НарКом - Шведская наркоэпидемия в глобальной перспективе

Речь, произнесенная в 1988 году во Франции, СССР и США.

Нильс Бейерут, доктор медицинских наук, Шведский Институт Карнеги

Речь, произнесенная в 1988 году во Франции, СССР и США.

Риск широкого распространения наркомании угрожает в одинаковой степени всем странам, вне зависимости от их политического строя или культурных традиций. В этом вопросе всем странам полезно поучиться на опыте друг друга.

Антинаркотическая политика – это та область, в которой международное сотрудничество всегда проходило наиболее заметно и успешно. Это сотрудничество привело к созданию целого ряда международных конвенций, которые строго ограничивают применение наркотиков, допуская их использование лишь в сугубо научных и медицинских целях.

Это та область, где совпадают цели и интересы Востока и Запада – предупредить распространение наркомании и искоренить ее. Эти общие цели были заново сформулированы на международной конференции ООН о наркомании и незаконной торговле наркотиками (ICD-AIT), проходившей в Вене в июне 1987 года. Девизом конференции стали слова “Жизни – да, наркотикам – нет!”.

Швеция была первой страной в Европе, в которой началось распространение наркомании по эпидемическому типу. Это началось сразу после второй мировой войны. Шведская наркоэпидения оказалась весьма масштабной, она охватила соседние страны и перекинулась на континент, пройдя в своем развитии весьма драматические стадии. К тому же она является наиболее досконально изученной и задокументированной наркоэпидемией. Поэтому шведский опыт представляет международный интерес.

Для начала я хочу напомнить о том, что существует несколько принципиально различных типов наркомании, вне зависимости от употребляемого средства. Необходимо различать эти типы, поскольку формы контроля и профилактической работы будут также совершенно различны.

Первый тип – это классическое медицинское употребление препаратов, вызывающих зависимость, которое может стать причиной наркомании терапевтического типа. В данном случае речь идет о людях среднего возраста со стабильным общественным положением, которые попадают в зависимость от препарата в результате врачебных ошибок. Эти люди обычно стыдятся своей лекарственной зависимости, стараются скрывать ее от окружающих, даже врачей и близких родственников. Они исключительно редко вовлекают других в употребление наркотиков.

Второй основной тип наркомании связан с принятым в той или иной культуре употреблением опьяняющего вещества, которое обычно является традицией, уходящей корнями далеко в прошлое. Таким образом, в пределах данной культуры употребление опьяняющего средства не является нарушением общественных норм, однако возможно возникновение случаев тяжелой зависимости, хотя сам прием опьяняющего вещества обычно подчинен строгому традиционному ритуалу. Примерами культурального типа наркомании могут служить жевание листьев коки у южно-американских индейцев, курение конопли в некоторых мусульманских странах, курение опиума на Дальнем Востоке и употребление алкоголя во всей христианской части мира.

Третьим основным типом наркомании является эпидемический тип. Обычно он начинается с богемных кругов, где романтические мечтатели и любители приключений, собираясь маленькими группками, в погоне за новыми ощущениями тайно экспериментируют с экзотическими или запрещенными опьяняющими веществами. Эта первая фаза эпидемии может продолжаться несколько лет и даже несколько десятилетий. Затем наступает вторая стадия, когда наркомания распространяется за пределы этой исходной группы, обычно охватывая людей, склонных к нарушению общественных норм, в особенности преступный мир.

На третьей стадии эпидемия распространяется среди широких слоев обычного населения, охватывая в первую очередь тех, кто обладает самым слабым самоконтролем и самой неустойчивой системой ценностей – а именно молодежь.

