Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога _ Наркология on-line _ Прием доктора Пилюлькина _ Краткосрочная психотерапия в наркологии Ликбез _  Химия и жизнь _ Если друг оказался вдруг... _ Мифы и легенды _ Правдивые истории _ Частые вопросы _ Проверь себя _  Родительский уголок _ Родители родителям _ Ранняя диагностика _ Агитпросвет _ Место импульсивности в клинике наркологии  Закон сур-р-ов! _ Законы и нормативные документы _ Даешь систему! _  Сверхценные идеи _ Косые взгляды _ Глас народа _  Самопомощь _ Виртуальная группа _ Анонимные Наркоманы _ Сокрушающий курс _

Эпидемиология и клинические особенности наркоманий и токсикоманий подростков и молодежи

А. Егоров, А. Софронов

Эпидемиология наркоманий в подростово-молодежной среде

Исследование распространенности химической зависимости в подростковой среде, как и у взрослых, опирается как на данные официальной статистики (главным образом, это показатели болезненности и заболевмости), так и на данные социологических мониторинговых исследований, которые с начала нового века стали проводиться в нашей стране. Обратимся сперва к данным официальной статистики[*].

Число подростков, состоящих под диспансерным наблюдени­ем на конец отчетного 1997 года с диагнозом «наркомания», составил 89,7 на 100 тысяч подросткового населения, что в 12,5 раз превысило уровень 1991 года (7,2 на 100 тысяч подросткового населения). В 2000 году этот показатель по России достиг уровня 125,1 на 100 тыс. подростков, что превысило уровень болезненности по сравнению с 1991 г. уже в 17 раз (Кошкина 2002; 2004; Кошкина, Киржанова, 2007)

Вместе с тем, по данным Миннистерства здравоохранения и социальной защиты РФ, пик вовлеченности подростков в наркопотребление приходился на 2000 г. После этого уровень болезненности (распространенности) наркомании по всем возрастным группам остается стабильно высоким (Рис. 1). По заболеваемости наркоманией после значительного спада в 2001-2003 гг. вновь отмечается подъем уровня заболеваемости по наркомании (Рис. 2). Особенно наглядно это видно по динамике числа госпитализаций в наркологические стационары (Рис. 3).

Рис.1. Распространенность наркомании в РФ (на 100 тыс. соответствующего населения) в динамике 2003-2007 гг.

Рис. 2. Первичная заболеваемость наркоманией в РФ в 2003 – 2007 гг. (на 100 тыс. соответствующего населения)

Рис. 3. Уровень госпитализации больных наркоманией (на 100 тыс. населения)

Результаты социологических исследований перекликаются с данными официальной статистики. Доля потребляющих наркотик, или пробовавших его хотя бы один раз среди молодежи в возрасте 12-22 года составила 44,8%. Если в 1991 г. молодые люди начинали пробовать наркотик в 17-18 лет, то в 2001 г. - в возрасте 11,3 года. Почти 8% потребляют наркотик ежедневно или через день, т.е. являются злоупотребляющими или зависимыми. По данным того же опроса еще 14,3% подростков составляют группу риска поскольку употребляют наркотики не чаще одного раза в неделю, но не реже 1 раза в две недели. Доля наркозависимых в составе учащихся школ составляет 3,1%, учащихся ПТУ – 4,8%, студентов техникумов – 7,2%, вузов – 4,8%. Доля группы риска среди школьников составляет 8,3%, в ПТУ – 25,6%, среди студентов техникумов – 14,3%, вузов – 20,5%  (Шереги и др., 2001).

Различные данные дают социологические исследования и официальная статистика о характере предпочтения тех или других наркотиков. Согласно официальной статистике в настоящее время до 80-90% наркозависимых, состоящих на учете в наркодиспансерах, употребляют препараты опия, преимущественно героин, затем  большим отрывом следуют каннабиноиды, психостимуляторы и другие ПАВ (Табл. 1). Структура потребления ПАВ в последние годы остается достаточно стабильной.

Данные социологических исследований показывают, что среди наиболее предпочитаемых наркотиков среди молодежи оказываются препараты конопли, которую потребляют по разным данным от 29,1 % до 31,4% наркопотребителей. Опиаты (включая героин) находятся на втором месте и их доля составляет от 6,5% до 13,3% (Кесельман, Мацкевич, 2001; Шереги и др., 2001). Такие различия могут быть обусловлены большими медицинскими и социальными последствиями употребления опиатов: опийные наркоманы чаще попадают в поле зрения официальной медицины, по сравнению с потребителями конопли.

Табл. 1. Распространенность наркомании по видам наркотика (на 100 тыс. населения)

Последние данные официальной статистики и социологические исследования свидетельствуют о стабилизации числа больных наркоманией и значительным снижением уровня первичной заболеваемости – как среди всего населения так и среди подростков. Так если с 1999 по 2000 год этот показатель достиг своего максимального значения 84,1 на 100 000 подростков, то в 2001 году он снизился на 34,7%, а в 2002 году – еще на 68% и составил 17,8 больных на 100 000 подростков. На начало 2003 года с той или иной частотой употребляли наркотики более 13% детей, подростков и молодежи в возрасте от 11 до 24 лет. Среди подростков регулярно употребляющих наркотики (не реже 2-3 раз в неделю) на первом месте оказались препараты конопли (60%), далее следуют опиаты (44,6%), кокаин (15,2%), ингалянты (15,9%), стимуляторы (11,8%). Остальные наркотики употребляются реже. Следует отметить, что именно в поселение годы увеличилось потребление психостимуляторов и особенно кокаина, случаи злоупотребления которым еще несколько лет назад были единичными (Шереги, Ануфриев, 2003).

Также следует отметить, что структура потребления всех ПАВ существенно различается по возрастным группам (Рис. 4). Если у взрослых в структуре болезненности преобладают алкоголизм и алкогольные психозы (более 2/3 случаев), далее следуют злоупотребление алкоголем (15%) и наркомания (10%), то у подростков доминирует злоупотребление алкоголем, злоупотребление ненаркотическими ПАВ и злоупотребление наркотиками. У детей доминирует злоупотребление ненаркотическими ПАВ и алкоголем.

Рис. 4. Структура психических и поведенческих расстройств, связанных с употреблением ПАВ, среди различных групп населения (в %)

Следует отметить, что сходные тенденции характерны и для мегаполисов. Так по данным Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга уровень первичной заболеваемости наркоманией неуклонно растет, начиная с 2004 г. (Рис. 5).

Рис. 5. Уровень первичной заболеваемости  психическими и поведенческими расстройствами среди  детей и подростков,  вследствие потребления наркотиков в Санкт-Петербурге 2000- 2007 г. (в расчете  на 100 тысяч населения соответствующей возрастной группы)

Таким образом, оценивая сегодняшнюю наркологическую ситуацию в России в подростково-молодежной среде, прослеживаются следующие тенденции: 1. Стабилизация на высоком уровне числа лиц подросткового возраста, злоупотребляющих ПАВ. 2. Снижение возраста начала наркопотребления. 3. Стирание половых различий среди наркопотребителей за счет роста числа лиц женского пола. 4. Продолжающийся рост заболеваемости наркоманией. 5. Расширение спектра потребляемых наркотиков.

Клинические особенности наркоманий и токсикоманий в подростковом возрасте

Знакомство с ПАВ в настоящее время происходит значительно раньше, чем это отмечалось еще 10-15 лет назад.  Так за последние 10 лет средний возраст начала массового приобщения подростков к потреблению табака снизился на 3,5 года, алкоголя – на 2,7 лет, наркотических веществ – на 3,7 года (Шереги, Арефьев, 2003). Как показывают и клинические, и социологические исследования первые эпизоды курения падают на возраст 11-12, первые пробы алкоголя – в 13 лет, наркотических веществ – в 14-15 лет, причем чаще всего ими оказываются каннабиноиды (Надеждин, 2002; Шереги, Арефьев, 2003). Следует отметить, что в США средний возраст начала потребления наркотиков почти не снижается и остается на уровне 17-18 лет (Pugatch et al., 2001).

Полисубстантный характер подросткового полинаркотизма по данным ряда исследователей доходит до 99% случаев (см. Личко, Битенский, 1991; Пятницкая, Найденова, 2002). «Поисковое поведение» помимо каннабиноидов у ряда подростков дополняется психостимуляторами, галлюциногенами, снотворно-седативными препаратами и опиоидами с быстрым формированием соответствующей наркомании. По мнению А.В. Надеждина (2002), отсутствие сформированных компонентов синдрома химической зависимости в рамках полисубстантного аддиктивного поведения можно объяснить быстротой смены психоактивных агентов и неодинаковой скоростью формирования различных форм мононаркоманий.

И.Н. Пятницкая и Н.Г. Найденова (2002) отмечают, что, как правило, формирование наркомании в раннем подростковом возрасте идет значительно медленнее, чем в более позднем. Хаотичный, нерегулируемый прием наркотиков без проявления признаков зависимости  может наблюдаться на протяжении 2-3 лет. Во-первых, медленное формирование болезни встречается в тех случаях, когда употребляются дешевые и, следовательно, малоэйфоризирующие вещества. Невыраженность эйфории  отдаляет момент, когда состоится осознанный выбор того препарата, который дает «настоящий кайф»; после чего начинается индивидуальный поиск желаемого «правильного» средства. Во-вторых, замедляет формирование зависимости и нерегулярность приема, вызванное отсутствием денег и условий, благоприятных для приема ПАВ. В-третьих, так же действует беспорядочность чередования веществ различных групп, изначальная полинаркотизация, чередующаяся с приемами спиртного. В силу этого влечение к опьянению сперва недифференцированно, нон направлено не на определенные ощущения, а на некоторое общее состояние оглушения, «балдеж».  Быстрое же, как у взрослых, становление наркомании, по мнению авторов, наблюдается, если наркотизация началась не ранее 15-16 лет. Вместе с тем, у подростков с преморбидными поведенческими нарушениями аддикция развивается на 2,5 года раньше, чем у подростков без таких нарушений; она чаще принимает прогредиентное злокачественное течение, быстрее растет толерантность и личностные изменения становятся более выраженными. Кроме того, среди них в два раза чаще отмечаются полисубстантное потребление ПАВ (Melnik, Bitenskiy, 1996).

Кроме более медленных сроков становления имеется и целый ряд других клинических признаков, отличающих химическую зависимость в подростковом возрасте. К ним относятся: нечеткость симптоматики наркотической зависимости, признаки, определяемые ситуацией, а не состоянием болезни, размытость границ синдромов и этапов болезни, не позволяющая выделить стадии зависимости, более высокий удельный вес т.н. непсихотических нарушений поведения, выступающих в качестве эквивалента того или иного наркологического синдрома, наличие специфических возрастных синдромов, быстрые темпы десоциализации, своеобразие трансформации личности под влиянием хронической интоксикации (Надеждин, 2002; Надеждин и др., 2000; Шабанов, Штакельберг, 2000 и др.).

Еще на этапе первых проб наркотиков и токсикантов у несовершеннолетних значительно чаще, чем у взрослых, отмечаются длительное существование побочных реакций (рвоты, тошноты, головокружения, головной боли и т.д.).  При приеме опиатов (особенно героина) у подростков отмечаются обычно два способа употребления: интраназальный и внутривенный. Интраназальный способ, по нашим наблюдениям, чаще встречается на начальных этапах злоупотребления. Отчасти это связано с бытующим в подростковой среде мифом, что интраназальное потребление героина «менее опасно», «на приводит к передозировкам», «не дает ломки». На более поздних этапах по мере роста толерантности подростки переходят на внутривенный способ, т.к. требуется меньшая доза наркотика и имеются переживания «прихода».

На донозологическом этапе у подростков, злоупотребляющих алкоголем, был описано явление групповой психической зависимости, когда тяга к алкоголю появляется исключительно в «своей» компании (Строганов, Капанадзе, 1978). Позже этот же феномен был описан и при потреблении других ПАВ (Личко, Битенский, 1991). Основным мотивом начала потребления ПАВ в группе сверстников – «быть не хуже других». В дальнейшем он меняется на желание получить эйфорию. Групповой мотив потребления выражен у подростков намного рельефнее, чем у взрослых и затеняет индивидуальные мотивы, которые бывают различны и которые достаточно трудно выявляемы. Трудность выявляемости истинных индивидуальных мотивов потребления ПАВ подростками связана еще и с тем, что в процессе беседы ими вербализуется мотивировка (субъективное социально-приемлемое объяснение причин каких-либо поступков), а не истинные мотивы. Мотивировка, как правило, опять же отражает групповой мотив: «было интересно», «все пробовали», «сказали, что это круто», «предложили», «не мог отказаться» и т.д.

Феномен групповой психической зависимости выражен в разной степени, в зависимости от потребляемого ПАВ, а также от преморбидных особенностей подростка.  В большей степени феномен групповой психической зависимости выражен при потреблении алкоголя, ингалянтов, препаратов конопли, психостимуляторов, галлюциногенов. Значительно меньше он выражен при приеме опиатов, а при героиновой наркомании его вообще редко удается проследить, т.к. зависимость формируется чрезвычайно быстро (уже после нескольких регулярных инъекций). Начало приема героина обычно происходит в группе, но группа в данном случае обеспечивает не психологически комфортные условия потребления, а возможность получения самого наркотика. В случае распада данной группы (арест поставщика, переезд на другое место жительства и т.д.)  подросток, как правило, самостоятельно начинает искать другие источники наркотиков, что свидетельствует об уже сформировавшейся индивидуальной психологической зависимости. Говоря о преморбидных особенностях, реакция группирования со сверстниками в принципе отсутствует у шизоидных акцентуантов.

А.В. Надеждин (2002) отмечает факт иного переживания состояния героиновой (опийной) интоксикации у несовершеннолетних, подчеркивая, что субъективное восприятие наркотизации у подростков менее дифференцировано, чем у взрослых, причем эта тенденция усиливается от старшего пубертатного возраста к младшему. Подростки затрудняются в описании этапов интоксикации, оперируют общими категориями, не могут вычленить, какие феномены оказываются наиболее приятными. Клинически героиновое опьянение у подростков может сопровождаться как длительной седацией, так и эйфорией с усилением двигательного и речевого компонента, когда в состоянии «кайфа» подростки перемещаются, совершают противоправные действия, общаются между собой.

На длительный период повторяющихся интоксикаций указывают следующие признаки в картине опьянения (Пятницкая, Найденова, 2002):

• быстрое, в течение 1-1,5 часов вытрезвление, незначительное изменение сознания;
• эмоциональная лабильность, возможность дисфорических или дистимических переживаний в опьянении, злобные, агрессивные реакции (меньше эмоционально положительных и больше эмоционально отрицательных чувств);
• двигательная активность, удовлетворительные координационные моторные функции;
• диссоциация вегетативных и моторных показателей. Практически все исследователи указывают на более низкую толерантность. Так суточные дозы героина редко превышают 0,2-0,3 грамма (Надеждин и др., 2000). Даже при формировании физической зависимости у подростков не отмечается такого стремительного (в десятки раз) роста толерантности, как это наблюдается в более старшем возрасте.

Следует особо обратить внимание, что такой классический признак хронической внутривенной наркотизации как следы инъекций по ходу вен, «дорожки» - результат склерозирования вен в результате флебитов, в настоящее время у подростков-наркоманов наблюдаются далеко не всегда. Во-первых, в подростковой среде достаточно распространен (особенно на начальных этапах наркотизации) интраназальный путь потребления. Во-вторых, в последние годы подростки, как правило, используют инсулиновые шприцы, которые минимально травмируют кожу и вены, по сравнению с обычными шприцами. Небольшой объем инсулиновых шприцев (2 мл) достаточен для подростка из-за сравнительно невысокой толерантности.

Синдром патологического влечения к ПАВ у подростков также имеет свои черты, отличающиеся от взрослого возраста. Он имеет тенденцию незавершенности, меньше осознается и вербализуется пациентом, причем чем моложе подросток, тем менее синдромально оформлены основные проявления . Тяга к наркотикам в значительной степени проявляется в поведении подростка: он стремиться общаться с наркозависмыми, появляться в местах, где возможно приобретение героина, охотно принимает участие в разговорах о наркотиках. Он охотно присутствует в компании, где принимают наркотики, соглашается помочь достать наркотик, на сознательном уровне считая, что сам он потреблять не будет. Аффективный и идеаторный компонент влечения выражены существенно слабее. Находясь в стационаре на лечении, подростки могут требовать выписки, мотивируя это необходимостью продолжить учебу, помогать матери, желанием побыть в кругу семьи, устроиться на работу и отдать долги и т.д. Все это свидетельствует о наличии патологического влечения, которое из-за психологических защитных механизмов приобретает «рациональную» мотивировку.

Нечеткость, незавершенность наркотических синдромов проявляется не только в интоксикации, но и развернутой стадии болезни, при сформировавшемся абстинентном синдроме. В абстиненции у подростка редуцированы алгические проявления, соматовегетативные симптомы менее выражены. Для подростков характерны психопатоподобные, аффективные реакции. А.В. Надеждин (2002) сообщает о большей выраженности астении, нежели эксплозивности, которая чаще проявляется в демонстративном поведении. Больные подростки в абстиненции утрировано жалуются на «непреносимость» состояния, стремятся вызвать жалость, заявляют, что «назло всем» продолжат наркотизацию после выписки. Иногда отмечаются демонстративные суицидальные попытки. Так один наш больной при отказе врача назначить дополнительно диазепам (реланиум) в его присутствии попытался зубами перегрызть себе кубитальную вену.

Клинические особенности течения постабстинентного состояния у подростков с героиновой аддикцией в зависимости от типа акцентуации впервые были описаны А.В. Надеждиным с сотр. (2000). Для несовершеннолетних с конститутциональным психофизическим инфантилизмом характерны астенические реакции, проявляющиеся плачем, непрерывными жалобами на «тягу домой». Такие пациетны постоянно досаждают родителей телефонными звонками, но редко угрожают и шантажируют их, а лишь просят забрать домой. С такими же навязчивыми просьбами постоянно обращаются к врачам. Эти реакции более характерны для младших подростков (13-15 лет). В более старшем возрасте примитивные детские реакции редуцируются и происходит некоторая стабилизация эмоционального фона. Вместе с тем, как отмечают авторы, некоторые черты инфантилизма сохраняются и проявляются в определенной «душевности» при встрече с родными, особенно матерью, в эмоциональной лабильности доходящей до слабодушия.

У подростков с неустойчивой акцентуацией в основном наблюдались поведенческие расстройства, которые полностью комплиментарны окружающей обстановке. Неустойчивые акцентуанты достаточно легко подчиняются больничному режиму. Аффективные расстройства имели характер неглубоких колебаний настроения депрессивного характера с усилением влечения к наркотику. После окончательной редукции сомато-вегетативных проявлений абстинентного синдрома эти больные навязчиво и стереотипно жаловались на скуку и безделье. Попытки вовлечь их в психотерапевтический процесс, как правило, наталкивались на предельную формальность в усвоении психотерапевтических установок.

У личностей с эсплозивными и истеро-эксплозивными чертами характера отмечалось более бурное, но несколько более короткое течение абстиненции, дисфорические проявления были менее глубокими, чем у взрослых. В поведении доминировали негативистические и оппозиционные по отношению к персоналу тенденции. Подростки активно проявляли недовольство режимом отделения, часто провоцировали конфликты, но их агрессивность редко превышала вербальный уровень. Давление на родителей и близких родственников по поводу выписки было интенсивным и сопровождалось шантажом и угрозами (возобновить наркотизацию при выписке, угроза или, реже, имитация суицида, обещание физической расправы и т.д.). Аффективные нарушения были выраженными и проявлялись преимущественно дисфорическими реакциями. Следует отметить, что поведенческие расстройства преобладали над аффективными, то по мнению авторов, позволяет определить эти состояния с т.н. «девиантными депрессивными эквивалентами» – атипично протекающими депрессиями, характерными для подросткового возраста. Влечение к наркотикам у этих больных скрывается реже. В ряде случаев для них характерно «идеологизированное» потребление наркотиков, которое представляется как система ценностей и взглядов, альтернативная антинаркотическим установкам. При наличии выраженного истероидного радикала протестные реакции более яркие, демонстративные. Такие подростки учитывали окружающую обстановку и играли какую-то роль, чаще всего представителя криминального сообщества.

Абстинентные проявления у гипертимных акцентуантов протекали, как правило, существенно легче и короче, в большей степени были представлены демонстративные реакции. По миновании проявлений абстиненции у этого типа больных отмечалось смешанное гипертимно-дисфорически-тревожное состояние, представлявшее определенную сложность для курации этого контингента. Больные были активны и досаждали жалобами персонал отделения и врачей. Легко раздражались, характерна была смена установок больного в течение нескольких десятков минут от горячего желания лечиться до стремления немедленно выписаться и наоборот. Режим отделения, замкнутое пространство становилось для них главным испытанием. Охотно шли на сотрудничество с психологами, но, как правило, особой последовательности при этом не проявляли. В целом при адекватной терапии и психокоррекции гипертимые акцентуанты были способны давать хорошие по качеству и длительности ремиссии.

Еще одной особенностью подростковой наркомании является превалирование девушек среди суицидентов-аддиктов. Так голландские исследователи сообщают, что суицидальные попытки встречались у одной из трех девушек и одного из пяти мальчиков, злоупотреблявших наркотиками. Причем наибольший суицидальный риск отмечается у полинаркоманов: у девушек, сочетающих тяжелые наркотики со снотворно-седативными препаратами (Gеrnefski, De Wilde, 1998).

В последние годы у нас в стране на черном рынке наркотиков стал появляться синтетический наркотик кустарного производства, выдаваемый за метадон. В связи с отсутствием официальных программ заместительной терапии метадоном в России, «уличный» метадон стал позиционироваться среди наркопотребителей, в том числе и подростков, как «лекарство» от героиновой и иной опиоидной наркомании. Часть наркоманов, желая избавиться от героиновой зависимости, перешла на употребление метадона. Среди подростков отмечены случаи развития зависимости к метадону как первому опиоиду, т.к. существует миф, что это относительно безопасный и легкий наркотик, поскольку на Западе он используется для лечения наркомании. Кроме того, по наблюдению Ю.П. Сиволапа и В.А. Савченкова (2005), некоторые героиновые наркоманы целенаправленно переходят на метадон в связи с более высокой продолжительностью действия этого наркотика и возможностью более редкого употребления (1 раз в день или даже в 2-3 дня). Следует отметить, что сама по себе метадоновая зависимость развивается достаточно быстро, а абстинентый синдром, на фоне которого нередко возникают острые психотические состояния, характеризуется большой длительностью и непредсказуемостью. Согласно нашим наблюдениям, на уличный метадон переходят наркоманы о стажем (4-7 и более лет), желающие «уйти» от героина из-за высокой толерантности к нему, что требует многократных ежедневных введений высоких доз и оказывается крайне затратным. В последующем у большинства наркозависимых отмечается возврат к героину из-за необходимости купирования длительных (до месяца) проявлений метадонового абстинентного синдрома. Некоторые для этой цели прибегают к сильному синтетическому фентаниловому опиоиду, на сленге именуемому «крокодил» (аналог «белого китайца»).  В подростковом возрасте метадоновая наркомания встречается относительно редко.

В последние годы в ряде регионов Центральной России наркологи отмечают рост злоупотребления кустарными опиоидами, которые изготавливаются из обычного пищевого мака. Это связано с доступностью исходного продукта, его дешевизной, по сравнению с героином. К сожалению, на настоящее время систематических исследований данного феномена не проводилось.

Длительно текущая и начавшаяся в детском или раннем подростковом возрасте героиновая наркомания приводит к быстрому формированию апато-абулического синдрома (Надеждин и др., 2000). Подросток постепенно, от госпитализации к госпитализации, становится все более и более безынициативным, меньше стремится к контакту с персоналом отделения, соседями по палате; большую часть дня проводит в кровати. Свойственные ранее аффективные и поведенческие реакции теряют свою яркость и энергетику. Он слабо или практически не вовлекается в психотерапевтические мероприятия. Инструментальные функции интеллекта страдают больше, чем у взрослого, нарушается способность к абстрактному мышлению, снижаются показатели кратковременной памяти. Кроме того, как подчеркивает И.Н. Пятницкая (1988) Наркомания в детском и подростковом возрасте во многих случаях проявляется остановкой психического развития. Молодой человек обнаруживает те характеристики, ту степень зрелости, которая соответствует возрасту, когда началось злоупотребление.

В последнее десятилетие в подростковой среде растет число лиц, злоупотребляющих стимуляторами и галлюциногенами. Из стимуляторов, помимо «традиционных» препаратов эфедрина (в частности, эфедрона), чаще всего встречаются синтетические наркотики амфетамин и его производные («спиды» - от англ. speed – скорость), производные фенилпропаноламина (действующего вещества средства от насморка «Колдакт» и подобных), МДМА и близкие по химическому составу средства («экстази»). Отмечается также рост потребления кокаина как в форме интраназально вдыхаемого кокаина гидрохлорида и крэка – карбоната кокаина, который курят. Из галлюциногенов чаще всего используются ЛСД, чаще в виде т.н. «марок» - кусочков перфорированной бумаги, пропитанной раствором наркотика, галлюциногенные грибы, содержащие псилоцибин, а также холинолитик циклодол, средство для внутривенного наркоза кетамин (каллипсол) и в последнее время фенциклидин. Следует отметить, что прием «экстази» в высоких дозах (порядка 150 мг) вызывает не только стимулирующий эффект, но и расстройства сознания, расстройства схемы тела,  нарушения восприятия со зрительными иллюзиями и галлюцинациями. Многие из этих наркотиков, наряду с препаратами конполи, принимаются на дискотеках, в молодежных клубах, поэтому на Западе они получили название – “party drugs” или “club drugs” - «наркотиков вечеринок», «клубные наркотики» (Maxwell, 2005). Из клубных наркотиков на первом месте по частоте использования находится «экстази». В Германии «экстази» вообще занял второе место после каннабиса по использованию в подростковой среде (Soellner, 2005). В подростковой популяции характерно одновременное использование разных клубных наркотиков, что приводит к развитию полисубстантной зависимости (Singer et al., 2004).

Исходы потребления ПАВ в подростковом возрасте неоднозначны. Далеко не во всех случаях потребление ПАВ заканчивается формированием химической зависимости. Прогноз лучше в случае ранней алкоголизации и существенно хуже при употреблении наркотических веществ, причем, чем более наркогенным оказывается ПАВ, тем хуже прогноз. Тем не менее, по данным зарубежных авторов до 20-30% детей прекращают потребление наркотиков без медицинской помощи (цит. по Пятницкая, Найденова, 2002). Эти шансы уменьшаются не только с наркогенностью ПАВ, но и интенсивностью потребления, с длительностью периода наркотизации.

Многое в прогнозе зависит и от преморбидных особенностей личности, которые предрасполагали к началу потребления и к его продолжению. В целом можно говорить, что увеличивает благоприятный прогноз все то, что зеркально противоположно факторам развития химической зависимости.

Итак, очевидно, что особенности химической зависимости в подростковом возрасте имеет свои закономерности, клинические проявления и исходы. Существенно хуже изучены особенности поведенческих аддикций в подростковом возрасте. Все это делает актуальным выделение как отдельного направления в современной науке об аддикциях деткой и подростковой аддиктологии. В рамках этого направления с мультидисциплинарных позиций должны изучаться особенности зависимого поведения в детском и подростковом возрасте, разрабатываться специфические стратегии профилактики и лечения этих расстройств с учетом возраста.

[*] Авторы выражают признательность проф. Е.А. Кошкиной за предоставленные данные официальной статистики.

Литература:

1.  Кесельман Л.Е., Мацкевич М.Г. Социальное пространство наркотизма. Тимофеев Л.М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. СПб., Изд-во «Медицинская пресса», 2001. 272 с.

2.  Кошкина Е.А. Эпидемиология наркологических заболеваний // В кн.: Руководство по наркологии /Под ред. Н.Н. Иванца. М., Медпрактика-М, 2002. Т. 1. С. 8-32.

3.  Кошкина Е.А. Основные тенденции заболеваемости наркологическими расстройствами среди подростков России в 2004 году// Мат-лы XIV съезда психиатров России. М., Медпрактика. 2005. С. 351.

4.  Кошкина Е.А., Киржанова В.В. Основные тенденции учтенной заболеваемости наркологических расстройств в Российиской Федерации в 2006 г..// Вопросы наркологии. 2007. № 6. С. 54-65.

5.  Личко А.Е., Битенский В.С. Подростковая наркология. Л., Медицина, 1991. 304 с.

6.  Надеждин А.В. Возрастные особенности наркологических заболеваний// Руководство по наркологии /Под ред. Н.Н. Иванца. М., Медпрактика-М, 2002. Т. 1. С. 408-422.

7.  Надеждин А.В., Тетенова Е.Ю., Авдеев С.Н., Слоневская С.Ю., Стрельцова Ж.Н., Хохлов С.Е., Шастин В.И. Особенности клиники и течения героиновой наркомании у несовершеннолетних. М., НИИ Наркологии. 2000. 16 с.

8.  Пятницкая И.Н. Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма. Л.: Медицина. 1988. 288 с.

9.  Пятницкая И.Н., Найденова Н.Г. Подростковая накология. М., Медицина. 2002. 256 с.

10.  Сиволап Ю.П., Савченков В.А. Злоупотребление опиоидами и опиоидная зависимость. М. ОАО «Изд-во «Медицина», 2005. 304 с.

11.  Строганов Ю.А., Капанадзе В.Г. Медико-психологические аспекты формирования психической зависимости у подростков. В кн.: Медико-психологические аспекты реабилитации детей с психическими заболеваниями. Л. 1978. С. 56-61.

12.  Шабанов П.Д., Штакельберг О.Ю. Наркомании: патопсихология, клиника, реабилитация. СПб: Изд-во «Лань», 2000. 368 с.

13.  Шереги Ф.Э., Арефьев А.Л. Оценка наркоситуации в среде детей, подростков и молодежи. Доклад. М.: Изд-во «Оптим Груп», 2003. 87 с.

14.  Шереги Ф.Э., Арефьев А.Л., Вострокнутов Н.В., Зайцев С.Б., Никифоров Б.А. Девиация подростков и молодежи: алкоголизация, наркотизация, проституция. М. 2001. 48 с.

15.  Gernefski N., De Wilde E.J. Addiction-risk behaviors and suicide attempts in adolescents// Journal of Adolescence.  1998 Apr. V. 21. N 2. P. 135-142.

16.  Maxwell J.C. Party drugs: properties, prevalence, patterns, and problems// Subst. Use Misuse. 2005. V. 40. N 9-10. P. 1203-1240.

17.  Melnik E.V., Bitenskiy V.S. Characteristic features of drug addiction in adolescents with behavioural disorders (follow-up study) // European Psychiatry. 1996. V. 11, Suppl. 4. P. 322s.

18.  Pugatch D., Strong L.L., Has P., Patterson D., Combs C., Reinert S., Rich J.D., Flanigan T., Brown L. Heroin use in adolescents and young adults admitted for drug detoxification// Journal of Substance Abuse.  2001 Oct. V. 13. N 3. P. 337-346.

19.  Singer L.T., Linares T.J., Ntiri S., Henry R., Minnes S. Psychosocial profiles of older adolescent MDMA users// Drug Alcohol. Depend. 2004 Jun. V. 74. N 3. P. 245-252.

20.  Soellner R. Club drug use in Germany// Subst. Use Misuse. 2005. V. 40. N 9-10. P. 1279-1293.

©  Вопросы психического здоровья детей и подростков 2009. Т. 9. 1. С. 22-34.

		наверх
		Copyright © "НарКом" 1998-2024 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт