 |
 |
 |
 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
 |
 |
||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Омега-3 - для чего принимать, как выбрать. Читайте на странице производителя PBHdaily . В каком порядке читать книги Сары Маас
|
“85 лет назад гениальный дрессировщик Владимир Дуров впервые в мире продемонстрировал возможность обучать животных без принуждения, используя не наказание, а поощрение. С середины XX века этот подход к дрессировке утвердился во всех цирках. Оказалось: что более гуманно — то и практично. Даже со зверьми… …Детям повезло меньше… …Средства тотального бюрократического контроля над школой и учителем, отработанные в недрах советской системы, продолжают здравствовать, плодиться и размножаться…” Н. Иващенко Средства тотального бюрократического контроля над школой и учителем, отработанные в недрах советской системы, продолжают здравствовать, плодиться и размножаться. Не заканчивает свой победный марш классно-урочная система с инструкциями по распределению тем уроков, с многократным фиксированием всего этого в разнообразных бумагах. Множит свои головы и щупальца, как медуза-горгона, формализованная, не отражающая никакой действительности проверка знаний учащихся при помощи так называемых срезов знаний, тестирования, экзаменов... На задворках сознанияКризис школы во всем мире начался не сегодня и не вчера. Со времен Штайнера — с начала прошлого века — педагоги и психологи бьют во все колокола, призывая общественность обратить внимание на убожество, неразумность и неэффективность государственных систем школьного образования. Воз и ныне там — всюду, — а в нашей стране он еще и едет назад... Одна из причин этого коренится, быть может, в некоей дурной психологической эстафете, передаваемой из поколения в поколение. Во всем мире школа воспринимается взрослыми либо как нечто несущественное, либо как неизбежное зло, как погода скверная — ну, дождь, ну, мороз, ну, плохая школа... Приходится учитывать, но на жизнь вроде бы не слишком влияет. Читать и писать научат... Ведь и мы тоже учились в школе, и ничего — живы остались! Школу отодвигают на задворки сознания потому, что о ней, за редкими исключениями неприятно думать и мало хорошего можно вспомнить. Во всей мировой литературе я не нашла (долго искала!..) и двух-трех обстоятельных добрых отзывов о школе — пишут либо плохое, либо ничего не пишут. Писательские автобиографические повествования о школьных временах пронизаны ощущением принужденности, скуки, серости... Не потому ли, что сам школьный возраст для человека по большей части малоприятен, тяжел?.. Первое “золотое” детство уже позади (хотя и в нем может быть пережито уже немало страданий...) С тебя уже начинают требовать то и се, как со взрослого, но ты все еще мал, глуп, неопытен, ты всецело зависим и от родителей, и от учителей, и от сверстников, от их к тебе отношения... Потом вдруг, откуда ни возьмись, начинается половое созревание с кучей проблем и всяческих гадких открытий... Когда хочешь чувствовать себя взрослым и независимым, тебе этого не позволяют. Одолевает то глупая восторженность и влюбленность в какое-нибудь ничтожество, то одиночество, скука, тоска, безнадега... Школьный возраст — это открытие, что взрослые беспрерывно лгут, что и ты вынужден лгать, чтобы как-то вывернуться из их жестких объятий. Что родители не всесильны, что сам ты не пуп Вселенной и никогда не станешь ни Моцартом, ни Плисецкой, ни Майклом Джексоном... Школа — свидетель нашей слабости и беззащитности перед произволом судьбы, свидетель разочарований и унижений. За что же ее любить и о ней вспоминать?.. И вот, наверное, почему — когда вдруг оказывается, что в такое же положение попадает и наш ребенок, мы, вместо того чтобы вспомнить себя и быть вместе с ним душой и умом, — наоборот, отталкиваемся, отчуждаемся и начинаем требовать от него соответствия тем самым кретинским сценариям, которые еще так недавно мучили нас. Так солдаты-второгодки, пройдя сквозь дедовщину и становясь в свой черед “дедами”, круто меняют свою психологию и начинают считать, что “все было правильно”, что теперь пришла их пора “учить молодых”. Маразм с большой буквыС 7 до 17 лет дети проводят в школе большую часть времени. В школе формируются их главные представления, их менталитет. В школе они делаются теми, кто потом работает, женится, рожает детей, выбирает правительство, правит страной... Посмотрите же, кто их воспитывает все эти долгие десять лет — наших школьников. Нищие, униженные, серые люди, называющиеся учителями. Иногда добрые, иногда злые, иногда равнодушные. Не всегда шибко грамотные. И почти все несчастные, с неустроенной личной жизнью. Редко когда мелькнет среди них кто-то яркий, повышенно живой, озаренный. Еще реже удержится на плаву и пробьется... Понимают ли они сами, что школа — какая она есть, не столько учит детей, сколько калечит, физически и духовно? Некоторые понимают... Было что-то магическое в том достоинстве