Новости  О сервере  Структура  Адреса и ссылки  Книга посетителей  Форум  Чат Поиск по сайту

Кабинет нарколога _ Наркология on-line _ Прием доктора Пилюлькина _ Краткосрочная психотерапия в наркологии Ликбез _  Химия и жизнь _ Если друг оказался вдруг... _ Мифы и легенды _ Правдивые истории _ Частые вопросы _ Проверь себя _  Родительский уголок _ Родители родителям _ Ранняя диагностика _ Агитпросвет _ Место импульсивности в клинике наркологии  Закон сур-р-ов! _ Законы и нормативные документы _ Даешь систему! _  Сверхценные идеи _ Косые взгляды _ Глас народа _  Самопомощь _ Виртуальная группа _ Анонимные Наркоманы _ Сокрушающий курс _

«Активное вторжение антикультуры в молодежную среду подрывает защитные реакции общества на губительное массовое распространение слабых и тем более сильных наркотиков. И дело не столько в том, что, почти девять десятых наркоманов вымирают к тридцати годам жизни, алкоголиков — к пятидесяти, заядлых курильщиков — к шестидесяти, сколько в том, что они производят по нарастающей все более хилое, ущербное потомство и тем самым копают человечеству далеко не братскую могилу.»

И. Бестужев-Лада

Вопрос: что именно можно предпринимать в сфере культуры, если сталкиваешься с людьми, которые во власти наркотика?

Ответ: прежде, чем предпринимать что-либо, нуж­но сначала разобраться в особенностях того процесса, при котором люди попадают под власть наркотиков и который по-научному называется процессом наркотиза­ции общества.

Нормальная жизнь человека — особенно в условиях жестких ритуалов труда, быта, до­суга — психически и даже физически невозможна без периодической разрядки, мысленного ухода на какое-то время от окружающей действительности, названного нами «наркотическим эффектом». Названный эффект значительно облегчается и многократ­но усиливается, если вдохнуть, пожевать или глотнуть чего-то наркотического, начиная от слабых наркотиков типа никотина или алкоголя, и кончая сильнейшими, которые совершенно «отключают» человека от жизни. Понятно, что ни о какой культуре с такими людьми вес­ти разговор невозможно. Понятно также, что контин­гент наркоманов любой степени и вида приверженности наркотикам был и остается одним из надежнейших столпов антикультуры.

Анализ особенностей процесса наркотизации общест­ва (никотинизации, алкоголизации, опиизации, морфинизации, кокаинизации и т.д. — разница несуществен­ная, характер во всех случаях примерно тот же самый) убедительно показывает, что этот процесс проходит по меньшей мере три стадии, три капкана, от которых очень трудно увернуться: обойдешь первый — попадешь во второй, обойдешь второй — почти наверняка окажешься в третьем. Так, например, в России и ряде других рес­публик бывшего СССР лишь менее 20% населения обхо­дили стороной три капкана алкоголизации общества (из них 90% приходится на долю женщин) и не менее 20% застревали в одном из них на уровне заболевания алко­голизмом или тяжелейшего бытового пьянства (из них 90% мужчин). Остальные 60 процентов оставались на промежуточных уровнях более или менее умеренного, либо в лучшем случае символического потребления спирт­ных напитков.

Первичная наркотизация («капкан № 1») происходит обычно в рамках семьи. Почти не существует родителей — даже заядлых курильщиков, алкоголиков, отъявленных наркоманов, — которые не объявляли бы любой нарко­тик, начиная с сигареты и рюмки легкого вина, строго запретным для детей (а тем странам, где детям легко доступно спиртное, трудно позавидовать: процентная доля разной степени слабоумных подскакивает там значитель­но). Но при этом возникает «эффект запретного плода»: ребенок отождествляет потребление наркотика со стату­сом взрослого и тянется к сигарете, рюмке, «дозе», что­бы скорее обрести такой статус в глазах сверстников, всеми правдами и неправдами, особенно через детские компании. Многие будущие заядлые курильщики, пья­ницы, наркоманы стартовали именно с данного уровня.