На четвертой стадии эпидемия захватывает людей более зрелого возраста и начинает приближаться к культуральному типу, т.е. употребление наркотиков перестает восприниматься как нарушение общественных норм. Это означает, что в рамках данной культуры к прочим серьезным проблемам с наркотиками добавилась еще одна. [Читателю необходимо помнить, что шведы вообще предельно осторожны в формулировках. С нашей точки зрения, превращение потребления того или иного вещества из эпидемического в культуральное означает, что а) значительная часть популяции будет поражена зависимостью от него и б) с этой зависимостью в масштабах популяции становится чрезвычайно трудно бороться, поскольку оно стало частью национальной традиции. Так, например, произошло в России с алкоголем. – С.Б.]

Вне зависимости от страны и применяемого средства, эпидемический тип наркомании всегда имеет некоторые характерные черты.

Распространение осуществляется почти исключительно за счет личных контактов, где опытный наркоман обучает новичка – друга, приятеля или сексуального партнера.

Вовлечение других происходит обычно на ранней стадии развития наркомании у самого индивида, во время так называемого “медового месяца”, то есть до того, как начали проявляться негативные физические, психические, социальные, экономические и юридические осложнения. “Медовый месяц” при употреблении героина довольно краток, не больше года, в то время как для конопли этот период гораздо продолжительнее. Практически ничтожная часть новых наркоманов вовлекается торговцами и случайными знакомыми. Торговцы появляются на сцене позднее и играют деструктивную роль, поддерживая уже сложившуюся наркоманию и способствуя рецидивам у тех, кто пытается порвать с зельем.

Для наркоэпидемии характерно стремительное распространение. Во многих странах в течение долгого времени наблюдалось нарастание численности наркоманов в геометрической прогрессии. Так, например, количество наркоманов, употребляющих амфетамин внутривенно, в Швеции в течение двадцати лет (1946-1968) удваивалось через каждые тринадцать месяцев. В Англии в течение десяти лет (1959-1968) количество героинистов удваивалось через каждые шестнадцать месяцев.

Другими характерными чертами эпидемической наркомании являются жесткая историческая ограниченность, а также ограниченность в пределах узких групп, ограниченность возрастная, этническая, географическая и национальная.

Такого рода ограничения долгое время сдерживают распространение эпидемии, но когда эти барьеры преодолены, наркомания стремительно распространяется среди новых слоев населения. Например, евреи тысячелетиями жили бок о бок с мусульманами – курильщиками гашиша, однако не было известно ни одного случая употребления гашиша среди евреев. И только после того, как в Израиль стали приезжать молодые евреи из Америки, курящие марихуану, молодежь в Израиле тоже пристрастилась к конопле.

Следует также упомянуть, что наркоэпидемии исключительно подвержены веяниям моды и в том, что касается препарата, и в способе его употребления, что подчас приводит к резким изменениям в картине наркомании. В качестве примера можно привести кокаин, который долгое время принимали одним-единственным традиционным способом – его жевали. Когда появился чистый кокаин, его начали вдыхать, этот способ со временем сменился внутривенным употреблением, а затем курением пасты коки, свободного основания (“free base”) и крэка.

Чем более распространена в обществе наркомания эпидемического типа, тем чаще встречается полинаркомания, когда один человек употребляет разные вещества различными способами.

Восприимчивость и воздействие всегда тесно взаимосвязаны. Тот факт, что до второй мировой войны в Европе никто не курил коноплю и не вводил себе наркотики внутривенно, объясняется теми же простыми причинами, как и то, что до Колумба у нас не было ни сифилитиков, ни курильщиков табака. Среди эскимосов Гренландии не было ни туберкулезников, ни алкоголиков – до тех пор, пока их не колонизировали датчане. Люди восприимчивые, разумеется, существовали и ранее, но они не подвергались воздействию этих факторов.

При определенном давлении среды, которое также называется массовостью, люди, как известно, реагируют по-разному: одни начинают принимать наркотик сразу же, другие – через некоторое время, третьи – только тогда, когда давление наркокультуры возрастет еще больше, а многие так и живут всю жизнь, не поддаваясь влиянию среды, хотя подвергаются ее экспозиционному давлению в течение долгого времени.

Восприимчивость различна у разных людей, да и у одного человека может меняться в течение жизни, в зависимости от возраста и других факторов.

Теперь мы можем описать зависимость между экспозиционным давлением наркотической среды (E), восприимчивостью индивида (S) и риском того, что индивид начнет употреблять наркотики, т.е. психосоциальной “заразностью”(R):

Восприимчивость индивида (S) является результатом целого ряда индивидуальных особенностей, таких как пол, возраст, социальные условия, прежний опыт и т.д. Поскольку экспозиционное давление среды в настоящий момент (E) также будет влияет на индивидуальную восприимчивость в будущем (f S), формула в общем виде будет выглядеть следующим образом:

Из всех разновидностей наркомании для научного исследования лучше всего подходит внутривенный способ употребления, так как предполагает грубое и легко распознаваемое нарушение норм поведения, кроме того, внутривенное введение наркотика оставляет характерные объективные диагностическое признаки, которые невозможно перепутать с медицинскими инъекциями.

Шведская эпидемия инъекционной наркомании [имеется в виду, что введение наркотиков осуществляется в основном шприцем - С.Б.]

Шведская наркоэпидемия возникла в результате совпадения нескольких случайностей. Употребление наркотиков внутривенным способом было зарегистрировано в США еще в 1926 году, однако, как известно, это не вызвало никакой эпидемии в Европе до тех пор, пока один молодой швед, искатель приключений, не обучился в США технике внутривенного введения наркотиков и не перенес ее в компанию своих приятелей в Стокгольме, ведущих богемный образ жизни. Некоторые члены этой группы ранее стали амфетаминистами в результате медицинского лечения от алкоголизма, и принимала амфетамин в виде таблеток. В этой ограниченной группе и началась эпидемия инъекционной наркомании.

До 1949 года насчитывалось несколько десятков случаев наркомании среди стокгольмской богемы, однако ни одного случая за пределами этой ограниченной группы не наблюдалось. В 1949 году эпидемия вышла за пределы богемного круга благодаря двум оказавшимися проститутками девушкам-моделям, и укоренилась среди имеющих социальные проблемы людей. Летом 1954 года я впервые диагностировал подобный случай, который является первым зарегистрированным в медицинской практике случаем инъекционной наркомании в Европе.

В 1956 году эпидемия инъекционной наркомании была занесена в Гетеборг, когда один из сформировавшихся наркоманов переехал туда. Он до конца своих дней оставался центральной фигурой в наркоманских кругах во втором по величине городе Швеции. Шведская амфетаминовая эпидемия вышла за пределы нашей страны, охватив в 1965 году Финляндию, в 1966 году Данию, в 1967 году Норвегию и в 1972 году Германию.

При изучении шведской инъекционной эпидемии я исходил из того, что такой поступок, как внутривенное введение себе запрещенных законом опьяняющих веществ является настолько грубым нарушением общественных норм, что оно должно сопровождаться другими нарушением норм, т.е. преступлениями иного рода. Поэтому в 1965 году я начал исследование, в котором опытным медсестрам было дано задание обследовать вены у задержанных, поступающих в центральный полицейский отдел в Стокгольме. Результаты первого пятилетнего периода описаны мною в отдельной монографии. Изучение репрезентативности показывает, что практически все активные наркоманы, употребляющие наркотик внутривенно, рано или поздно оказывались задержанными по тем или иным причинам и попадали в поле зрения исследования.

Это исследование продолжается и по сей день, мы осмотрели около четверти миллиона арестованных – разумеется, многие из них встречались нам по несколько раз.

Начало этого работы в 1965 году связано с тем, что в это время в Швеции была введена ультралиберальная политика в отношении наркотиков. Целому ряду врачей было предоставлено право прописывать наркоманам амфетамин и морфин для их собственного инъекционного употребления. В результате количество наркоманов среди задержанных полицией преступников возросло в течение трех лет с 20 до 40 процентов. Как прямая реакция на катастрофические последствия либеральной политики предыдущих лет, в 1969-1970 годах действовала особо жесткая рестриктивная (ограничительная) политика, которая привела к тому, что эпидемия впервые затормозилась. Ее пик пришелся на 1972 год, когда были ликвидированы несколько крупных наркосиндикатов. Однако система продажи наркотиков была мгновенно реорганизована, так как давление покупательского спроса оставалось неизменным. Впервые на наркорынке всерьез утвердился героин, спровоцировав новый виток инъекционной эпидемии. Его кульминация приходится на 1976 год, когда 60 процентов арестованных в Стокгольме были активными "внутривенными" наркоманами. Затем путем целого ряда небольших изменений в законодательстве в сторону ужесточения наказания удалось снизить эту цифру до 40 процентов. На этом уровне она долгое время оставалась стабильной. В 70-е годы эпидемия распространилась по всей Швеции, даже в отдаленных маленьких городках и поселках можно встретить теперь инъекционных наркоманов.

Путем опроса о возрасте начала приема наркотиков нам удалось реконструировать развитие ситуации в Стокгольме. Благодаря этой реконструкции становятся совершенно очевидны драматические последствия либерализации и легального прописывания наркотиков в 1965-1967 годах.

Смертность среди инъекционных наркоманов в 7-13 раз выше нормы, что означает значительный отток из популяции активных наркоманов. Кроме того, тяжелые последствия и невозможность финансировать дорогостоящее пристрастие приводят к тому, что примерно треть наркоманов спонтанно прекращает прием наркотиков примерно через 10 лет после его начала. Эти два факта делают все примерные оценки числа наркоманов очень ненадежными, если только не будет создан централизованный регистр активных инъекционных наркоманов, из которого будут выводиться те, о ком в течение пяти лет не поступало данных из полиции и лечебных учреждений.

Теперь, выяснив для себя, как взаимодействуют индивидуальные и социальные факторы при возникновении наркомании эпидемического типа, мы можем начать разговор о том, как нам бороться с этой проблемой.

Многие исследования показали, что на фактор индивидуальной восприимчивости, к сожалению, очень трудно повлиять, поскольку он включает в себя все, что определило формирование личности вплоть до сегодняшнего дня. Между тем на фактор экспозиционного давления наркотической среды и наркорынка вполне возможно повлиять путем специфических стратегических мер.

Численность опиатных наркоманов в США в 1923-1939 годах была снижена примерно на 90 процентов практически без всякого улучшения лечения или исследований по данному вопросу. Инструментом явилась жесткая и последовательная рестриктивная политика, которая решающим образом снизила экспозиционное давление среды. Таким же образом в двадцатые годы была остановлена кокаиновая эпидемия в Германии и масштабная амфетаминовая эпидемия в Японии после второй мировой войны.

Японская эпидемия заслуживает особого упоминания. Она возникла в конце войны, когда стратегические запасы амфетамина японского военного ведомства попали в посторонние руки. Наркомания началась среди “ночных” людей – джазовых музыкантов, артистов, художников и проституток, но очень скоро охватила широкие слои населения.

Японские власти приняли ряд мер, однако они были запоздалыми, ограниченными и слабыми. Это было все равно, что пытаться частями вырезать растущую раковую опухоль – из-за того, что вмешательство не было достаточно радикальным, покончить с ней не удалось.

Японская эпидемия достигла кульминации в 1954 году, когда по расчетам специалистов около двух миллионов из стомиллионного населения Японии употребляли амфетамин в таблетках, а еще полмиллиона вводили его себе внутривенно. Только тогда началось резкое ужесточение политики – было введено тюремное наказание на срок от 3 до 6 месяцев за хранение наркотиков, на срок от1 до 3 лет за продажу другим лицам и 5 лет за незаконное производство амфетамина.

В 1954 году, т.е. в первый год проведения антинаркотической компании, за преступления, связанные с амфетамином, в Японии было арестовано 55 600 человек, но уже в 1958 году – всего 271 человек. Таким образом, эпидемия была полностью уничтожена. В общей сложности потребовалось вмешательство в отношении примерно 15 процентов от общего числа инъекционных наркоманов. Остальные прекратили прием наркотиков из страха, когда рестриктивная политика стала реальностью. Необходимо также подчеркнуть, что кампания основывалась на политическом единодушии и пользовалась широкой народной поддержкой.

Технике борьбы с наркоэпидемиями японцы научились у китайцев, которые в период с 1951 по 1953 год полностью искоренили в своей стране курение опиума, имевшее трехсотлетнюю традицию, и реабилитировали примерно 20 миллионов активных курильщиков опиума. При этом пришлось отправить в трудовые лагеря сроком до двух лет примерно десять процентов наркоманов, а остальные девяносто процентов прекратили курить опиум сами, без всякого медицинского лечения и психотерапии. Залогом успеха стали массовая народная мобилизация и жесткая политика государства.

“История учит нас тому, что мы никогда у нее не учимся”, – сказал как-то Бернард Шоу. Это в полной мере относится к эпидемии наркомании и попыткам взять ее распространение под контроль.

Мне не удалось найти ни одного исторического примера, где распространившаяся в какой-либо стране наркомания ( вне зависимости от уровня развития или общественного устройства этой страны) была бы побеждена без общих рестриктивных программ, направленных против наркорынка и ограничивающих влияние наркоманской среды.

Одновременно с этим мне не удалось найти ни одного примера, где программа добровольного лечения, построенная на индивидуальном подходе, давала бы сколь бы то ни было серьезный эффект в решении проблемы.

Период с 1859 по 1950 год называют веком профилактики. В это время были исследованы механизмы распространения многих известных инфекционных заболеваний, удалось победить масштабные эпидемии, не столько путем индивидуального лечения, сколько за счет профилактических мер. Антиалкогольная и антинаркотическая политика во многих странах Европы в это время также была направлена в первую очередь на профилактику. В ряде стран это дало ощутимые результаты, а в Швеции и вовсе положило начало новой эпохе.

После второй мировой войны появились антибиотики, и после 1950 года начался период терапии и лечения. Профилактические стратегии и их социальная необходимость оказались забыты, вместо этого появились сотни различных терапевтических школ и программ по лечению уже сложившихся наркоманов. К сожалению, большинство этих программ дает такой же эффект, как и полное отсутствие всякого лечения.

Почему же так получается? В первую очередь потому, что наркомания – не болезнь, а то, что не является болезнью, по определению нельзя вылечить.

Коффеинизм, никотинизм, алкоголизм, героинизм и гашишизм не являются болезнями, хотя, как известно, все субстанции, вызывающие зависимость, могут давать тяжелые физические осложнения. Так называемая физическая зависимость или толерантность и мучительное состояние абстиненции, вызванное отменой привычного опьяняющего средства, представляют собой лишь временные осложнения. В то время как истинная зависимость является заученной, сложившейся потребностью, которая приобрела силу и характер инстинктивного влечения. Теоретически наркомании сродни таким состояниям, как страсть к азартным играм, клептомания и пиромания. Наркотик выполняет роль усилителя [эмоций– С.Б.].

Таким образом, наркотическая зависимость не является следствием тех факторов, которые изначально привели к первому контакту с наркотиком, употреблению его и зависимости. Если человек в 40 лет – заядлый курильщик, то это не позднее проявление подросткового любопытства, а самостоятельное состояние, на которое исключительно трудно повлиять. [Бейерут имеет в виду, что наркомания – поведенческое расстройство, в основе которого лежат механизмы научения, или, если хотите, устойчивые патологические привычные стереотипы поведения, имеющие лишь косвенное отношение к социальным, генетическим, биологическим и другим факторам – С.Б.]

Общим для всех типов зависимости является амбивалентное отношение зависимого к своему наркотику. Он хотел бы, чтобы ему помогли справиться со всеми многочисленными последствиями наркомании, однако чаще всего он не готов при этом пожертвовать тем состоянием опьянения, которое приносит ему наркотик. [Самуил Борисович убежден в том, что сформировавшийся среднестатистический наркоман дорожит не столько состоянием опьянения как таковым (часто он его просто не ощущает), сколько именно привычным стереотипом поведения. Это позволяет ему перекладывать на окружающих ответственность за то, что происходит с ним, и принимать решения, исходя из минутных побуждений, не затрудняя себя раздумьями об их долгосрочных последствиях.]

Пытаться победить наркоэпидемию путем индивидуального лечения [то есть лечения тех или иных больных – С.Б.] – это примерно то же самое, что пытаться победить малярию, отлавливая комаров. Этим делом может заниматься огромное количество людей, но результаты будут ничтожны. Что же необходимо сделать? Осушить болото.

Дренаж наркотического болота означает разрыв путей контрабанды наркотиков и снижение незаконного оборота наркотиков в обществе. В этом направлении уже приложены огромные усилия таможенной службы, полиции и разведки во всем мире. Тем не менее, ситуация с каждым годом ухудшается, и многие страны уже готовы сдаться и прекратить борьбу.

Почему борьба с наркоманией была столь успешной в Германии в 20-е годы, в США в 30-е годы и в Китае и Японии в 50-е годы? И почему мы не наблюдаем в последние два десятилетия в западном мире никаких решающих успехов? Уверен – это в значительное мере связано с тем обстоятельством, что мы забыли, что первично и что вторично в существовании наркорынка. Первично для этой социальной проблемы не то, что в природе произрастают опийный мак, кусты коки или конопля, и не то, что международные преступные синдикаты осуществляют торговлю этими средствами. Первично то, что миллионы людей готовы нарушить нормы и законы, чтобы употребить опьяняющие вещества, изготовляемые из этих растений, или сотни других синтетических наркотических веществ.

Таким образом, основой существования наркорынка является нарушение отдельной личностью общественных норм и употребление наркотика, а не международные наркосиндикаты, которые на самом деле представляют собой последствие возникновения наркорынка.

Разумеется, необходимо бороться с наркосиндикатами так же усердно, как и прежде, но если мы хотим выиграть войну против наркотиков, нам необходимо открыть второй фронт. Если бы даже удалось уничтожить все посевы наркосодержащих растений в мире, все равно остаются вещества, которые в 40 000 раз сильнее морфина и которые можно изготовить синтетическим путем.

Мы должны прийти к осознанию того горького факта, что мы не добьемся значительных результатов, пока стратегия нашей борьбы не будет направлена на конкретного наркомана и на хранение наркотических средств для личного потребления.

“Не героин продают потребителям, а потребителей – героину,” – сказал Вильям С. Бэрроуз. Хочу привести также еще одну мудрую цитату из предисловия к его книге “Naked Lunch” (1959):

“Если вам нужно изменить или разрушить числовую пирамиду, вы начнете с изменения нижних чисел. Если мы хотим разрушить наркотическую пирамиду, мы должны начать с ее основы – наркомана на улице, и прекратить подобно Дон Кихоту сражаться с мельницами – верхними звеньями пирамиды, которые мгновенно будут заменены. Наркоман на улице, которому нужен его наркотик – единственный незаменимый фактор в наркотической цепи. Если не будет ни одного наркомана, покупающего наркотики, не будет и незаконного оборота наркотиков. Пока же спрос на наркотики существует, всегда найдется кто-то, кто решит заняться его удовлетворением.”

На мой взгляд, это блестящее выражении сути сложной проблемы.

[На мой взгляд, нынешнее поколение россиян должно хорошо знать "геометрию пирамид" и законы их построения. Мы имели несчастье наблюдать, как несмотря на бурное общественное возмущение и даже уголовное преследование "верхушек" все новые и новые финансовые пирамиды возникали до тех пор, пока не осталось дураков, согласных составлять их основание.– С.Б.]

Убежден, что существование или гибель правовых государств западного типа в перспективе зависит от того, сумеют ли они победить наркоэпидемии. Для того, чтобы вести борьбу против распространения наркомании, надо иметь реалистичную стратегию и тактику. Необходимо осознать, что наркоман – двигатель всей системы. Однако именно наркоману, который всегда ловко манипулирует другими и защищает свое пристрастие к наркотику не хуже профессионального адвоката, удалось обмануть огромное количество честных и ответственных, но наивных политиков и публицистов, в результате чего он в последние двадцать лет пользовался почти полной неприкосновенностью. Это, на мой взгляд, один из важных факторов, определяющих наши неудачи.

Все это не означает, что я призываю вернуться к жесткой американской системе наказания за преступления, связанные с наркотиками, существовавшей в 30-е годы. Эта система была оторвана от реальности и сама себя изжила. Однако, чтобы изменить современные тенденции, нужно сделать употребление наркотиков исключительно неудобным. Наркоман должен знать, какие последствия ожидают его за его поведение. Для Швеции я предложил бы месяц работ на лесоповале при первом задержании по поводу хранения наркотиков, два месяца при повторном задержании и так далее. [Для России административная (уголовная в настоящее время не годится) ответственность за употребление наркотиков предусмотрена, но не уточнена. Применение наркотиков кем бы то ни было приносит окружающим неудобство, и поэтому была бы справедливо расплачиваться за него штрафом или общественно-полезной работой. – С.Б.]

Общество должно четко продемонстрировать, что оно не принимает употребление наркотиков. Не следует перекладывать вину за поведение наших подростков на горных индейцев в Колумбии или бедных крестьян в странах Золотого треугольника. Ответственность за поведение наших подростков несут сами подростки, как бы больно ни было это признавать. Во вторую очередь мы должны осуждать самих себя, за то что позволили себя одурачить, вели себя непоследовательно, невнимательно и все прощали им.

Ни одно правительство не может победить крупномасштабную наркоэпидемию без широкой всенародной поддержки. Ее необходимо создать за счет политических соглашений и большой просветительской работы, что должно вести к пробуждению народного сознания и созданию негативного отношения к наркомании.

В ближайшие годы должен решиться вопрос, удастся ли миру победить эпидемии наркомании. Используя принятую до сих пор стратегию, односторонне направленную на борьбу с предложением и не затрагивающую спрос на наркотики, мы ведем войну, в которой обречены на поражение. Только открытие второго фронта на основе стратегий, направленных на спрос, мы можем изменить ситуацию и выиграть войну против эпидемий наркомании. Но нельзя терять времени. В противном случае ситуация будет развиваться в сторону ухудшения и капитуляции перед наркотиками и через период хаоса в обществе может стать основой для наступления нового периода фашизма.

Спасибо, леди и джентльмены. Вы держите историю в своих руках!

Другие интересные материалы:

Ошибки эксперта по наркотикам – в чем их причина и как их избежать?
Причины экспертных ошибок различны и...

Экспертное заключение в рамках...

СОСТОЯНИЕ НАРКОЛОГИЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ. УЧТЕННАЯ РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ И ПЕРВИЧНАЯ ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА ПСИХИЧЕСКИМИ И ПОВЕДЕНЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, ВЫЗВАННЫМИ УПОТРЕБЛЕНИЕМ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ. 2013-2014 г.
Представлены основные показатели,...

Скачать бюллетень в формате doc

Издания Наркома.ру

Некоторые вопросы реализации уголовной политики в современных условиях
Уголовная политика – важная составная...

1. Кризис правопорядка 1.1. Как...

Мифы и легенды

Отнюдь не сказки, но распространенные...

Шведская наркоэпидемия в глобальной перспективе – обзор

Речь, произнесенная в 1988 году во Франции, СССР и США.