НарКом - Сексуальные аддикции: обзор литературы

В обзоре приводятся данные по истории, клинических проявлениях, диагностике, гендерных особенностях и месте в классификации сексуальной аддикции (СА). Рассматриваются случаи реализации СА через Интернет. Приводятся результаты исследований, подтверждающих общие нейробиологические основы СА и зависимости от психоактивных веществ. Особое место уделяется серийным сексуальным убийцам. Несмотря на отсутствие достоверных плацебо-контролируемых двойных слепых исследований по терапии СА проводится анализ единичных работ по этой проблеме. Рассматриваются возможные подходы к психотерапии и фармакотерапии СА.

В 1812 в книге «Медицинские вопросы и замечания по болезням ума» основоположник американской психиатрии Б. Раш описал пациента, чей "чрезмерный" сексуальный аппетит причинял ему психологический дискомфорт при том, что с медицинской точки зрения этот человек был импотентом (“MedicalInquiries and O bservation upon the Diseases of the Mind ”, Rush, В. 1812). Позже в 19 веке Р. Крафт-Эббинг (Krafft-Ebbing, 1886) описал первый в Западной Европе случай аномально повышенного сексуального желания, которое он назвал «сексуальная гиперестезии» (“hyperesthesia sexual ”). Идея концептуализации неперверзного гиперексуального поведения (ГСП) в качестве аддикции была предложена почти через сто лет Дж. Орфордом в 1978 году (Orford, 1978), который описал его как «неадаптивный паттерн использования и потери контроля над поведением с соответствующими негативными последствиями». В дальнейшем эта концепция была рассмотрена как психопатологическое состояние в книге П. Карнеса «Выйти из тени: понимание сексуальной аддикции» (“Out of the Shadows : Understanding Sexual Addiction ”, Carnes, 1983).

Пациенты с чрезмерными и/или необычным сексуальным поведением и импульсами всегда представляют определенную сложность для клиницистов. В ряде случаев диагноз представляется вполне определенным. Так молодой человек, которого задерживали за демонстрацию своих гениталий в общественном месте, отвечает диагнозу расстройство сексуального предпочтения, эксгибиционизм (По МКБ-10 – F65.2). У молодой женщины, которую переполняют навязчивые, мучительные для нее мысли на сексуальную тематику, скорее всего, найдут обсессивно-компульсивное расстройство (F42). Пожилой 70-ти летний пациент, нуждающийся в уходе, пытается погладить или пощупать любого врача, сестру или санитарку женского пола, которые подходят к нему, вероятнее всего демонстрирует потерю суждений вследствие болезни Альцгеймера (F00.1). Гиперсексуальное поведение часто встречается в рамках маниакального состояния при биполярном аффективном расстройстве (F31.1). Сексуальные девиации встречаются и при многих других психических расстройствах. В этих случая понятна и терапевтическая тактика: надо лечить основное психическое заболевание.

Вместе с тем, имеется масса случаев, этиология которых остается не столь очевидной. Так, например, какой диагноз поставить компьютерному инженеру, чья работа и семейные отношения страдают от того, что он проводит часы, просматривая порнографические сайты, и занимается виртуальным сексом. Как быть с замужней женщиной, которая не может ограничить свои многочисленные связи на стороне, хотя безумно боится, что это может стать причиной распада ее собственного брака? У одного гомосексуалиста были сотни сексуальных контактов со случайными людьми в клубах, на вечеринках, случайных квартирах и даже в общественных туалетах, когда он и не задумывался о необходимости безопасного секса. Паника по поводу возможного заражения охватывала его лишь после подобного свидания. А какой диагноз поставить одинокому потребителю различной порнографической продукции, необходимой ему для многократной ежедневной мастурбации, которая, в конечном счете, отнимает его время, деньги и наносит травмы гениталиям? А молодой преуспевающий главный редактор газеты, впадающий ближе к ночи в уныние и бессонницу, если у него каждый день не было сексуального контакта с новой партнершей? Число таких примеров можно продолжать очень долго. В последние годы именно такие случаи все чаще и чаще относят к сексуальным аддикциям (Schneider Irons, 2001).

Сексуальные аддикции, как правило, развиваются на фоне ГСП. За последние десять лет, ГСП стало предметом повышенного внимания со стороны специалистов-психиатров. Этот повышенный интерес связан с необходимостью более четкого выяснения этиологии и связанные с нею особенностями ГСП, включая возможные риски для здоровья, связанные с инфекциями, передаваемыми половым путем (Coleman et al., 2010; Parsons et al., 2012). Исследования показали, что пациенты с ГСП сообщали о своих эмоциональных переживаниях, трудностях с занятостью, проблемах в отношениях и правовых вопросах, а также деморализации в результате их участия в ГСП (Muench et al., 2007; Reid et al., 2011). Жены пациентов также сообщали, что их браки пострадали от ГСП мужей (Reid et al., 2010). В совокупности эти исследования показывают, что пациенты с ГСП испытывают серьезные последствия в нескольких областях, которые связаны с частотой и интенсивностью их сексуальные фантазий, побуждений и собственно поведения. Чрезмерная мастурбация и сексуальные контакты с несколькими партнерами являются наиболее частыми примерами поведения, которое хуже всего контролируется и приводит к функциональным нарушениям (Kafka, 2010; Bancroft, 2008). Интернет порнография также представляет собой серьезную проблему для некоторых людей (Bancroft, 2008).

Несколько концепций неперверзного ГСП основывались на моделях обсессивно-компульсивное расстройства, расстройств импульсного контроля, неконтролируемого ГСП и аддиктивных расстройств. Каждая концепция разрабатывалась на базе предполагаемых этиологических механизмов и ставила целью предложить эффективные методы лечения (см. Garcia, Thibaut, 2010). Вместе с тем, перверзные формы сексуального поведения были связаны с сексуальной гиперактивностью у 72-80% из 120 мужчин, обратившихся за лечением имеющихся у них сексуальных отклонений или парафилий (Kafka, Hennen, 2003). Как показали недавние исследования, выраженность ГСП мало зависит от сексуальной ориентации (Scanavino Mde T. et al., 2013)

В генезе сексуальных аддикций большую роль играет ранняя сексуальная травматизация в детстве: от прямого инцеста до закладки у ребенка убеждений, что он представляет интерес только как сексуальный объект. Так по данным П. Карнеса (Carnes, 1991) у 83% сексуальных аддиктов в детстве отмечались случаи сексуального насилия. В такой ситуации формируется комплекс неполноценности, изоляция, недоверие к окружающим и зависимость от них, чувство угрозы извне и сверхценное отношение к сексу (Schwartz, 1992). Теоретическая модель сексуальной аддикции, предложенная А. Гудманом (Goodman, 1997), включает в себя три компонента: нарушение регуляции аффекта; нарушение тормозного контроля за сексуальным поведением; нарушение функционирования мотивационной системы награды. Исходя из своей модели, автор выделяет следующие основные признаки сексуальной аддикции (Goodman, 1997):

Большое значение имеет формирование системы верований и убеждений. Согласно этой системе любой аддикт относится к себе изначально плохо. Он не верит, что окружающие могут хорошо к нему относиться. У него появляется убежденность, что секс — это единственная сфера, в которой он может проявить свою самостоятельность. Секс — единственное средство, которое может сделать изоляцию аддикта переносимой.

