Работа по раскрытию преступлений в сфере оборота наркотиков, как собственно, общая задача выявления и раскрытия преступлений, входит в число задач любого из перечисленных в ст. 13 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», но специально эти задачи решают органы наркоконтроля, внутренних дел, отчасти, органы ФСБ, таможенные органы и ФСИН России. Слайд 1.

Статья 13. Органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность

 

На территории Российской Федерации право осуществлять оперативно-розыскную деятельность предоставляется оперативным подразделениям:

 

4. Федеральных органов государственной охраны.

 

7. Службы внешней разведки Российской Федерации.

 

Оперативное подразделение органа внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации проводит оперативно-розыскные мероприятия только в целях обеспечения безопасности указанного органа внешней разведки и в случае, если проведение этих мероприятий не затрагивает полномочий органов, указанных в пунктах 1, 2, 4, 6 - 9 части первой настоящей статьи.

…

Оперативные подразделения органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, вправе проводить совместно с работниками уголовно-исполнительной системы оперативно-розыскные мероприятия в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы.

 

Органы ФСБ и таможенные органы, как правило, осуществляют раскрытие наркопреступлений в связи с отработкой каналов контрабанды наркотиков. В то же время с оперативным сопровождением дел о наркопреступления можно столкнуться и в случаях, когда кто-то из обвиняемых по таким делам является действующим сотрудников правоохранительных органов или военнослужащий. Закономерно органы ФСБ принимают участие в раскрытии наркопреступлений в связи с работой по делам о терроризме. Однако, названные категории дел мы подробно не рассматриваем в рамках данного курса, а потому и не имеет смысла подробно останавливаться на организации работы по линии борьбы с наркотиками таможенными органами и органами ФСБ.

Единственное, что мы отметим в связи с контрабандой, это некоторые статистические данные. В 2010 году всего правоохранительными органами было выявлено 1.744 преступления, связанного с контрабандой наркотиков, из которых органами ФСКН – 814 (46,7%), т.е. около половины. В 2009 г. эти показатели составили 1.954 и 685 (35,1%), соответственно. Т.е. в целом, прослеживается ситуация, при которой дела о контрабанде наркотиков преимущественно входят в сферу органов ФСБ и органов внутренних дел на транспорте, таможенных органов (но последние не вправе их расследовать).

 

Поскольку по ранее публиковавшимся оценками экспертов (в т.ч. в 2004 году по материалам Госнаркоконтроля) до 40% наркосбыта осуществляется в учреждениях системы ФСИН, выявление и раскрытие данных преступлений оперативно-розыскными подразделениями ФСИН казалось бы является для последних весьма важной задачей. Однако, дела такие на практике весьма редки. Типовыми здесь являются дела, когда администрация учреждения УИС выявляет своего сотрудника, проносящего заключенным наркотики, либо когда при досмотрах в СИЗО наркотики находят у адвоката. Ну, и конечно же, в основном такие дела возбуждаются, когда граждане – родственники или связи осужденных либо содержащихся в СИЗО подозреваемых или обвиняемых пытаются через ограждения или через передачу эти наркотики незаконно доставить.

 

Перечисленные ситуации, за исключением одной, не представляют специального интереса в рамках курса о защите по делам о наркотиках. Однако, с учетом аудитории, для которой данный курс предназначен, хотя бы в качестве небольшого отступления остановимся на ситуации, когда субъектом преступления становится адвокат. Слайд 2.

 

 

 

 

В обиходе нередко приходится слышать, что в тюрьму носят наркотики обязательно и прежде всего адвокаты. Конечно же, это не так. Подобные заявления больше в интересах недобросовестных сотрудников системы ФСИН, которые сами и создают реальные каналы поступления и сбыта наркотиков в СИЗО и в колониях – делать им это гораздо легче, а главное, в отличии от адвокатов, они гораздо лучше владеют текущей оперативной обстановкой в учреждении, а должностные лица ФСИН, которые такие поставки наркотиков должны выявлять, к проносящим наркотики сослуживцам недоверия не испытывают (например, потому что не знают о таких фактах). На самом деле случаи проноса адвокатами наркотиков для заключенных достаточно редки. В чем причина этих проносов? На наш взгляд, прежде всего, в глупости и безответственности.

 

Почему это глупо? Ну, хотя бы потому, что любые риски должны быть оплачены. Срок предварительного следствия по адвокату, который задержан с наркотиками, меньше полугодия не составит, и хотя аресты по таким делам суды практикуют отнюдь не всегда, все равно понадобится адвокат, но уже самому себе. Адвокатские услуги нередко платные, и меньше чем в 15 тысяч за полугодие здесь уж точно не обойтись. Если по иным делам адвокат работает по соглашениям, и гонорары получены заранее, то выполнить свои обязательства по таким соглашениям уже может и не получиться. Это еще хотя бы 15 тысяч убытка. Ну, а расходы на сидение в тюрьме, это вообще отдельная статья «сметы». Итого, на круг получается риск только прямого материального ущерба - минимум тысяч 30 рублей.

 

Почему безответственно? Кроме как о репутации адвокатуры в целом и своих коллег в частности, следует всегда помнить и то, что как бы иной раз к результатам нашей работы ни относились доверители и их связи, подзащитные по иным делам, которые в это же время ведет такой адвокат, на него все же очень надеются. Для иной категории наших подзащитных вообще составляет проблему найти общий язык с новым адвокатом, не говоря уже о том, что при смене адвоката могут быть упущены важные возможности защиты как процессуального плана, так и по сбору доказательств невиновности. Уверен, что те адвокаты, которые были задержаны в ситуациях с проносом наркотиков, просто забыли представить себе эмоции своих доверителей по иным делам, которые они в это время вели.

 

Для чего на этом мы все же останавливаемся специально? Вроде бы вещи понятные. Но типовая ситуация обычно следующая. В ходе т.н. трасакционного взаимодействия адвоката с подзащитным или с его родственниками либо связями, не адвокат, а обвиняемый или взаимодействующий с адвокатом родственник начинает психологически доминировать в отношениях. Да, и адвокату-то кажется: что за проблема разок наркотик пронести – грех-то невелик. А кому-то и отказать неудобно в такой малости – клиенты хорошие, работать с ними удобно, часто ничего не просят, платят регулярно. Но нет. И ссориться по этому поводу не надо, и выполнять такие просьбы то же не надо. Просто надо объяснить, сколько это может стоить (про 30 или 300 тысяч рублей за пронос дозы), и что кроме них, на ответственности адвоката еще несколько таких же заключенных находится. И все сразу встанет на свои места. К адвокату с такой просьбой больше обращаться не будут, а подзащитный с родственниками будут иметь возможность порадоваться, что их защитник все-таки не дурак. Та же рекомендация эффективна и в случае, если подзащитный – член серьезной ОПГ – 300 тысяч рублей за пронос дозы никто предлагать не станет – во ФСИНе достаточно более дешевых путей.

 

Из правила есть исключения, и чтобы не оказаться их жертвой, необходимо четко соблюдать правило – не брать от родственников и связей подзащитных для нелегальной передачи в СИЗО никаких предметов (особенно, упакованных пищевых продуктов и пачек с сигаретами). Ситуации, когда адвоката для передачи наркотика используют вслепую, к сожалению, не являются такой уж редкостью. Если уж счел адвокат по каким-то причинам возможным нарушить установленные правила – это на его совести, и при соответствующем обращении органа ФСИН вопрос будет рассмотрен в установленном порядке. Но только втемную-то подставляться не надо – в том, что ты несешь на территорию режимного учреждения надо быть уверенным на 100%, и пачку сигарет всегда можно самому в ларьке купить, равно как и тетрадь для записей, и Уголовный и уголовно-процессуальный кодексы и т.д. И подзащитному с его родственниками и связями объясняется все точно так же – есть случаи, когда в таких предметах находят наркотики, принципиальная позиция – не носить. Если уж крайне надо: родственник «светиться» на передаче не хочет во избежание установления родства, или что там еще – адвокат может сделать такую передачу и сам, но сам же и купив в магазине предметы передачи, а не получив их от такого родственника.

 

Выше, на предыдущем слайде, было видно, что 18 мая 2012 г. у московского адвоката в СИЗО изъяли 2 зажигалки. В них не газ оказался, а героин. И мог иметь место самый обычный случай использования адвоката «втемную». Зажигалки темные, адвокат их взял и понес, на предмет работоспособности не проверил. Купил бы он эти зажигалки в ларьке – героина там бы не оказалось бы. Слайд 3

           

 

Кустарный алгоритм такой «работы», как видно на слайде, весьма прост. Полиэтиленовая пленка сверху поддевается бритвой (ножом), предварительно можно пропарить над водой для некоего размягчения. Прозрачная целлюлозная пленка аккуратно стягивается с пачки сигарет, чтобы не повредить разрывную ленту (полоску вскрытия). Под воздействием водного пара (или просто аккуратно) снимается акцизная марка. Содержимое пачки полностью или частично замещается. Акцизная марка наклеивается заново, пленка аккуратно одевается на пачку (с первого раза не получится – не беда – пачек много курится). И сверху пленка закрывается и концы скрепляются с помощью прозрачного клея. Получатель такой пачки сигарет (в нашем случае, адвокат) смотрит на целостность разрывной ленты – убеждается в ее сохранности, верхнюю боковую часть никто разглядывать, изучать не станет, общее впечатление создается у человека, что ему передали надлежащий магазинный товар – сигареты в пачке. На том, что обычная газовая зажигалка может быть заправлена негорючим водным раствором героина, после чего образовавшееся отверстие в ее корпусе от иглы шприца будет запаяно, останавливаться уже не будем. То же касается пакетов с соком (в них помещают капсулы с наркотиком, потом крышку надлежаще заклеивают, могут просто содержать подкрашенный раствор героина и т.д.), книг, в т.ч. по уголовно-правовой тематике, в переплете которых могут размещаться чеки с героином, авторучек и пр. Отсюда, собственно, столь категоричные рекомендации – не нарушать установленные для СИЗО ограничения в части передачи подзащитным различных предметов, и не выполнять роль лица, сдающего передачу, если передаваемые предметы адвокат не приобрел самостоятельно.

Теперь - об организации работы по выявлению и раскрытию наркопреступлений.

В ФСБ данным направлением обычно занимаются сотрудники, работающие в службе экономической безопасности, но более подробно мы данные вопросы здесь не видим смысла рассматривать.

Согласно ст. 13 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», руководители органов ОРД определяют перечень оперативных подразделений, правомочных ОРД осуществлять. В соответствующем приказе №938 от 15.08.11 г. об утверждении такого перечня для системы МВД, специализированные подразделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков не называются, и таким образом, задачи по выявлению наркопреступления являются просто типовыми задачами оперативно-розыскных подразделений органов внутренних дел – специальное направление по наркотикам, напомним, было ликвидировано в системе МВД в 2003 г. с созданием органов наркоконтроля. На сегодня выявление и раскрытие наркопреступлений – это одно из направлений работы подразделений и служб органов внутренних дел.

 

При этом нельзя не отметить, что органы ФСКН раскрывают далеко не все регистрируемые в России наркоперступления. Так, за 2010 год органами ФСКН было зарегистрировано 83,9 тыс. наркопреступлений, при общем числе зарегистрированных в стране наркопреступлений 222,6 тыс. (данные Росстата), т.е. 38%. Надо понимать, что более 50% наркопреступлений все равно (и закономерно) остались на доле органов внутренних дел.

 

Вопросы организации такой работы мы рассмотрим применительно к Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков.

Структура ФСКН представлена на официальном сайте службы - http://www.fskn.gov.ru/pages/main/info/leadership/index.shtml Слайд 4

Для практики по уголовным делам значение имеют всего два департамента – оперативно-розыскной и следственный, а также соответствующие территориальные подразделения органов наркоконтроля, и конечно, департамент специального и криминалистического обеспечения (судебные экспертизы, как одно из направлений, в т.ч.). Общее представление о задачах данных департаментов легко получить в Интернете, в т.ч. по региональным подразделениям (например, по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) – см. http://www.gnk.spb.ru/

 

В теме 1 мы уже рассматривали некоторые сайты, в т.ч. официальный сайт ФСКН, и отмечали, что кроме официальных текстов основных документов и официальных адресов обращений, ничего практически значимого для работы адвоката по делам о наркотиках этот сайт не дает. Комментарии законодательства на сайте практически не представлены, правоприменительная практика больше представлена разного рода реляциями об успешной работе и также для адвокатов интереса не представляет.

 

Ø Выявление лиц, осуществляющих нелегальные операции с наркотиками для собственного употребления и мелких уличных торговцев

 

Ø Выявление крупных сбытчиков наркотиков, поставщиков, а также изготовителей (производителей) крупных партий

 

Ø Выявление оптовых поставщиков и работа по установлению новых и откработке существующих каналов конрабанды наркотиков

 

Ø Выявление притонов для потребления наркотиков

 

Ø Выявление нарушений в сфере легального оборота наркотиков

 

Ø Вопросы легализации денежных средств, полученных от незаконной торговли наркотиками

 

Результативность этой работы (она же корреспондируется и со спектром вопросов, с которыми приходится сталкиваться адвокату по делам о наркотиках), по официальным данным ФСКН на первое полугодие 2011 года, следующая ( см. подробнее - http://www.fskn.gov.ru/pages/main/prevent/3939/4052/index.shtml ). Слайд 5.1

 

 

 

 

Такое распределение в первом полугодии 2011 г. совершенно типовое, из него хорошо видно, что в большинстве случае защитник по уголовным делам о наркотиках сталкивается либо с наркопреступлениями, совершаемыми лицами в целях собственно употребления, либо с фактами мелкого уличного сбыта – нередко теми же лицами и в тех же целях.

 

К сожалению, нередко по таким делам даже от судей приходится слышать, что наркотики – это национальная проблема, а работа органов ФСКН столь важна, что к ней надо отнестись самым внимательным и лояльным, с точки зрения соблюдения при ее проведении прав обвиянемого, образом – люди т.ск. борются за национальную безопасность страны, за здоровье нашего будущего – молодежи и даже детей. К слову сказать, нередки случаи, когда такая атмосфера создается вокруг в действительности весьма типового и явно не значимого на фоне глобальных процессов криминального факта.

 

В теме 1 мы уже останавливались на вопросах влияния полицейской наркополитики государство на наркоситуаицю в стране, на ошибочных методах такого влияния и их социально-негативных последствиях для общества. Данные вопросы мы специально рассмотрели на периоде 90-х годов, из которого, собственно, и видно, как формировалась действующая на сегодня в России государственная наркополитика, причины ее перекосов и заведомой неэффективности в смысле решение реальных проблем общества – защиты от распространения наркомании и надлежащем лечении наркозависимых.

 

Для России не явился открытием тезис о том, что с созданием специализированного полицейского ведомства расходы на реализацию и развитие мер полицейского характера существенно возрастают, а фактическая наркоситуация остается стабильной. Это легко видеть из официальной статистики. Слайд 6.

 

 

Данные о числе лиц с впервые в жизни установленным диагнозом «наркомания» (заболеваемость наркоманией) с 2002 по 2009 гг. взяты с сайта Национального научного центра наркологии Минздравсоцразвития России - http://www.nncn.ru/2_195.html, 2009 и 2010 гг., в т.ч. использованы официальные данные Росстата. С сайта Росстата взяты данные о числе лиц с диагнозом «наркомания» и статистика о наркопреступлениях. Данные за 2011 год на сегодня на сайте Росстата не представлены, на сайте ФСКН приведены в части непосредственно работы ФСКН.

И вот эти статистические данные, на наш взгляд, более чем очевидно свидетельствуют о том, что в интересах развития государственной наркополитики в полицейском направлении теме наркоманий и наркопреступности придается искусственно преувеличенное значение, причем увеличение это однобокое. Закономерным при этом видится и то, что за все эти годы ни количество койко-мест, ни число наркологических бюджетных учреждений не росло. Зато в полный рост обсуждаются вопросы введения уголовной ответственности уже и за немедицинское употребление наркотиков.

 

Проблемы наркоэкспансии, конечно же, важны. Но что мы видим де-факто? Как мы уже отмечали в теме 1, путем реализации ряда законодательных и иных нормативных правовых инициатив в 2004 году был искусственно снижен уровень наркопреступности. Правильно это было сделано или нет – сейчас не в этом вопрос. Просто с образованием органов наркоконтроля было принято постановление Правительства, которым были существенно увеличено количество наркотиков, необходимое для возбуждения уголовного дела (это все то же постановления Фрадкова про средние разовые дозы потребления наркотиков в РФ). В условиях активного расформирования в 2004 году в системе МВД специализированных подразделений НОН, массовых увольнений и переходов сотрудников, снятия в тот период с МВД задач борьбы с наркопреступностью в принципе, произошло некоторое снижение числа зарегистрированных наркопреступлений – но заболеваемость наркоманиями и официальное число больных наркоманией при этом, естественно, не менялись. И что в итоге дало увеличение штатной численности специализирующейся на наркопреступлениях структуры (в МВД были УБНОНы, а стало ГНК – ФСКН) с 5 до 40 тыс.сотрудников? Дало это «в сухом остатке» с учетом последующего ужесточения антинаркотического уголовного законодательства примерно 20% роста выявляемых наркопреступлений, причем явно не за счет резкого повышения выявления оптовых сбытчиков наркотиков. Но это никак не повлияло на такие показатели, как заболеваемость наркоманией и число лиц, состоящих на учете в Минздраве в качестве наркоманов.

 

Закономерно в этой связи создатель специализированного антинаркотического ведомства ФСКН г-н Путин В.В. в сентябре 2011 года прямо заявил, что ФСКН, «…структура, которую я в свое время создал, с большим количеством личного состава - 30 с лишним тысяч человек - работает пока неэффективно». С этой оценкой премьера фактически согласились даже совершенно полярные политические силы – и "Единая Россия", и оппозиция, представленная Немцовым, объявшая об этом на своем сайте «Путин. Итоги». То есть, можно сказать, что, во всяком случае, в оценке работы ФСКН сошлись даже полярные силы общества. Слайд 7.

Это закономерно, т.к. международные эксперты уже отметили неэффективность полицейских мер в целом в Докладе Глобальной комиссии поп наркополитике. (Официально ООН этот доклад, конечно же, не поддержала, резко против него выступили и США, где имеется специализированная антинаркотическая структура с широким кругом задач, и наш ФСКН). Слайд 8.

1.     Слом табу. Проводить открытые прения и политику, эффективно сократить потребление наркотиков.  Предотвращение и сокращение ущерба, связанного с употреблением психоактивных веществ и проведение политики контроля над ними. Увеличение инвестиций в исследования и анализ данных по изучению воздействия различных стратегий и программ.

 

4.    Разработка индикаторов для оценки ситуации.

 

6.    Страны, которые продолжают инвестировать, в основном, в развитие правоохранительных органов (несмотря на доказательства эффективности других программ), должны сосредоточить свои репрессивные действия на насильственной организованной преступности и наркоторговцах, в целях сокращения вреда, связанного с незаконным рынком наркотиков.

 

8.    Вкладывать больше ресурсов в меры профилактики, методах основанных на научных доказательствах, с особым упором на молодежь.

9.    Предлагать делать широко и легко доступными различные варианты лечения и ухода от наркотической зависимости, включая заместительную и поддерживающую терапия, при этом особое внимание обратить на наиболее подверженных риску лиц, в том числе в тюрьмах и других местах лишения свободы.

10.   Организация Объединенных Наций должна играть ведущую роль в реформе глобальной политики в отношении наркотиков. Это предполагает поощрение эффективного подхода в наркополитике, основанного на фактических данных, поддержку странам в разработке политики борьбы с наркотиками, что их потребностей в обеспечении согласованности между различными учреждениями системы ООН, стратегий и конвенций.

11.    Принять срочные меры: война с наркотиками не удалось, и политики должны менять ситуацию.

Но факт остается фактом. Эксперты сделали свои выводы на основе анализа опыта многих десятилетий, по своему статусу являлись людьми весьма компетентными в области международных вопросов, и при этом уже были независимы от официальных структур. Говорить о том, что экс-глава ООН Кофи Аннан и бывшие президенты ряда государств действовали «по заказу наркомафии» - это конечно же, несерьезно. Во-первых, наркомафии нет никакой выгоды от легализации наркотиков – так они из дорогого нелегального товара быстро превратятся в дешевые препараты (по аналогии с «сухим законом» в США). Во-вторых, доклад подписали в т.ч. бывшие президенты – главы государств Колумбия и Мексика, т.е. как минимум, двух стран, являющихся серьезными базами наркобизнеса, т.е. тех стран, где проблемы наркобизнеса имеют реально государственный уровень – в Колумбии кокаин производят, а Мексика – один из ключевых путей транзита разных наркотиков на один из главных рынков сбыта – США.

 

Доводы доклада этой группы можно обсуждать и оценивать по-разному, кстати, в т.ч. параллельно с таким доводом главы ФСКН Иванова, который он привел на выступлении ГАК в сентябре 2011 г.: «25% рассмотренных судами дел – это дела о наркотиках, что делает наркопреступления самыми распространенными в стране!» И здесь ни убавить, ни прибавить… Теперь же речь идет реально и о том, чтобы выборочно всех протестировать на употребление наркотиков, и также выборочно же направить в гетто в виде центров принудительного лечения или отбывания наказания – еще одна новая инициатива ФСКН, которая нам преподносится с позиции гуманизма: мы же их всех сажать не предлагаем – мы же их просто от общества несколько иначе изолируем. На самом деле, обсуждение данной инициативы весьма показательно. Так, по итогам такого обсуждение на «5-й студии ТВ» даже представители Государственной Думы прямо высказались о том, что пользы от такого законопроекта вроде как особо-то и не усматривается – при необходимости дать более развернутые пояснения. Слайд 9.

 

 

 

Подробнее мнения см. также  http://www.mayaplanet.org/rus/conference# - обсуждение на международном форуме законопроекта об уголовной ответственности за употребление наркотиков с участием специалистов разных ведомств, адвокатов, депутатовв ГД , членов ФС РФ и др.

 

По приводимым на официальном сайте ФСКН экспертным оценкам, в стране насчитывается порядка 2 - 3 млн лиц, допускающих немедицинское употребление наркотиков. Это порядка 2% населения страны. В 2010 году, по тем же сведениям, было задержано в связи с наркотиками 112,1 тыс. человек. Это сравнительно стабильный показатель по любому отчетному году – колебания значений несущественны (первое полугодие 2011 г. – 56,3 тыс., по окончанию отработки ФСКН данных следует ожидать те же 110 – 115 тыс. лиц). Иными словами, с наркотиками задерживается порядка 5% лиц, которые регулярно или эпизодически их употребляют. Это, что называется, стабильный процент наркопотребителей, ежегодно попадающих в сферу уголовной юстиции и становящихся клиентами адвокатов по уголовным делам. Практически пятикратное увеличение числа правоохранителей, работающих по линии НОН, за 7 лет закономерно не привело к такому же росту числа привлекаемых к уголовной ответственности лиц за незаконный оборот наркотиков, хотя законодательство предоставляло к тому все условия (низкий порог размеров). Представляется, что именно отсюда (борьба за показатели работы службы и обоснование необходимости ее существования) в основном и идет системное проталкивание ФСКН правового механизма привлечения к уголовной ответственности именно за потребление наркотиков. Так, по тем же официальным данным ФСКН, на 01 января 2011 года в стране официально на учетах в качестве наркопотребителей состоит 673,8 тыс. граждан, из них с диагнозом «наркомания» 457,6 тыс. (т.е. 68%). Алгоритм реализации такого механизма достаточно прост. Слайд 10.

 

 

В криминологии общим правилом оценки критерии латентности явления, как известно, считается соотношение 1:10 (10%). На этом основании можно полагать, что минимальное число перехода теоретически доступных, но практически пока не досягаемых для уголовной репрессии граждан составит порядка 250 тыс. человек, что в свою очередь увеличит долю достаточно доступных (состоящих на учетах) совсем не на 10%, а куда более существенно – с 0,7 млн до 0,95 млн (почти на 40%). И вот если при примерно 0,7 млн на сегодня (с поправками на еще не полную доступность для полиции учетов) мы имеем порядка 0,1 млн граждан, реально привлекаемых к уголовной ответственности за т.ск. рядовые наркопреступления, то в итоге успешной реализации предлагаемой сейчас ФСКН системы «реформ» число клиентов для адвокатов по уголовным делам о наркотиках имеет все переспективы возрасти минимум в полтора – два раза. Причем рост числа регистрируемых преступлений будет еще более существенным, т.к. преступления наркопотребителей редко бывают групповыми. Такая динамика государственной статистики, конечно же, покажет актуальность и переспективность дальнейшего развития ФСКН, укрепит мнение об обоснованности ее создания и функционирования, т.к. станет четким фактом существенное расширение контингента заботы полицейских структур, значительная часть которого уже не сможет столь успешно, как сейчас, этой заботы избегать.

 

Эти выводы коррелируют с содержанием ежегодных официальных отчетов ФСКН, авторы которых обращают специальное внимание на то, что в отчетном году ими выявлены новые наркотики или группы аналогов таковых – ведь при «бескрайних просторах» для работы по выявлению каналов поступления и сбыта оптовых партий героина, который в нашей стране еще в 90-е годы перестал быть каким-либо дефицитом, выраженную кампанию СМИ ведут по делам о ветеринарах с кетамином, о «кондитерском маке», о «курительных смесях», о якобы вновь открытом явлении – использовании наркоманами дезоморфина (об этом типа никто раньше не знал, что ли?), ежегодном сохранении несмотря на всю систему полицейских мер 2% уровня наркопотребления среди населения, который на самом деле, обусловлен в основном социальными и даже биологическими факторами, т.е. факторами вне компетенции полицейских структур и даже властей в целом и т.д.

 

И теперь два слова о бюджетных расходах за пять лет – 2005 – 2010 гг. (по данным официального сайта Минфина России, только в части расходов по линии ведомства, без учета иных источников финансирования) Слайд 11.

 

 

 

 

 

 

Это, конечно же, частность, но на сегодня стоимость полицейской работы по изъятию из незаконного оборота 1 грамма наркотика составляет порядка 700 рублей (2010 год) и стремится в сторону увеличения – 1 тыс. рублей за 1 грамм (2011 год). Это примерно корреспондируется с ценами, за которые наркотики предлагают на нелегальном рынке в уличной торговле. Конечно же, не совсем правильно так говорить, но на сегодня экономическая эффективность полицейской работы по изъятию наркотиков из оборота такова, что с таким же успехом можно было бы за бюджетные деньги эти наркотики у торговцев скупать в целях уничтожения (ещё более радикальное решение - скупать у афганских дехкан весь урожай опийного мака на корню). А одновременно вся эта неэффективная работа сопровождается иными серьезными издержками, а решить проблему существенного (или хотя бы значимого) снижения поступления в страну оптовых партий органы наркоконтроля не в состоянии, хотя были созданы В.В. Путиным  вроде как, прежде всего, для решения этой задачи.

 

На этом фоне, когда ФСКН констатирует о наличии в стране порядка полумиллиона именно больных наркоманией, число наркологических коек в государственных наркологических учреждения сохраняется на стабильном уровне – чуть менее 30 тыс., т.е. примерно по 1 на 20 потенциальных пациентов. Система государственных реабилитационных центров практически не развивается, а весь упор делается на необходимость повышения эффективности профилактики, прежде всего, полицейского характера.

 

По самым примерным «прикидочным» расчетам, оказание надлежаще эффективной наркологической помощи любому из этих 500 тыс. больных наркоманией включает дектоксикационную терапию (15 тыс. руб.), 1,5 – 2 месячную реабилитацию в стационаре (максимум 100 тыс. руб. по питерским ценам), а и затем еще небольшие расходы порядка 5 тыс. руб. в месяц до конца «лечебного года». Итого, порядка 160 тыс. рублей на больного. Эффективность при этом будет вполне приемлемой. Таким образом, сократив бюджет ФСКН хотя бы примерно в 2 раза (на 10 млрд. руб. в год), государство получило бы средства на оказание сравнительно эффективной наркологической помощи примерно 60 тысячам больных, число которых ежегодно не сильно увеличивается. При этом сократилось бы и число лиц попавших за наркотики в тюрьму, а число выявленных сбытчиков оптовых партий наркотиков от этого бы вряд ли уменьшилось. Но вместо этого ФСКН предлагает повышать и повышать показатели эффективности своей работы, теперь уже вовлекая граждан в сферу уголовной репрессии и за простое употребление наркотиков. Все это сопровождается демагогическими заявлениями о том, что будет предоставлена альтернатива: тюрьма или лечение. Но государство систему наркологии не развивает, а следовательно, альтернатива эта в итоге закономерно будет поставлена в плане изыскания самим гражданином средств на коммерческую наркологическую помощь. И не следует потом удивляться, когда в криминалистической характеристике и вообще в практике разбирательства дел о наркотиках возникнет новый типовой мотив сбыта наркотиков: поиск средств на лечение, чтобы не сесть в тюрьму.

 

Вот примерно из этих позиций и следует рассматреть некоторые вопросы работы адвокатов, затрагивающие именно область организации работы по выявлению и раскрытию наркопреступлений, т.е. де-юре, оперативно-розыскной деятельности.

 

В дальнейшем, в теме 6 при рассмотрении тактики защиты на первоначальном этапе расследования дел о наркотиках, мы будем отмечать ряд типовых недостатков в работе следственных органов, в т.ч. в части игнорирования следователями рекомендаций частной криминалистической методики расследования преступлений НОН.

 

Здесь же отметим, что первое, что должен понимать адвокат, решая, что следует предпринять в интересах подзащитного, это то, что фактически с самого верха, не просто от руководства ФСКН, но в целом из системы реализации государственной наркополитики, до самых низов оперативной работы доходит четкая установка: повышать показатели раскрываемости с тем, чтобы существующая полицейская наркополитика оставалась в глазах общества хоть в какой-то мере обоснованной.

 

В своей работе типовой оперативный сотрудник по общему правилу будет исходить из того, что его задача при выявлении конкретного факта наркопреступления четко локализована: собрать и представить достаточные доказательства для привлечения конкретного лица к уголовной ответственности, желательно именно по ст. 228.1 УК, т.е. за сбыт. Задача выявления каких-то серьезных каналов поступления и сбыта наркотиков при этом будет носить больше декларативный характер (ее никто и никогда не станет отрицать), а нередко в практическом плане принятие мер по решению этой задачи только осложнит оперативнику жизнь, т.к. во-первых, отработка новой информации от задержанного лица займет массу времени, если информация будет неэффективной, это будет являться все же отрицательным показателем в его работе, если информация окажется эффективной и весьма значимой, дальнейшую работу по ней ему, скорее всего, придется передать в вышестоящее оперативное подразделение или, если это оперативник органа внутренних дел, в органы ФСКН. Но итоговый показатель его работы при этом останется тем же самым – раскрытие 1 преступления по ст. 228 или 228.1 УК, которое и без того им уже было раскрыто, когда он подлежащее привлечению к ответственности лицо задержал.

 

Вопросы жизненных проблем наркозависимого задержанного, его стремление проходить лечение и пр. всегда найдет понимание, но вряд ли кого в полицейской структуре заинтересуют в парктическом плане, тем более, в ситуациях, когда стоит вопрос о том, задерживать лицо и направлять материалы следователю или нет. Только на уровне деклараций руководителей ФСКН говориться о том, что заботой службы является в т.ч. здоровье наркозависимых, но организация работы по выявлению таких лиц в связи с незаконными операциями с наркотиками диктует совершенно обратное. Именно поэтому, никакие человеческие факторы (даже явные признаки того, что задержанное лицо находится в состоянии наркотического опьянения или выраженной абстиненции) по общему правилу в расчет не принимаются. Разговор, по хорошему, может идти только об одном: может задержанный с наркотиками здесь и сейчас предоставить оперативным сотрудникам лицо, занимающееся их сбытом или нет, т.е. может быть существенное повышение показателя раскрываемости через задержанного именно здесь и сейчас или такая возможность не усматривается.

 

Дополнительные осложнения в эту систему взаимодействия могут вносить коррупционные составляющие, при которых сами же сотрудники полицейских ведомств четко контролируют точки сбыта наркотиков на подведомственной территории, обеспечивая уличным торговцам безопасность.

 

Поэтому если адвокат на первоначальном этапе расследования достаточно удостоверяется в том, что подзащитный сообщает (уже сообщил) оперативным сотрудникам значимую для раскрытия иного наркопреступления по сбыту информацию, и уже если тем более адвокат сам рекомендовал своему подзащитному так поступить (т.е. пойти на сделку с полицией), по хорошему, его задачей становится самостоятельно проверить данную информацию и оценить, насколько обоснованно оперативные сотрудники в итоге отказались по ней работать. Практика показывает, что результаты для защиты могут оказаться неожиданно позитивными, т.к. если подзащитный сообщил оперативным сотрудникам реальную информацию об общеизвестной «в узких кругах» точке сбыта наркотиков, но это никак на его судьбу не повлияло (например, устно сообщили, что информацию проверили, но она дескать, не подтвердилась), то это совсем не означает, что смягчающее обстоятельство утратилось. Это смягчающее обстоятельство подлежит доказыванию наряду с иными обстоятельствами. Для подзащитного оно очевидно существенно, и тот факт, что точка сбыта (или уличный сбытчик) работает с наркополицейскими, в связи с чем не может быть привлечен к уголовной ответственности, на самом деле, приводит к существенному ущемлению прав вашего подзащитного, т.к. и де-юре, и де-факто он оказал содействие полиции, совсем другое дело, что такое его содействие оказалось без надобности.

 

Поэтому в таких ситуациях можно совершенно четко рекомендовать подзащитному обратиться с соответтсвующим заявлением в прокуратуру, надзирающую за конкретным оперативными подразделением и в слежбу собственной безопасности правоохранительного ведомства, где указать, что при задержании он оказал содействие, сообщил такую-то информацию (информацию нужно повторить), но оперативные сотрудники от дальнейшей работы с ним по данной информации отказались. Если устно при отказе ему поясниснили, что данная точка быта наркотиков известна им давно, на это также обращается внимание в заявлениях в прокуратуру и УСБ. Также обвиняемого, от работы с которым по раскрытию иного наркопреступления необоснованно отказались оперативные сотрудники, никто не лишает права обратиться и с соответствующим заявлением о совершении преступления в орган ФСКН. Проверка по таким заявления проводится, ее результаты заявителю сообщаются. И даже если в итоге, все это ни к чему по общему правилу не приведет, в стадии судебного разбирательства дела у стороны защиты будет гораздо более внятные доводы о том, что подзащитный заслуживает более мягкого наказания, чем в типовой ситуации, когда подсудимый говорит суду, что он пытался что-то там рассказать оперативникам, а суд ему законно разъясняет, что изучение этих вопросов на данной стадии уже выходит за пределы судебного разбирательства, и суд не видит для себя возможным заниматься их детальным изучением или тем боеле оценкой. Постановление же об октазе в возбуждении дела по заявлению подсудимого, ответы прокуратуры и УСБ по его заявлению относимыми доказательствами являться между тем будут, поскольку доказывают то, что подсудимый действительно оказывал активное содействие правоохранительным органам,  а вопросы эффективности их работы при этом в суде разбирать совершенно не обязательно.

 

В то же время не следует слишком уж акцентировать работу защиты в данном направлении, тем более, в рамках тезиса о том, что оперативники коррумпированы, поэтому подзащитному они наркотики обязательно подбросили. Этот тезис обычно не имеет (и не должен иметь) перспективы и в тех случаях, когда ранее задерживавшие обвиняемого с наркотиками оперативные сотрудники пусть даже и по его заявлению были в дальнейшем привлечены к уголовной ответственности за коррупционных преступления или по ст. 286 УК и т.д., поскольку преступность действий сотрудников по одним делам («крышевание» точек сбыта, например) совершенно не означает незаконности их действий по иным делам (задержание лица, купившего хоть даже и этой же точке сбыта наркотики), хотя теоретически, вопрос о провокации здесь может обсуждаться (но по общему правило, неэффективно).