и бескорыстии, которое хранили отдельные пожилые учителя, принявшие его как эстафету у лучших из прежних, дореволюционных учителей — возросших на культуре и гуманизме серебряного века. Такие одиночные миссионеры культуры еще в шестидесятые годы встречались почти в каждой школе. Но их становилось все меньше... С 70 года началась позорная борьба за “процент успеваемости”, рисование “троек”. Унижение учителей бесконечными проверками достигло апогея. Старые Учителя стремительно вымирали... К началу перестройки произносить рядом слова “школа” и “культура” можно было только в насмешку. Повсеместно распространился базарный, вульгарный тон речи. Эпитеты, которыми награждали наставники своих воспитанников, опередили (а может, и обусловили) вхождение ненормативной лексики в печать и на телеэкран. Когда появились первые государственные гимназии и лицеи, эпитет “корова” в обращении учительницы к девочке-первоклашке звучал почти как комплимент, а в лицеях мальчиков лупили тетрадками по щекам. Десять послеперестроечных лет привели бывшую советскую школу из предмаразма к Маразму с большой буквы. На этом-то фоне и появился вдруг новый “социальный заказ” на образование. Внезапно стали нужны языки, появился спрос на специалистов... Тараканьи бега в элитуНа “заказ” всех быстрее отреагировали государственные “элитные” спецшколы. 7-9 уроков в день. Безумные объемы домашних заданий... Пяти-шестилетних детишек родители начали выталкивать на дорожки тараканьих бегов — на конкурсные испытания для поступления в школы, где за 10 лет сделают из вашего чада “почти юриста” или “почти финансиста”, и останется ему до счастливой жизни пустяк. Главное, чтобы дитя было готово к жизни к первому классу — красиво писало, бегло читало, легко считало, а дальше чтоб не сошло с дистанции, чтобы хватило денег на репетиторов... Морковка перед носом — возможность поступления в элитные же вузы, впоследствии — высокооплачиваемая работа где-нибудь в инофирме за рубежом, или в банке. Чем тяжелее ребенку учиться и чем дороже — тем перспективнее, тем престижнее!. Бред этот затмил остатки родительского здравого смысла. Спекуляция на амбициях пап и мам начала приносить прекрасные дивиденды. “Элитные”, а по существу просто коммерческие госшколы имеют прекрасно оснащенные кабинеты и дорогое оборудование; некоторые эксклюзивно субсидируются из бюджета. Но каково давление на психику детей, каковы последствия?.. Мы их уже пожинаем вовсю. Страх вылететь из такой школы, оказаться хуже других, постоянное переутомление и кошмарная скука плодят невротиков, наркоманов и маленьких самоубийц. Альтернатива: школа-реаниматорВ начале девяностых годов в некоторых наших больших городах стали появляться частные, “внебюджетные” школы. Им так и не придумали официального названия, а история их смахивает на историю российского фермерства. Так же, как в сельском хозяйстве — непонятно откуда взялись люди, готовые на свой страх и риск отойти от государственной кормушки и попытаться работать по совести и по здравому смыслу. Так же, как фермерам, этим людям казалось, что их добросовестность и профессионализм заслуживают поддержки. Так же, как фермеров, их душили всеми правдами и неправдами — нормами санинспекций, требованиями обязательного выполнения рекомендованного учебного плана. Учебный план не нравится? — Воля ваша: лицензию не получите... Нашу негосударственную школу “Кредо”, как и несколько других в Москве, организовали родители, которые не хотели, чтобы их дети оказались изгоями среди матерящихся и курящих сверстников, не хотели, чтобы их дети теряли интерес к учебе за первые месяцы первого класса... Собралась команда единомышленников-учителей, возжелавших работать весело и красиво, учить интересно. И похоронить, навсегда похоронить унижение — и свое собственное, и ребенка. Оказалось, что даже прописные истины нашей профессии, которые раньше выглядели демагогией, заработали. Урок-диалог, урок-игра и для самого учителя — радость, ни с чем не сравнимая. “Нет плохих учеников — есть плохие учителя” — 10-12 лет назад меня эта фраза приводила в ярость как заведомая ложь. А оказалось и вправду — все здоровые дети в доброжелательной обстановке хотят учиться. Лень в учебе — такой же признак неблагополучия, как нежелание ребенка двигаться. Общая одаренность присуща всем детям. Одаренность эту очень легко заглушить, затушить — но совсем убить невозможно. Ее можно реанимировать даже в 12 лет, даже позже — если только удастся сделать ребенка союзником в этой работе. И если родители наберутся ума хотя бы этому не мешать. Где прячется душаГлавная трудность работы с нынешним поколением детей — в том, что среди них слишком мало физически и душевно здоровых. Все меньше и меньше., Все чаще приводят к нам детей с нарушениями координации, логопатией, дисграфией, повышенным внутричерепным давлением, гипотонусом, гипертонусом, ребят со странностями, аутичных... Вписаться в требования наших ведомственных школ такие