 |
 |
 |
 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
 |
 |
||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
 |
«То обстоятельство, что доля русскоязычных наркоманов среди всех наркоманов Израиля почти в два раза больше доли русскоязычных граждан страны, позволяет говорить об иммиграции как о тяжелом испытании, которое выдерживают не все.» А. Резник ВВЕДЕНИЕ На сегодняшний день отсутствуют однозначные статистические данные о числе русскоязычных наркоманов в Израиле. По оценке специалистов, в Израиле около 30000 наркоманов, употребляющих героин, среди которых 25% – русскоязычные граждане Израиля, прибывшие в страну с начала 90-х годов [9]. При этом их удельный вес превосходит удельный вес русскоязычных граждан Израиля. По данным Центрального Статистического Бюро Израиля, иммигранты, прибывшие в страну с начала 90-х годов из бывшего СССР, составляют 13% населения Израиля [6]. До этого в стране проживало немного более 170000 выходцев из СССР, прибывших в Израиль в 70-е годы. То обстоятельство, что доля русскоязычных наркоманов среди всех наркоманов Израиля почти в два раза больше доли русскоязычных граждан страны, позволяет говорить об иммиграции как о тяжелом испытании, которое выдерживают не все. По нашей оценке [5], 46% русскоязычных наркоманов начали употребление наркотиков (героина) уже после иммиграции, пополнив собой ряды местных наркоманов. Очевидно, что любое изучение ситуации среди русскоязычных наркоманов будет неполным, если его проводить в отрыве от самого факта иммиграции и ее последствий. Данный аспект проводимых исследований носил менее формализованный характер и в значительной степени опирался на использование качественной методологии (изучение жизненных историй, анализ "case study", проведение неструктурированных интервью и др.) [4]. Работа в этом направлении дополняла использование более формализованных методов исследований, осуществляемых Израильским региональным исследовательским центром RADAR при университете Бен-Гурион в Негеве. В настоящее время центр RADAR занимает лидирующие позиции в области изучения проблемы употребления наркотиков русскоязычными иммигрантами. За последние годы был проведен ряд пионерских исследований и накоплена уникальная база данных о ситуации в этой области [5, 9-12]. В ходе интервью с респондентами (русскоязычные наркоманы и алкоголики), среди прочих поднимались вопросы об обстоятельствах (например, семейных, экономических, социальных) иммиграции в Израиль, процессе социокультурной адаптации в новой стране и оценке результатов иммиграции. Для многих респондентов это позволило в значительной степени реконструировать ход событий от предэмиграционной ситуации до сегодняшнего дня. Рассмотрение ситуации с употреблением наркотиков в контексте иммиграции позволяет, на наш взгляд, придать проводимым исследованиям более системный и завершенный характер. В данной работе иммиграция рассматривается как процесс, включающий в себя предэмиграционный этап, социокультурную адаптацию и этап подведения итогов иммиграции. В завершении сделана попытка некоторых обобщений. В качестве иллюстраций выступают описания жизненных историй ряда респондентов. Часть 1. АНАЛИЗ 1.1. ПРЕДЭМИГРАЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ Введем в рассмотрение двухфакторную схему, в основе которой лежит ряд идей, развиваемых в последние 10-15 лет К.А.Абульхановой [1, 2] относительно особенностей российского менталитета. Среди прочих характеристик менталитета автор выделяет отношение человека к себе (как к субъекту или как к объекту) и отношение к обществу (государству) – как к субъекту или как к объекту. В нашем контексте в первом случае речь идет о том, воспринимают ли респонденты собственную жизнь и себя в ней по принципу “Я живу” или по принципу “Меня живут”. Во втором случае речь идет об отношении к Израилю (или стране исхода) по принципу "моя страна", или по принципу "эта страна". Двухфакторная схема (рис. 1) позволяет определенным образом классифицировать респондентов с точки зрения их отношения к себе и государству (в роли которого выступала либо страна исхода, либо Израиль) в период, предшествующий эмиграции:
Видно, что в рамках данной схемы возможно выделение четырех типов эмигрантов. Рассмотрим основные характеристики каждого из них. “Я-объект – государство-объект” В данном случае предэмиграционная ситуация связывалась преимущественно с социально-экономическими факторами и обстоятельствами – потерей работы, развалом экономики, ростом преступности в сочетании с ощущением своей беспомощности и невозможности что-либо изменить и улучшить в своей жизни. Страна исхода, например, Россия, в большинстве случаев рассматривалась как "эта страна" с явным дистанцированием от происходящих в ней процессов. Все надежды связывались с эмиграцией, при этом основным движущим мотивом во многих случаях выступало не столько желание иммигрировать в Израиль, сколько желание эмигрировать из "этой страны". Данное обстоятельство позволило назвать представителей данной категории «беглецами». Следует отметить, что сформированное до иммиграции "объектное" отношение к государству впоследствии зачастую переносилось на Израиль. Мы уже писали [5] о типичном для русскоязычных наркоманов недоверии ко всем государственным институтам, осуществляющим в Израиле работу с наркоманами. Данное недоверие во многом является следствием прошлого опыта жизни в странах, где отношение к наркоманам было как к преступникам, а решение проблемы наркомании осуществлялось преимущественно репрессивными методами. В ряде случаев центральным мотивом эмиграции была тревога за судьбу детей и, в первую очередь, желание уберечь их от службы в армии и участия в локальных конфликтах, которые стали возникать на постсоветском пространстве: война в Чечне, война в Приднестровье, грузино-абхазский конфликт, и др. В этом смысле к разряду беглецов можно отнести часть участников молодежных программ Еврейского Агентства (Сохнут), в отношении которых решение об их эмиграции было принято родителями с целью избежать призыва в армию. Как правило, у «беглецов» будущая жизнь в Израиле не становилась предметом серьезного обсуждения. Многие вопросы, возникающие накануне эмиграции, решались по принципу "хуже не будет", "главное - уехать, потом на месте разберемся", "неважно куда, главное - отсюда" и т.п. Здесь также надо иметь в виду, что после снятия в 1989-1990 годах ограничений на выезд советских евреев, многими двигал страх, что это временное явление и "окно в Европу" как внезапно открылось, так столь же внезапно может закрыться вновь. Решение об эмиграции зачастую принималось спонтанно, в течение нескольких дней, а Израиль, в ряде случаев, рассматривался как промежуточный этап для последующей эмиграции в другие страны. “Я-объект - Израиль-субъект” Предэмиграционный период характеризовался романтически возвышенным и идеализированным отношением к Израилю, как к общему дому всех евреев, стране, "текущей молоком и медом", где всем будет хорошо. С иммиграцией связывались надежды на решение многих личных, социальных, экономических и других проблем (например, получение образования, материальный достаток, достойная старость), в том числе надежды на излечение от наркомании или алкоголизма. Во многих случаях имела место готовность “растворить” себя в Израиле, изначально принять Израиль как “свою” страну. Сочетание "субъектного" отношения к Израилю с "объектным" отношением к себе напоминает детско-родительские отношения в диаде "мать – дитя". В них ребенок выступает в роли объекта, а мать - в роли субъекта, как источник безусловной любви, заботы и поддержки по отношению к ребенку. В этом смысле позиция “Я-объект - Израиль-субъект” была связана с ожиданием того, что Израиль по отношению к новым гражданам страны будет играть роль "Большой Еврейской Мамы", постоянно опекающей, поддерживающей и заботящейся о своих «детях» – иммигрантах. В рамках нашей классификации данная категория эмигрантов названа «Романтиками». “Я-субъект - Израиль-объект” Предэмиграционный период характеризовался отсутствием завышенных ожиданий от эмиграции и более взвешенным походом к ней. Эмиграция воспринималась как шанс что-либо изменить в своей жизни, показать, на что способен, более полно реализовать себя. При этом было понимание того, насколько нелегко будет на новом месте, в сочетании с верой в себя и свои способности преодолеть будущие проблемы и трудности. Если продолжать аналогии с детско-родительскими отношениями, то в данном случае можно говорить о том, что Израиль выступал в роли отца, а иммигрант – в роли сына. Отцовская любовь условна, ее необходимо заслужить, заработать, а это уже предполагает отношение к себе как к субъекту – активному началу, готовому преодолевать преграды и трудности во имя достижения поставленной цели. В этом смысле Израиль воспринимался как очередное препятствие, которое необходимо преодолеть, как соперник, которого необходимо победить во имя достижения счастья и благополучия для себя и своей семьи. В предложенной классификации такие эмигранты названы “Реалистами”. Для представителей данной категории желание иммигрировать в Израиль редко было окрашено в какие-либо романтические тона. Ситуация больше напоминала переход с одной трудной, но необходимой для жизни работы, на другую, столь же трудную и столь же необходимую. “Я-субъект - Израиль-субъект” Данное сочетание представляется нам в принципе возможным, однако среди той категории респондентов, с которой мы имели дело (наркоманы и алкоголики), оно не встречалось. Представители четвертой группы названы “Сионистами” и мы предполагаем, что их основные характеристики и мотивы эмиграции могут быть получены при выходе за рамки респондентов из числа алкоголиков и наркоманов. 1.2. СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ АДАПТАЦИЯ В настоящее время одной из наиболее популярных концепций, в рамках которой рассматриваются процессы, сопровождающие переход из одной культуры в другую, является концепция аккультурации J. Berry [7]. Под аккультурацией будем понимать процесс смены культуры, неизбежный после иммиграции. В результате этого процесса происходит адаптация к новой культуре. Согласно J. Berry, иммиграция связана с решением двуединой задачи. Иммигранту необходимо: а) определить, что делать со своей прежней культурной идентичностью в новых условиях (сохранять или отказываться от нее); б) определить свое отношение к новой культуре, внутри которой он оказался после иммиграции (принимать ее или нет). Сказанное можно представить в виде еще одной двухфакторной схемы (рис. 2), из которой, согласно Berry [7, p. 278], вытекают четыре стратегии аккультурации: сепарация, маргинализация, ассимиляция и интеграция.
Рис. 2. Стратегии аккультурации 1. Стратегия сепарации характеризуется стремлением сохранить в Израиле привычный образ жизни и привычные культурные традиции при минимальных контактах с представителями израильской культуры. В настоящее время в Израиле сформировалась достаточно большая прослойка русскоязычных иммигрантов (т.н. "русская улица"), образ жизни которых мало отличается от того, который они вели до иммиграции. В современном Израиле нет проблем с сохранением своей привычной культурной идентичности. Существуют магазины, торгующие привычными продуктами питания, празднуются любимые, но нетипичные для Израиля праздники ("8 марта", "Новый Год"), работают теле- и радиоканалы, издаются газеты, продаются книги на русском языке, из России приезжают знакомые с детства артисты и театральные коллективы и т.п. В том числе существует сеть наркологических стационаров, ориентированных на лечение исключительно русскоязычных наркоманов. Дело доходит до парадоксов, когда, например, обитатели "русской улицы" узнают о событиях в Израиле из передач российского телевидения. По отношению к представителю "русской улицы" можно сказать, что он "свой в чужой стране". 2. Характерной особенностью маргинализации является состояние "неукорененности" – потеря или отказ от одних культурных корней и неготовность (или неспособность) укорениться в другой культуре. По нашим наблюдениям, состояние, при котором прежняя культурная идентичность была утрачена, а новая не приобретена, типично для части иммигрантов начала 90-х годов. Привезенная ими в Израиль советская система взглядов, ценностей и установок не выдержала здесь проверки временем (что стало особенно явно проявляться по мере подрастания собственных детей), но они также не смогли согласиться или принять нормы, ценности и установки, типичные для израильской культуры. Маргинализация части русскоязычных иммигрантов – достаточно серьезная проблема для современного Израиля. Особенно тревожной выглядит ситуация в подростковой среде. По результатам одного из последних исследований, проведенных Национальным управлением по борьбе с наркотиками, большинство вошедших в выборку (750 человек) подростков из русскоязычных семей, приехавших в Израиль в детском возрасте или родившихся уже в Израиле, не чувствуют себя ни израильтянами, ни выходцами из бывшего СССР [3]. Состояние маргиналов – "чужой в чужой стране". 3. При стратегии ассимиляции присутствует стремление как можно быстрее преодолеть культурную дистанцию, отделяющую от новой культуры, за счет полного или частичного отказа от прежней культурной идентичности. Вслед за изучением языка, иммигранты стремятся перенять манеру поведения, типичную для коренных израильтян, меняют свой рацион питания и внешний облик, в ряде случаев отказываются от данного им при рождении имени с заменой его на израильское, стремятся завести как можно больше знакомых среди местных жителей и др. Теоретически Израиль всячески поощряет процесс ассимиляции иммигрантов, однако на практике их стремление "растворить" себя в Израиле зачастую наталкивается на эффект "стеклянного потолка". Со стороны израильского общества и израильской культуры начинает действовать заметная "выталкивающая сила", затрудняющая процессы ассимиляции. Последнее обстоятельство является источником болезненных разочарований в Израиле для многих иммигрантов, выбравших эту стратегию. Их психологическое состояние можно определить как "чужой в своей стране". 4. При стратегии интеграции происходит удачное (хотя не столь частое) сочетание способности сохранить прежнюю культурную идентичность с принятием новой идентичности. Такие иммигранты со временем обнаруживают способность легко переходить из одной культурной среды в другую, чувствуя себя одинаково комфортно в каждой из них. Их внутреннее состояние можно описать как "свой в своей стране". 1.3. РЕЗУЛЬТАТЫ ИММИГРАЦИИ Для анализа того положения, в котором пребывают респонденты после прожитых в Израиле лет, воспользуемся схемой, предложенной V.Frankl [8, p. 27]. Схема описывает возможные состояния человека, в зависимости от того, достиг ли он успеха в жизни или нет (первый фактор: «успех – неудача») и в какой степени ему удалось осуществить, реализовать себя в этой жизни, обрести смысл своего существования (второй фактор: «осуществление – отчаяние»). Схема выглядит следующим образом (рис. 3):
Если те категории, о которых идет речь, наполнить содержанием, связанным с тем, как сложилась судьба человека после иммиграции, то можно получить следующее: В первой зоне располагается та часть иммигрантов, которые успешно адаптировались в современных израильских условиях, их жизнь наполнена смыслом, имеет цель при явных признаках достигнутого в жизни успеха. В эту зону входят крупные ученые, известные артисты, удачливые предприниматели, политики и т.п. Это наиболее успешная и благополучная (хотя не самая многочисленная) группа зачастую используется как «визитная карточка» Израиля с точки зрения того, чего могут достичь здесь новые граждане страны. Данная зона рассматривается нами как принципиально возможная, несмотря на то, что ни один из наших респондентов не может быть к ней отнесен. Вторая зона объединяет людей, которые добились в Израиле определенных успехов с точки зрения обретения, например, приемлемого для себя уровня благосостояния или социального статуса. В основном это те, кого можно отнести к "среднему классу": врачи, учителя, служащие, представители малого и среднего бизнеса, квалифицированные профессионалы. В то же время на основе проведенных интервью можно предположить, что уровень их психологического комфорта и благополучия значительно отстает от показателей благополучия материального. Иммиграция для многих из них превратилась в "операцию без наркоза", разрушив привычный жизненный уклад и круг общения, вырвав из привычной языковой и социо-культурной среды, заставив многих сменить профессию, сферу деятельности, социальный статус, породив состояние опустошенности, бесцельности и бессмысленности своего существования. Категории цели и смысла жизни являются базовыми в концепции V.Frankl. Потеря цели и смысла жизни приводит к состоянию, названному им "экзистенциальный вакуум", которое, в свою очередь, способствует развитию т.н. "ноогенного невроза" (невроза, вызванного потерей смысла, в отличие от психогенного и соматогенного невроза). В этом смысле для представителей данной зоны наркотики и алкоголь зачастую выступают в качестве универсального средства, позволяющего редуцировать состояния "экзистенциального вакуума" и "ноогенного невроза". Третья зона – зона неудачи, отчаяния и фрустрации. Для попавших в нее характерна не просто потеря, а крушение цели и смысла жизни, крах прежней системы ценностей и точек опоры в этом мире. Здесь состояние "экзистенциального вакуума" и "ноогенного невроза" усиливается крахом всех надежд, связываемых с иммиграцией – надеждой на достойную работу, финансовое благополучие, стабильное будущее т.п. Сочетание "экзистенциального вакуума" с неуспешной адаптацией в новой стране приводит многих представителей данной зоны в состояние глубокой депрессии, выход из которой они видят в наркотиках или алкоголе. Они в наибольшей степени нуждаются как в психологической, так и социальной помощи и поддержке. Беседы с представителями данной зоны показывают, что их состояние может проявляться в диапазоне от полной апатии до ненависти ко всему происходящему вокруг, что необходимо принимать во внимание. Четвертая зона парадоксальным образом объединяет в себе состояние неудачи и осуществления (этот феномен описан V.Frankl). В нее входят люди, четко знающие чего они хотят в жизни, ради чего они совершили эмиграцию, имеющие цель и смысл жизни, но пока не добившиеся успеха на пути реализации своих замыслов. Это закаленные в невзгодах и борьбе за лучшую жизнь люди, прошедшие хорошую "школу выживания" на своей прежней родине. Они готовые раз за разом штурмовать преграды, отделяющие их от успеха, ради достижения тех целей, которые привели их в Израиль. Представители данной зоны менее всего подвержены состоянию "экзистенциального вакуума" и "ноогенного невроза". Израиль для них – арена борьбы, в которой они должны выйти победителями. Часть 2. СИНТЕЗ 2.1. ИММИГРАЦИЯ КАК ТРИЕДИНЫЙ ПРОЦЕСС Проведенные интервью позволили для каждого респондента определить, как соотносятся мотивы эмиграции и ожидания от нее, которые имели место накануне отъезда из страны, с последующей стратегией аккультурации и тем, что было реально достигнуто в Израиле за годы жизни здесь. Естественно, что речь не идет о жестких причинно-следственных связях типа «если…, то….». Кроме этого делаемые нами обобщения и предположения ограничены характеристиками выборки (в которую вошли исключительно наркоманы и алкоголики). В то же время, собранный нами материал позволяет говорить о том, что существует определенная взаимосвязь между рассмотренными выше характеристиками трех этапов иммиграции. Если объединить три двухфакторные схемы, то предполагаемая взаимосвязь будет выглядеть, как показано на рис. 4. Мы предполагаем, что в рассматриваемом нами процессе основное направление движения определяется предэмиграционным периодом и во многом задается мотивами эмиграции.
Рис. 4. Иммиграция как триединый процесс 2.2 ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ 1. С точки зрения мотивов эмиграции основная часть респондентов (около 60%) может быть отнесена к категории "беглецов", пребывающих в настоящее время в состоянии "чужой в чужой стране". Эта группа объединяет в своих рядах во всем разочаровавшихся, агрессивно-озлобленных людей, не любящих Израиль, не видящих здесь будущего для себя и своих детей, воспринимающих иммиграцию как самую большую ошибку в жизни. Для уменьшения численности этой группы недостаточно мер социально-экономического плана. Попадание в нее во многом было предопределено психологическими факторами: неготовностью (или неспособностью) части иммигрантов нести на своих плечах бремя ответственности за иммиграцию и ее последствия, тотальным недоверием и подозрительностью по отношению к Израилю, а также неприятием большинства израильских реалий. Значительной части представителей этой группы так и не удалось освоить "правила игры", связанные с жизнью в Израиле – овладеть ивритом, получить образование или специальность, заняться бизнесом, устроиться на квалифицированную работу и т.п., что приводит к их постепенной социальной деградации и последующей "люмпенизации". Для многих из них типичной поведенческой реакцией на трудности является реакция ухода (бегства) от проблем, с которыми они столкнулись в Израиле. В этом смысле наркотики или алкоголь становятся для них еще одним средством ухода от трудностей постиммиграционного периода, к которым они оказались не готовыми. Не может не настораживать близкое к пограничному психическое состояние многих представителей этой группы, требующее порой не столько социальной или психологической коррекции, сколько психиатрического вмешательства. Это особенно актуально в тех случаях, когда запускаются механизмы "фрустрации – агрессии", вовлекающие в свою орбиту других людей (например членов семьи, детей, знакомых ). Случай Шауля Шауль 8 лет является клиентом Центра профилактики и лечения алкоголизма, куда был направлен социальным работником в связи с начавшимся бракоразводным процессом и жалобами жены по поводу его регулярных запоев. Родился в 1960 году в Азербайджане. Второй ребенок в семье из 4-х детей. Отец работал на железной дороге, мать была домохозяйкой. Через два года после иммиграции родители вернулись в Азербайджан, поскольку не смогли приспособиться к условиям жизни в Израиле. В семье родителей поддерживались типичные для культуры народов Закавказья питейные традиции. Вино в доме было всегда, преимущественно домашнего приготовления. Выпивать начал с раннего детства (9-10 лет) во время семейных застолий и праздников. После школы окончил техникум легкой промышленности, получил специальность обувщика. Служил в Советской армии, в авиационных войсках (техническое обслуживание полетов). После армии работал по специальности, имел собственный обувной цех. Женился в возрасте 28 лет. Сейчас в семье шестеро детей, последний ребенок родился в сентябре 2001 года. Жена никогда не работала, какой-либо специальности не имеет. В Израиле с 1995 года. Мотивы эмиграции однозначно сформулировать не мог. Ответственность за эмиграцию полностью возлагает на Еврейское Агентство (Сохнут). Считает, что эмиссары Сохнута заманили его в Израиль и обманули во всем. На основании обрывочных сведений можно предположить, что одна из основных причин отъезда – усиливающиеся проблемы с бизнесом, возрастающие долги поставщикам и компаньонам. Каких-либо конкретных планов, связанных с Израилем, накануне эмиграции не было. Отношение к иммиграции, ее последствиям, жизни в Израиле резко негативное. Считает, что после приезда в Израиль потерял все, что имел, не приобретя ничего. Негативно воспринимает израильские реалии, считая, что государство вначале заманивает сюда евреев, а потом отказывается нести за них какую-либо ответственность и помогать им. При этом нигде не работает, мотивируя это тем, что работу по специальности найти невозможно, а любая другая работа лишит его значительной части социального пособия. Владеет ивритом в минимальном объеме. В течение всех последних лет основные источники существования – социальное пособие, выплаты на детей и различные неофициальные мелкие подработки. Через год после иммиграции купили квартиру, взяв в банке ипотечную ссуду. Впоследствии задолжали банку более 8000 долларов и были выселены из квартиры, которую забрали в уплату за долги. Сейчас живут на съемной квартире. Рассказ о жизни в Израиле и своих проблемах происходил на раздраженно-повышенных тонах, с постоянным запросом на поддержку и сочувствие. Не скрывает своей озлобленности по отношению к чиновникам разного уровня, которые, как он считает, могут, но не хотят помочь его семье (в первую очередь – в вопросе предоставления социального жилья). Несколько лет назад жена подала на развод на основании его регулярных запоев. Начался бракоразводный процесс, однако через некоторое время жена свое заявление о разводе отозвала. Шауль интерпретирует данное событие как попытку решить проблему жилья путем фиктивного развода. После развода жена должна была получить статус матери-одиночки с последующим выделением ей социального жилья. Затем предполагалось его возвращение в семью. Говорит о том, что в качестве наиболее правдоподобной версии для суда была придумана версия мужа-алкоголика. Попытки каким-либо образом развернуть тему пьянства были безрезультатными. Все свелось к заявлениям, что пьяницей, а тем более алкоголиком, себя не считает, может пить, а может не пить столько, сколько надо. При этом несколько раз отмечал, что от той жизни, которую ему создали в Израиле, невозможно не запить. Пребывание в антиалкогольном Центре рассматривает с прагматичных позиций. Считает, что ходить в Центр выгодно, поскольку здесь регулярно получает справки о том, что находится на лечении, которые необходимы для продолжения социальных выплат. В целом, имело место сопротивление и нежелание обсуждать тему алкоголизма. В процессе интервью неоднократно звучали слова сожаления о приезде в Израиль, о полной бесперспективности своего пребывания здесь, об отсутствии здесь будущего для своих детей, которые сейчас только мучаются и т.п. Регулярно демонстрировал всплески агрессии и недовольства по поводу жизни в Израиле и бездушного отношению к его семье со стороны израильских чиновников.
К сожалению, к разряду "беглецов" можно отнести часть участников молодежных программ Еврейского Агентства (Сохнут). Среди респондентов было 11 человек (все из числа наркоманов), прибывших в Израиль в качестве участников молодежных программ в возрасте 17-23 лет (среди них – две девушки). Из них 5 человек отметили, что выехали в Израиль по настоянию своих родителей либо с целью избежать у себя на родине призыва в армию, либо с целью уйти от проблем с органами правопорядка. Случай Анатолия Анатолий проходил лечение от наркомании в одном из наркологических стационаров в 2002 году. Родился в 1978 году в Сибири в семье среднего достатка (отец работал начальником городского водо-каналоуправления, мать – экономистом в городском Совете). У обоих родителей высшее образование. В настоящее время родители проживают в Израиле. Имеет младшего брата. Детские воспоминания позитивно окрашены, тепло отзывается о родителях и семейной атмосфере. В школе учился нормально, имел разносторонние интересы (футбол, шахматы, занятия музыкой и др.). При этом большинство школьных увлечений носило поверхностный характер за исключением занятий музыкой. Окончил музыкальную школу по классу гитары. После окончания средней школы поступил в местный колледж гражданской авиации на специальность «эксплуатация и обслуживание авиационной техники». В 17 лет начал курить табак и эпизодически – марихуану. В это же время начал регулярно употреблять спиртные напитки (преимущественно пиво и водку). В 1997 году, через год после начала учебы в колледже, иммигрировал в Израиль в рамках одной из молодежных программ Еврейского Агентства (Сохнут). В качестве инициаторов отъезда рассматривает родителей, которые хотели таким образом уберечь его от призыва в российскую армию. Какими-либо подробными сведениями об Израиле на момент его эмиграции семья не располагала, родственников здесь не имела. Вопрос о возможности иммиграции в Израиль никогда раньше не поднимался, и эта тема никогда в семье не обсуждалась. Решение об эмиграции Анатолия было принято родителями практически спонтанно, без сколь-либо серьезного обсуждения последствий этого шага. При этом ему были даны заверения, что после того, как он устроится в Израиле, родители и брат эмигрируют вслед за ним. После иммиграции полгода проучился в молодежнем центре Ницана, затем год – в молодежном центре Ибим. Во время учебы в Ницане боялся быть отчисленным из программы за употребление наркотиков и поэтому полгода воздерживался от курения марихуаны (несмотря на поступающие предложения). Возобновление регулярного и более частного курения марихуаны связывает с пребыванием в Ибим. После окончания программы получил строительную специальность (шпаклевшика-отделочника). К этому времени обзавелся подругой, вместе с которой снял квартиру в Тель-Авиве в одном из наиболее неблагополучных районов города (рядом с Центральной автобусной станцией). Постоянной работы не имел, но регулярно подрабатывал в составе различных бригад, занимающихся ремонтом и отделкой квартир и офисов. Подруга несколько часов в неделю работала официанткой в ближайшем кафе. После начала самостоятельной жизни все сильнее стал ощущать непонимание и неприятие многих сторон израильской действительности. Уверен в существовании явной дискриминацими по отношению к русскоязычным иммигрантам. Многое в поведении израильтян интерпретирует как "дикость и бескультурье". Общался преимущественно с живущими по соседству "русскими", в основном на тему "мы" и "они", но эти контакты носили поверхностный характер, не перерастая в дружбу. Отмечает, что после начала самостоятельной жизни регулярно стало накатывать сильное чувство тоски и одиночества, от которого не знал как уйти. Все вокруг воспринимал как чужое, не испытывая ни сил ни желания как-либо приспосабливаться к новым условиям. Не знал чем занять себя в свободное время. Пытался возобновить игру на гитаре, однако это быстро надоело. В свободное время либо бесцельно бродил с подругой по городу, либо вместе в квартире курили "травку". Летом 1999 года один из соседей предложил понюхать героин с целью "расслабиться". Несмотря на знание последствий употребления "тяжелых" наркотиков, посчитал, что от одного раза ничего не будет. Кроме этого, был уверен, что нюханье героина наименее опасно с точки зрения угрозы формирования зависимости. После первого употребления практически ничего не испытал, был этим разочарован и через некоторое время решил повторить попытку, совместив героин с «травкой». Вторая попытка оказалась более удачной, испытал сильную эйфорию. Был настолько потрясен новыми ощущениями, что решил немедленно предложить сделать то же самое своей подруге. Однако ее реакция была резко отрицательной, произошла ссора, он был поставлен перед выбором – или она, или героин. Несмотря на все его заверения, что нюхать героин безопасно, и он в любой момент может остановиться, через два месяца произошел разрыв отношений. С этого времени начал жить один и регулярно (не чаще одного раза в неделю) "расслабляться", сочетая нюханье героина с курением марихуаны. Через 3-4 месяца обнаружил, что для достижения прежнего эффекта от героина необходимо увеличивать дозу, а это связано с дополнительными расходами. Принял решение, что экономически более выгодно не нюхать, а колоться. Через полгода после начала употребления перешел к внутривенным инъекциям. Этому переходу способствовало отсутствие "ломок" и, как следствие, прежняя уверенность, что в любой момент сможет остановиться. Через 1,5-2 месяца после начала внутривенных инъекций испытал первую "ломку" (не поняв вначале, что это такое). Был шокирован этим открытием. Сразу же сделал попытку прекратить употребление, однако продержался не более недели. После этого еще несколько раз пытался прекратить употребление, покупал на "черном рынке" метадон. Максимум, что удавалось – быть "чистым " 4 месяца. Отмечает, что через некоторое время после "ломки" начинает испытывать настолько сильное желание употребить еще раз, что не может ему противостоять. К середине 2000 года ежедневные расходы на героин выросли до 40…50 долларов. Несмотря на неплохие и достаточно стабильные заработки в составе различных ремонтных бригад, средств на наркотики не хватало. Стали накапливаться долги. Со второй половины 2000 года начал заниматься кражами в торговых центрах. Несколько раз задерживался охранниками, заведено несколько дел в полиции, однако ни одного суда пока не было. В 2001 году приехали родители и младший брат. Поселились в одном из городов на юге Израиля. Родители нигде не работают, живут на социальное пособие. Решил жить вместе с ними, поскольку денег на съем жилья в Тель-Авиве уже не было. Был вынужден обо всем рассказать родителям, поскольку была нужна их помощь в оплате долгов. Первое время после начала совместного проживания были постоянные конфликты с родителями (преимущественно с отцом), которые видели в наркомании "дурную привычку", от которой, если захотеть, можно избавиться. При этом во имя того, чтобы не воровал, давали деньги на наркотики. Через некоторое время пришло их понимание серьезности проблемы и стали предприниматься усилия по организации лечения. Отмечает, что все, связанное с его пребыванием в стационаре, заслуга родителей. Они узнали о возможности лечения, помогли собрать необходимые документы и оплатили лечение. Считает, что сам бы остановиться не смог. Через три недели после начала лечения прервал его и ушел из стационара. Свое решение мотивировал якобы существующей в стационаре дискриминацией по отношению к русскоязычным наркоманам и постоянными придирками к нему со стороны персонала. После ухода из стационара вернулся к употреблению уличных наркотиков. Дальнейшая судьба неизвестна. В последнее время замечен собирающим подаяния на городских автомагистралях. 2. Среди наших респондентов были немногочисленные случаи (не более 10%) тех, кого можно было отнести к категории "реалистов". Представители этой группы, даже в том случае, если до иммиграции имели опыт употребления наркотиков или алкоголя, могут в течение длительного времени воздерживаться от злоупотребления ими, поскольку осознают, что тем самым ставят под угрозу реализацию всех планов, связанных с иммиграцией. В то же время, есть основания предполагать, что если многие "беглецы" начали свое движение от употребления к злоупотреблению еще до иммиграции, которая сыграла роль своеобразного катализатора, то "реалисты" преодолевают эту дистанцию уже после иммиграции и за относительно короткое время. До определенного времени они несут на своих плечах груз типичных после иммиграции проблем, но в какой-то момент могут внезапно "сломаться" под воздействием "последней капли". Зачастую в качестве такой "капли" выступают изменившиеся после иммиграции внутрисемейные взаимоотношения или существенное изменение материального положения и социального статуса. Так, среди наших респондентов были те, которые вернулись к употреблению наркотиков через 7-8 лет после иммиграции в Израиль. Случай Игоря Игорь проходил лечение от наркомании в наркологическом стационаре в 2005 году после полугодового тюремного заключения. Родился в 1972 году в Краснодарском крае в семье среднего достатка (отец работал заведующим гаражом, мать – экономистом). Единственный ребенок в семье. Родители остались в России. Отец – алкоголик, на протяжении последних лет не пьет, но находится в медикаментозной зависимости от антиалкогольных препаратов. Первый прием алкоголя в 7 лет (вместе с другом выпили бутылку вина). Испытал приятные ощущения, которые понравились. Однако этот случай носил единичный характер. Начало постоянного употребления алкоголя относит к 15 годам. Курит с 16 лет. В подростковом возрасте имел единичные случаи употребления марихуаны. С 13-14 лет – бурный пубертат, активная эмансипация от родителей. Ушел из школы в ПТУ, получил специальность электрика, начал самостоятельно зарабатывать деньги (работал на винном заводе). С 16-17 лет – самостоятельность и финансовая независимость от родителей (продолжал жить вместе с ними). Регулярные половые связи – с 13 лет. Признает, что противоположный пол с начала половой жизни и до сих пор играет существенную роль в его жизни. В 15-16 лет принял решение регулярно принимать 100-150 грамм алкоголя (вначале вино, позже – водка). С алкоголем связывает ощущение покоя, избавление от стрессов и тревоги. Однозначно определить, что для него является основным источником стресса, тревоги и напряжения не может. Служил в армии, часть срока – в Москве, в полку охраны Кремля. В армии не пил. По роду службы принимал участие в разгоне стихийных митингов и демонстраций. Во время разгона одного из митингов был ранен, после чего демобилизован из армии. После демобилизации остался в Москве, работал электриком в домоуправлении, получил служебную квартиру. Имел неплохие дополнительные заработки. Продолжал регулярно употреблять алкоголь (100-150 грамм ежедневно). В 1998 году женился. Жена по профессии парикмахер. С женой на протяжении всех лет семейной жизни сохраняются сложные взаимоотношения, отмечает отсутствие доверия к ней. В 2000 году родилась дочь. После рождения дочери пытался вместе с женой заняться бизнесом. Жена хотела открыть свою парикмахерскую, а он – мастерскую по ремонту электрооборудования автомобилей. Попытки были неудачными. Дело доходило до поджогов и физических угроз. Когда семья поняла, что в России им не дадут подняться, было принято решение об иммиграции в Израиль. В Израиле с 2001 года. Иммиграцию рассматривал как шанс изменить свою жизнь на фоне того "беспредела", который был в России. Неоднократно подчеркивал, что привык всего в своей жизни добиваться своими руками. Накануне эмиграции воспринимал Израиль как страну, где ему мало кто будет помогать, но главное – чтобы не мешали. Практически сразу после иммиграции начал работать на стройках. Много работал сверхурочно, старался не упускать ни одной возможности дополнительного заработка. Жена стабильной работы не имела, время от времени работала по уходу за инвалидами и престарелыми. Несмотря на достаточно высокий и стабильный доход в течение всех лет после иммиграции, жили очень скромно, стараясь максимально ограничивать себя в тратах. Планировали купить квартиру и машину, не беря больших ссуд в банке, всячески откладывали деньги на эти цели. После иммиграции с течением времени в семье сложился определенный ритуал, при котором жена с дочкой во второй половине дня должны обязательно быть дома и ждать Игоря с работы. После работы он плотно ужинал, выпивал несколько рюмок водки и чаще всего сразу же шел спать. В начале 2005 года произошел конфликт на работе из-за неверно оплаченных часов сверхурочной работы. Вернулся домой взвинченным и раздраженным. К своему удивлению не обнаружил дома ни жены, ни ребенка, ни ужина. Как оказалось позже, дочка во время прогулки познакомилась с израильской сверстницей, мама которой пригласила их в гости. В гостях вели разговор о различиях в воспитании детей в России и Израиле. Отсутствие дома жены и ребенка окончательно испортило настроение и когда они вернулись, он выплеснул на них все накопившееся за день раздражение. Произошел бурный семейный скандал, в ходе которого Игорь, не сдержавшись, дал несколько шлепков своей дочери, которая, видя ссору родителей, стала сильно плакать и еще больше раздражать его. После ссоры Игорь выпил несколько рюмок водки и пошел спать. Жена, находясь под воздействием ссоры и под впечатлением того, о чем говорили в гостях, решила вызвать полицию по факту семейного насилия и нанесения телесных повреждений ребенку. Приехавшая полиция, не вдаваясь в детали проишествия, арестовала Игоря на основании сделанного заявления жены и завела на него уголовное дело. В ожидании суда провел в заключении 4 месяца. В процессе бесед с адвокатом узнал, что за нанесение телесных повреждений ребенку ему угрожает срок до 4 лет тюремного заключения. Даннное обстоятельство повергло в шок, поскольку оно означало крах всех планов и надежд, связанных с жизнью в Израиле. Ситуацию усугубляли постоянные мысли о том, что жена все сделала специально, чтобы избавиться от него. Впал в сильную депрессию, тюремный врач прописал антидепрессанты. Сосед по камере, видя его состояние, сказал, что у него есть кое-что получше, чем таблетки, и предложил понюхать героин. С этого момента регулярно нюхал героин, достать который в тюрьме не было особых проблем. Состоявшийся через 4 месяца суд, разобравшись во всех обстоятельствах случившегося, приговорил его к 6 месяцам заключения. С учетом уже проведенных в заключении 4 месяцев, срок был сокращен до 2 месяцев. Приговор суда стал причиной очередного эмоционального потрясения, следствием которого стало более интенсивное употребление героина. От нюханья перешел к внутривенным инъекциям и последние два месяца заключения употреблял героин практически ежедневно, мотивируя это сильным стрессом. Через полгода после случившегося вышел на свободу сформировавшимся наркоманом, не утратившим привычку регулярного употребления алкоголя. Сразу после освобождения приступил к лечению от наркомании. Прошел полный курс лечения в стационаре. В процессе лечения неоднократно заявлял о том, что с наркотиками он "завязал", но как выпивал, так и будет продолжать выпивать. Отказывался воспринимать алкоголь как разновидность наркотика и как основную угрозу для себя, способную спровоцировать возврат к героину. Мотивировал это тем, что уже много лет практически ежедневно выпивает 100-150 грамм водки без каких-либо негативных последствий для себя, не "срываясь" в запои и не увеличивая дозу. После выписки из стационара вернулся в семью, начал регулярно посещать группу Анонимных наркоманов. В настоящее время не употребляет ни алкоголя, ни наркотиков, имеет постоянную работу по специальности, является активистом движения Анонимных наркоманов. 3. Отнесенные к категории "романтиков" ("чужие в своей стране") заняли в нашей выборке второе место после "беглецов" ( 30%). Представители данной группы в предэмиграционный период были склонны идеализировать и романтизировать облик Израиля как места, где их с радостью ждут и где осуществятся все их планы, мечты и надежды. Данная группа респондентов оказалась внутренне неоднородной и состоящей из трех подгрупп. В первую вошли представители иммиграции начала 90-х годов, которые были "смыты" в Израиль общим потоком эмигрантов, практически не представляя куда и зачем они едут, но твердо веря, что здесь им будет хорошо. Наступившее через несколько лет разочарование от иммиграции и жизни в Израиле породило мучительное внутреннее состояние, связанное с постоянным поиском ответа на вопрос: ради чего все? – эмиграция, связанные с нею потери и лишения, коренное изменение жизненного уклада, потеря привычного социального статуса и др. Для многих из них все трудности, связанные с иммиграцией, переживались бы гораздо легче, если бы за всем этим был виден смысл происходящего. В этом смысле наркотики (алкоголь) позволяли либо уходить от мучительных раздумий по этому поводу, либо выступали в качестве источника суррогатного смысла. Попутно отметим, что обычно ответы на вопросы о смысле своего существования человеку дает либо религия, либо идеология. К сожалению, не все иммигранты ощущают себя настолько сионистами, чтобы усмотреть смысл происходящего с ними в воплощении сионистской идеи. Не для всех из них приемлем поиск этого смысла в иудаизме. Возникает достаточно сложная для современного Израиля проблема, связанная с нахождением некоего "смыслообразующего фактора", наличие которого позволит многим иммигрантам избавиться от болезненного ощущения, что они "чужие в своей стране". Потеря смысла иммиграции в Израиль стирает различия между Израилем и другими странами, куда сегодня могут иммигрировать евреи, проживающие на постсоветском пространстве. В ряде случаев ими сознательно делается выбор не в пользу Израиля, поскольку чувствовать себя "чужим в чужой стране" зачастую менее болезненно, "чем чужим в своей стране". Случай Арнольда Арнольд в течение последних 10 лет является клиентом Центра профилактики и лечения алкоголизма. Родился в 1952 году в Литве. Считает, что обстоятельства раннего детства оказали существенное влияние на всю последующую жизнь, формирование личности и развитие предпосылок для последующей алкоголизации. Вскоре после рождения был подкинут к дверям детской больницы, и провел в ней около полугода, пока не была найдена бездетная семья, усыновившая его. Воспоминания раннего детства безрадостные. Жили бедно, приемная мать постоянно болела. Когда ему было 6 лет, она умерла. Через год отчим повторно женился на женщине, у которой был свой ребенок, плюс к этому родилось еще двое детей. После смерти приемной матери узнал от соседок обстоятельства своего рождения. Позже, в домашнем архиве, нашел свои настоящие документы, узнал о том, что имел другое имя и другую фамилию. Это обстоятельство рассматривает в качестве переломного в жизни, поскольку оно привело к тому, что он назвал "раздвоением личности": постоянному ощущению того, что живет как бы не своей жизнью – чужое имя, чужая фамилия, чужая судьба. С ранних лет много размышлял по этому поводу, уходил в фантазии типа, "что было бы, если бы..." Отмечает, что постоянно хотел найти своих настоящих родителей и планирует довести этот замысел до конца. В семье чувствовал себя дискомфортно из-за постоянного ощущения себя неродным ребенком (несмотря на отсутствие какой либо дискриминации со стороны приемных родителей), вспоминает проблемы во взаимоотношениях с другими детьми, тесноту, безденежье. При этом отмечает, что сохранил со своими приемными сестрами очень хорошие отношения. В школе учился средне, был тихим, с ранних лет развившим способность от всех проблем и тревог уходить в мир своих фантазий. Строил в голове выдуманные миры, в которых жил. Много читал книг не по возрасту. В 1968 г. умер отчим (инсульт). Жить стало трудно, при этом установились близкие, доверительные отношения со второй женой отчима, стали друг для друга родными людьми. Начал совмещать учебу с различными подработками. После школы поступил на исторический факультет местного университета. Учился нормально, подрабатывал, играл в студенческом самодеятельном театре. В 1974 году женился на еврейке-одногруппнице. Имеет двоих детей, которые сейчас в Израиле. Отмечает, что брак вызвал непонимание как у литовской, так и еврейской части студенческой группы. Начал чувствовать отвержение со стороны первых и неприятие со стороны вторых. Сразу после брака возникли серьезные проблемы с тестем, который не принял выбора дочери, поскольку его семья погибла в войну при содействии литовцев. Сожалеет, что к моменту свадьбы умерла мать жены, поскольку во время войны ее спрятала и спасла литовская семья. Более пяти лет, пока жили вместе с тестем, ощущал его ненависть. После работы не было желания возвращаться домой. Жена в этом конфликте заняла выжидательную позицию. После университета работал учителем истории в школе-интернате, по вечерам там же работал воспитателем. Жена работала в архиве. Работа в школе заканчивалась поздно (к полуночи), дома ждала теснота и ненависть тестя. Все чаще и чаще оставался ночевать в интернате, начал изменять жене. На этой почве стали происходить регулярные семейные скандалы. Регулярно выпивать начал со студенчества. Отмечает отсутствие у себя сигнала "стоп": начав пить, останавливается с большим трудом. Роль алкоголя в жизни двоякая. С одной стороны говорит о себе как о скрытном, замкнутом, закомплексованном человеке, и алкоголь выступал как средство преодоления этих особенностей характера. С другой стороны, отмечает, что наиболее комфортно чувствует себя в одиночестве, одному всегда было лучше, чем среди людей, любит погружаться в себя. Алкоголь облегчал процесс "погружения" и отрешения от окружавшей реальности. В Израиле с 1992 года. Тесть уехал раньше и через несколько лет умер от сердечного приступа. Мотивы эмиграции однозначно определить не мог ("все уезжали, и мы тоже решили ехать"). Отмечает, что был инициатором отъезда. Во многом эмиграция рассматривалась как шанс начать все с начала и разрешить груз накопившихся личных и семейных проблем. В Израиле работал на различных временных работах и не по специальности. На момент проведения интервью – безработный. Жена имеет стабильную работу в мебельном магазине. Через полтора года после иммиграции купили квартиру, есть машина. Первое время после иммиграции (около года) не пил, однако потом незаметно для себя начал выпивать и последние 7-8 лет пьет все больше и больше. В первые годы как историк интересовался древней историей Израиля, совершил много экскурсий, охотно учился на курсах иврита. Многое в Израиле нравится (взаимоотношения между людьми, доброжелательность израильтян и др.). Тем не менее, признается, что никак не может приспособиться к жизни в Израиле и найти здесь себя. В целом воспринимает эмиграцию как ошибку, считая, что его надежды на новую жизнь после иммиграции не оправдались. Свое нынешнее положение в Израиле определяет как "чемодан без ручки" – и нести тяжело, и бросить жалко. В качестве основной причины запоев рассматривает кризис во взаимоотношениях с женой. К 2003 году произошел разрыв отношений, начался бракоразводный процесс. Сейчас живут в одной квартире, но питаются отдельно, банковский счет разделен. Когда находится в запое, жена не пускает его в дом, что приводит к случаям бродяжничества. За время, прошедшее после взятия интервью (10 месяцев), наметились определенные признаки улучшения ситуации. Запои не прекратились, но стали реже. Нашел работу в одном из супермаркетов (уборка территории, сбор тележек и др.). Бракоразводный процесс приостановлен, хотя отношения с женой по-прежнему напряженные. Вторая подгруппа это те, кто эмиграцию связывал с надеждами на излечение от уже имеющейся наркомании или алкоголизма. Многие из них действительно первое время после иммиграции воздерживались от употребления наркотиков или алкоголя. Но когда выяснилось, что Израиль не готов играть по отношению к ним роль «Большой Еврейской Мамы» и им необходимо вливаться в общий поток иммигрантов и самостоятельно решать собственные проблемы, большинство из них вернулось к привычным формам поведения. В ряде случаев речь идет о молодых людях (25-30 лет), приезд которых в Израиль был инициирован их родителями как последняя надежда на излечение. Случай Максима Максим проходил лечение в наркологическом стационаре Беэр-Шевы в 2004 году. Родился в Ленинграде в 1977 году. Единственный ребенок у родителей. Отец работал спортивным тренером (бокс), был связан с криминальными структурами, сильно пил. В 1999 году, после одного из запоев, отец умер у него на глазах. Мать нигде не работала (доходы отца позволяли). Через два года после смерти отца мать повторно вышла замуж, но вскоре развелась. Сейчас живет одна, работает в одной из фирм, с которой был связан отец. Профессия отца наложила заметный отпечаток на детство. Самые сильные детские воспоминания – бесконечные тренировки с 5-6 лет по различным видам спорта (теннис, фигурное катание, хоккей). До 14 лет учился в спортивном интернате. К 14 годам родители поняли, что ожидать от него особых спортивных успехов не приходится и перевели Максима учиться в обычную школу. Закончил 11 классов, учился средне, имел проблемы с дисциплиной. С 15 лет начал курить. К 15 годам неожиданно для родителей увлекся рисованием. 2 года одновременно со школой учился в художественном училище. После окончания школы поступил учиться в один из художественных вузов. Проучился три года, имел определенные успехи, начал получать заказы и зарабатывать неплохие деньги. Однако увлечение наркотиками и участие в многочисленных молодежных компаниях не позволили завершить обучение. Используя связи отца, получил освобождение от армии. Начало употребления наркотиков относит к 17 годам. Увлечение ими объясняет собственными психологическими особенностями, в частности, любовью к одиночеству, расслабленности и тишине. Вначале пытался для достижения состояния расслабленности использовать алкоголь, однако безуспешно. Несмотря на то, что несколько лет назад сильно пил в течение почти года, отношение к алкоголю отрицательное. Сразу начал с употребления героина (нюхал, потом курил, изредка кололся). Первый раз попробовал героин в одной из молодежных компаний. Предложили попробовать (понюхать) – не отказался. Несмотря на то, что после первого раза сильно мутило и была рвота, говорит, что испытал "кайф" и получил желанное расслабление. После первого раза принял сознательное решение продолжать употребление и если в чем себя ограничивать – так это во внутривенных инъекциях. С употреблением наркотиков связывал как получение удовольствия, так и достижение желанного расслабления и погруженности в себя. Кроме этого, все, связанное с наркотиками, воспринимал как некую рискованную игру, придающую жизни определенную остроту. К 21 году, несмотря на все усилия "не переходить границу", понял, что наркоман. Родители узнали об этом во многом благодаря отцу. У него был опыт общения с наркоманами и по ряду признаков он понял, что их сын употребляет. Была предпринята попытка лечения в наркологическом отделении психиатрической больницы. В процессе лечения ему был поставлен диагноз "вялотекущая шизофрения". Вскоре после окончания лечения умер отец. Пережил данное событие очень тяжело и снова начал употреблять. Позже сделал попытку прекратить употребление, почти год был "чистый", но в качестве альтернативы героину начал употреблять алкоголь. В течение всего времени, что не употреблял героин, сильно пил. Через год принял решение вернуться к героину, мотивируя это тем, что от его употребления, в отличие от алкоголя, получал удовольствие. С этого времени и до момента эмиграции – "в системе". С трудом вспоминает, где брал деньги на наркотики – давала мать, время от времени имел художественные "халтурки", иногда поддерживали подружки, которых он регулярно менял. За это время ни разу не было проблем с милицией в связи с употреблением наркотиков. Имел единственный случай задержания в связи с хулиганством в состоянии алкогольного опъянения (приставал к девушкам на улице). Периодами одновременно с героином принимал различные медикаментозные препараты (преимущественно стимуляторы). В Израиле с февраля 2002 года. С эмиграцией связывал единственную надежду – вырваться из привычного круга общения и порвать с наркотиками. Мать полностью поддержала его в этом желании. Отношение к Израилю было как к цивилизованной стране европейского типа с хорошо развитой медициной, включающей лечение наркотических зависимостей. После иммиграции попал в молодежный центр в Иерусалиме. Этот период времени вспоминает как период краха всех иллюзий, связанных с Израилем. Около месяца после приезда был предоставлен сам себе (все ждали начала занятий на курсах иврита) и имел возможность наблюдать жизнь новых иммигрантов "изнутри". Был поражен увиденным. На основе первых впечатлений сформировал стойкое отношение к иммигрантам как к "полузекам". Был разочарован тем обстоятельством, что персонал центра не проявлял какого-либо особого интереса к живущим в нем иммигрантам. Неприятным открытием стало понимание того, что здесь его мало кто ждет и что он здесь мало кому нужен. Кроме этого был поражен тем, с какой легкостью приобретаются и употребляются здесь наркотики. После иммиграции был "чистым" четыре месяца, потом вновь вернулся к внутривенному употреблению героина. Объясняет это тем, что с первых дней жизни в Израиле пребывает в состоянии внутренней опустошенности, усталости и беспокойства. Временами стали возникать суицидные мысли. Общение с бывшими соотечественниками свел до минимума, но при этом начал болезненно ощущать дистанцию, отделяющую его от коренных израильтян вследствие того, что он определяет как "нестыковку менталитетов". Постоянно ощущал себя здесь чужим, все чаще стали возникать мысли о возвращении в Россию. Несколько раз обсуждал этот вопрос с матерью. Считает, что на фоне этих состояний возврат к героину был неизбежен. После возобновления употребления героина ушел из иммиграционного центра, сошелся с девушкой, которую рассматривал как свою невесту. Вместе снимали квартиру в Иерусалиме. Подруга поступила на подготовительное отделение университета, подрабатывала уборкой домов. Несмотря на взаимную привязанность, отношения с нею все время балансировали на грани разрыва вследствие его употребления героина. Когда разрыв приближался, он делал очередную попытку прекратить употребление и некоторое время оставался "чистым" (до месяца). Несколько раз пытался начать рисовать, однако безуспешно – не было ни сил, ни вдохновения. После окончания выплат из "корзины абсорбции" перебивался случайными заработками, получал социальное пособие, время от времени деньги присылала мать или родители его подруги. В те периоды, когда употреблял, деньги в основном уходили на наркотики. В 2003 году поступил учиться в религиозную школу. Проучился в ней около 8 месяцев, в течение которых героин не употреблял. Прервал обучение, когда понял, что не в состоянии следовать всем предписаниям иудаизма, а вести двойную жизнь – в школе одну, а после нее другую, не хотел. После ухода из религиозной школы возобновил употребление героина, еще более остро начал воспринимать собственную чужеродность в Израиле и дистанцию, отделяющую его коренных израильтян. Отмечал постоянное состояние усталости и внутренней пустоты. В конце 2003 – начале 2004 года понял, что самостоятельно прекратить употребление наркотиков не в состоянии. Во многом благодаря влиянию своей подруги принял решение пройти лечение в стационаре. Начал оформлять необходимые документы и проходить требуемые анализы. По результатам анализа крови оказался ВИЧ-инфицированным. Не представляет, где и каким образом мог заразиться. Первым следствием этого факта стал разрыв отношений со своей девушкой, которая оказалась здоровой, но была вынуждена также пройти анализ крови на ВИЧ. Инициатором разрыва были ее родители, которым она рассказала о возникшей проблеме. Чтобы избежать возобновления их отношений, она была отправлена жить в Германию к родственникам. Наиболее болезненно воспринял не столько известие о ВИЧ, сколько разрыв отношений с подругой. Немедленно после разрыва увеличил дозу, но от мысли пройти лечение не отказался. Весной 2004 года прошел полный курс лечения в одном из стационаров, после чего вернулся в Иерусалим. 4 месяца был "чистый, потом снова начал употреблять. Через некоторое время был задержан полицией с порцией героина, было открыто дело в полиции и предложено пройти повторное лечение в стационаре. Прошел полный курс лечения. Решил не возвращаться в Иерусалим, чтобы не погружаться в прежнюю социальную среду. С помощью социальных работников было найдено недорогое съемное жилье в одном из городов на юге страны. После окончания лечения в стационаре несколько месяцев посещал дневной профилакторий и группу Анонимных наркоманов. Прошел курсы профессиональной переподготовки (компьютерная графика). В течение более двух лет наркотики не употреблял, но время от времени позволял себе выпивать 1-2 бутылки пива. Как больной СПИД получил социальное жилье и пенсию. Подрабатывал, давая частные уроки рисования и живописи. Сошелся с девушкой, также больной СПИД. В конце 2006 года вернулся вначале к эпизодическому, а затем регулярному употреблению героина. Третья подгруппа – участники различных молодежных программ Еврейского Агентства (Сохнут), которых привела в Израиль "романтика дальних странствий", возможность самостоятельно (и определенное время бесплатно) пожить за границей, избавиться от "пресса" родительского контроля и т.п. Несмотря на серьезную процедуру отбора участников этих программ, среди них оказываются молодые люди, неприспособленные к самостоятельной жизни, имеющие уголовное прошлое, а также опыт употребления наркотиков. Случай Арье Арье проходил лечение в наркологическом стационаре летом 2006 года. Родился в 1978 году в Дагестане. Имеет старшую сестру, которая живет в Израиле. Родители развелись, когда ему было 4 года. Отец был алкоголиком, неоднократно избивал мать. В 1994 году он умер от инфаркта. Мать работала шеф-поваром в ресторане, сейчас пенсионерка, живет в Дагестане. Через 6 лет после развода мать сошлась с мужчиной, сейчас живут вместе, официально отношения не оформлены. После развода мать много работала, особого внимания воспитанию сына не уделяла и регулярно его отправляла на несколько дней то к одной, то к другой бабушке (после развода сохранились хорошие отношения с родственниками мужа). В школе до 7 класса учился нормально. С 13-14 лет интересы учебы отошли на второй план, уступив подростковым проблемам, связанным с самоутверждением в компании сверстников. С этого времени не мыслит себя вне какой-либо группы или компании. Начались проблемы со школьной дисциплиной, был постоянным участником различных подростковых драк и "разборок", состоял на учете в детской комнате милиции. После 9 класса поступил в ПТУ, начал учиться на штукатура. В ПТУ начал выпивать со сверстниками и курить анашу. В 16 лет принял участие в краже (обворовали магазин). Отмечает, что было просто интересно – получится или не получится. Был осужден на 6 месяцев. Через несколько месяцев после освобождения совершил квартирную кражу, был осужден на 4,5 года. Находясь в повторном заключении, сделал себе массу татуировок криминальной тематики. Из-за наличия судимостей в армию не призывался. В течение всего этого времени употреблял только анашу. После освобождения в 2000 году стал обсуждаться вопрос о его иммиграции в Израиль. К этому времени здесь уже жила старшая сестра, которая была неплохо устроена (имела семью, работала кассиром в магазине). Инициатором эмиграции была мать, для которой это был единственный шанс вырвать сына из криминальной среды. Общее представление о жизни в Израиле было сформировано на основе писем дочери. На фоне того, что к этому времени стало происходить в Дагестане и соседней Чечне, картины израильской жизни выглядели очень привлекательными. Эмигрировал из России в 2001 году. Отнесся к эмиграции как к возможности бесплатно съездить за границу, посмотреть мир и, в случае чего, вернуться обратно. Отношение к проблемам и трудностям иммиграции было поверхностным – из писем сестры понял, что пропасть в Израиле не дадут и даже в случае отсутствия работы существуют различные пособия и выплаты, позволяющие "держаться на плаву". Своим уголовным прошлым не тяготился, считал, что это были "ошибки молодости", возврата к которым на новом месте не будет. После иммиграции полгода жил в молодежном центре Ницана. Первое время чувствовал себя очень дискомфортно из-за отсутствия привычного круга общения и "своей" компании. Через некоторое время познакомился с группой ребят с Украины, которые смогли провести в Израиль опий и тайком его курили. С радостью принял приглашение войти в их компанию и без колебаний начал курить опий вместе с ними. С первого раза испытал эйфорию, состояние очень понравилось, решил продолжать употребление, веря, что всегда сможет остановиться. Через пару месяцев группа ребят, с которой вместе употреблял, завершила проживание в Ницане. Снова остался один без компании и без наркотика. Несмотря на отстутствие явной зависимости, начал предпринимать осторожные усилия по поиску наркотиков (за факт употребления из иммиграционного центра немедленно отчисляли). В результате этих поисков познакомился с одним из участников программы, который к этому времени употреблял героин. Стали употреблять вместе. Через некоторое время "компаньон" предложил перейти от курения к внутривенным инъекциям, мотивируя это тем, что доза меньше, а "кайф" больше. Первое время делали инъекции друг другу, потом научился делать их самостоятельно. Через 2 месяца регулярного употребления испытал первую "ломку" (не поняв вначале, что это такое). Больше был напуган не столько этим обстоятельством, сколько страхом, что об этом узнают в Ницане и могут отчислить из программы. Страх удерживал от последующих употреблений до окончания жизни в Ницане (около 2-х месяцев). После окончания программы перебрался в соседний город, снял жилье вместе с другом из Киева, с которым познакомился в Ницане, начал работать на стройке. После работы имел много свободного времени, которое не знал чем занять. Продолжал оставаться "чистым" еще месяц, до первой получки. После получения достаточно большой суммы заработанных денег решил, что все проблемы, связанные с иммиграцией, позади. Устроили вдвоем с другом праздник по поводу первой получки и после обильной выпивки решили усилить ее действие героином. К этому времени уже знал, где можно его приобрести. После этого случая выпивки совместно с употреблением героина приобрели регулярный характер. Продержался на работе около 5 месяцев, после чего вынужден был уйти, поскольку на следующий день после каждого совместного употребления алкоголя и героина начал чувствовать все большую слабость, сил на работу уже не оставалось. Вынужден был оставить квартиру, поскольку не было средств ее оплачивать. Долги по квартплате погасила сестра, при этом она дала понять, что не готова предоставить ему жилье, но время от времени согласна помогать материально. С 2002 года начался период бродяжничества, случайных заработков и воровства. Крал где придется и что придется (в торговых центрах, на рынке, в офисах и др.). По фактам воровства было заведено 7 уголовных дел, был осужден на 0,5 года тюремного заключения. В тюрьме прошел "ломку" и весь период заключения был "чистый". Освободился в 2003 году. Практически сразу после освобождения вернулся к прежнему образу жизни – бродяжничеству и употреблению алкоголя вместе с героином. Утро начиналось с приема стакана водки, затем принималась порция героина. Жил подобием коммуны с такими же бродягами и наркоманами на одной из заброшенных военных баз. Основным источником к существованию было попрошайничество на автомобильных перекрестках. К сестре за помощью не обращался, контакты с нею приобрели эпизодический характер. В последние 3 года серьезно ухудшилось состояние здоровья – стали сильно болеть, отекать и опухать ноги, начал с трудом передвигаться. При этом был вынужден практически весь день находиться на ногах, собирая подаяния. В конце 2005 года, встревоженная поступающими из Израиля сообщениями, приехала мать с единственной целью – спасти его. После ее приезда начал предпринимать усилия по собственному лечению: в течение полугода не употреблял героин, нелегально покупал и принимал метадон, при этом продолжал регулярно пить водку. С помощью матери и сестры был определен на лечение в наркологический стационар, прошел полный курс лечения, после которого принял решение пойти на год в поселение проходящих реабилитацию наркоманов. Дальнейшая судьба неизвестна. Мать вернулась в Дагестан. Как уже говорилось выше, взаимосвязь между тремя этапами иммиграции не носит жесткого характера. Человек может иммигрировать в Израиль как "реалист", пройти культурную адаптацию по пути маргинализации, а результаты иммиграции оценивать как представитель второй зоны. Случай Аркадия В течение последних пяти лет Аркадий пациент Центра профилактики и лечения алкоголизма. Родился в 1971г. в Ростове в семье среднего достатка. Отец работал врачом-рентгенологом, мать – библиотекарем. Отец умер в 1995 г. от цирроза печени, мать сейчас живет в России. Имеет старшую сестру, которая живет в Израиле и работает врачом в одной из больниц. Большая часть жизни прошла на Дальнем Востоке (Камчатка и Хабаровский край), где жил с 4-х лет, после переезда туда родителей. Детство вспоминает с трудом, отмечает, что до 10 лет практически нет каких-либо связных детских воспоминаний. Характеризует себя в детстве как замкнутого, некомпанейского, с трудом сходящегося с людьми человека. Друзей детства практически не было. В школе учился хорошо, многие годы был отличником, дисциплинированным, много читал, собирал марки. В школе сильно увлекся биологией и мечтал поступить на биологический факультет МГУ. Однако после окончания школы решил не рисковать. Был уверен, что поступить в МГУ без медали практически невозможно. Под влиянием родителей поступил в один из дальневосточных вузов на экономический факультет. В институте учился отлично, закончил с "красным дипломом". Во время учебы ни с кем из однокурсников близко не сошелся, оставался равнодушным к представителям противоположного пола. Свою уединенность и избегание студенческих компаний объяснял тем, что все время уделял учебе. После окончания института начал работать по специальности, получил от работы квартиру. Через год после окончания института был призван в армию как офицер запаса и направлен на одну из дальневосточных баз ВМФ в должности финансиста. Начало проблем с алкоголем связывает со службой на флоте. До этого не пил вообще. Родители были трезвенниками, плюс больная печень у отца. Начав служить, не смог противостоять имеющимся на флоте питейным традициям. Постепенно втянулся в офицерские выпивки, начал выпивать вместе со всеми, преимущественно спирт. Очень понравилось состояние легкого опьянения, которое давало массу новых и приятных ощущений. После начала выпивок начал испытывать сожаление по поводу того, что столько лет лишал себя такого удовольствия. С течением времени начал употреблять малые дозы алкоголя (спирт) практически ежедневно. Имел в рабочем сейфе бутылку со спиртом, выпивал из нее перед концом работы, затем шел домой, где еще раз выпивал перед едой. В течение всех лет учебы в институте, последующей работы и службы практически не имел сексуальных контактов с противоположным полом. Возникающие связи носили единичный и мимолетный характер на фоне совместных выпивок и не имели какой-либо романической окраски и продолжения. Через 1,5-2 года понял, что не может жить без алкоголя. При этом каких-либо проблем на службе в связи с выпивками не было. С точки зрения сослуживцев пил не больше, чем другие, был на хорошем счету у начальства, служба нравилась, открывались определенные перспективы. Несмотря на это, через два года оставил службу и вернулся на прежнюю работу. Объясняет свое решение возникшими в семье планами на иммиграцию в Израиль. В 1994 году, после развода с мужем, в Израиль уехала сестра с детьми. Родители решили, что надо быть рядом с нею и стали планировать свой отъезд. Эти планы были нарушены смертью отца и опасениями матери, что теперь она будет в Израиле обузой для своей дочери. Для того, чтобы мать смогла осуществить свои планы, принял решение оставить службу и эмигрировать вместе с нею. При этом со службы уходить не хотелось, в Израиль не тянуло, каких-либо планов, связанных с Израилем, не было. Об Израиле имел самые общие представления. Хорошо понимал, что в Израиле все придется начинать с нуля и рассчитывать только на собственные силы. До выезда в Израиль жил один, пил практически без перерыва и в одиночку. Выпивками не тяготился, считал, что при необходимости всегда сможет остановиться. В Израиле с 1996 года. Вместе с матерью поселились в квартире сестры. В 1998 году поступил в Тель-Авивский университет на экономический факультет (на вторую степень), жил в университетском общежитии, успешно прошел курс обучения, однако не подготовил к защите выпускную (магистерскую) работу и диплома не получил. Продолжал вести уединенный образ жизни, не сходясь и не заводя близких контактов ни с русскоязычными иммигрантами, ни с местными жителями. Выпивать в Израиле начал практически сразу после приезда и вскоре выпивки приобрели ежедневный характер. В 1999 году произошел сильный конфликт с сестрой, в основе которого лежали его непрекращающиеся выпивки, а также финансовые претензии сестры к нему и матери в связи с проживанием в ее квартире. После конфликта переселился вместе с матерью в один из городов на юге Израиля и начал работать в одной из компьютерных фирм. Занимался математико-статистической обработкой и системным анализом экономической информации, имел высокие заработки. В течение всего времени продолжал регулярно выпивать, преимущественно на работе и в одиночестве, когда все расходились. По роду деятельности необходимо было обмениваться данными со специалистами в США, что приводило к работе в вечернее и ночное время. Имел свободный доступ на рабочее место, мог приходить на работу в выходные дни, часто пользовался этим, чтобы спокойно пить в одиночестве. Начал пить водку как воду: ставил рядом с компьютером бутылку и регулярно к ней прикладывался. За время работы ни с кем близко не сошелся, не обзавелся ни друзьями, ни сексуальным партнером. Получив по роду деятельности свободный доступ к интернету, вскоре стал "интернетоманом". Под видом работы мог часами проводить время в интернете, который заменил общение с людьми. Начал вести обширную интернет-переписку, стал активным участником различных интернетовских форумов. В рамках участия в одном из форумов познакомился с женщиной, живущей в Санкт-Петербурге. Их общение стало приобретать все более личный характер и переместилось с открытых страниц форума в обмен личными посланиями по электронной почте. Через некоторое время пришел к выводу, что он любит эту женщину и не может дальше без нее жить. От понимания того, что у этих отношений нет будущего, начал пить больше и чаще. Из переписки узнал, что она замужем, начал испытывать сильную ревность по отношению к мужу. На фоне этих состояний начал уходить в запои по нескольку дней с последующим похмельем. Одновременно стала накапливаться неудовлетворенность собой и своим делом. Весной 2001 года произошел обвал израильского Hi-Tech, фирма закрылось, но практически всем работникам (включая его) предложили работу в другой фирме, где можно было продолжать работу в аналогичной области. Это обстоятельство (закрытие фирмы) воспринял как знак судьбы и повод резко поменять свою жизнь. Внезапно остро осознал, что всю жизнь занимался не своим делом, что изменил самому себе, не поступив после школы на биологический факультет, что сейчас – последний шанс вернуть жизнь в то русло, по которому она должна была течь. На волне этих состояний принял решение ехать в Россию, в Санкт-Петербург и поступать на биологический факультет университета. Дав согласие на новую работу, взял отпуск и начал готовиться к вступительным экзаменам. Летом 2001 выехал в Россию, успешно сдал экзамены и был зачислен на биологический факультет университета. При этом в глубине души отдавал себе отчет в том, что им движет исключительно желание встретиться со своей интернет-любовью. Желанная встреча и признание в любви принесли обоюдное разочарование и отрезвление. Ни о каком продолжении контактов, выходящих за рамки виртуального мира, не могло быть и речи. Через пару месяцев жизни в Петербурге понял, насколько он чужой, как в ее жизни, так и в России. Оказалось, что за время жизни в Израиле отвык от многих реалий современной российской жизни и чувствовал себя здесь очень дискомфортно и потерянно. Факт поступления на учебу перестал радовать. Перспектива стать в 35 лет молодым специалистом-биологом стала восприниматься как бредовая идея. Убедил сам себя в том, что надо вернуться в Израиль, накопить денег и потом просто вернуться жить в Россию. В августе 2001 года вернулся в Израиль, начал работать в новой фирме. После возвращения полностью забросил свои обязанности по работе, все время проводил в переписке с этой женщиной, восстановил в душе прежние чувства по отношению к ней. Постепенно стало накапливаться недовольство его работой со стороны руководства фирмой. Через месяц был уволен с работы за безобразные пьяные выходки во время корпоративной вечеринки, организованной руководством фирмы для ее сотрудников. Увольнение пережил безболезненно и даже испытал определенное чувство облегчения. С этого времени пьет один дома практически без перерыва. Финансовых проблем первое время не испытывал, из-за высокого размера пособия по безработице и имеющихся накоплений. Вскоре после увольнения, произошел резкий разрыв отношений со своей любимой. Каким-то образом ее электронный почтовый ящик оказался взломанным, и их личная переписка стала достоянием других людей (в том числе, мужа). Она обвинила в этом его и прекратила контакты. Несмотря на отрицание своей причастности к случившемуся, признается, что в пьяном состоянии теряет контроль за собой и испытывает провалы в памяти. Разрыв отношений пережил очень тяжело и с начала 2002 года запои практически не прекращаются. В середине 2002 г. его мать вернулась в Россию. В свое время он приобщил ее к установлению контактов через интернет. Это привело к тому, что она по переписке познакомилась с женщиной-лесбиянкой из Москвы, которая искала себе партнера. После непродолжительной переписки мать решила составить ей пару. Сейчас она живет в Москве с этой женщиной. После разрыва отношений со своей любимой и неожиданной сменой сексуальной ориентации у матери начал задумываться над темой однополой любви. Несмотря на отсутствие какой-либо гомосексуальной активности, в принципе не исключает для себя подобной возможности. В конце 2001 – начале 2002 г. на фоне запоев начал испытывать сильные слуховые и зрительные галлюцинации (белая горячка). Накануне своего отъезда в Россию, мать настояла на его обращении в Центр по лечению и профилактике алкоголизма. Пребывание в Центре оценивает как малоэффективное, поскольку "лечат устаревшими методами, не дающими эффекта". В последнее время начал испытывать материальные затруднения. Постоянной работы не имеет, перебивается временными подработками. Восприятие себя становится все менее адекватным. Полон надеждами и планами на будущее (от открытия собственной консалтинговой фирмы до возвращения в Россию и возобновления учебы в университете на биолога). Уверен, что как только жизнь наладится, сразу же бросит пить.
Несмотря на предварительный характер полученных нами результатов, они подтверждают высказанную ранее мысль: испытание иммиграцией выдерживают далеко не все. Для одних иммиграция выступает в роли своеобразного катализатора, обостряющего уже имевшиеся проблемы с употреблением наркотиков или алкоголя. Для других оборачивается слишком тяжелой и болезненной ношей, вынуждающей искать "обезболивающие" средства, в роли которых выступают наркотики и алкоголь. Наиболее тревожной является ситуация в молодежной среде. Большинство тех, кто впервые познакомился с наркотиками в Израиле, участники молодежных иммиграционных программ (мы не принимаем во внимание тех молодых респондентов, которые иммигрировали в Израиль в детском возрасте вместе с родителями). Разнообразие мотивов эмиграции и первопричин начала употребления наркотиков не позволяет предлагать универсальные рецепты работы с наркоманами из числа иммигрантов. При этом мы уверены, что учет причин и обстоятельств эмиграции, надежд и ожиданий, связанных с жизнью в Израиле, поможет расширить диапазон средств, используемых в работе с наркоманами и сделать ее более эффективной. В Израиле существует достаточно отлаженная система лечения и последующей социальной реабилитации наркоманов. К сожалению, данная система оказывается не столь эффективной, когда речь заходит о наркоманах из числа иммигрантов. Используемые здесь методы и подходы не всегда учитывают их социально-психологические и культурологические особенности [4, 5]. Нерешенность многих психологических и социальных проблем у наркоманов из числа иммигрантов (конфликты в семье, отсутствие работы, безденежье, неприятие многих израильских реалий, слабое владение ивритом и др.) понижает аттрактивность жизни без наркотиков. Прекращение употребления наркотиков оборачивается возвращением в мир, где они неуспешны, где они вновь обречены на мучительные поиски смысла происходящего с ними, где они болезненно воспринимают дистанцию, отделяющую их от коренных израильтян. Это достаточно серьезная для современного Израиля проблема, далекая от своего разрешения. В условиях открытого мира и усиления в нем миграционных процессов, проблема "иммигранты и наркотики" включается в международный контекст и начинает носить транснациональный характер. В этом смысле опыт Израиля может оказаться полезным для таких стран как США, Канада, Германия и др., которые приняли за последние годы большое число иммигрантов из бывшего СССР. Библиография 1. Абульханова К.А. Российский менталитет: кросс - культурный и типологический подходы// Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. М., 1997. С. 7-37. 2. Абульханова К.А., Енакаева P.P. Российский менталитет или игра без правил? (российско-французские кросскультурные исследования и диалоги)// Российский менталитет: Психология личности, сознание, социальные представления. М., 1996. С. 4-27. 3. Израильские новости, 23.09.07. http://news.israelinfo.ru/health/23031?for_printing 4. Резник А.Д. Иммигранты и наркотики //Вестник Морского государственного университета. Вып.5. Гуманитарные науки. Владивосток, 2005. С. 38-69. 5. Резник А., Исрайлович Р. Русскоязычные наркоманы Израиля: Кто они?//Наркотизм. Наркомании. Наркополитика. СПб., 2006. С. 67-79. 6. Яффе Н., Таль Д. Репатриация в Израиль из стран бывшего СССР: Информационный выпуск Центрального статистического бюро Израиля. Иерусалим, 2001. 7. Berry, J.W., Poortinga, Y.H., & Dasen, P.R. Cross-Cultural Psychology: Research and Application. NY., 1992. 8. Frankl, V.E. Psychotherapy and Existentialism. NY., 1968. 9. Isralowitz, R. Toward an Understanding of Russian Speaking Heroin Addicts and Drug Treatment Services in Israel, Journal of Social Work Practice in the Addictions, 2001. Vol. 1(2), pp. 33-44. 10. Isralowitz, R. & Bar Hamburger, R. (2002). Immigrant and Native-Born Female Heroin Addicts in Israel, Journal of Psychoactive Drugs, 2002. Vol. 34 (1), pp. 97-103. 11. Isralowitz, R. & Borkin, S. Russian-speaking immigrants: Factors associated with heroin use //Drug Problems: Cross-Cultural Policy and Program Development. Westport, 2002, pp. 89-112. 12. Isralowitz, R., Reznik, A., Spear, S. Brecht, L., & Rawson, R. (2007). Severity of heroin use in Israel: Comparisons between native Israelis and former Soviet Union immigrants. Addiction, 2007. Vol. 102(4), pp. 630-637. Другие интересные материалы:
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||