 

Поэтому основной и как правило, единственной задачей в таких ситуациях является надлежащее документальное закрепление факта активного сотрудничества подзащитного с правоохранительными органами. При этом четко обозначается, что неэффективность их работы с подзащитным не может служить основанием для игнорирования его активных действий по сотрудничеству. Одновременно, еще до суда, все эти вопросы защитник может пытаться разобрать и с органами прокуратуры.

 

Известно, что в организации работы по линии контроля за оборотом наркотиков имеет место и межведомственное взаимодействие. Эти вопросы являются целым направлением научных и методических работ, в т.ч. в области криминалистики, в сфере организации работы правоохранительных органов, теории оперативно-розыскной деятельности, для адвоката, осуществляющего защиту по делам о наркотиках они могут представлять интерес в достаточно усеченном плане.

 

Прежде всего, речь идет все о том же желании подзащитного сотрудничать, для чего, как это видит адвокат, у доверителя кроме желания, есть еще и возможности. Выше уже отмечалось, что отказ от предлагаемого задержанным лицом сотрудничества может быть мотивирован у оперативного работника совсем не коррупционными причинами, а элементарным пониманием того, что всю черновую работу по отработке такой информации придется провести ему, после чего отработанные им материалы будут переданы в иное оперативно-розыскное подразделение. Соответственно, обращение с активным сотрудничеством совершенно не обязательно должно быть адресовано именно такому оперативному работнику и уже тем более, такое обращение будет малопривлекательно для следователя, в производстве которого находится уголовное дело. Если у подзащитного, который в стрессовой ситуации, не может видеть перед собой никого кроме тех оперативников, которые его непосредственно задержади с наркотиками и следователя, которые его дело ведет, то адвокат должен все же обратить внимание доверителя на альтернативные и вполне реализуемые возможности по сотрудничеству. Если дело находится в производстве органа внутренних дел, то соответствующее обращение может быть направлено в орган ФСКН. Если речь идет об информации о реальных каналах конрабанды наркотиков, то это подведомственность органа ФСБ. И совершенно не исключено, что пока идет расследование дела, информация обвиняемого в рамках активного содействия правоохранительным органам будет надлежаще реализована в ином ведомстве, а следователь при этом совершенно не будет возражать против приобщения  к делу представленной от этого ведомства справки, которую и следствие, и суд всегда примут в качестве доказательства наличия существенного смягчающего обстоятельства.

 

И коль скоро, выше мы обсуждали вопросы лечения и хоть и де-факто декларативной, но де-юре все же официально заявленной позиции руководства ФСКН о том, что желание лечиться является де-факто исключительным обстоятельством (вплоть до совобождения от уголовной ответственности), а всяческое содействие такому лечению входит в т.ч. в число задач органов наркоконтроля, то и по уголовным делам в рамках позиции защиты, желание лечиться после задержания и ареста рекомендуется надлежаще закрепить, например, путем обращения к следователю с ходатайством разрешить допуск к заключенному под стражу обвиняемого для оказания наркологической помощи специалиста – действующие в СИЗО правила такие возможности предоставляют (за деньги заключенного). Такое ходатайство следователь не должен воспринимать, как издевательство со стороны защиты, а должен такое разрешение дать, после чего приобщить к материалам дела разъяснение специалиста, где будут надлежаще разъяснены наркологические проблемы обвиняемого, и разъяснение это является безусловно относимым доказательством по делу, в т.ч. как важные сведения о личности (обычно смягчающего характера).

 

Из вышеприведенной статистики о раскрываемости наркопреступлений мы видим, что более 50% таких преступлений продолжают выявляться не органами наркоконтроля, а органами внутренних дел. Но для расследования дела нередко передаются в следственную службу ФСКН. Так, если в 2010 году по стране было зарегистрировано 222,6 тыс.наркопреступлений, то органами наркоконтроля из них – 83,9 тыс., т.е. около 38%. В 2009 г. эти показатели составили 238,5 тыс. и 90,7 тыс (те же 38%), соответственно. Однако, в случаях, если по делу усматриваются признаки организованности преступления, такие дела нередко передаются для расследования в ФСКН. В том же 2010 году органы внутренних дел расследовали только 17,7% организованных форм наркопреступлений, в то время как органы ФСКН – 80,4%. В 2009 году эти показатели также составили 17,7 и 77,8%, соответственно.

 

Вопросы подследственности и дознания достаточно четко определены в ст.ст. 150 - 151 УПК. Слайд 12.

 

По делам о наркотиках сопуствующими составами могут являться преступления, предусмотренные ст. 210 (преступное сообщество) и ст. 286 (превышение должностных полномочий) УК.

 

Если в составе организованного преступного сообщества присутствует сотрудник правоохранительных ороганов, то такое дело однозначно расследуется Следственным комитетом РФ, то же относится и к тяжким и особо тяжким наркопреступлениям, совершенным несовершеннолетними или в их отношении (склонение к потреблению наркотиков).

 

В подследственность органов наркоконтроля по непонятным причинам ст. 210 УК законодатель не включил, но в совокупности со ст. 228.1 и иными статьями о наркопреступлениях, данная категория дел следователям наркоконтроля также подследственна.

 

И наконец, не следует забывать о правах прокурора определить подследственность при соединении уголовных дел – ч. 7 ст. 151 УПК.