторов порождены разнообразные монстры, агрессивные об­разы, которые также постепенно включаются в поле идентификационных образов части детей и подростков (хотя автор позаботился о читателе, дав определение термина «агглютинация» прямо в тексте, это не помешало использовать термин в таком сочетании, которое понять сложно, и прихо­дится гадать, что имеется в виду. Понимать ли под «агглютинацией авто­ров» «осуществляемая авторами» или «произошедшая с авторами»? Но во втором случае «приклеиваются» друг к другу не качества и свойства, а люди, и при этом должно получиться нечто, действительно заслуживаю­щее названия «монстры и агрессивные образы»!
• В своей практике, использование Интернета применяю с целью увеличения наглядности и мотивации учащихся (вероятно, все-таки не наглядность учеников является предметом деятельности автора, но что же тогда становится более наглядным при использовании Интернета, ос­тается загадкой. Отметим также плеонастическое выражение применяю использование - при сочетании различных нарушений в одном предложе­нии наблюдается прогрессирующая утрата логичности). 

Иногда авторы избегают повтора значимых единиц, выстраивая с трудом поддающиеся дешифровке анафорические конструкции, прово­цирующие ситуацию «референциального конфликта» [13]. Например:

Между тем в периодической печати появляются публикации, в ко­торых рассказывается о якобы передовом опыте отдельных учителей, осуществляющих обучение без домашних заданий, и ставится вопрос об их отмене, поскольку они, по их мнению, не приносят никакой пользы и только перегружают школьников.

На роль антецедентов (элементов, к которым отсылает анафор) для анафоров «их-1», «они» и «их-2» (нумерация соответствует положению в тексте) могут претендовать употребленные в форме множительного числа существительные «публикации», «учителя» и «задания». Поскольку публикации и задания не могут иметь мне­ний, исключаем эти варианты для «их-2»; с другой стороны, нельзя отменить публикации и учителей (или можно?) - значит, исключаем эти варианты для «их-1». Получается, что отменять предлагается в критикуемых автором публикациях домашние задания, и предлага­ют это «отдельные учителя». Поэтому «они» - это тоже скорее всего задания. Итак: «Между тем, некоторые учителя, описывая в перио­дической печати свой якобы передовой опыт, ставят вопрос об отме­не домашнего задания на том основании, что его выполнение только перегружает школьников» - это содержание заложено в анализируе­мом высказывании? Если нет, приносим извинения автору. Если да - то непросто было восстановить это содержание!

Для восстановления смысла следующих высказываний с анафо­рическими конструкциями также необходимы специальные уси­лия - анализ грамматических форм, привлечение фоновых знаний, логическое рассуждение:

• Психологи побуждают клиентов активно принимать решения та­ким образом, что принятие решения будет способствовать активизации у них собственной силы и ресурсов (ресурсы будут повышаться у психоло­гов или клиентов?).
• Такую закономерность несложно обнаружить и у больных с други­ми заболеваниями, для которых характерно рассеянное восприятие (для больных или для заболеваний характерно рассеянное восприятие?).
• Поэтому бесчисленные публикации адептов теорий относитель­ности Эйнштейна и законов Ньютона в пользу их красоты есть пустые разговоры и не более того (о красоте кого: адептов, Эйнштейна, Ньютона или чего: публикаций, теорий, законов идет речь?).

Весомый вклад в формирование корпуса текстов, понимаемых с трудом из-за отсутствия полноценной номинации, вносит некоррек­тное использование деепричастия и деепричастных конструкций. Классическая схема «подъезжая к станции, у меня слетела шляпа» воспроизводится далеко за границами анекдота и стилизации под ма­лограмотную речь, заставляя читателя дефектной научной публика­ции ломать голову над тем, что же имел в виду автор.

• Прикрываясь неизбежностью экологического кризиса, разраба­тываются различные сценарии устойчивого развития (кто прикрыва­ется? Те, кто разрабатывает сценарии? Похоже, да, но разработчики не названы; получается, что, следуя прямому смыслу выражения, сценарии разрабатываются сами).
• Эти успехи позволили человеку переоценивать развитие своего ра­зума, полагая, что оно беспредельно (здесь больше определенности: это, конечно, человек, переоценивая свои успехи, стал полагать, что развитие беспредельно).
• Так изучая тему «экономические системы» на уроке вместе со студентами, подробно рассматриваются достоинства и недостатки различных экономических систем... (а вот здесь только несопоставимость понятий не позволяет нам вообразить себе, что изучение темы на уроке проходит в форме одновременного подробного рассматривания студен­тов и «достоинств и недостатков различных экономических систем»).
• Для учителей старшего поколения, проработав всю жизнь, стоя у доски с мелом, внедрение интерактивной доски без предварительного знакомства с ней вызывает страх, (конструкция предложения подразу­мевает, что «внедрение» всю жизнь, «стоя у доски с мелом», проработало «для учителей», а теперь «вызывает страх» - у кого, правда, остается не­понятным).

С трудом можно понять высказывания, в которых в неудачном порядке расставлены слова: «Эмпатия основана на умении правиль­но представлять молодым человеком, что происходит внутри другого человека» (скорее всего автор имел в виду, что «Эмпатия основана на умении молодого человека правильно представлять, что происходит внутри другого человека». Хотя в этом случае, конечно, остается воп­рос, что именно из многочисленных процессов, происходящих «внут­ри другого человека», имеет, по мысли автора, отношение к эмпатии).

Многочисленные затруднения ждут читателя, который сталки­вается с необходимостью реконструировать представления автора о соотношении упоминаемых в выражении понятий при отнесении к категории, сравнении, перечислении:

• Изученность управленческой деятельности достигла уровня само­стоятельного раздела в психологии...
•  Заметим, что во всех исповедях несовершеннолетних правонару­шителей, оказавшихся в воспитательно-трудовых колониях, присутс­твуют физические наказания - это дикости извращенного родительско­го мышления.
• И поэтому общение, совместные дела, единые стремления стано­вятся наиболее естественным процессом воспитания.
• В процессе анализа речи испытуемых фонетика должна быть на­чальным этапом, позволяющим провести первичную экспертную оценку личности.
• К числу таких проблем относятся, скажем, экология и трансгене­тика.
• А. Федоров видит появление психически ненормальных людей от заболеваний «чисто генетического происхождения», т. е. от родителей.
• Последняя треть ХХ-го века явилась началом научных исследо­ваний...
• Аэрозоли - это смоги, передача инфекций (воздушно-капельный путь), одновременно в виде аэрозолей вводятся лекарственные препара­ты (ингаляции), лечение в солевых пещерах.
• В разряд агрессивных рисунков вошли и дети, занимающиеся еди­ноборствами относительно недавно.
• Ужас вызывает необходимость вступать во взаимодействие с офи­циальными или совершенно незнакомыми людьми.
• Атом не хуже или лучше автомобиля.
• Дефицит йода... определяет... нарушение обмена веществ, питания мозга, идиотизм, смерть.
• ...качество питьевой воды и ее потребность для населения России имеют свои серьезные проблемы.
• Наше исследование явилось начальным этапом исследования аг­рессии и детей и подростков, занимающихся единоборствами.
• В последние годы в научно-педагогическом сообществе и Законах об образовании наблюдается устойчивая тенденция ...
• В нашей работе мы подробно рассказали о таких немаловажных понятиях, как язык жестов, язык эмоций, язык нейронов и язык глухоне­мых.

Отношение между понятиями нередко искажается в высказыва­ниях, где использованы двуместные союзы:

• Благополучие родителей столь же необходимо для нормального воспитания, как и детей.
• Позиция стороннего наблюдателя, а также последующий анализ события, привели к мысли о том, что...
• Также в последнее время, помимо структурных изменений, регла­ментируемых государством, в сфере образования сложилось и множество проблем, связанных с отсутствием мотивации и интереса учащихся к са­мому учебному процессу...
• ...с помощью проектного обучения можно реализовывать как при­нципы личностно-ориентированного, так и коллективного обучения. 

Страдает логика и при построении причинно-следственных конс­трукций:

• Поскольку наиболее распространенной и признанной моделью вы­горания является модель К. Маслач, то в составе выгорания выделяются компоненты...
• На основе анализа литературы мы пришли к заключению, что цель нашего исследования - изучить взаимосвязи между компонентами адап­тации студентов к вузу.
• Анализ средств социального символизма в речевом поведении не­ожиданно приводит авторов к Н.С. Трубецкому и его главному труду «Основам фонологии».
• Ко всему тому же следует знать и поэтому понимать, что...
• По нашим наблюдениям, до 65 % студентов 4 курса достигают до­статочного уровня самостоятельности в учебном процессе, т. е. результатом является защита курсовых работ по педагогике и частным методикам.
• Так как нередко именно игромания является причиной неуспевае­мости учащихся, то одним из тактических ходов является использование игровых методов на уроках для подачи учебного материала.

Высказывания с необратимо деформированной логикой

Либо из-за степени грубости ошибки, либо из-за скопления не­скольких ошибок в высказывании оно становится алогичным «до непонимаемости».

Границу, отделяющую языковую небрежность от утраты логики, автор может перейти, используя слова вопреки его значению: «Сле­довательно, аксиомой является то, что...» (аксиома - это истина, не требующая доказательств, поэтому выведение ее как следствие из ка­ких бы то ни было утверждений - невозможная процедура. Похожий пример: «Аксиома базируется на...»).

При значительных искажениях невозможно (даже произведя ка­кие бы то ни было логические операции над авторским текстом) вос­становить хотя бы гипотетически ход мысли автора. Примеры таких высказываний не комментируются, поскольку комментариев потре­бовалось бы слишком много; к тому же в приводимых высказываниях сочетаются уже описанные дефекты.

• Глядя на свет из обыденного опыта...
• ...ситуация модернизации образования предъявляет педагогам ключевые компетенции в сфере проектирования развития учащихся...
• ...принципиально запрещено сравнивать оставшуюся массу с мас­сой автомобиля. Беспринципно сравнивать - разрешено, но это уже вне науки физической.
• Такими знаниями должен обладать учитель в современном обще­стве системы образования.
• Каждое общество по родовому признаку состоит из мужчин и женщин.
• ...порождение письменного текста осуществляется без опоры на собеседника.
• Опасность первая - слишком рано переложить свою часть на ре­бенка.
• Данный вид спорта является не просто обучением драться, а имеет более глубокий смысл.
• Менее чувствительны к подражанию оказались гембральные ха­рактеристики.
• Лишь герои, вызывающие в сознании читателя конкретный момент, становятся героями - масками.
• Причем в силу своей неоднородности (в старшей возрастной груп­пе – дети от 4 до 7 лет) более высокий результат демонстрировали стар­шие дошкольники,..
• Сепир говорил, что бессознательного у общества не больше, чем у него рук или ног.
• ...очень часто человек поступает, исходя не из своего высокоразви­того интеллекта, а из своих чувств и эмоций и поэтому мозг и чувства - это составные нашего разума.
• Выделяются страхи, вызываемые отсутствием восприятия мис­тики на определенный сенсорный аппарат (то, чего нельзя потрогать и нельзя увидеть).
• Изучение растворимости раскрывает причины возникновения кес­сонной болезни, лечение в барокамере и механизм исследования электро­литного состава крови.
• Речевая неоднородность социума обусловлена не половыми при­знаками, а их социальным положением и национальной принадлежнос­тью, если иметь в виду полиэтническое государство.
• Таким образом, акцент баскетбольных команд на броски со сред­ней и ближней дистанций и броски с дальней дистанции также сростом квалификации команд имеет волнообразную динамику.
• Системный подход позволяет представить все педагогические дейс­твия во взаимосвязи, с одной стороны, и формирование организационной культуры следует рассматривать как целостную систему, с другой.
• Глаза воспринимающему звуковую речь не нужны, т. е. вербаль­ные средства дешифруются слуховым анализатором...
• Довольно динамичным примером по своим бытийным проявлениям является, например, диада «супружеские отношения - профессиональная успешность».
• Таким образом, процесс развития можно представить как после­довательность циклов изменения состояния внутри цикла со скачкообраз­ным переходом состояния в конце цикла на новый качественный уровень, означающий начало нового цикла развития.
• Здесь видно, что при использовании как активных, так пассивных стратегий совладания, лицами у которых высокий уровень выгорания был не учтен компонент собственных личностных возможностей, что может только усугублять общее состояние выгорания.
• Таким образом, проанализировав корреляционные отношения между шкалами нашей методики, мы можем сделать вывод, что в струк­туре иногородних студентов как и местных большее влияние оказывает параметр профессиональной адаптированности, но в отличии от мест­ных студентов затем большее влияние оказывает социальная адаптированность, а потом уже и дидактическая.
• Роль главы семьи и добытчика досталась мужчине, приобретая определенную ценность традиционно в истории общества и оставаясь значимыми на сегодняшний день, эти качества отметили как значимые и мужчины и женщины в самоактуализировавшемся мужчине.
• Единость принимаемого воздействия и, в то же время, пространс­твенно-временная дискретность первого и второго микроактов относи­тельно друг друга создают процессуальную анизотропность последующе­го и предшествующего процессуальных моментов приема воздействия. За­вершение процессуального межмикроактного отношения будет означать завершение формопорождающего акта, как акта образования структур­но-процессуального анизотропного отношения, которое фиксирует иден­тичность и различие между состояниями поля в последующей позиции приема воздействия относительно приема воздействия в предшествую­щей позиции.

Наконец, укажем и на такую черту некачественных научных тек­стов, как наличие в них фактологических ошибок, которые вводят читателя в заблуждение относительно упоминаемых сущностей, на­пример:

• Потребность, цель и мотив, вместе взятые, представляют сис­тему действий (это утверждение не соответствует ни одной из моде­лей, существующей в психологии).
• В нашу педагогику приходит и альтернативное «социалисти­ческому гуманизму» понимание гуманизации обучения К. Роджера (правильно: К.Р. Роджерс, Carl Ransom Rogers).
• «Мысль не выражается в слове, но совершенствуется в сло­ве». Л.С. Выготский (формулировка, принадлежащая Л.С. Выготско­му, выглядит следующим образом: «Мысль не выражается, но совер­шается в слове» [52]).

От речевых погрешностей не свободны и качественные тексты. В такого рода ошибках, пишет М.П. Котюрова, отражается сосредо­точенность внимания автора на «макросмыслах», целостности пе­редаваемой идеи. Такое внимание обусловливает «крупноблочный» взгляд на содержание и его выражение. Отсюда «скольжение», «скач­ки» мысли, приводящие к неточности (и даже неправильности) вы­ражения связи компонентов, выбора средств выражения мысли и т. д. [136]. Отсутствие в современном издательском процессе професси­онального редактирования приводит к тому, что все незаметные для «замыленного» глаза автора ошибки и погрешности обнародуются и могут быть обнаружены и в качественном научном тексте. Однако их случайный характер и небольшое число не ведут к критическому снижению коммуникативной ценности публикации, она остается по­нятной для читателя. Некачественные же научные тексты вызывают у мотивированного читателя сложные реакции, аналогичные возни­кающим при чтении манипулятивных текстов: раздражение, подав­ленность, потерю ориентации и непонимание. В следующем примере каждый из отдельно взятых дефектов не является непреодолимым препятствием для понимания, но, натолкнувшись на высказывание, полное ошибок, вряд ли захочется читать целиком текст, из которо­го оноизвлечено: «В сегодняшнем педагогическом уме не подлежит сомнению тезис о том, что способность к творчеству есть одной из основополагающих черт профессионального портрету учителя». На читателя же, не преследующего познавательные цели, такие засорен­ные ошибками научные тексты производят впечатление комическое, что поддерживает описанную тенденцию обесценивания научной картины мира. И в первом, и во втором случаях нельзя не видеть, что некачественные научные публикации, причиняя ментальный ущерб, объективно оказываются формой проявления ментальной агрессии.

Казалось бы, тот вред, который могут приносить дефектные на­учные сочинения общему информационному пространству, неве­лик, хотя бы потому, что мотивированы на их чтение только специа­листы. Неспециалист же вряд ли будет часто сталкиваться с подоб­ными произведениями, поскольку в информационном пространстве научные тексты вообще размещаются компактно, и нужны целенап­равленные усилия для того, чтобы их обнаружить. При случайной же встрече их достаточно легко распознать по внешним признакам и просто не читать - и качественные, и некачественные. Однако су­ществуют по крайней мере три причины, по которым не стоит за­нижать предполагаемый негативный эффект. Во-первых, почти все взрослое население современной России имеет высшее образование и поэтому как минимум в процессе его получения обращается к специальной научной литературе. Качество тех произведений, с ко­торыми знакомится студент, не может не отразиться на некотором обобщенном представлении о том, что такое наука и кто такие уче­ные. Наличие суррогатной научной литературы служит оправдани­ем тому пренебрежительному отношению к науке, которое форми­руется СМИ. Во-вторых, публикация некачественных текстов не мо­жет быть совершенно безопасной для науки как таковой, поскольку объективно препятствует поддержанию стандартов языка научного изложения, в которых воплощаются основополагающие принципы научного познания и коммуникации. Авторы таких текстов могут иметь различную мотивацию, однако вне зависимости от нее, «вбра­сывая» свои сочинения в общее поле научной литературы, они не только дискредитируют в глазах общества науку, но и затрудняют ее развитие. В-третьих, представители профессионального научно­го сообщества являются пусть и не очень многочисленной, но все же частью нашего общества, и тот эмоциональный и интеллектуальный дискомфорт, который возникает у них из-за обилия некачественных научных публикаций, следует рассматривать как негативный фак­тор информационной экологии в целом.

Итак, некачественные научные тексты могут причинять эмоци­ональный, энергетический и когнитивный вред читателям. Что ка­сается системного ущерба, наносимого научному сегменту общего информационного пространства, то он связан со снижением уровня культуры и эффективности научной коммуникации, что может иметь долговременные последствия. Широко представленные в современ­ной научной литературе образцы нарушений принципов и правил демонстрируют тенденцию к воспроизводству, особенно в публика­циях авторов, только начинающих научную карьеру. Эта негативная тенденция подпитывается наличием сетевых источников, которые служат своеобразными складами анонимных некачественных науч­ных текстов (они могут называться «рефератами», «презентациями», «билетами по...», «курсовыми» или «дипломными» работами и т. п.). Использовать такие «ресурсы» без усилий может любой автор, в пе­речень профессиональных приоритетов которого не входит стрем­ление придерживаться норм научного общения. Частный пример: приведенная нами выше искаженная формулировка, приписываемая Л.С. Выготскому, активно используется (иногда как оформленная по всем правилам цитата) в размещенных в Сети текстах - начиная с «научной статьи по специальности “Языкознание”» и заканчивая страницей в Фейсбуке под шапкой «“Мастерство тренера” - всеукраинская программа подготовки тренеров». Приводя в своих текстах фальшивую цитату, авторы способствуют ее укоренению в научной литературе и вытеснению высказывания, действительно принадле­жащего Л.С. Выготскому.

Интересно также отметить, что те логически нарушения, которые мы в изобилии обнаруживаем в некачественных научных текстах (неправомерные, неаргументированные или алогичные отождест­вления, сравнения, противопоставления, генерализации, обобщения, установления родо-видовых отношений или причинно-следствен­ных связей), А.П. Сковородников описывает как характерную осо­бенность манипулятивных политических текстов [256]. Возможны по крайней мере два варианта объяснения такого совпадения. 1) Ав­торы политических манипулятивных текстов и авторы дефектных научных текстов непреднамеренно, в силу отсутствия специальных навыков одинаково неэффективно используют речевые средства, что ведет к возникновению перечисленных смысловых сбоев. 2) Наличие в универсальном ментальном пространстве, создаваемом при актив­ном участии СМИ, текстов, содержащих целенаправленно констру­ируемые алогизмы, приводит к усвоению всеми читателями, в т. ч. и теми, кто сам пишет научные тексты, дефектных способов рассуж­дения. С учетом того, что манипуляция признается действием целе­направленным и осознанным, первый вариант объяснения представ­ляется менее правдоподобным, чем второй. В таком случае мы имеем здесь дело с проявлением закономерности, которая описывает вза­имоотношения междужитейской картиной мира и встраиваемыми в нее фрагментами научного знания и заключается в «опрощении» последних. На уровне текстов это отражается в том, что отдельные приемы научной коммуникации используются ситуативно (иногда даже - декоративно), а средства, характерные для других видов дис­курса, выступают в качестве базовых. Такие тексты, по тематике на­учные, оказываются эклектичными по своему жанру и содержанию и поэтому не соответствуют целям и нормам научной коммуникации. Согласно утверждению Л.С. Тихомировой, в настоящее время в на­учной литературе наблюдается аксиологический сдвиг, в результате которого возникает новый тип научного текста, подверженный чуж­дым ему тенденциям медиасферы [275].

Квазинаучные тексты

Такими невежественными знаниями ставить опыты над всезнающей природой, конечно же, не запрещено, но кате­горически запрещено не понимать, что в результате этих опытов много-много-много больше невежества в знании, нежели знания в невежестве.

Из сочинения современного автора

Особенно разрушительным для самой науки и ее способности вы­полнять в социуме свои функции представляется нам присутствие в информационном пространстве текстов, принадлежащих к категории квазинаучных. В них отражены результаты исследований, дефект­ных по своему предмету и/или методам. По определению В.Е. Чер­нявской, предметами квазинаучных сочинений являются фантомные объекты с онтологически неопределенным статусом; излагаемые в них концепции строятся на принципиально неверных основаниях, на эмпирическом материале, полученном с отклонением от стандарт­ных процедур научного исследования, либо на ненормативной интер­претации рациональных в своей основе исходных положений [309; 46-47].

Выделяются следующие формы квазинаучной деятельности:

• сознательные научные фальсификации, связанные с отказом от субъектно-ценностных установок науки или пренебрежения ими;
• паранаука (лженаука, псевдонаука), широко использующая для разработки мнимых проблем научную терминологию, пытающа­яся опровергнуть проверенные практикой законы природы и в то же время не соответствующая нормам, стандартам и критериям научной деятельности, ориентированная на поиск синкретических форм на­учного и религиозного мировоззрения, эзотеризма, теософии и т. п. и выдвигающая представления о сверхъестественных «идеальных фак­торах» и/или утраченном абсолютном знании древних цивилизаций (ср.: Для анализа процессов, происходящих в сплошной среде идеально­го мира могут быть использованы известные законы термодинамики, поскольку законы термодинамики, полученные на основе изучения сред материального мира, являются отражением свойств среды мира иде­ального);
• квазинаучные мифологии - синкретические ментальные структуры, онтологизирующие продукты творческого воображения субъекта; мифологии сосредоточиваются на объяснении явлений реальности с помощью сверхмогущественных «посюсторонних» ма- териализированных сил (ср.: Теперь оказывается, что и государства имеют свои циклы активности, и эти циклы имеют тоже астрономи­ческую природу, они равны целым числам периодов обращения планет вокруг Солнца) [192].

Дж. Холтон [305] пишет: «В понятии “антинаука” сплелось вое­дино множество самых разных смыслов и явлений, однако их объ­единяет общая направленность против того, что можно назвать “просвещением”. В этом агломерате смыслов необходимо различать его основные элементы и, в частности, иметь в виду следующие под­разделения: подлинная наука (“добрая”, “злая”, нейтральная; старая, новая, вновь возникающая); патологическая “наука” (т. е. занятия людей, убежденных, что они творят “подлинную” науку, но на самом деле находящихся в плену своих болезненных фантазий и иллюзий); псевдонаука (астрология, “наука” о паранормальных явлениях, от­кровенная чепуха и суеверие типа историй о “духах пирамид” и т. п.); сциентизм (чрезмерный энтузиазм веры в силу науки, выражающий­ся в навязывании вненаучным областям культуры “научных” моде­лей и рецептов; непомерные претензии технократов, слепо уповаю­щих на всесилие и чудотворство науки и техники, как это, например, проявилось в пропаганде проекта “звездные войны”)».

Автор выделяет следующие черты антинаучного мировоззрения:

• в центре идеал субъективности, а не объективности;
• качественный, а не количественный характер результатов;
• личностный, а не интерсубъективный характер познания;
• эгоцентризм;
• чувственно-конкретная, а не абстрактно-теоретическая форма знания;
• субстанциальный, а не инструментальный тип рациональности;
• уникальный, единичный, а не обобщенный характер результатов;
• признание права и возможности делать «открытия» для всех желающих, а не только интеллектуальной элиты и экспертов-профессионалов;
• установка на практическую пользу, интерес, таинственное и чудесное (в отличие от проблемной организации научного исследо­вания);
• незаинтересованность в проверке на фальсифицируемость;
• опора на веру, мнения, убеждения;
• значительная роль авторитета [305]. 

К причинам, побуждающим людей заниматься квазинаукой, от­носятся прежде всего особенности их мотивационных и ценностных установок. «Точкой пересечения» этих разнообразных установок яв­ляется то, что на фоне высоких научных и/или социальных амбиций носитель квазинаучной идеологии оказывается не в состоянии доби­ваться признаваемых научным сообществом результатов. Источни­ками такой неспособности могут быть недостаточное образование, низкий уровень креативности, пренебрежение методологическими требованиями, неспособность к организации исследования и интер­претации его результатов и пр. [192; 113].

В самом общем виде научная публикаторская деятельность может быть противопоставлена квазинаучной по ряду коммуникативно-со­держательных характеристик: 

• аудитория: научное сообщество / широкий круг читателей;
• предмет описания: стремление четко определить предмет / размытость;
• цели описания: познать: описать, объяснить, прогнозировать / использовать как технологию: управлять, влиять, контролировать, повышать эффективность, достигать успеха, признания;
• проблемы: все многоаспектно, вариативно, требует дальней­ших исследований / все ясно: бери и используй, делай;
• методы решения проблем: методы познания / методы воздейс­твия (по: [329]). 

Квазинаучные сочинения могут быть свободны от нарушений правил научной письменной речи, однако часто в них наблюдается сочетание и методологических, и речевых проблем, испытываемых автором. Таким образом, в научном сегменте информационного про­странства могут встречаться публикации трех категорий: дефектные с точки зрения языка изложения, но выполненные в русле традицион­ной науки; безупречные в речевом отношении, но относящиеся к деви­антным направлениям научного познания; сочетающие речевые и ме­тодологические отклонения. Для читателя, не специализирующегося в определенной научной дисциплине, сложнее всего распознать тексты второго типа. И практически невозможно, не обладая экспертным зна­нием и не проведя специальную проверку, распознать сознательную фальсификацию. Тем же наукообразным текстам, которые оказыва­ются наиболее легко доступными для самых разных категорий чита­телей, свойственно как раз наличие речевых дефектов в сочетании с некоторыми формальными признаками квазинаучности, выявляемых помимо квалифицированного анализа содержания текста.

Нами был проведен пилотажный анализ нескольких публикаций, отнесенных экспертами к категории квазинаучных [15], [26], [40], [44], [83], [91], [242], [250], [251], [267], [282].

На основании полученных благодаря анализу данных можно от­метить широкое употребление в квазинаучных сочинениях следую­щих лексических средств:

• бытовизмы: по жизни; вовсю проявляются; ленивые должны будут поверить автору «на слово»; книга не покажется развлека­тельным чтивом; то же самое, да наоборот; электрон покрыт «шу­бой» протонов; довольно смешная картина; ассоциация какого-то детского мультфильма (имеется в виду - ассоциация с мультфиль­мом); частицы несутся за «бедным» электроном по пятам; речь не идет о каких-то выдумках; физической природе ох как дискомфорт­но; «новоиспеченный» объект; вот откуда «растут ноги» у «дефек­та масс»; здесь же все просто аж до примитивности; пока не забыл, здесь же сразу и скажу, что; вопрос, надо сказать, на засыпку; рас­коряченная информологическая таблица химических элементов... в этой таблице инертные газы расползлись как клопы; удивляться здесь нечему; логика есть логика и ее через колено не переломить; эти определения массы выдают на гора дезорганизованную физику; «сло­во» по-китайски «хао», а древние философские учения дружно ут­верждают, что мир был создан из «хаоса»; все эти расшаркивания со ссылками на тех, кто первый сказал «А», да кто к этому «А» до­бавил закорючку, чем изобилуют современные философские работы, никакого смысла кроме демонстрации псевдоэрудиции не имеют и, кстати, не избавляют современную философию от воровства чужих идей и т. п.

• архаизмы: древние письмена; книга повествует; доселе; сокры­тый; деяния; минувшие эпохи; хладолюбивые животные; дар позна­ния; предлагаемый нами способ исцеления воды; юный Лев влеком не­утоленным голодом; бремя разумности; факторы, нам еще неведомые; неподвластные нашему сознанию; ведомое «слепыми поводырями» че­ловечество и т. п. лексические единицы, характерные для сферы духовных прак­тик или религии: Творец; Дух; эгрегоры; аскеза; эзотерика; ясновиде­ние; демоны; Непроявленный мир; Тонкий мир; «сосуд кармы»; Посвя­щенный; космический разум; силы внеземного происхождения; экстра­сенсорные способности; камни судьбы; астральный уровень; заслуги перед Высшими силами; радиосвязь с потусторонним миром; достичь бессмертия; высший разум; чудо магнитное; первичная духовная сущность; идти по потокам жизни; на ступеньках лестницы духов­ного развития; наставить на духовный путь; причастность Истине; развоплощение структур материального мира; «дьявольский насос»; справочник-самоучитель по связям с душами умерших людей; живая и всеохватывающая Сущность, являющаяся Создателем всех матери­альных миров, может рассматриваться как Безграничное Одушевлен­ное Гиперпространство (или кратко «БОГ») и т. п.

• оценочная и экспрессивная лексика: тяжелые пороки; сен­сационные материалы; читатель обнаружит много неожиданного и удивительного; эффект выведения огромен; великие просторы Ев­разии и Африки; автору посчастливилось воссоздать; упрощенный, примитивный фонетический анализ; непростое для восприятия со­держание; совершенно невежественный; работа охватывает огром­ный временной период; поразительный вывод о практически полном совпадении; густые облака эмоций; граница его скудных знаний; пора­зительные по глубине сведения; прикрываясь неизбежностью кризиса; угодничающие ученые-экологи; маленькие чувственные функции тела; небольшие мыслительные способности; крайне низкий уровень знаний в этой области; здесь уж точно без сомнений; гигантски далека; прос­то чудовищны алогичностью и т. п.

• применение безысключительной лексики: все в этом мире; читателю впервые предоставлена возможность; ключ к полному по­ниманию; бездумное искажение; бесконечный круговорот кармичес­ких расплат; величайшая историческая ценность; гигантские энер­гии, таящиеся в глубинах бездонного океана информации; человеку никогда не дано улететь в Космос; предел падения в материальность; на фоне всеобщего затмения религиозностью; анализ крайних обоб­щений; вопрос жизни и смерти; все это позарез необходимо знать и понимать каждому человеку; принятие предлагаемой концепции мо­жет привести к кардинальному пересмотру взглядов; при иденти­фикации сущности гравитации все анатомы, физиологи, психологи и даже психиатры вздохнут с облегчением; никаких случайностей в нашем мире нет - в этом отношении он строго детерминирован; в природе нет неразрешимых загадок и вещей, которые нельзя на­глядно представить, все имеет свое объяснение и описание на том или ином уровне материи; атомы не обладают никакими полями и никакими другими физическими свойствами, кроме бесконечной про­чности и т. п.

Часто в квазинаучных сочинениях безысключительная и позитив­но-оценочная лексика используется для определения той позиции всистеме научного знания, которое, по мнению ее автора, занимает предлагаемая им концепция.

Пример 1. Сделал я это для того, чтобы сосредоточиться на последо­вательном решении пусть концептуально одной, но фундаментальной проблемы всех теоретических проблем физики в геометрии и геометрии в физике, - разделительного объединения их всех «атомной» элементарной системой пространства из пространственно системных элементов самого же «атома» и объединительного разделения всех их пространственно сис­темными элементами «атома» в «атомной» элементарной системе про­странства. ...По существу, эта двуединая теория и есть концептуальные начала теории «великого объединения», о создании которой давно мечта­ют физики-теоретики всех стран.

Пример 2. Открыт Геном Мира, что позволило открыть 16 Всеобщих Законов Миров (всего их не менее 33-х). ...Выделены группы из 12 Фун­даментальных и 19 Универсальных Законов Мира и Законы Творца. ... Их исполнение жизненно важно для научно-технически высокоразвитых планетарных цивилизаций... только открытие Генома Мира позволя­ет довести эпистемологию до степени совершенства. Открытие Генома Мира позволило дать принципиально новое определение закона как пра­вила структурно-функциональной организации Мира и Его сущностей, нормированного Геномом Мира и обязательного для жизнеобеспечения и успешного эволюционного развития.

• Использование лексических и фразеологических неологиз­мов: разделительное объединение; объединительное разделение; «еловомешалка»; кубон (ромбон); биктон; пирамин; практически сравни­тельный анализ; противостояние-противоборство; сложение-сраще­ние; эфирный ореол; ноосферология; бимодальные экологически чистые технологии; биоцентрическое мировоззрение; экогейский сценарий раз­вития; биотонические системы; нообиокосмосфера; энергоинформа­ционное насыщение (воды); теория преонов; макро-микросимметрич- ная Вселенная; мультивселенная; макро-микробесконечность мира; киберматерия; квантовая телепортация; самосборка информации; в случае с электроном избыточным оказалось не только допущение о его «шариковости»; производное логики структур мозга и вегетативной метаболической стимуляции смыслонаправляемых решений; оболоч­ковая полевость; прямообратное взаимодействие; Геометрическая масса невесома физическим весом, но объемом геометрически весома она и т. п.

• Применение кавычек, призванных подчеркнуть неконвенциональность смысла, в котором используется слово или выражение: человек «бежит» от своего разума; человеческое сознание «детерми­нировано логикой»; «мать философия» отдает все «детям»; «раз­летевшаяся информация»; электрон представляет (собой) «присо­единенный вихрь»; фотон может либо «раствориться» в электроне, либо «вылететь» из него; энергия «помнит» поляризацию фотона; призма играет роль «усилителя» сигнала; при изменении «ветра»; выходящая часть «помнит» свой импульс; «голый» точечный объект; частицы подчиняются какой-то другой «силе»; между телами «неиз­бежно» возникает гравитационная связь; эфир «горячее» создаваемых им структур; мы можем «заглядывать» в Киберматерию; материя «прячется»; планета «Земля»; это зацикливание ведет к «перегреву» содержимого личных «котелков» индивидуумов и т. п.

• Написание с заглавных букв имен нарицательных, местоиме­ний и прилагательных:Природа; Логика; Наука; Истина; Принципы; Тонкий мир; Океан Мудрости; Непроявленный мир; Разум; Большой Космос; Макро- и Микромир; Стандартная и Нестандартная модель; эпоха Человека; Наша материя; Киберматерия; Субфотонная мате­рия; другой Мир; эта дорога не приведет физика к Храму, где Исти­на ожидает; ось Прошлое - Будущее Единого пространства Времени; гравитация - сила логической структуры Пространства; безгранич­ное Единое обладает двумя основными свойствами - Любовь и Движе­ние и т. п.

• Имитация «измеримости» обсуждаемых сущностей, создавае­мая с помощью указаний на величину объекта, уровень выраженнос­ти признака или применения терминов, используемых при подсче­те (в т. ч. сравнительных и превосходных форм):при этом степень прозрачности вещества для структур духовного мира многократно возрастает по мере перехода ко все более глубинным уровням строе­ния материи духовного мира; мозг человека порождает и рассеивает в пространстве десятки тысяч мыслей и чувственных ощущений еже­дневно; когда «сосуд кармы» человека заполняется на три четверти (на 70-80 %); для Истины с 24 гранями; ступеньки, которые охваты­вают 99 % людей, живущих в реальном мире; уровень управления жи­вой природой вырос лишь в два-три раза, а объем знаний о неживой ма­терии увеличился в миллиарды раз; Космос включает в себя п-ое число вселенных (около 100000); в соответствии с настоящей теорией, свя­тости соответствует уровень нравственности от 93,11 % и выше; уровень 93,11% определяется отклонением показателя r = 2,570 от мировой эволюционной константы С_е ^-1 = 2,3929324 и т. п.

• Имитация процесса познания и рассуждения, для чего при­меняются классические общенаучные формулировки: представим себе; авторы предположили; мы пока что не знаем; опыт показыва­ет; вывод можно сделать на основании того, что; по нашим наблю­дениям; внимательный анализ этих памятников древней мысли; мы привели систему показателей; проведенные (нами) лингвистические исследования; научно обоснованная работа; используя аргумент; ав­тор, не являясьлингвистом, не ставит задачи и не может дать ис­черпывающий лингвистический анализ в работе; чтобы ответить на этот вопрос, следует понять; мы привели этот пример рассуждений вокруг создания компьютера; известно, что клетки при своем делении похожи на две половинки разрезанного вареного куриного яйца; просле­живается несомненная связь между законами построения физических тел (64 варианта сочетаний атомов), законами построения белка (64 триплета) и законами построения шахматной партии (64 клетки шахматной доски); иначе мыслить не запрещено, но иначе требуется доказать безграничность математики, что заранее запрещено дока­зать определением математики нау ки, где предмет ее исследования - это количество в качестве без качества в количестве и т. п.

• Ссылки на неожиданные и неуместные в научных публикаци­ях авторитеты и источники: ген. директор МФ «Аметист» К. Рого­жин; А. Сень-Дьери (без пояснений); интервью с известным российс­ким психиатром А. Федоровым, опубликованном в МК («Московский комсомолец» от 19 октября 1998 г.); «Скандалы» № 9, 1994; «В мире животных»; Академия гармоничного взаимодействия и т. п.

В квазинаучных текстах систематически используются и термины, и общенаучная лексика. Однако по сравнению с собственно научными, в квазинаучных текстах заметно чаще встречается общеупотребитель­ная, в т. ч. экспрессивная и сниженно-просторечная лексика. С точки зрения функциональной стилистики, данное явление можно рассмат­ривать как систематическое нарушение так называемого аскетического стандарта научного стиля [16], выражающееся в гипертрофии эмотив- ной оценки. Это прямо соотносится с особенностями мотивации ква­зинаучной деятельности, поскольку основной целью создания квази­научных сочинений является достижение коммуникативного эффекта, т. е. оказание речевого воздействия на читателя. Экспрессивная лекси­ка является адекватным средством достижения данной цели, поэтому ее наличие можно считать атрибутом квазинаучного текста.

Что касается терминологической составляющей квазинаучных текстов, то в них часто встречаются «концепциально-авторские про­тотермины» [159]. Это явление неспецифично для квазинаучных сочинений, поскольку и в качественных научных текстах для вновь вводимых обозначений новых для науки сущностей также использу­ются не полноценные термины, сопровождающиеся качественными дефинициями, а авторские, нечеткие, иногда не определяемые. Упот­ребление принятых в науке обозначений в кавычках также встреча­ется на определенном этапе разработки новой теории, когда она асси­милирует существующий в рамках традиционных направлений тер­мин. Кавычки при этом должны указать на метафорический характер его использования в новом контексте. Таким образом, наличие тер- миноидов-неологизмов и обилие закавыченных слов могут быть сви­детельством того, что мы наблюдаем формирование терминологии нового направления [257], [272]. Однако то, что для развивающегося научного направления отражает один из моментов становления, для квазинаучных текстов является стабильным признаком.

В качестве примера, позволяющего продемонстрировать сразу не­сколько типичных признаков квазинаучных текстов, приведем сле­дующий.

Пример 3. Каждый Мир формируется каждой «личностью» на базе субъективных Представлений, путем непрерывного «квантования» ин­формационного «пространства» Самосознания собственными «фермионными» Полями-Сознаниями - «кармонациями» или СФУУРММ-Формами УУ-ВВУ-копий, синтезированными из «эманаций» и «психонаций» во время непрерывного инерционного процесса одновременной «распа­ковки-разворачивания» из «квантово-голографичной» динамики «вре­менной эфирной наполняющей» Стерео-Формы конкретной сллоогрентной ВВУ-Информации (УУ-ВВУ-Форм) и последующего субъективного «сворачивания» ее (перекодирования посредством новых субъективных переживаний) в ВВУ-Конфигурации конкретных Формо-копий реали­зационных «ниш» «индивидуальной ОДС» Самосознания данной «лич­ности» через деятельность определенных Формо-Творцов молекулярных структур мозга, которые являются главными манипуляторами творческой динамики всех «человеческих» УУ-ВВУ-копий. <...> То есть если бы я ос­тановил мгновение и начал бы в информационном «пространстве» своего Самосознания (заметьте, что не в Формо-системе Миров, а в «индивиду­альной ОДС») просматривать: так, а что сейчас происходит на Айфааре? Кто чем занимается? Кто что конкретно в этот миг переживает? Я бы в этом мгновении, при желании, смог бы со всеми подробностями отследить, кто во что одет, кто что кушает, кто где находится, заметить маленький кусочек луковицы, застрявшей в сливе посудомоечной машины, реально ощутить, какая погода, сосчитать количество хлебных крошек на столе... Пойдем дальше. В информационном «пространстве» моего Самосознания также потенциально находится и ВВУ-Информация о том, как в это мгно­вение происходит жизнь на любой из других планет, или что происходит на Луне у подножия кратера Циолковского. И в своем информационном «пространстве» - через любую из Формо-копий моей «индивидуальной ОДС» - я всегда могу стать частью этой всеобщей Информации, «войти» в любое из информационных наполнений этого мгновения и рассмотреть, какой камешек где лежит, и как вокруг расположены все звезды и все га­лактики вокруг. Это значит, что в этом мгновении - уже изначально! - тщательно «прописаны» все камешки в любой из этих галактик и на их планетах, характерные положения каждого из листиков на всех деревьях, все жучки и червячки, скрытые от нашего взора где-то под землей... [239].

Можно видеть, что с точки зрения правил русского языка, этот текст не является дефектным. Однако, как уже было сказано, часто девиации содержания сочетаются с проблемами речевого оформле­ния. Вот выдержки из квазинаучных текстов, отягощенных много­численными смысловыми нарушениями, которые проявляются на уровне речевых средств выражения.

Пример 4. Кратко перечислим штрихами наши собственные воззрения на строение вещества, поскольку мы не заимствуем ничьих теорий, а так­же определяя эфир и вещество мы начнем с постулатов, которые мы не собираемся никому доказывать и будем считать их истиной <...> Но как бы ни были бесконечны просторы Вселенной, ее возможности могут быть только идеальными и логичными. Идеальность Вселенной исключает в ней какую-либо энтропийность и эволюционность. Вселенная существует бесконечное число единиц времени, и в ней не то что давно, а всегда все процессы уже установлены. Именно стационарностью Природы и харак­теризуется незыблимостью ее законов. В то время как энтропийность и эволюционность могли бы иметь место на уровне полнейшего беззакония в Природе. Если обратить внимание на явление деторождения, начиная от оплодотворенной яйцеклетки до человека, мы заметим, что все процес­сы не называются эволюцией, т. е. они совершаются по уже имеющимся законам Природы. По негативным законам химии, т. е. по законам ней­трализации [26; 9-11].

Пример 5. Конечно же, с моей стороны было бы глупостью, если не сказать сильнее, доказывать математику «продажной девкой империа­лизма» и вешать на нее всех собак, чтобы выставить ее лженаукой из на­уки. Прошу понять меня, господа математики и математические физики. Поверьте, я не меньше, а порою и больше вас понимаю плодотворность математики в науках ныне существующих. Но, вместе с тем, я доказываю ограниченность математики и вредность ее не только для ныне существу­ющих наук, но и для наук, которых еще нет среди наук нынешних, но ны­нешнее естествознание уже беременно этими фундаментальными науками, и они вот-вот появятся на свет Божий. Согласитесь, наконец, ученый по определению обязан смотреть глубже, шире и дальше, нежели смотрит все обыденное человечество. Иначе, зачем же еще требуется наука человечеству обыденному! Поэтому задача ученых, в том числе и математиков, апологе­тикой собственных исследований не консервировать развитие собственной науки абсолютными истинами прежде сделанных открытий, а смотреть на собственную науку глазами таких исследователей ее же самой, чтобы за лесом ее открытий не проглядеть деревья, столкнувшись с которыми дви­жение науки обязательно расшибет себе голову. Не лучше ли критически доказательными аргументами заранее предупредить эту науку, что она не есть абсолютная истина? - Я считаю, что лучше именно так, а не иначе. Итак, все мои аргументы, доказывающие вредность математики, ее огра­ниченность и даже бесполезность ее, вовсе не означают, что математику и математическую физику вместе с местом в них математиков и математи­ческих физиков надо бы здесь и сейчас собрать одним местом, да и сжечь во благо дальнейшего процветания человечества [251; 210.].

В качестве общего комментария к рассматриваемому материалу хотелось бы привести слова К. Сагана: «Суеверие и лженаука веч­но путаются под ногами... предлагая готовые ответы, уклоняясь от скептического анализа, умело манипулируя нашим любопытством и страхом, подменяя опыт и таким образом превращая нас в самодо­вольных потребителей и жертв своего легковерия. При неразумной поддержке (а порой и циничном попустительстве) газет, журналов, издательств, радио и телевидения, кинопродюсеров и других пред­ставителей и органов массовой культуры эти идеи с легкостью рас­пространяются. Публике... куда труднее получить доступ к подлин­ным, удивительным, подчас ошеломляющим достижениям науки. Лженаука продвигается легче истинной науки, поскольку избегает сопоставлений с реальностью, а именно реальностью, над которой мы не властны, проверяется любое открытие. В результате и кри­терии доказательства или свидетельства у лженауки существенно занижены. Отчасти и по этой причине лженауку легче скормить не­посвященным, однако этого явно недостаточно для объяснения ее популярности»[237].

Проблемы, обозначенные в данном параграфе, могут рассматри­ваться в широком социальном контексте. Из общего тезиса о конс­труировании социума в языковой практике (например: [129]) следует, что «опрощение» текстов, требующих от реципиента напряжения для адекватного своего понимания, ведет не только к псевдоусвоению их содержания, но и к обесцениванию в общественном сознании порож­дающих их видов духовной культуры, что на следующем этапе разви­тия не может не сказываться на социальном положении соответству­ющих институций. В этих условиях наука как специфический способ духовной и практической деятельности, судя по наблюдающимся в современной России процессам, не выдерживает конкуренции с бы­товыми способами отношения к реальности, носители и выразители которых обнаруживаются в самых разных слоях общества и професси­ональных корпорациях, в т. ч. и во властной элите или научном сооб­ществе. Закономерным образом и наука как социальный институт, вы­полняющий специфические общественные функции, в нашем социуме деградирует, утрачивает не только самобытность, но и самостоятель­ность, и попадает в зависимость от противоречащих ей по способам организации и функционирования государственно-бюрократических структур. Есть основания полагать, что аналогичные процессы проис­ходят и с другими видами профессиональных дискурсивных практик (политической, правовой, образовательной и т. п.), специфичность и небытовой характер которых также размываются скорыми темпами. Они оттесняются все дальше к полюсу недоминантности, уступая свои функции структурирования социальных институтов не имеющему предметной специфики «обытовленному» языку, который, не обладая возможностью обслуживать профессиональную коммуникацию, ста­новится средством ее демагогической имитации.

Следует подчеркнуть, что наличие терминологии само по себе не делает текст специальным, а нагромождение терминов, употребляе­мых без учета их значения, не является признаком принадлежности текста к профессиональному дискурсу.

Мой сосед, не старый еще мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил:

- А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?

- Пленарное, - небрежно ответил сосед.

- Ишь ты, - удивился первый, - то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное.

- Да уж будьте покойны, - строго ответил второй. - Сегодня сильно пленарное и кворум такой подобрался - только держись.

- Да ну? - спросил сосед. - Неужели и кворум подобрался?

- Ей-богу, - сказал второй.

- И что же он, кворум-то этот?

- Да ничего, - ответил сосед, несколько растерявшись. - Подобрался, и все тут.

- Скажи на милость, - с огорчением покачал головой первый сосед. - С чего бы это он, а?

Второй сосед развел руками и строго посмотрел на собеседника, по­том добавил с мягкой улыбкой: Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания... А мне как-то они ближе. Все как-то, знаете ли, выходит в них минималь­но по существу дня... Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее.

- Не всегда это, - возразил первый. - Если, конечно, посмотреть с точки зрения. Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да - индустрия конкретно.

- Конкретно фактически, - строго поправил второй.

- Пожалуй, - согласился собеседник. - Это я тоже допущаю. Конк­ретно фактически. Хотя как когда...

- Всегда, - коротко отрезал второй. - Всегда, уважаемый товарищ. Особенно, если после речей подсекция заварится минимально. Дискус­сии и крику тогда не оберешься...

На трибуну взошел человек и махнул рукой. Все смолкло. Только со­седи мои, несколько разгоряченные спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться с тем, что подсекция заваривается мини­мально. Ему казалось, что подсекция заваривается несколько иначе.

(М. Зощенко. Обезьяний язык)

В тексте М. Зощенко мы, по-видимому, имеем яркое проявление того описанного А. А. Максимовым житейского по своей природе ло- гицистского мышления, которое «любит к месту и не к месту упот­реблять слова с туманным содержанием» [173].

Инфляция профессионального языка ведет к неэффективности институций, снижению профессионализма работающих специалис­тов и уровня подготовки будущих специалистов, усилению недове­рия к институциям со стороны членов социума, дальнейшему обес­цениванию институций и порождаемых ими дискурсивных практик; так замыкается порочный круг, сущностью которого является разру­шение принципов структурирования общественного сознания и об­щественного бытия. В таком ракурсе обозначенные выше тенденции могут рассматриваться не столько как явления, затрагивающие узкие интересы профессиональных сообществ (например, научного или педагогического), сколько как имеющая социальный масштаб агрес­сивная экспансия обыденного мышления в те сферы взаимодействия с реальностью, которые требуют мышления профессионально специ­фичного по содержанию и формам.

Травмированное событиями XX в. общественное сознание склон­но рассматривать в качестве их источника или усугубляющего факто­ра науку, хотя «речь скорее надо вести о дегуманизации обществен­ной жизни, чем об антигуманной позиции самой науки» [134]. В об­щественном развитии на современном этапе проявляется невиданная доселе тенденция - раскалывающий социумы «антагонизм знания и незнания». При этом незнание предстает в качестве процесса актив­ного отторжения знаний как крайней степени их неприятия, отража­ющегося в специфике ценностных оснований жизненной практики больших масс людей [287].

Антисциентистские установки могут, по-видимому, проявлять­ся в различных формах: от попыток прямого разрушения науки как формы деятельности человека и социального института до тоталь­ного обесценивания самих принципов рационального мышления. «Административный» антисциентизм проявляется в ряде очевидных для участников действий (трудно не заметить правительственные мероприятия по «реформированию» РАН), осуществляемых в соци­окультурном пространстве. Для выявления же и исследования «пси­хологического» антисциентизма, разрушающего принципы научной картины мира как на уровне индивида, так и на уровне социальных общностей, требуются специальные средства и усилия.

Завершая обсуждение проблемы существования ментальной аг­рессии, необходимо внести некоторые уточнения в предложенное нами понятие.

Перенос фокуса внимания с субъективного на объективный полюс агрессивности позволил при описании психологических последствий наряду с известным феноменом речевой агрессии постулировать су­ществование агрессивности ментальной.

Под ментальной агрессией предлагается понимать информацион­ное действие автора текста, результатом которого является форми­рование у реципиента неадекватных представлений об объективной реальности либо разрушение имевшихся адекватных представлений. В содержательном плане ментальная агрессия ведет к противоречию между опытом субъекта и отражающими опыт ментальными обра­зованиями; в функциональном плане - к дезориентации субъекта в реальности; в процедурном плане - к невозможности при построе­нии индивидуальной картины мира применять такие способы позна­вательной деятельности, которые в норме обеспечивают представле­ниям о реальности необходимый уровень адекватности. Ментальная агрессия может быть целенаправленной, что подразумевает наличие у автора речевого сообщения соответствующей осознаваемой моти­вации. Однако из отсутствия такой мотивации автоматически не сле­дует отсутствие агрессивного потенциала у продуцируемого автором текста. С другой стороны, несоответствующие реальности представ­ления могут возникнуть у человека и вследствие его собственных мотивационных или когнитивных особенностей, конкретных жиз­ненных обстоятельств или жизненной ситуации в целом - и тогда не являться результатом ментальной агрессии. О ней речь может идти только в том случае, когда имеется ситуация коммуникативного взаимодействия, развивающегося с нарушением определенных норм и правил. Именно такого рода отступления от правил делают обще­ние потенциально опасным.

Глава из книги «Агрессия в обыденной жизни» / С.Н. Ениколопов, Ю.М. Кузнецова, Н.В. Чудова - М.: Политическая энциклопедия, 2014

		наверх
		Copyright © "НарКом" 1998-2024 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт