НарКом - Перспективы российского суицида

Заявленной вице-премьером Ольгой Голодец уникальной программой по борьбе с суицидами будет заниматься уже с осени ГНЦ им. Сербского. Инициатива зампреда правительства вызвала одобрение экспертов, но никак не их готовность поверить в успех начинания.

6 сентября, на праздновании 20-летия ВШЭ, вице-премьер правительства РФ по социальным вопросам Ольга Голодец выступилаперед студентами вуза с рассказом о приоритетах своей работы. В частности, одним из главных приоритетов вице-премьер назвала борьбу с суицидами, которые достигли, по ее словам, небывалых масштабов.

«В прошлом году от суицидов мы потеряли 33 тыс. человек, - поделилась заместитель председателя правительства. - Это хуже эпидемии. И сегодня нам помогают добровольцы, в том числе выпускники ВШЭ, в создании абсолютно уникальной программы, позволяющей найти рычаги для урегулирования этой ситуации».

Эта программа, как пояснил пресс-секретарь вице-премьера Алексей Левченко, является частью подпрограммы по снижению смертности от внешних причин, которая, в свою очередь, является частью государственной программы здравоохранения.

«Эта программа еще не принята, она должна быть принята в течение этой осени. Головным разработчиком этой программы является Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского», - сообщил Левченко.

Эксперты восприняли заявленную заместителем председателя правительства РФ инициативу скептически. Аргументы – почти необъятная сложность и неизученность вопроса, с одной стороны, и явный недостаток одних только ресурсов и компетенции Министерства здравоохранения и социального развития – с другой.

«Сейчас разрабатываются мероприятия для борьбы с суицидами, но они не вызывают у меня большого оптимизма. В первую очередь - из-за отсутствия у нас понимания, что вообще такое самоубийство. У нас ведь практически нет исследования вопроса. А все организации, которые так или иначе причастны к проблеме суицидов, неправильно настроены, они все хотят тут же что-то делать», - говорит руководитель отдела медицинской психологии НЦПЗ РАМН Сергей Ениколопов.

«В Америке только я знаю шесть научных журналов, в названии которых стоит суицид. Кроме этого, научные статьи по данной теме публикуются в психологических, патопсихологических и психиатрических журналах. А у нас что?» - возмущается Ениколопов.

У мужчин и женщин, стариков и подростков – у всех своя специфика суицида. Cвой суицид у каждой социальной, национальной и профессиональной группы.

Реальная проблема, по мнению Ениколопова, представляется слишком сложной для получения ее эффективного решения в рамках какой-то одной программы.

С ним согласна и старший преподаватель кафедры экстремальной психологии и психологической помощи факультета психологии МГУ Ольга Квасова.

«Не думаю, что можно говорить о какой-то общей программе профилактики суицидов. Ведь есть еще, например, проблемы посттравматических стрессовых состояний, когда люди попадают в ситуации смысловых кризисов. Есть еще депрессивные состояния. Природа этих явлений очень разнообразна. Общей программы тут быть не может, нужна отдельная для каждой социальной и рисковой группы», - уверена Квасова.

Заставляет сомневаться в очевидном успехе борьбы с суицидами и пресловутая негативная экономическая конъюнктура.

«Экономическая депрессия, если она случится, очевидно, повлечет за собой депрессию социальную, а социальная – личную», - называет фактор риска главный внештатный психиатр Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга, профессор, доктор медицинских наук Александр Софронов.

«Кризис может протекать по-разному, с потерей и без потери людьми рабочих мест. Вот если начнут терять рабочие места – начнутся суициды. А когда перестанут спасать моногорода и повально начнутся расширенные суициды (когдасуицидент убивает всех родственников, а потом себя), как в 70-е годы в Детройте, то тут любая программа будет бессильна», - уверен Ениколопов.

Смущать может еще и то, что в России нет и ранее никогда не существовало ни одной эффективной методикипрофилактики суицида, не говоря уже о соответствующей медицинской специализации «Суицидолог» или действующей суицидологической службы.

«Какие-то программы предупреждения суицидов я видел только в Вооруженных силах, в свое время, - вспоминает Александр Софронов. - Военными психиатрами последовательно разрабатывалась данная проблема, с подготовкой руководящих документов и выработкой практических рекомендаций. Предлагалась некая система профилактики, пусть и сомнительная в отношении эффективности. Что касается реалий мирной жизни, то сегодня система профилактики суицидов как таковая отсутствует».

Впрочем, необходимость и службы, и медицинской специальности, как и самой методики, сомнительны. Квалифицированную помощь суицидентам – тем, кто выжил, - могут оказать психологи и психиатры.
Общая же проблема суицидов кроется не столько в научной, сколько в социально-экономической сфере, далекой от научных разработок в области патопсихологии и психиатрии.

«Существует аргументированное мнение, что неблагоприятные социальные факторы влияют на распространенность суицидов. Однако представляется, что наибольшее значение имеют факторы микросредычеловека, которые, безусловно, во многом зависят от социальных макропроцессов», - считает Софронов.

А Ениколопов добавляет: «Самоубийства – это индикатор уровня неблагополучия любой отдельно взятой страны. В России, и это показательно, уровень самоубийств неуклонно рос с момента краха Советского Союза, и лишь в последние годы немного снизился».

И благополучным общество, судя по всему, не было нигде и никогда, поскольку суициды существуют везде, где есть люди, на всем протяжении человеческой истории.
«Во все времена предпринимались попытки справиться с данным явлением, но в целом результат этих попыток можно оценить как сомнительный», - резюмирует Сафронов.

Но бороться с суицидами все-таки нужно, поскольку жертвами их нередко становятся сильные и умные люди. И обходятся эти смерти экономике страны в огромные суммы. Согласно подсчетам 30-летней давности, в Америке каждый убивший себя обходится бюджету в 5 млн. недополученных долларов.
«Но ведь это еще и социальная проблема, - делится Ениколопов, - Поскольку за каждым таким погибшим убитые горем родственники и близкие, знакомые и просто свидетели. Все эти люди оказываются травмированы смертью, для многих это настоящий шок. В среднем от каждого суицида травму получают пять-шесть человек. Можно представить себе, что происходит в обществе, если уровень самоубийств поднимается достаточно высоко».

Именно поэтому эксперты искренне рады, что о суицидах заговорили.
«Наконец-то эту проблему заметили на таком высоком уровне, за нее пора взяться всерьез», - уверенЕниколопов.

А Ольга Квасова уверена, что привлечение волонтеров даст общей работе дополнительный толчок.
«У меня есть богатый опыт, когда мы 20-25 лет назад начинали работать с афганскими ветеранами под руководством Магомед-Эминова (это наш заведующий кафедрой) вместе с так называемыми социальными помощниками. Это были и студенты младших курсов, и просто неравнодушные люди.

Такая программа показала себя очень продуктивно, поскольку волонтеры больше других несут в себе энергию сопереживания и сострадания», - рассказывает психолог.

И рецепты по-настоящему эффективной борьбы с уровнем самоубийств, безо всякой новой программы, давно известны. Ни один из них, правда, даже в теории, не может быть реализован с помощью одного лишь Минздравсоцразвития.

«Однозначно эффективным может считаться улучшение психологического климата в стране. Люди должны думать, что они живут в хорошей стране», - говорит глава отдела медицинской психологии НЦПЗ РАМН.
Это, по его мнению, единственный способ, если не считать войну, во время которой, как показывает статистика, уровень самоубийств падает почти до нуля.

Раскрывает же суть этого метода главный внештатный психиатр Санкт-Петербурга: «Если родители способны выслушать и понять ребенка, установить доверительные отношения, если они способны дарить ему душевное тепло, если они способны воспитать личность, а не инфантила, – это, скорее всего, и будет самая эффективная профилактика детско-подросткового суицида. Если взрослые люди начнут употреблять меньше алкоголя, станут менее агрессивны, если они будут уважать себя и друг друга – это, я считаю, тоже будет действенной профилактикой. Будем больше заботиться о стариках: если они будут чувствовать себя членами общества, будет решаться проблема суицида пожилых».

А пока к реализации этого плана не приступили, у нас, словам ученого, сейчас одной директивой спускают школьным психологам задачу все больше заниматься суицидами, а с другой – тех же самых психологов сокращают, помогая России сохранять место в десятке стран-лидеров по самоубийствам, где мы лишь немного уступаем Литве, Венгрии и Белоруссии.

Другие интересные материалы:

Сведения о лицензировании видов медицинской деятельности в следственных изоляторах Санкт-Петербурга и Москвы
В следственные изоляторы часто попадают...

согласно ответам межрегионального...

Рациональные подходы к лечению алкоголизма
Московская медицинская академия им. И.М....

Информационная пустыня российской наркологии
Продолжение полемики относительно путей...

Читатель, который подумает, что в...

Государственная политика в области правосудия в отношении несовершеннолетних
«Несмотря на то, что российское...

Политика в области правосудия в...

Выдержки из "Уголовного Кодекса"

С 1 января 1997 г. вступил в действие новый...