Нейробиология сексуальных аддикций на сегодня остается сравнительно мало изученной областью. Методы нейро визуализации с помощью ПЭТ и функциональной МРТ подтвердили, что миндалина, область покрышки, а также перегородки ядер активируются во время полового акта (см. Arnow et al., 2003). Исследование с использованием функциональной МРТ 16 пациентов с диагностированным ГСП и 8 контрольных испытуемых показало, что при ГСП активация верхней лобной области существенно выше, чем в контрольной группе. Статистически значимая корреляция была выявлена между уровнем импульсивности и активностью нижней лобной доли. Сходные результаты наблюдались и при других расстройствах импульсного контроля (Miner et al., 2009). Функциональная визуализация мозга пациентов с черепно-мозговыми травмами показала, что поражения префронтальная и двустороннее поражение височной областей были связаны с гиперсексуальностью и расторможенностью (Rees et al., 2007). ПЭТ исследования здоровых добровольцев во время оргазма и эякуляции показали выраженную активацию дофаминергических отделов среднего мозга и вентральной области покрышки. Эта область мозга активируется во время так называемго "прихода" у героиновых наркоманов, которые описывают это ощущение сразу после инъекции как «оргазмоподобное» (Park et al 2001).

Сексуальные аддикции относятся к скрытым, замаскированным зависимостям. Это связано с социальными табу на обсуждение данной тематики. Чем более закрыта, табуирована эта тематика, тем меньше выявляется аддикций. Таким образом, сексуальные аддикции всегда должны рассматриваться в транскультуральном плане. П. Карнес (Carnes, 1991) сообщает, что сексуальной аддикции подвержены от 3 до 6% населения США. В более позднем исследовании приводится цифра в 20 миллионов человек (Coleman-Kennedy, Pendley, 2002). Недавнее исследование в США показало, что 3,7% студентов колледжей отвечают критериям компульсивного сексуального поведения cогласно DSM-IV-TR (Raymond et al., 2010). О 3-6% населения говорится и в других современных исследованиях (Garcia, Thibaut, 2010; Carnes et al., 2011).

Основные признаки, по которым следует выделять сексуальную аддикцию, были сформулированы Р. Айронсом и Дж Шнайдер (Irons, Schneider, 1997). По своей феноменологии они неспецифичны (т.е характерны для других аддикций) и включают в себя: (a) потеря контроля при реализации сексуального поведения, т.е. человек не в состоянии остановиться несмотря на все попытки и обещания; (б) это поведение продолжается несмотря на существенные негативные последствия такие как потеря работы и разрыв отношений с постоянным партнером, разоблачение, риск заражения, арест и публичное осуждение; (в) все возрастающее количество времени тратится на фантазии и навязчивые мысли о сексе вообще и своей сексуальной активности, в частности.

Американский Национальный совет по сексуальным аддикциям и компульсивным расстройствам (The National Council on Sexual Addiction and Compulsivity - NCSAC) определяет сексуальную аддикцию как существующий и усиливающийся паттерн или паттерны сексуального поведения, которые продолжают реализовываться несмотря на все более и более серьезные негативное последствия для себя и для других. Повторяющееся неконтролируемое поведение может реализовываться в следующих формах проявления сексуальной активности:

М. Кафка (Kafka, 2010) использовал термин «Гиперсексуальное расстройство» для обозначения ГСП и предложил следующие критерии для его диагностики для включения в DSM-5:

А. За период не менее шести месяцев имели место периодические и интенсивные сексуальные фантазии, сексуальные побуждения и сексуальное поведение в сочетании с четырьмя или более из следующих пяти критериев:

(1) много времени тратится на сексуальные фантазии, а также планирование и участие в сексуальном поведении;

(2) повторяемость этих сексуальных фантазий, побуждений и поведения в ответ на дисфорическое настроение (например, тревога, депрессия, скука, раздражительность);

(3) повторная охваченность сексуальными фантазиями, побуждениями и поведением в ответ на стрессовые жизненные события;

(4) повторные, но безуспешные попытки контролировать или существенно сократить свои сексуальные фантазии, побуждения и поведение;

(5) повторное участие в сексуальном поведении, без учета риска физического или эмоционального вреда себе или другим .

B. Существуют клинически значимые личный дистресс или ухудшение в социальной, профессиональной или других важных сферах деятельности, связанные с частотой и интенсивностью сексуальные фантазий, побуждений и поведения.

С. Эти сексуальные фантазии, побуждения и поведение возникают не в результате прямого физиологического действия экзогенного вещества (например, ПАВ или лекарства).

Тем не менее, гиперсексуальное расстройство (как и Интернет-аддикция) не были включены в окончательную версию DSM-5 в рубрику аддиктивных расстройств, в отличие от патологического гемблинга. По-мнению А. Кора и коллег (Kor et al., 2013), это произошло из-за того, что несмотря на значительное сходство между гиперсексуальным поведением и химической аддикцией, исследования гиперсексуального расстройства как нозологической единицы в настоящее время находится в зачаточном состоянии и многое еще предстоит исследовать для его окончательной дефиниции как формы аддиктивного расстройства.

В последние два десятилетия сексуальная аддикция все чаще реализуется через Интернет, чему служат огромное число порнографических сайтов различного содержания (Bingham, Piotrowski, 1996; Schneider, Weiss, 2001). В недавно проведенном французском исследовании 20 000 вопросников на наличие признаков сексуальной аддикции были разосланы пользователям по Интернету. На вопросы ответили более 7,5 тысяч пользователей (90% оказались мужчинами), причем более тысячи прислали еще и свои комментарии. Оказалось, что среди респондентов почти 10% оказались сексуальными аддиктами, которые, по мнению автора, нуждаются в специфической терапии (Cordonnier, 2006).