не могут заведомо. Приходят и такие (самые сложные!), которые какое-то время выдерживают в госшколах роль оловянных солдатиков, а потом впадают в апатию, бросают учебу в 10-11 лет, становятся агрессивными, неуправляемыми,а нередко, если пытка учебой продолжается, пытаются покончить с собой... И вот ищем, где прячется живая душа. Иногда не выдерживаем, приходим в отчаяние, собираемся исключить... И вдруг: глаза ожили, написал сочинение, нарисовал картинку, принес в школу фотографии своей собаки... Что там Пигмалион! У нас таких Галатей в каждом классе по 3-4 человека. На учительских совещаниях в Департаменте образования признали, что малочисленные частные школы, независимо от их педагогического направления, по “срезам знаний” (тестированию детей по предметам) дают результаты намного выше средних по округам и по городу. В этих школах дети по-другому держатся, по-другому разговаривают. Конечно, их тоже коснулась массовая культура, но они читают книги и разговаривают между собою не междометиями. Они намного доброжелательнее. Черный сезон для белых воронЭмоциональный, тонкий, впечатлительный человек не может нормально развиваться, находясь все время в толпе от 30 (класс) до 1000 (школа) человек. В огромных государственных школах теперь вводят еще и пресловутую кабинетную систему. Уже не учитель приходит в класс к детям, а сами ребята потерянно бродят между кабинетами в тесных коридорах, стоят у запертых дверей в ожидании, когда кабинет откроют... Для психологов уже азбучная истина, что подростковые преступления чаще всего совершаются из подсознательного желания обратить на себя внимание. Ребенок крадет не деньги, а внимание и любовь. И курят ребята не столько из подражания взрослым, сколько из нелюбви к себе. В современных школах — кого знают все учителя? Не отличников, не “ботаников”. Не хороших, скромных, пристойных детей. Знают тех, кто пьет, колется, кто хулиганит, ворует. Они существуют, с ними считаются. А остальных как бы нет! — нет для учителя, равнодушно выставляющего в журнал тройку или четверку, нет для родителей, ломающих голову, как бы заработать на жизнь, нет для сверстников... Результат массовости — насильственное отлучение от культуры. Хорошо учиться, быть любознательным и прилежным, проявлять интеллект, стремиться к культуре для школьника нынешней обычной госшколы стало просто опасно. Сверстники таких белых ворон не прощают и травят с возрастающей жестокостью. Нам в нашей школе все чаще приходится почти буквально лечить тех ребят, которым одноклассники в их бывших школах устраивали разборки и темные за попытку учиться... Во что обойдется удушение негосударственных школНебольшая негосударственная школа — это дорого. Но это дешевле, чем ребенок-наркоман. Это дешевле, чем попадание подростка в криминальную среду, что сплошь и рядом происходит сейчас в обычных массовых школах. По этим счетам платят дороже и платят неотвратимо... Многие родители готовы доплачивать за то, чтобы их дети учились в обстановке более человечной, в меньших классах, с более гибким режимом. Одни могут платить больше, другие меньше, третьи совсем не могут, и таких много, увы. Но для такого, всем понятного положения, можно разработать систему скидок, частичных дотаций... Не тут-то было. Никаких компромиссов не признают наши образовательные начальники. Или плати целиком за аренду помещения, воду, телефоны, зарплату учителей и уборщиц и т.д. (по Москве это минимум 1,5 млн. руб. в месяц на ребенка) — или пусть ходит в обычную совковую школу, жестокую, серую и безнадежную. Негосударственные школы не выдерживают финансового давления и скоро останутся, по-видимому, только “банкирские”, где плата за обучение от 15000$ в год. Для негосударственных школ нет зданий, хотя детские сады разваливаются и горят, и нет денег, хотя родители наших учеников исправно платят налог на образование... Образование утопающих — дело рук самих утопающихЕсли негосударственные школы погибнут — уже через 15-20 лет нам просто некого будет учить. Очередная волна тоталитарного давления на образование набирает силу, и если мы не остановим ее, то будем доживать век среди не читающих, не говорящих, жующих жвачку животных. Те библиотеки, о сохранении которых так много сегодня говорят, музеи и концертные залы — будут отданы под дискотеки и казино. Что можно сделать, что можно еще пока сделать?.. Объединить усилия и добиться того, чтобы был сформирован, наконец, гласный общественный контроль над образовательными структурами, финансово независимый от чиновничества, от госведомств, наполненных духом тления и распада. Взять образование наших детей в наши собственные руки. В этом и только в этом случае можно надеяться, что среди наших детей и внуков окажется достаточный процент тех, для кого слово “культура” не будет забытым пустым звуком. Что наши с вами усилия — жить и работать — не пропадут втуне... Другие интересные материалы:
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||