Вторичная наркотизация («капкан № 2») происходит в рамках молодежной компании. Законы ее социальной организации суровы: чтобы повысить свой статус и не оказаться в числе наименее уважаемых или вовсе неува­жаемых — против чего восстает элементарная человечес­кая потребность в самоутверждении, — необходимо быть или хотя бы выглядеть возможнее опытным во всех отно­шениях, начиная с драки или случки и кончая потребле­нием наркотиков. Ясно, что в последнем отношении за­метное преимущество получают «успешно» прошедшие первичную наркотизацию. Остальным приходится их до­гонять, и лишь меньшинство сохраняет «наркотическую невинность» (хотя многие потом одумываются и бросают или сокращают потребление наркотиков).

Третичная наркотизация («капкан № 3») происходит в рамках взрослой компании или собственной, уже не родительской, семьи. Оказавшись, скажем, на работе или в гостях, где все курят или все выпивают или все потреб­ляют «травку», очень трудно «выдержать характер», не побояться выглядеть белой вороной, презреть насмешки, отвергнуть чуть ли не силовое навязывание, пренебречь угрозой изоляции или даже остракизма. Точно так же трудно сохранить «наркотическую невинность», если муж (реже жена) назойливо угощает сигаретой, подносит ста­кан, предлагает разделить «травку» и очень обижается, если это отвергается. Большинство из благополучно ми­новавших «капканы» № 1 и № 2 почти наверняка попа­дают в третий.

При таких масштабах потребления наркотиков пре­дельно важны дозировка и способы пользования ими. Ныне, если ты не баллотируешься на пост президента или мэра, уже не опасно и не совестно публично призна­ваться в регулярном потреблении даже сильнейших нар­котиков. И известнейшие деятели культуры (!), науки, политики охотно проделывают это на страницах газет или с телеэкрана, рассказывая читателям, телезрителям, как заботливо дозируют они свой наркотик, чтобы «не потерять форму лица», принимают его не до, а после выступлений, стараются не впасть в чрезмерно сильную зависимость от наркотика, периодически прекращают или сокращают прием.

Весьма полезная информация, но отнюдь не вчера добытая горьким опытом человечества. Много тысячеле­тий назад замечено, что если не регулировать прием нар­котиков жесткой сеткой ритуалов, оптимизирующих (если допустимо в таком контексте такое слово) процесс их, наркотиков, потребления, то племена и целые народы просто-напросто стираются наркотиками с лица земли. Эта участь постигла многие племена и народности Ла­тинской Америки, Африки, Азии, Океании, ныне ждет многие народы Севера России, а в более отдаленной пер­спективе и почти все остальные народы бывшего СССР (кроме исповедующих ислам, формально запрещающий, а фактически сильно ограничивающий потребление одного из коварнейших наркотиков — алкоголя).

Вот почему очень давно в мире возникло несколько «наркоцивилизаций», жестко регулировавших потребле­ние наркотиков. Так сложилось не менее четырех «алко­гольных цивилизаций», каждая со своими «питейными традициями» и соответствующими нравами, обычаями. Самая старая и наиболее развитая — среднеземноморская (западная), охватившая со временем обе Америки и всю Западную Европу (кроме Финляндии). В ее рамках были детально разработаны ритуалы извращенного уто­ления жажды (с помощью пива или легкого вина, снача­ла обостряющего, а затем приглушающего жажду), рас­кованной беседы (коктейль), обострения аппетита (апе­ритив), раскованной беседы за обеденным столом, десер­том, послеобеденным чаем или кофе (столовое вино, де­сертное вино, микродозы водки, коньяка или ликера), лечения (от простуды, для восстановления сил после бо­лезни и т.п.). Правда, социальные последствия в виде несчастных случаев на почве злоупотребления алкоголем и дебилизации потомства от зачатия в нетрезвом виде или от родителей-алкоголиков и при этом остаются зна­чительными, да и процентная доля алкоголиков относи­тельно высока, но хотя бы само пьянство удерживается в определенных цивилизованных пределах и не принимает варварского, дикого характера. Более успешно справи­лись с проблемой алкоголизма древнекитайская и тюрко-монгольская наркоцивилизации. Первая ограничила по­требление алкоголя минимальными дозами по большим праздникам, заботливо оградив от него детопроизводящие категории населения или хотя бы новобрачных. Вто­рая свела потребление алкоголя к сравнительно редкому ритуальному застолью с кумысом (алкогольный аналог легкого пива) и тоже заботливо оградило от наркотика производящих потомство. Примерно так же поступала сначала на своих застольях с брагой или ее аналогами скифская наркоцивилизация, которая в свое время охва­тывала всю Европу, кроме Средиземноморья, а впослед­ствии сузилась до пределов России (включая Прибалти­ку и Финляндию). Но затем ее постигла трагичная судь­ба.

В XVI в. — с началом Ренессанса, в разгар Великих географических открытий — до Европы и затем до России докатилось поистине дьявольское арабское изобретение, нанесшее христианскому миру вообще и православной его ветви в особенности намного больше вреда, чем все мусуль­манские «джихады», вместе взятые (кроме христиан жес­токо пострадали язычники; приверженцев других мировых религий беда, можно сказать, обошла стороной). Арабы называли полученное ими вещество «аль-кууль» (букваль­но: «полученное из мелкого порошка»), по-научному метилкарбином из органических соединений алифатического ряда, содержащих гидроксильную группу, а по-простому — обычный винный спирт, из которого нетрудно приготов­лять спиртные напитки любой крепости.

В результате оказалось необязательным часами вли­вать в себя до десятка и более литров крепкого пива или виноградного вина, чтобы получить желаемый наркоти­ческий эффект. Оказалось достаточным залпом опроки­нуть в себя кружку крепкого спиртного — и получить в точности такую же и даже еще гораздо более высокую степень опьянения. Нетрудно представить себе, каков был конечный результат. В XVII —XVIII вв. все народы Се­верной Европы, от англичан и германцев до поляков и русских, напивались так же скотски, как это делают се­годня лишь восточные славяне, финны и некоторые со­всем уж дикие народы тех же мест. Чтобы убедиться в этом, достаточно полюбоваться на западноевропейскую жанровую живопись тех времен. Индуизм, буддизм, кон­фуцианство, ислам, иудаизм основательнее прикрыли свои народы от злоупотребления алкоголем решеткой религи­озных запретов. На протяжении XVIII —XIX вв. герман­ские народы спаслись присоединением к средиземномор­ской алкогольной цивилизации романских народов, ко­торая устанавливает микродозы крепких спиртных на­питков (15 — 30 г), сосредоточивая их прием в основном на послеобеденном времени. Хотя что значит «спаслись»? Каждый десятый француз, как известно, — либо уже алкоголик, либо горький пьяница, либо дебильно-марги­нальная жертва зачатия в пьяном виде. Но даже этот кошмар не сравнить с тем, который накрыл таким же точно образом почти каждого пятого русского, украин­ца, эстонца, молдаванина и представителей других наро­дов бывшего СССР (кроме огражденных решеткой тра­диционных запретов религиозно-морального характера).

Скифская алкогольная цивилизация веками держалась на больших дозах возможно более крепкого спиртного, принимаемых в возможно более быстром темпе, чтобы уступить место другому, (иначе было трудно проводить застолье на ограниченной площади сельских хижин в условиях относительно сурового климата, низкой плот­ности населения и безресторанной культуры). Но засто­лье регламентировалось обычаями, закрывавшими или существенно ограничивавшими доступность алкоголя для людей детопроизводящего возраста и в особенности для женщин, а также сводивших пьянство к относительно ред­ким дням, когда оно разрешалось. С массовым перехо­дом от традиционного сельского к современному город­скому образу жизни прежние сдерживающие обычаи рух­нули, а привычная большая доза крепкого спиртного ос­талась, причем едва ли не на каждый день. Первыми сломались от такого пока малые народы российского Се­вера, не защищенные исламом, либо буддизмом. Практи­чески они обречены. Затем наступил черед народов При­балтики и Молдавии, а также русских, украинцев и бе­лорусов, плюс тех, кто высовывался из-под «защитного зонтика» ислама или буддизма. Человеческие и матери­альные потери от повального алкоголизма и пьянства на­столько колоссальны (по сути, все более подрывается самый генофонд — основа основ существования каждой нации), что все эти народы тоже обречены на мучитель­ную агонию в обозримом будущем ближайших десятиле­тий только по одной этой причине.

Если, конечно, не переломить наблюдаемые тенден­ции самым решительным образом. Но это чрезвычайно трудно: сделанная в середине 80-х годов попытка добиться дезалкоголизации советского общества административны­ми методами кончилась полным крахом, напоровшись на тысячелетние питейные традиции скифской алкогольной цивилизации — единственным результатом была сотнемиллиардная контрибуция при капитуляции перед тене­вой экономикой, подорвавшей государственную монопо­лию на продажу спиртных напитков.

Впрочем, сегодня идет под откос не только скифская наркоцивилизация. Молодежь, отгороженная от родителей «разрывом поколений», в массовом порядке рвет со спаси­тельными традициями и с детства приобщается к никотину, алкоголю, сильным наркотикам самым диким образом всю­ду — даже в странах ислама, даже в Индии, даже в Китае, Корее, Японии. Последствия не заставят себя ждать в гло­бальных масштабах не позднее первой половины грядуще­го столетия. Повторимся: даже если бы с существующей цивилизацией все остальное было в порядке — одна только наркотизация общества современными темпами и масшта­бами покончит с ним успешнее чумы или холеры.

Что же? Там, где есть яд— есть и противоядие. Зако­номерности, заложенные в процессе наркотизации обще­ства, делают вполне возможной столь же тотальную де- наркотизацию его. Главное — осознать серьезность про­блемы и принять к сведению научные рекомендации, кон­статирующие принципиальную возможность эту пробле­му решить.

Коль скоро первичная наркотизация подростка, все чаще даже ребенка, происходит в родительской семье — необходимо разъяснять родителям, какую роль в жизни детей играет пример родителей, как обманчива эффек­тивность запретов и как эффективен дружный семейный коллектив в успешном преодолении с детских лет прак­тически любой наркотической проблемной ситуации (если не помешает детско-подростковая стая).

Коль скоро вторичная наркотизация молодого челове­ка происходит в молодежной компании — необходимо воздействовать на молодежь самым сильным для нее ору­дием: модой и связанной с ней престижностью. Коль ско­ро третичная наркотизация взрослых происходит преиму­щественно в их референтных группах (т.е. в среде лю­дей, с мнением которых член группы считается в первую очередь) — необходимо воздействовать тем же оружием на референтные группы.

Можно ли ожидать конкретных результатов от такого воздействия?

Да, исторический опыт вообще и последних десятиле­тий в частности убеждает, что это не выходит за рамки реального. Не секрет, что мода давно перекочевала из придворных кругов в специальную «индустрию моды» с тысячами довольно крупных предприятий и тысячами специалистов-профессионалов, не говоря уже о миллио­нах вспомогательных работников. Объективная задача этой индустрии — создать необходимые условия для ис­кусственного возбуждения спроса, чтобы побудить лю­дей возможно чаще выбрасывать «вышедшее из моды» и поэтому чаще делать покупки «входящего в моду». Без такого возбуждающего средства развитая капиталисти­ческая экономика давно потерпела бы крах при нараста­ющем перепроизводстве едва ли не всех товаров и услуг.

Надо признать, что «индустрия моды», вкупе с «ин­дустрией рекламы» добилась впечатляющих успехов, сделав основную массу людей безвольными куклами в своих довольно энергичных руках. Мода заставляет ми­нимум раз в год менять гардероб и многие другие пред­меты обихода, минимум раз в три-четыре года менять автомашину и т.д. Понятно, это относится к развитым странам. Но и развивающиеся (включая все республи­ки бывшего СССР) охвачены рабски-обезьяньим под­ражанием западной моде. В этом смысле лучшим па­мятником «индустрии моды» может служить типичный советский (а также африканский, азиатский и т.д.) молодой человек, стоящий у модного игрового автома­та в модной одежде и обуви с модной сигаретой в зу­бах и успешно пытающийся совместить ее с модной жвачкой и не менее модным мороженым. Если бы мод­ным стал клистир, молодой человек тут же, не выпус­кая сигареты, жвачки и мороженого изо рта, встал бы в очередь делать себе клистир.

Короче говоря, мода в состоянии заставить челове­ка делать все, даже ходить на голове. Понятно, боль­шей частью она используется в корыстных целях рас­ширения сбыта и увеличения прибыли, в том числе путем продажи слабых и сильных наркотиков. Но иног­да она принимает прямо противоположное направле­ние. Наиболее яркий пример: США последних десяти­летий. В моду входит здоровый образ жизни, спорт (не только спортивная одежда), стиль поведения, ис­ключающий никотин, алкоголь и сильные наркотики, которые общественное мнение относит к 20% населе­ния, составляющего низкопрестижные слои общества (к сожалению, в эти проценты входит и определенная часть молодежи из высокопрестижных слоев). Каков результат? На протяжении каких-нибудь 20 — 30 лет, несмотря на сильнейший рекламный пресс мощных та­бачных монополий, процент курящих уменьшился вдвое (в развивающихся странах, включая СССР — по мере массового перехода от традиционного сельского к со­временному городскому образу жизни, — значительно возрос). В те же годы, несмотря на такой же реклам­ный пресс винных монополий, снизилось потребление спиртного (в развивающихся странах возросло). Не­смотря на массированное наступление наркомафии, удерживается в пределах упомянутых 20% населения постоянное потребление сильных наркотиков — и, ко­нечно же, не только силами полиции, а прежде всего «контрмодой» на наркотики.

Значит, сможем, если захотим?

Надо принять во внимание, что иного выхода просто нет. Активное вторжение антикультуры в молодежную среду подрывает защитные реакции общества на губи­тельное массовое распространение слабых и тем более сильных наркотиков. Если с первичной наркотизацией еще можно как-то справиться, то вторичная при сущест­вующих условиях и процент юных нар­команов (включая заядлых курильщиков и горьких пья­ниц) поднимется на порядок — человечество обречено. И дело не столько в том, что, как уже говорилось, почти девять десятых наркоманов вымирают к тридцати годам жизни, алкоголиков — к пятидесяти, заядлых куриль­щиков — к шестидесяти, сколько в том, что они произво­дят по нарастающей все более хилое, ущербное потомст­во и тем самым копают человечеству далеко не братскую могилу.

Единственный выход — альтернативная цивилизация, исключающая антикультуру вообще и ее органическую составную часть, слабые и сильные наркотики, в част­ности. Вот почему в контексте альтернативистики, рядом с такими уже установившимися понятиями, как стабили­зация, демилитаризация, экологизация, гуманизация и т.п., следует, на наш взгляд, поставить равнопорядковое понятие «денаркотизация общества».

Имея в виду, что без нее переход к альтернативной цивилизации и в принципе, и практически невозможен.

		наверх
		Copyright © "НарКом" 1998-2024 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта Петербургский сайт