Часть сексуальных аддиктов предпочитает реализовывать свою зависимость в форме киберсекса, потому, что:

· Киберсекс - эта та деятельность, которая дает наибольшее удовлетворение;

· Самостоятельно сложнее реализовывать свои желания;

· Они чувствуют, что они более привлекательны сидя за экраном монитора;

· У них больше свободы выражения своих сексуальных фантазий;

· Интернет реально изменил их сексуальность;

· Секс благодаря Интернету стал более привычным;

· У них фантазии, которые не могут быть реализованы в обычной жизни.

Дж. Шнайдер (Schneider, 2000) исследовала влияние киберсексуальной аддикции на семью, проведя всестороннее анкетирование 91 женщины и трех мужчин, чьи партнеры были аддиктами, и пришла к следующим выводам:

1. Когда респонденты узнавали об онлайновой сексуальной активности своих партнеров, они испытывали страдание, предательство, отвержение, заброшенность, опустошение, одиночество, стыд, изоляцию, унижение, ревность, гнев и потерю самоуважения. Все это вызывало выраженный дистресс.

2. Киберсексуальная аддикция была важным фактором, приводившим к расставанию и разводу в 22,3% случаев выборки.

3. У 68% пар либо один, либо оба партнера теряли интерес к обычному сексу. У некоторых пар не отмечалось сексуальных отношений в течение месяцев и лет.

4. Респонденты сравнивали себя с он-лайновыми женщинами (или мужчинами) и открытками, испытывая при этом отрицательные эмоции из-за необходимости конкуренции с ними.

5. Респонденты сильно чувствовали, что кибер-связи их партнеров были для них столь же болезненны, как будто это происходило в жизни. Многие респонденты верили, что измены в Интернете это то же самое, что и в реальной жизни.

6. Вредные последствия для детей включали в себя: (1) возможность доступа к киберпорнографии и отношению к женщине лишь как сексуальному объекту; (2) вовлеченность в родительские конфликты; (3) недостаток внимания из-за вовлеченности одного родителя в компьютер, а другого в отношения с мужем/женой – киберсексуальным аддиктом; (4) распад семьи.

7. В ответ на киберсексуальную аддикцию своих партнеров, респонденты проходили через следующую последовательность фаз: а) игнорирование/отрицание, б) шок от обнаружения киберсексуальной активности, в) попытки решить проблему. Когда их попытки иссякали из-за невозможности решения проблемы, респонденты проходили кризис, после которого возможным было улучшение их состояния.

Из изложенного очевидно, что киберсексуальная аддикция имеет те же, черты и пследствия, что и любая другая поведенческая зависимость. Ее отличие состоит лишь в способе реализации (через компьютер) аддиктивного поведения.

Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриева (2000) подразделяют сексуальные аддикции на ранние, которые начинают формироваться очень в юном возрасте на фоне общего аддиктивного процесса, и поздние, пришедшие на смену другой формы аддиктивного поведения.

Проанализировав клиническую картину у 1000 пациентов, поступивших в клинику для лечения аддиктивных сексуальных расстройств, П. Карнес (Carnes, 1991) описал десять форм (паттернов) сексуальной аддикции:

Кроме того, П. Карнесом (Carnes, 1989) был разработан тест, который широко применяется для диагностики сексуальной аддикции. Недавно им с коллегами (Carnes et al, 2012) был предложен вариант скрининг-теста на сексуальную аддикцию PATHOS, разработанный по аналогии с тестом CAGE-AID (Erwin, 1984) для выявления алкогольной и наркотической зависимости:

1. Часто ли вы озабочены мыслями сексуального характера? (Preoccupied)

2. Скрываете ли вы некоторые аспекты вашего сексуального поведения от других? (Ashamed)

3. Вы когда-нибудь обращались за помощью по поводу своего сексуального поведения? (Treatment)

4. Кто-нибудь эмоционально пострадал из-за вашего сексуального поведения? (Hurt)

5. Считаете ли вы, что сексуального желания контролируют вас? (Out of control)

6. Когда вы занимаетесь сексом, вы чувствуете себя подавленным после этого? (Sad)

Три и более положительных ответов свидетельствуют о вероятной сексуальной аддикции.

Были обнаружены гендерные особенности в проявлениях различных паттернов аддиктивного сексуального поведения (Carnes et al., 1991). Мужчины имеют тенденцию видеть своих партнеров лишь как сексуальных объектов и особо не нуждаются в их эмоциональном участии в процессе. Поэтому для мужчин больше характерны следующие паттерны: секс вуаеристов, платный секс, анонимный секс, секс эксплуататора. Очевидна тенденция к эмоциональной изоляции. Женщины, наоборот, имеют тенденцию к чрезмерно бурным эмоциональным проявлениям в сексуальном поведении, что искажает их статус – они либо получают контроль над всеми, либо становятся жертвами. Поэтому для них характерны следующие проявления аддикции: секс как фантазия, секс как обольщение, секс как работа и обмен болью. Женщины-сексуальные аддикты используют секс для власти над партнером, для контроля и ухаживания (Carnes et al, 1991, Kasl, 1989).

Национальный совет по сексуальным аддикциям и компульсивным расстройствам, США (NCSAC) рекомендует обращать внимание на следующие проявления сексуальной аддикции у женщин:

· чрезмерный флирт, участие в танцах, вызывающий макияж для соблазнения;

· ношение провоцирующей одежды, где это возможно (как форма эксгибиционизма);

· изменение внешности посредством интенсивной диеты и упражнений и/или пластической хирургии, чтобы быть привлекательной;

· сексуальные предложения молодым братьям и сестрам, клиентам или тем, кто занимает более низкие позиции;

· поиск сексуальных партнеров в рискованных местах;

· безразличие к принятым условностям, например, рассматривает женатого мужчину, начальника, своего врача как объект сексуального влечения;

· расплата сексом за наркотики, помощь, любовь, деньги, социальные связи, власть и т.д.

· иметь секс с человеком, с которым только что познакомился на вечеринке, в баре или по Интернету (форма анонимного секса);

· причинение боли во время секса и усиление желания во время болевых ощущений.

Как показали исследования, у сексуальных аддиктов выше уровень тревоги, депрессии, обсессивно-компульсиных проявлений, а также интерперсональной сенситивности, по сравнению с контрольной группой (Raviv, 1993).

У сексуальных аддиктов встречается достаточно высокая коморбидность с другими психическими расстройствами, такими как злоупотребление ПАВ, тревожные и аффективные расстройства (Black et al., 1997). Л. К. Шайдукова (1993) описала частое сочетание сексуальной аддикции с ранним алкоголизмом у женщин, где мотивом и алкоголизации, и промискуитета был поиск новых ощущений. Мотив поиска «острых ощущений» как ведущий при сочетании сексуальной и алкогольной аддикции приводится и в работе индийских исследователей (Chandra et al., 2003).

Сексуальная аддикция часто сосуществует с различными формами наркоманий и может являться причиной, часто неустанавливаемой, рецидива химической зависимости. А. Уоштон (Washton, 1989) обнаружил, что 70% кокаиновых наркоманов, проходивших амбулаторное лечение, одновременно являлись и сексуальными аддиктами. Автор показал наличие «реципрокного рецидива», когда компульсивное влечение к сексу провоцировало прием кокаина, и наоборот. В недавнем исследовании (Rawson, Washton, 1998) было показано, что 3/4 мужчин с амфетаминовой наркоманией и больше половины мужчин-кокаинистов отмечают, что под действием наркотиков их сексуальная активность становится «извращенной» или «ненормальной», а их сексуальные фантазии являются своеобразным триггером для употребления наркотиков. Сравнивая компульсивную сексуальную активность при приеме различных ПАВ, Роусон с коллегами (Rawson et al., 2002) обнаружили, что стимуляторы и алкоголь в большей степени, чем опиаты, способствуют проявлениям сексуальной аддикции. Причем кокаин обусловливает неконтролируемое сексуальное поведение преимущественно у мужчин, а амфетамины — у женщин.

В своем обзоре Дж. Шнайдер и Р. Айронс (Schneider, Irons, 2001) приводят данные различных исследований о сосуществовании сексуальной аддикции с другими химическими и нехимическими аддикциями (Таблица 1).

Сосуществование сексуальной аддикции с другими видами зависимостей (Schneider, Irons, 2001)

Традиционная точка зрения, согласно которой депрессия всегда сопровождается снижением либидо, опровергается современными исследованиями, проводившимися в Институте Кинси (Блумингтон, США), которые показали, что у 15% гетеросексуалов и 25% гомосексуалов депрессия вызывает усиление сексуального влечения (Bancroft, Vukadinovic, 2004). Авторы показали, что сниженное настроение усиливает сексуальное влечение больше у мужчин, чем у женщин. Кроме того, сексуальная аддикция часто проявляется или сочетается с парафилиями (педофилией, эксгибиционизмом, вуайеризмом и компульсивной мастурбацией). Компульсивная мастурбация в большей степени связана с высоким уровнем тревоги, нежели с депрессией, которая больше коррелирует с неконтролируемым сексуальным поведением по отношению к партнеру.

Сексуальные аддикты часто отрицают наличие у себя каких-либо проблем. Они используют механизм проекции, осуждая других и стараясь преуменьшить то, что может их дискредитировать. Другим часто встречающимся механизмом защиты является рационализация: «Если я не буду заниматься сексом, то не вынесу напряжения, которое во мне накапливается» или «Это мое дело, это никому не вредит, это мой способ расслабления».

У сексуальных аддиктов при воздержании описаны симптомы, напоминающие проявления синдрома отмены при химических зависимостях: дисфория, тревога, трудности концентрации внимания. Многие сексуальные аддикты отмечают также рост толерантности. При реализации зависимости посредством виртуального секса через Интернет они начинают проводить в сети все больше часов. При невиртуальном способе реализации у них появляется все больше сексуальных партнеров; контакты становятся все более эксцентричными и рискованными (Schneider, Irons, 2001).

Периодически сексуальные аддикты дают себе зарок измениться, приурочивают начало зарока к какому-то конкретному дню, искренне веря, что они это сделают. Тем не менее, «помимо воли» происходит срыв (Bancroft, Vukadinovic, 2004). Сексуальное влечение приобретает компульсивный характер (Souza y Machorro M., 2002). В связи с компульсивным характером влечения и потребностью вступать в интимные отношения со значительным числом партнеров, сексуальные аддикты имеют намного больше шансов заразиться ВИЧ, поскольку пренебрегают безопасным сексом (Schneider, Irons, 2001).

Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриева (2000) описали фазы формирования сексуальной аддикции:

1. Сверхзанятость мыслями на сексуальную тематику, носящая обсессивный характер. Секс становится любимой темой размышлений. Фантазирование на сексуальные темы меняет восприятие многих вещей. В окружающих видятся лишь сексуальные объекты. Другие занятия рассматриваются как необходимые, но неприятные.

2. Фаза ритуализации поведения с разработкой схем, приводящих к сексуальному поведению. Аддикция начинает включать сексуальные реализации и становится повседневным ритуалом, для которого резервируется специальное время. Окружающие, как правило, этого не замечают, так как аддикт стремится к сохранению имиджа нормальности, демонстрируя свое ложное Я.

3. Фаза компульсивного сексуального поведения с явлениями потери контроля, свойственной для других аддикций. На этой фазе аддикт рискует раскрыть себя или нанести себе психологическое и физическое повреждение. Контроль над различными видами сексуальной активности теряется. После реализации компульсивного характера появляются нереализуемые обещания остановиться. Комплекс неполноценности усиливается.

4. Фаза катастрофы или отчаяния наступает после неприятностей, обусловленных определенными событиями (наказанием, заболеванием и т. д.). Нарастают отрицательные чувства к себе, могут появиться мысли о самоубийстве. После некоторого периода затишья наступает повторение цикла, который разворачивается сразу с фазы компульсивного сексуального поведения.

В семье аддикция длительно скрывается. Отношения постепенно формализуются. Аддикт ведет двойную жизнь, он перестает интересоваться другими вещами, не заботится о своем здоровье, ему становится трудно преодолевать житейские трудности. Более важным для него представляется все время навязчиво доказывать свою состоятельность в сексуальном плане. Неуспех сексуального характера очень травматичен и может вызвать аутодеструктивные и агрессивные действия. Поражения могут сочетаться со злоупотреблением алкоголя и других ПАВ, призванным избавиться от неприятных чувств. С другой стороны, прием алкоголя может использоваться как запуск сексуальной реализации.

Отдельно следует остановить на проблеме т.н. серийных сексуальных убийц. Психопатология этого явления детально разрабатывалась представителями ростовской психиатрической школы: профессором А.О. Бухановским (1944-2013) и его учениками (Бухановский, 1996; 2008; Бухановский, Бухановская, 2003; Бухановский и др., 2002). Серийные сексуальные жестокие убийства– частный вариант многоэпизодного садистского насилия против нравственности, жизни и половой неприкосновенности. Эти деяния совершаются одиночным преступником в ситуации неочевидности. Личность преступника специфически дисгармонична, что закономерно ведет его к психо-социальной дезадаптации. Последняя является условием возникновения и развития психологической и психопатологической детерминации криминального поведения, которое приобретает характер зависимого с абнормальными способами удовлетворения потребности в господстве и психофизиологическом комфорте.

Существует определенная предиспозиция к серийным сексуальным убийствамю К ней относятся:

• Морфофункциональная церебральная предиспозиция – органические изменения головного мозга (МРТ);

• Сексуальная предиспозиция – слабая или средняя половая конституция;

• Отсутствие романтической стадии в развитии либидо;

Под внесексуальными особенностями личности понимается:

– шизоидность + сенситивность + отсутствие навыков самозащиты, самоутверждение + дефицит неформального общения, эмпатии и интуиции + преобладание грезоподобных фантазий + внешняя внесексуальность;

– психическая уязвимость, раздражительность;

– «зацикленность на обидах реальных и мнимых.

– психомоторная и эмоциональная возбудимость;

– инертность, склонность к застреванию на негативных переживаниях; воспоминаниях о значимых событиях (импринтинговых).

Реактивный импринтинг – это специфическая форма (реакция) возникновения необычных стереотипов поведения. Развивается крайне быстро без внешнего подкрепления, после острой, чаще – однократной, чрезвычайной по интенсивности индивидуальной избирательной реакции на внезапное воздействие некой ситуации. Все происходит в условиях необычного, столь же острого и интенсивного психо-эмоционального переживания (ужас, экзальтация и т.д.) в сочетании с эротически-сексуальной реакцией. Кроме того, реакция возникает при наличие предрасположения – возрастного, личностного, церебрального. Она мало- или необратима. В последующем сам импринт начинает формировать образцы патологического поведения и их последующее развитие.

В результате реактивного импринтинга возникает оперантное научение –
специфическая форма возникновения необычных стереотипов поведения. При этом происходит постепенная фиксация (создание) патологического стереотипа поведения путем их регулярного, частого повторения (подкрепления, «заучивания»). Оперантное научение происходит за счет пластичности и специфической предрасположенности высшей нервной деятельности.

Аддиктивный механизм развития садизма представлен на схеме (Рисунок 1). Видно, что конфликты, которые возникают у дисгармонической личности при ее взаимодействии с социумом, на находят адекватного разрешения (конструктивный и сублимационный механизмы). Вместо этого используются ПАВ и разрешение конфликтов идет по пути иллюзорно-компенсационному (аддиктивному), что приводит к формированию садизма, реализауия которого добавочно провоцируется приемом ПАВ.

Рис. 1 Аддиктивный механизм формирования садизма по А.О. Бухановскому (2008)[1].

Динамика (стадии) развития серийного сексуального убийства представлена в Таблице 2.

Табл. 2. Динамика развития серийного сексуального убийства.

Стадия	Проявления
	импринтинг
Латентная стадия	воспоминания о ситуации импринтинга навязчивые представления
Инициальная стадия	обсессивные фантазии сексуального характера
Продромальная стадия	обсессивно-компульсивное жесткое обращение с животными, часто сочетающееся с действиями сексуального характера
Стадия развернутой клинической картины	садизм с признаками зависимого поведения

Воспоминания о ситуации импринтинга имеют свои особенности. Для них характерна:

• Сохраниение воспоминаний в границах импринтинговой ситуации,

• Нерегулярность воспоминаний (эпизодичность – систематичность).

Навязчивые представления, возникающие на начальной стадии, отличаются непроизвольностью, ситуационной обусловленностью. Они модифицируются актуальным психическим состоянием и, в отличие от классических обсессий, при них отсутствует борьба мотивов и чувство чуждости.

При непроизвольно возникающих обсессивных фантазиях происходит выход за границы импринтингового события. Для них характерен своеобразный «авторский» характер фантазий и образов: пациент становится сценаристом, режиссером, актером и зрителем одновременно.

Затем следует формирование собственно зависимости, которая включает:

• Обсессивно-компульсивное влечение к психосексуальному насилию;

• Психофизический дискомфорт вне патосексуальной ситуации;

• Психофизический комфорт в патосексуальной ситуации;

• Психотропные эффекты при реализации садистского насилия, такие как:

– мобилизация (активация внимания, избирательности памяти, находчивости, наблюдательности, физической силы),

– седация и релаксация – снижение настороженности и тревоги,

– повышение тонуса, активности, энергии, оптимизма.

Из криминологических последствий сформированной зависимости прежде всего следует отметить детерминацию принудительного (насильственного) характера садистского сексуального насилия и его повторений. Это создает психопатологическую основу многоэпизодности, что в свою очередь, является природа серийности сексуальных убийств. Все это происходит на фоне роста жестокости и кровожадности. В дальнейшей динамике патосексуальной зависимости происходит рост патосексуальной толерантности. Формируется психопатизация и снижение личности. На этом фоне отмечается оскудение сексуальности.

Прежде всего приходится констатировать, что сегодня отсутствуют достоверные плацебо-контролируемые двойные слепые исследования психотерапевтических или биологических подходов в лечении сексуальной аддикции или гиперсексуальности (см. Rosenberg et al., 2014). Тем не менее, цели лечения сексуального аддикта могут быть сформулированы следующим образом:

· Выявление, оценка и очерчивание специфических сексуальных проявлений и специфики сексуального поведения;

· Четкое разграничение здоровых сексуальных проявлений от нездоровых, приносящих вред;

· Исследование эго-синтонного патологического сексуального поведения для перевода его в эго-дистонное, используя снижение искажений и отрицания;

· Превенция рецидивов – помощь пациенту в восприятии и понимании пусковых механизмов патологического сексуального поведения;

· Улучшение социализации, поощрение здорового признания и поддержка побуждений по преодолению зависимости;

· Уменьшение конфликтов в браке вследствие поощрения участия аддикта в терапевтической работе;

· Идентификация и проработка ситуаций, связанных с негативными последствиями зависимости;

· Возрастающее понимание необходимости контроля за интимностью, которая проявлялась насилием.

Во всех случаях следует помнить, что такт и осторожность, как и полное соблюдение этических норм должны стоять во главе угла при работе с сексуальными аддиктами, поскольку речь идет о самой интимной сфере их жизни. Выявление переживаний больного, особенностей эго сексуального поведения – это процесс, а не разовое действие. Успешная терапия возможна только при полном доверии больного.

Когнитивно-поведенческая терапия является наиболее рекомендуемым методом лечение ГСП (Gerber, 2008). Поведенческая терапия помогает уменьшить чрезмерную сексуальную активность, повысить самооценку, а также может помочь уменьшить высокий уровень тревоги или депрессии. Поведенческие программы обычно поощряют воздержание от любого сексуального поведения во время первой фазы лечения, продолжающееся во многих случаях от 60 до 90 дней.

Еще одной важной формой помощи и любовным, и сексуальным аддиктам является психотерапия в рамках посещения групп Анонимных Любовных, Аддиктов Анонимных Сексоголиков, Анонимных Сексуальных Аддиктов, Анонимных Сексуальных и Любовных Аддиктов и Анонимных Выздоравливающих Сексоголиков, работающих на тех же принципах, что и Анонимные Алкоголики, то есть по программе 12-ти шагов. При любовной и сексуальной аддикции в рамках программы 12-ти шагов между аддиктом и терапевтом заключается договор о любовной и сексуальной трезвости. Это может означать либо полную трезвость, либо полное воздержание от каких-либо романтических или сексуальных связей вне официального брака или партнерства. Имеются также отдельные программы для созависимых родственников сексуальных аддиктов: S-Anon –для жен сексоголиков, COSA - для жен, партнеров и значимых лиц сексоголиков и сексуальных преступников, COSLAA (CO-Sex and Love Addicts Anonymous) - для созависимых жен и партнеров любовных и сексуальных аддиктов . RCA (Recovering Couples Anonymous) – анонимные выздоравливающие пары (Schneider, Irons, 2001).

В США при проведении семейной психотерапии с успехом применяются когнитивно-поведенческие техники (см. Corley, Schneider, 2002). Участие партнера сексуального аддикта в психотерапевтических сессиях крайне желательно. Как показали исследования П. Карнеса (Carnes, 1991) одним из важнейших факторов рецидива сексуальной аддикции была невозвожность вовлечения партнера в психотерапию.

A. Гудман (Goodman, 1998) представил этапную психотерапевтическую модель, интегрирующую фармакотерапевтические, поведенческие и психодинамические подходы. Согласно этой модели, на первом этапе (начальной модуляции поведения) лиц, вовлеченных в аддиктивное сексуальное поведение, учат модулировать свое поведение на основе сочетания внутренней мотивации, психологической поддержки и назначения лекарственных средств, регулирующих аффективную сферу. Второй этап (стабилизация поведения и аффекта) рассматривается вопрос о профилактике рецидивов, акцентируя различия между высоко рискованными и мало рискованными формами сексуального поведения. Пациенты учатся вовлекаться в более здоровое, традиционное, а не патологическое сексуальное поведение.

Долгосрочная и мультимодальная психотерапия может также потребоваться для выявления глубинных причин сексуальной зависимости. Некоторые теоретики рассматривают сексуальную зависимость как расстройство привязанности. В силу этого психоаналитические, ориентированные на объектные и межличностные отношения, а также другие инсайт-ориентированные модели психотерапии могут быть (Carnes & Adams, 2002).

Имеются данные, что, помимо психотерапии, проявления сексуальной аддикции сглаживаются при психофармакотерапии антидепрессантами: кломипрамином (Azhar,Varma, 1995) иингибиторами обратного захвата серотинина (Fedoroff, 1993; Kafka, 2000). В одном из последних обзоров авторы заключают, что противотревожные средства, кроме селективных ингибиторов обратного захвата серотонина и серотонина/ норадреналина могут быть полезны у пациентов с сексуальной аддикцией в случаях, когда сексуальное поведение провоцируется тревогой. В свою очередь, Нейролептики-антипсихотики могут быть показаны, когда имеются нарушения восприятия и мышления, или сильное возбуждение. Нейролептики могут также приносить пользу за счет снижения интенсивности полового влечения, возбуждения и оргазма. Стабилизаторы настроения и такие как литий, вальпроат, карбамазепин и ламотриджин может быть полезными, в частности, когда имеются маниакальные проявления или заметные импульсивное и беспорядочное поведение. Стабилизаторы настроения также связаны с сексуальным подавлением и, следовательно, могут приносить пользу частично или полностью из-за своих антисексуальных побочных эффектов (см. Rosenberg et al., 2014)..

Имеется единственное доказательное фармакологическое исследование эффективности цитолапрама при лечении 28 мужчин-гомосексуалистов с непарафильным компульсивным сексуальным поведением, по сравнению с плацебо. Больные, получавшие циталопрам, продемонстрировали значительное снижение сексуального желания, частоты мастурбации, а также использования порнографии. Четыре участника, однако, не сообщили о значительном снижении рискованного сексуального поведения (Wainberg et al., 2006). Также в открытом исследовании была показана эффективность флуоксетина в суточной доже 20–40 мг в плане улучшения настроения и снижения интенсивности ГСП. Авторы подчеркивают необходимость повышения дозы препарата в случае неэффективности на низких дозах (Kafka, Prentky, 1991).

Сообщают также, что налтрексон в дозах от 100 до 200 мг/сут является первым безопасным шагом в терапии сексуальных преступников-подростков. Это, в свою очередь, открывает перспективы к более широкому использованию налтрексона среди лиц с гиперсексуальным девиантным поведением или сексуальных аддиктов (Ryback, 2004). Н. Раймонд с сотрудниками (Raymond et al., 2010) на основании клинического опыта лечения 19-ти сексуальных аддиктов также рекомендуют налтрексон пока в качестве адьювантной терапии даноq патологии.

Еще одним направлением фармакотерапии сексуальной аддикции является назначение антиандрогенных препаратов. Для этой цели используются ципротерона ацетат и медоксипрогкстерон (см. Garcia, Thibaut, 2010). Ципротерон может назначаться как в виде депо-инъекций (по 200–400 мг через каждые две недели) или таблетках (50–200 мг/сут). Медоксипрогкстерон, который сегодня используется в качестве контрацептивна, а также лекарства при эндометриозе и раке груди, был первым препаратом, примененным при парафилиях. Доступный в ряде стран медоксипрогкстерон назначается в виде внутримышечных депо-инъекций в дозе 150 или 400 мг/мл или таблеток в дозе 2.5, 5 или 10 мг/сут (Gottesman, Schubert, 1993).

Ципротерона ацетат следует использовать после того, когда другие альтернативы были исключены или когда существует высокий риск сексуального насилия, например, изнасилования или педофилии (см. Thibaut et al., 2010). Антиандрогены должны использоваться только после полового созревания, особенно после созревания костей. Низкая доза ципротерона может быть применена для управления девиантными сексуальными фантазиями, побуждениями и поведением, когда неэффективными в течение нескольких месяцев были высокие дозы антидепрессантов из группы СИОЗС. Медроксипрогестерона ацетат следует использовать (50-300 мг/сут перорально или 300-500 мг внутримышечно 1 раз в неделю), если недоступен ципротерон. СИОЗС могут быть использованы вместе с ципротероном для лечения сопутствующей тревоги и депрессии, а также обсессивно-компульсивных проявлений.

В случае устойчивой ремиссии у сексуальных аддиктов начинаются поиски себя в новых и поначалу непредсказуемых условиях. Время, которое раньше посвящалось бесконечному флирту и «охоте», теперь тратится на семью и работу. Креативность, которая раньше целиком шла на обольщение и привлечение объекта, начинает реализовываться в хобби, заботе о себе и установлении здоровых связей. Подобная само-реидентификация позволяет аддиктам еще лучше понимать здоровые отношения.

1. Бухановский А.О. Один из вариантов формирования влечения к убийствам// Б.В. Шостакович и проблемы современной психиатрии. Сборник научных работ/ Под редакцией академика РАМН Т.Б. Дмитриевой – М.: ФНУ «ГНЦ ССП Росздрава», 2008. С.. 218 – 229.

2. Бухановский А.О. Серийные сексуальные убийства и серийные сексуальные убийцы: предиспозиционный аспект // Социальная и судебная психиатрия: история и современность. Материалы юбилейной конференции. М., Изд-во ГНЦ СиСП им. В.П. Сербского, 1996. С. 376-379.

3. Бухановский А.О., Андреев А.С., Бухановская О.А. Зависимое поведение: клиника, динамика, систематика, лечение, профилактика. Пособие для врачей. Ростов на Дону, 2002. 35 с.

4. Бухановский А.О., Бухановская О.А. Психические расстройства у серийных сексуальных преступников Ростов-на-Дону., 2003. 73. с.

5. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия. - М., Академический Проект, Екатеринбург, Деловая книга. 2000. 460 с.

6. Шайдукова Л.К. Сексуальная агрессия в клинике женского алкоголизма// Вопросы наркологии. 1993. № 4. С.11-13.

7. Arnow B.A., Desmond J.E., Banner L.L., Glover G.H., Solomon A., Polan M.L., Lue T.F., Atlas S.W. Brain activation and sexual arousal in healthy, heterosexual males// Brain. 2002. V. 125. Pt 5. P. 1014–1023.

8. Azhar M.Z., Varma S.L. Response of clomipramine in sexual addiction// European Psychiatry. 1995. V. 10. N 5. P. 263-264.

9. Bancroft J., Vukadinovic Z. Sexual Addiction, Sexual Compulsivity, Sexual Impulsivity or What? Towards a Theoretical Model// J. Sex Res. - 2004 Aug. - V. 41. - N 3. - P. 225-234.

10. Bingham J.E., Piotrowski C. On-line sexual addiction: a contemporary enigma//Psychol. Rep. 1996. V. 79. N 1. P. 257-258.

11. Black, D.W., Kehrberg, L.L.D., Flumerfelt, D. L., Schlosser, S.S. Characteristics of 36 subjects reporting compulsive sexual behavior// Am. J. Psychiatry. 1997. V. 154. N. 2. P. 243-249.

12. Carnes , P.J. and Adams K.M. Clinical management of sex addiction. New York, NY: Routledge. 2002.

13. Carnes P. Contrary to Love. Hazelden Publishing and Education, Center City, Minnesota, -1989.

14. Carnes P. Don’t Call It Love: Recovery from Sexual Addiction, Bantam Books, New York, NY. 1991.

15. Carnes P. Out of the Shadows: Understanding Sexual Addiction. Minneapolis, MN Comp Care, 1983.

16. Carnes P., Nonemaker D., Skilling N. Gender differences in normal and sexually addicted populations// Am. J. Prev. Psychiatr. Neurol.1991.V. 3. P. 16-23.

17. Carnes, P. J., Green, B. A., Merlo, L. J., Polles, A., Carnes, S., Gold, M. S. PATHOS: A brief screening application for assessing sexual addiction// Journal of Addiction Medicine, 2012. V. 6. N 1. P. 29–34.

18. Chandra P.S., Krishna V.A., Benegal V., Ramakrishna J. High-risk sexual behaviour and sensation seeking among heavy alcohol users// Indian J. Med. Res. - 2003 Feb. - V.117. - P. 88-92.

19. Coleman E., Horvath K.J., Miner M., Ross M.W., Oakes M., Rosser B.R. Compulsive sexual behavior and risk for unsafe sex among internet using men who have sex with men// Archives of Sexual Behavior. 2010. V. 39. N 5. P. 1045–1053.

20. Coleman-Kennedy C., Pendley A. Assessment and diagnosis of sexual addiction// J. American Psychiatric Nurses Association. 2002. V. 8. N 5. P. 143-151.

21. Cordonnier V. Cybersexe et addiction: quelle thérapie ?// Sexologies. 2006. V. 15. N 3. P. 202-209.

22. Corley D.M., Schneider J.P. Disclosing secrets: Guidelines for therapists working with sex addicts and co-addicts// Sexual Addiction & Compulsivity. 2002. V. 9. P. 43-67.

23. Ewing, J. A. Detecting alcoholism: The CAGE questionnaire// JAMA, 1984. V. 252. P. 1905–1907.

24. Fedoroff, J. P.. Serotonergic drug treatment of deviant sexual interests// Annals of Sex Research. 1993. V. 6. P. 105-121.

25. Garcia F.D., Thibaut F. Sexual addictions// The American Journal of Drug and Alcohol Abuse. 2010. V. 36. P. 254–260.

26. Gerber J. Treatment of sexually compulsive adolescents// Psychiatr Clin North Am. 2008. V. 31. N 4. P. 657–669.

27. Goodman A. Sexual addiction //Substance abuse: A comprehensive textbook/ J. H. Lowinson, P. Ruiz, R. B. Millman, & J. G. Langrod (Eds.)/ Philadelphia: Williams & Wilkins. -1997. P. 340-354.

28. Goodman A. Sexual Addiction: An Integrated Approach. Madison, CT: International Universities Press, 1998.

29. Gottesman H.G., Schubert D.S. Low-dose oral medroxyprogesterone acetate in the management of the paraphilias// J Clin Psychiat. 1993. V. 54. N 5. P. 182–188.

30. Kafka M. P. Psychopharmacologic treatments for nonparaphilic compulsive sexual behaviors// CNS Spectrums. 2000. V. 5. N 1. P. 49-59.

31. Kafka M.P. Hypersexual disorder: A proposed diagnosis for DSM-V// Arch Sex Behav. 2010. V. 39. N 2. P. 377–400.

32. Kafka M.P., Hennen J. Hypersexual desire in males: Are males with paraphilias different from males with paraphilia-related disorders?// Sex Abuse. 2003. V. 15. N 4. P. 307–321.

33. Kafka M.P., Prentky R. Fluoxetine treatment of non-paraphilic sexual addictions and paraphilias in men// J Clin Psychiatry. 1992. V. 53. P. 351–358.

35. Krafft-Ebbing R. Psychopatia Sexualis. New York: Paperback Library, 1886/1965.

36. Miner M.H., Raymond N., Mueller B.A., Lloyd M., Lim K.O. Preliminary investigation of the impulsive and neuroanatomical characteristics of compulsive sexual behavior// Psychiatry Res. 2009. V. 174. N 2. P. 146–151.

37. Muench F., Morgenstern J., Hollander E., Irwin T., O’Leary A., Parsons, J.T., Wainberg M.L., Lai, B. The consequences of compulsive sexual behavior: The preliminary reliability and validity of the Compulsive Sexual Behavior Consequences Scale// Journal of Sexual Addiction and Compulsivity. 2007. V. 14. P. 207–220.

38. Orford J. Hypersexuality: implications for a theory of dependence// Br J Add. 1978. V. 73. P. 299–310.

39. Park K., Seo J.J. Kang H.K., Ryu S.B., Kim H.J., Jeong G.W. A new potential of blood oxygenation level dependent (BOLD) functional MRI for evaluating cerebral centers of penile erection// Int J Impot Res. 2001. V. 13. N 2. P. 73– 81.

40. Parsons J.T., Grov C., Colub, S.A. Sexual compulsivity, co-occurring psychosocial health problems, and HIV risk among gay and bisexual men: Further evidence of a syndemic// American Journal of Public Health. 2012. V. 102. N 1. P. 156–162.

41. Raviv M. Personality characteristics of sexual addicts and pathological gamblers// Journal of Gambling Studies. 1993. V. 9. P. 17-30.

42. Rawson R. Washton A. Stimulant abuse and compulsive sex// Presentation at the 29th Annual Scientific Conference of the American Society of Addiction Medicine, New Orleans, LA, April 17. - 1998.

43. Rawson R.A., Washton A., Domier C.P, Reiber C. Drugs and sexual effects: role of drug type and gender// J Subst Abuse Treat. 2002 Mar. V. 22. N 2. P. 103-108.

45. Rees P.M., Fowler C.J., Maas C.P. Sexual function in men and women with neurological disorders// Lancet. 2007. V. 369. N 9560. P. 512–525.

46. Reid R.C., Carpenter B.N., Draper E.D., Manning J. C. Exploring psychopathology, personality traits, and marital distress among women married to hypersexual men// Journal of Couple & Relationship Therapy. 2010. V. 9. N 3. P. 203–222.

47. Reid R.C., Stein J.A., Carpenter, B.N. Understanding the roles of shame and neuroticism in a patient sample of hypersexual men// Journal of Nervous and Mental Disease. 2011. V. 199. N 4. P. 263–267.

48. RosenbergK.P., Carnes P., O'Connor S. Evaluation and treatment of sex addiction// Journal of Sex & Marital Therapy. 2014. V. 40. N 2. P. 77-91.

49. Rush, B. Medical inquiries and observation upon the diseases of the mind, Philadelphia, PA: Kimber & Richardson. 1812.

50. Ryback R.S. Naltrexone in the treatment of adolescent sexual offenders// J. Clin. Psychiatry. 2004. V. 65. N. 7. P. 982-986.

51. Schneider J.P. Effects of cybersex addiction on the family: Results of a survey// Sexual Addiction and Compulsivity. 2000.V. 7. P. 31-58.

52. Schneider J.P., Irons R.R. Assessment and treatment of addictive sexual disorders: relevance for chemical dependency relapse// Subst. Use Misuse. 2001 Dec. V. 36. N 13. P. 1795-1820.

54. Schwartz M. F. Sexual compulsivity as post-traumatic stress disorder: treatment perspectives// Psychiatric Annals. 1992. V. 22. P. 333-338,

55. Souza y Machorro M. Sex "addiction": compulsion and controversy// Ginecol. Obstet. Mex. 2002 Oct. V. 70. P. 477-490.

56. Thibaut F., De La Barra F., Gordon H., Cosyns P., Bradford J.M. The World Federation of Societies of Biological Psychiatry (WFSBP) guidelines for the biological treatment of paraphilias// World J Biol Psychiat. 2010. V. 11. N 4. P. 604–655.

57. Wainberg M.L., Muench F., Morgenstern J., et al. A double-blind study of citalopram versus placebo in the treatment of compulsive sexual behaviors in gay and bisexual men// J Clin Psychiatry. 2006. V. 67. P. 1968–1973.

58. Washton, A.M. Cocaine addiction: treatment, recovery, and relapse prevention, New York, Norton. 1989.

59. Bancroft J. Sexual behavior that is “out of control”: A theoretical conceptual approach// Psychiatric Clinics of North America. 2008. V. 31. P. 593–601.

Кафедра психиатрии и наркологии, медицинский факультет, Санкт-Петербургский государственный университет, email: draegorov@mailru

Кафедра психиатрии и наркологии, Северо-западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова

Заведующий лабораторией Нейрофизиологии и патологии поведения, Институт эволюционной физиологии и биохимии им. И.М. Сеченова Российской академии наук

The review provides information on the history, clinical manifestations, diagnosis, gender and place in the classification of sexual addiction (SA). The cases of the SA implementation over the Internet a described. The results of studies confirming the common neurobiological basis of SA and substance dependence are shown. Particular attention is given to the serial sexual murderers. Despite the lack of reliable, placebo-controlled, double-blind studies focused on the treatment of SA of inpidual works on this issue are analyzed. The possible approaches to psychotherapy and pharmacotherapy of SA are discussed.

[1] Данный рисунок был любезно предоставлен автору проф. А.О. Бухановским.

Другие интересные материалы:

Новые возможности социальной реабилитации и профилактики преступности несовершеннолетних
Масштабы и своеобразие работ по...

Получается, что суд, органы правопорядка,...

Континуальная психотерапия больных с зависимостью от психоактивных веществ
Континуальный подход соответствует...

Континуальный подход соответствует...

Коррупция: теория, российская реальность, социальный контроль
Автор не питает иллюзий по поводу...

Do ut facias Взятки… разрушают всю...

Real Psychotheraphy
Реальная, действительная, истинная...

Реальная, действительная, истинная...

Производные конопли (наркотики, изготовленные из конопли)

Самуил Борисович утверждает, что сейчас...