Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога _ Наркология on-line _ Прием доктора Пилюлькина _ Краткосрочная психотерапия в наркологии Ликбез _  Химия и жизнь _ Если друг оказался вдруг... _ Мифы и легенды _ Правдивые истории _ Частые вопросы _ Проверь себя _  Родительский уголок _ Родители родителям _ Ранняя диагностика _ Агитпросвет _ Место импульсивности в клинике наркологии  Закон сур-р-ов! _ Законы и нормативные документы _ Даешь систему! _  Сверхценные идеи _ Косые взгляды _ Глас народа _  Самопомощь _ Виртуальная группа _ Анонимные Наркоманы _ Сокрушающий курс _

"…относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. “Конфликт поколений” присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью…"

Я. Гилинский

Трезвая оценка положения может
привести к страшному подозрению -
возможно,... что дети и молодежь
не имеют важного значения.
Н. Кристи

1. Исходные представления

Подростки и молодежь характеризуются повышенной криминальной активностью (если иметь в виду “обычную” преступность, street crime, а не “беловоротничковую”). Вместе с тем, как принято считать, они — будущее любой страны, от их привычного поведения, образа жизни, личностных качеств зависит и судьба общества, государства. Неудивительно поэтому, что подростково-молодежной преступности, преступности несовершеннолетних уделяется огромное внимание в отечественной и зарубежной литературе — криминологической, социологической, психологической, педагогической и др.

Хотя и важная роль подростков и молодежи для будущего страны, и их повышенная криминальная активность являются фактом, однако и эта рассматриваемая нами проблема не столь проста и однозначна.

Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. “Конфликт поколений” присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью.

Во-вторых, подростково-молодежному возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) проявлениях девиантности. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением “открыть” или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им “положено” по возрасту (высокая виктимность).

В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему. И если мы справедливо осуждаем тяжкие преступления, совершаемые подростками, то как оценить детскую безнадзорность, заброшенность, а то и прямое насилие над детьми и подростками со стороны взрослых, включая их родителей, родственников, учителей? (Ефремов А. Н. Жертвы жестокости — дети. М.: Педагогика, 1985; Черная книга преступлений против детей в Санкт-Петербурге: факты, документы, комментарии СПб.: Детский фонд им. Ф. М.Достоевского, 1994). Никакие заклинания не сократят преступность и иные негативные девиации подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых людей — родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом. Неслучайно специалисты утверждают: “Не бывает трудных детей, есть трудные взрослые”. Определимся с некоторыми понятиями.

Термин “подростки” нами используется инструментально, не очень строго и определяется возрастным интервалом 14-17 лет, исходя из того, что нижний возрастной порог уголовной ответственности в России — 14 лет, а с 18 лет наступает совершеннолетие. По другим источникам подростковый возраст ограничивается 12-16 годами (Например: Гвишиани Д. М., Лапин Н. И. (ред.) Краткий словарь по социологии. М.: Политиздат, 1989. С. 231).

Не менее условно и понятие “молодежь”. Для нас это возрастная группа 18-29 лет, что примерно соответствует как социологическим представлениям, так и возрастным показателям уголовной статистики. Переходя к генезису подростково-молодежной преступности, заметим прежде всего, что она подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических “причин” преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.

Во-первых, во всех обществах понятия “старший” и “младший” означают не только возрастные, но и статусные различия. “Понятие “старшинства” имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие “младший” указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус” (Кон И. Ребенок и общество: (историко-этнографическая перспектива). М: Наука, 1988. С. 85.). Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. Это, судя по высказыванию Н. Кристи, взятому в качестве эпиграфа к этой главе, характерно для всех стран. И в российском обществе дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости, заброшенности, репрессивных мер “воспитания”, но и от неравенства положения, неравенства шансов — по сравнению со взрослыми — получить жилье, работу, вознаграждение за нее, защитить свои интересы. Подростки отличаются не только повышенной девиантностью, но и повышенной виктимностъю (способностью стать жертвой). Так, только в 1998 г. в России были выявлены 103 360 несовершеннолетних, потерпевших от преступных на них посягательств. В результате погибли 3670 подростков, тяжкий вред здоровью причинен 6626 несовершеннолетним. 19 586 подростков были вовлечены взрослыми в совершение преступлений, зарегистрировано 44 164 факта доведения до алкогольного опьянения, 1653 случая развратных действий, 349 фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с детьми (Забрянский Г. И., Емельянова Л. В. Статистика преступности несовершеннолетних в России в 1998 году: Аналитический обзор. М.: Центр “Судебно-правовая реформа”, 2000. С. 45-46.). И это — при очень высокой латентности таких деяний по отношению к подросткам.

Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не “капризами” молодых.

В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема “канализирования” энергии, социальной активности в общественно одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении, опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности (“комплекс Герострата”) — насилии, преступлениях (что “проще”) или же приводит к ретритизму — “уходу” — в алкоголь, наркотики, из жизни. Может быть, раньше других это осознали писатели. “Агрессивность молодежи является своеобразной формой самозащиты”, — пишет Хови (Хови. Стремление маленькой мошки//Иностранная литература. 1968 № 7 С. 184). “Преступления, хулиганство — все это явления, в которых находит себе выход нерастраченная энергия молодежи”, — вторит ей Дж. Уэйн (УэйнДж. Зимой в горах//Иностранная литература. 1972. № 5. С. 235.). А известный петербургский писатель Д. Гранин, познакомившись еще в советские времена в Англии с миром зажиточных, благополучных и законопослушных обывателей, восклицает: “И представив себе такую жизнь, я ощутил желание взбунтоваться... Как угодно, но я другой, я отдельно! Нацепить на себя дурацкий колпак с бубенчиками, повесить на шею череп, дохлую кошку!” (Гранин Д. Примечание к путеводителю. Л.: Лениздат. 1967. С. 235).

Фундаментальное противоречие между потребностями и возможностями, названное выше, может быть конкретизировано применительно к несовершеннолетним в современном российском обществе, как, например, это делает Г. Забрянский (Забрянский Г. И. Социология преступности несовершеннолетних. Минск: Минсктиппроект, 1997. С. 77):

* противоречие между целями, к которым общество призывает стремиться подростков, и теми легальными возможностями, которые оно им предоставляет для их достижения;

* противоречие между расширением возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;

* противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения;

* противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;

* противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества.

Будучи непонятыми взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью.

Если под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни — относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе (“общепринятых”), образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).

Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им. Социально-экономические предпосылки образования субкультур — социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, “социальная неустроенность” индивидов (Под “социальной неустроенностью” нами понимается несоответствие между личностными свойствами, характеристиками индивида и требованиями занимаемой им социальной позиции (мещанин во дворянстве, дурак в министерском кресле, талант в роли истопника или сторожа...)). Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ — потребность людей в объединении, психологической защите, потребность быть “понятым”, самоутвердиться среди себе подобных. “Вообще они бегут не "куда", а "откуда". От нас они бегут, из нашего мира они бегут в свой мир... Мир этот непохож на наш и не может быть похож, потому что создается вопреки нашему, наоборот от нашего и в укор нашему. Мы этот их мир ненавидим и во всем виним, а винить-то надо нам самих себя” (Стругацкий А., Стругацкий Б. Отягощенные злом, или сорок лет спустя// Юность. 1988. № 6. С. 31).

Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически ею отвергаются. Поэтому, например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.

Подростковая субкультура и делинквентная или криминальная подростковая субкультуры не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение ко взрослым, предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, “тусовки” и др.), одежды, даже питания и напитков (автор хорошо помнит, как в его школьные годы сверстниками предпочитались крепленые вина, а в студенческие годы — исключительно “сухое” вино, даже если оно не нравилось по вкусу).

Делинквентная (или девиантная) субкультуры неоднородны. Так, Р. Клауорд и Л. Оулин различают ретритистскую (чаще всего наркотическую), конфликтную и преступную субкультуры (Клауорд Р., Оулин Л. Дифференциация субкультуры//Социология преступности. М.: Прогресс, 1966. С. 334-354). Г. Забрянский, на основе отечественного опыта, предлагает сложную классификацию подростковых групп (Забрянский Г. (1997) Указ. соч. С. 119-143). По критерию “отношение группы к обществу” различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные (“асоциальные”). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются прежде всего по содержанию “асоциальной” деятельности: нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные). Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).

Конкретные условия, стадии, местные особенности формирования (от Чикаго 30-х г. до “казанского феномена” 80-х гг. минувшего столетия) и деятельности подростковых криминальных групп были предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных авторов (Салагаев А. Л., Максудов Р. Р. Подросток в городе: проблемы социализации. Казань: КГУ, 1988; Салагаев А. Л. Молодежные субкультуры. Казань: КГУ, 1997; Яблонский Л. Шайка делинквентов как промежуточная группа//Социология преступности. Указ. соч. С. 355-366; Thrashert. The Gang. Chicago: University Press, 1936; White W. Street Corner Society. Chicago: University Press, 1943).

Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11-13 лет до 15-17 лет) “у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности,... проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего” (Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 423-424). Ясно, что это может способствовать совершению девиантных поступков.

Вообще же перечень факторов, влияющих на девиантность подростков, бесконечен и открыт для дополнений.

Из сказанного следует, что проблема подростково-молодежной преступности (вообще девиантности) коренится в социально-экономических условиях бытия, что она не может “решаться” только уголовно-правовыми мерами, запретительно-репрессивными методами родительского или школьного “воспитания”.

2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних

Хотя в преступности подростков и молодежи есть много общего, однако существуют и различия. Поэтому мы воспользуемся традиционным для отечественной криминологии раздельным их анализом.

Имеется обширная литература о преступности несовершеннолетних (14-17 лет) в России и ее регионах (Забрянский Г. И. Изучение и предупреждение преступности несовершеннолетних. Краснодар: Кубанский ун-т, 1979; Забрянский Г. И. (1997) Указ, соч.; Забрянский Г. И. Наказание несовершеннолетних и его региональные особенности: статистико-криминологическое исследование. М.: Рудомино, 2000; Минина С. П. Преступность несовершеннолетних. СПб.: Юрид. ин-ут Генеральной Прокуратуры РФ, 1998; и др.).

Наиболее общие сведения о преступности несовершеннолетних представлены в табл.1. Как явствует из приведенных данных, количество зарегистрированных в России преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, выросло с 1987 г. (наиболее “благополучного” за последние 15 лет) по 1998г. в 1,6 раза (по 1999г. — в 1,8 раза), уровень этих преступлений вырос в 1,3 раза, тогда как доля в общем количестве преступлений сократилась в 1,8 раза (по 1999 г. — в 2,1 раза). Последнее обстоятельство объясняется тем, что темпы роста преступности несовершеннолетних были существенно ниже темпов роста всей преступности (с 1987 по 1999 г. количество и уровень всех преступлений выросли в 2,5 раза).

Характеристика отдельных видов преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, представлена в табл.2. Как видно из приведенных данных, за указанный период времени возрастает доля несовершеннолетних в совершении таких тяжких насильственных преступлений, как умышленное убийство (в 1,7—2 раза) и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (в 1,7 раза) при устойчивом сокращении доли несовершеннолетних в изнасилованиях и всех преступлениях против собственности. “Вклад” несовершеннолетних во взяточничество и преступления, связанные с наркотиками, довольно стабилен.

Более “благоприятные” тенденции преступности несовершеннолетних по сравнению со взрослой преступностью гипотетически могут объясняться относительно лучшей адаптацией несовершеннолетних к современным условиям российского бытия. Однако, во-первых, за счет чего происходит эта “адаптация”: в результате большей наркотизации? Ухода в криминальные структуры, латентность деятельности которых очень высока? Во-вторых, не есть ли это последствия более высокой латентности преступлений несовершеннолетних?

Общая характеристика несовершеннолетних, совершивших преступления в России, представлена в табл.3. Доля девушек среди несовершеннолетних преступников в России относительно стабильна — 7-9% без выраженной тенденции (доля женщин среди преступников всех возрастов 11-15%). Доля 14-15-летних среди несовершеннолетних преступников в России — 32,8% в начале 90-х гг. и 28,3-28,4% — в конце. Их криминальная активность, разумеется, ниже (уровень — 1001 в 1997 г., 966 в 1998 г.), чем 16-17-летних (соответственно 2627 и 2634). Доля рабочих и работников сельского хозяйства среди подростков, так же как и среди всех лиц, совершивших преступления, неуклонно снижается, что легко объяснить сокращением этих категорий в населении страны. Доля же лиц, не имеющих постоянного источника доходов, выросла с 1991 по 1998 г. с 23 до 42,9%. Таким образом, около половины подростков, совершивших преступления в конце 90-х гг., относятся к числу “исключенных”. Постоянно высок процент групповой преступности несовершеннолетних.

Подробный анализ региональных особенностей преступности несовершеннолетних представлен в упоминавшихся трудах Г. Забрянского.

Он делит регионы Российской Федерации по коэффициенту криминальной пораженности несовершеннолетних на шесть групп (классов): низкой криминальной пораженности (от 481,5 до 1135,4 зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения соответствующего возраста — 14-17 лет), в которую входят пять республик Северного Кавказа, Ульяновская область и Москва; низко-средней криминальной пораженности (от 1266,5 до 1523,1), куда входит десять регионов; средне-низкой пораженности (от 1577,1 до 2195,8) — 24 региона, включая Санкт-Петербург; средне-высокой пораженности (от 2324,7 до 3113,3) — 22 региона; высоко-средней пораженности (от 3075,1 до 3525,1) — 9 регионов; высокой криминальной пораженности несовершеннолетних (от 3633,5 до 4584,1) —- 6 регионов (Бурятия, Томская, Новосибирская, Сахалинская области, Хабаровский край, Еврейская АО). Таким образом, наблюдается разрыв между наиболее и наименее благополучными регионами в 10 раз.

Далее Г. Забрянский соотносит вышеназванные группы с экономическими районами России. Экономическими районами с низкой криминальной активностью несовершеннолетних оказались Северо-Кавказский (коэффициент 1104,1), Поволжский (1473,0), Центрально-Черноземный (1613,0) и Центральный (1792,1). Районы со средней криминальной пораженностью — Волго-Вятский (1991,6), Северо-Западный (2467,5), Уральский (2362,3), Западно-Сибирский (2457,5) и Северный (2630,1). К экономическим районам с высокой криминальной пораженностью подростков относятся Восточно-Сибирский (2881,2) и Дальневосточный (3396,7). Надо ли говорить, что криминальная активность несовершеннолетних достаточно точно отражает социально-экономические условия существования регионов?

Интересно, что последующий анализ региональных особенностей наказания несовершеннолетних выявил несоответствие “тяжести” криминальной пораженности и “активности” уголовной юстиции в 36,8% случаев (Забрянский Г. И. (2000) Указ. соч. С. 98.), что лишний раз наводит на размышления о неадекватности социальной реакции на преступность и ее интенсивности.

Таблица 1

* Нет сведений.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.: МВД РФ, МЮ РФ.

Таблица 2

Доля несовершеннолетних, совершивших различные преступления в России, в общем количестве расследуемых преступлений (1987-1998)

* До 1989 г. — только личного имущества граждан.

** Нет данных.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.: МВД РФ, МЮ РФ.

Таблица 3

3. Криминологический анализ преступности молодежи

Выше были изложены принципиальные положения, характеризующие подростково-молодежную преступность. Поэтому в этом параграфе мы остановимся лишь на некоторых ее характеристиках.

В целом динамика зарегистрированных в России преступлений, совершенных лицами в возрасте 18-29 лет, выглядит следующим образом (в скобках указан удельный вес в общем числе выявленных лиц всех возрастов): 1987 г. - 373 285 человек (38,5% от общего числа), 1988 г. -336 662(40,3), 1989 г. - 340 944 (40,2), 1990 г. - 352 122 (39,2), 1991 г. -366 327 (38,3), 1992 г. - 438 041 (38,1), 1993 г. - 490 062 (38,8), 1994г. - 546 128 (37,9), 1995 г. - 595 760 (37,3), 1996 г. - 611756 (37,8), 1997 г. - 564308 (41,1), 1998 г. - 623 568 (42,1). Общий рост молодежных преступлений с 1988 по 1998 г. — в 1,8 раза — несколько ниже, чем темпы роста всех преступлений. Но с 1995 г. наблюдается повышение доли преступлений молодежи в общей преступности, что свидетельствует об определенном неблагополучии этой части населения страны.

Интенсивность преступности молодежи по отдельным видам преступлений представлена в табл.4.

Как явствует из приведенных данных, наиболее “молодежными” являются изнасилования, разбойные нападения и преступления, связанные с наркотиками. Наблюдается тенденция возрастания доли молодежи с середины 90-х гг. в таких преступлениях, как причинение тяжкого вреда здоровью, разбойные нападения, грабежи, кражи.

Таблица 4

До 1989 г. — только кражи личного имущества граждан.

Источники: ежегодники “Преступность и правонарушения”. М.,

		наверх
		Copyright © "НарКом" 1998-2024 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт